Рыцарь-капитан
После того, как Солона заручилась моим согласием отловить всех злобных малефикаров в округе и притащить их к ней для показательной экзекуции, она тут же повеселела, перестала разыгрывать дурочку и живо потащила меня обедать. Почему этого не случилось раньше - я не знаю, обычно сытые люди более сговорчивы, чем голодные. А может, и знаю - потому что Сол и её товарищи ели за троих каждый и приготовить такое количество еды очень быстро было невозможно. Я едва успел перехватить пару кусочков из-под мельтешащих вилок и ножей моих сотрапезников. Могу заверить, что готовили на эрлесской кухне гораздо лучше, чем на казематской. Отправиться навстречу приключениям мне пришлось одному и пешком: Солона сообщила, что ей надо для начала уладить какие-то дела, а потом она ко мне присоединится, потому что это быстро. Наверное, немаловажное значение в этом имело то, что она как раз укатила на коляске. Впрочем, я ни капли не возражал против пешей прогулки после сытного обеда по такому замечательному городу. Чтобы тут заблудиться, пришлось бы сильно постараться: улицы прямые, что твоя линейка, все под углом в девяносто градусов, а жители как один были крайне рады указать путнику дорогу в церковь Искупительницы Нашей. И я действительно нисколько не обижался на то, что Солона притащила меня сюда ради каких-то своих нужд. Быть рядом и полезным - не такое уж плохое положение, особенно если сравнить со всем, что было раньше. Я честно старался смотреть на жизнь как можно оптимистичнее. Я шесть лет ныл о своей несчастной судьбе и злокозненности магов, но никакого результата это не принесло. Так что не унывать, чтобы дальше не произошло, представлялось не самой худшей альтернативой. Я даже старался шутить - вон, Хоук шутила всю жизнь и кем стала... Солона тоже вешает нос крайне ненадолго. Может, в этом-то и весь секрет? Впрочем, свои философствования мне пришлось прервать довольно быстро, потому что до церкви Искупительницы Нашей и в самом деле было рукой подать, каких-то полчаса. По сравнению с дорогой из Казематов в Верхний город... Церковь, кстати, оказалась очень симпатичная, в милом сердцу наивно-практичном ферелденском стиле. Тёмное тёплое дерево неспрятанных перекрытий, одухотворённая Пророчица-невеста, мягкий свет, пробивающийся через цветные витражи... Кстати, табличка около входа гласила, что спонсировала восстановление этого важного центра паломничества после набега порождений примерная дочь Церкви, Страж-командор, эрлесса Амарантайна и прочая, прочая, прочая, Солона Амелл. Это определение вызвало у меня лёгкую усмешку - магичка куда больше походила на партнёра, чем на дочь Церкви. Интересно, сколько стоит роспуск прецептории ордена в одном отдельно взятом эрлинге? - Я могу тебе чем-то помочь, сын мой? - в мелодичный напев Песни Света, по традиции исполняемой в любой церкви, мягко вкрался женский голос. Его обладательница взирала на меня со сдержанным любопытством в глазах и андрастианским благочестием на лице. - Мать, - я сдержанно поклонился преподобной матери Амарантайна, на статус её указывала роба, отличающаяся от одежд братьев и сестёр, не догадаться было трудно. По-моему, ей даже понравилось, что я обошёлся без привычных приветствий, пожеланий и славословий. - Ты не житель Амарантайна, но и не паломник, хотя явно прибыл оттуда, где солнце жарче, чем в наших землях, - уверенно констатировала она. Лично я всегда испытывал благоговейный трепет перед какой-то неземной проницательностью некоторых служительниц Церкви, видящих в людях гораздо больше, чем они сами в зеркале. - И ты храмовник, хотя и не носишь доспеха. Но и не похоже, чтобы ты сложил меч навсегда... - в таких случаях я застываю, как дурак, и восхищённо пялюсь на этих таинственных женщин, говорящих так спокойно и уверенно, словно читают невидимую книгу, где всё-всё написано. Правда, на этот раз способность говорить осмысленные вещи вернулась ко мне довольно быстро, чтобы я мог всё объяснить. - Меня прислала Командор, мать, - учтиво сказал я, дождавшись паузы, чтобы вставить свою реплику. - Это связано с... - О! - с полуслова сообразила она. - Подожди здесь, сын мой, я должна привести сюда... твоих товарищей, - преподобная мать - кстати, она так и не сказала своего имени, - явно смутилась, не решившись назвать двух храмовников "орденом". Она с удивительным проворством для столь пожилой, хрупкой женщины исчезла из молельного зала, а я остался один, если не считать певцов у алтаря, ни на что не обращавших внимания. Странно, что церковь сейчас пустая - день всё-таки, далеко за полдень, обычно в это время достаточно народу, плюс ещё паломники всякие. Впрочем, по мне, так оно и к лучшему - подобные дела стоит обсуждать подальше от чужих ушей. Не прошло и пяти минут, как преподобная мать вернулась с несколькими скрученными листками, а за ней хвостом тащились почему-то три храмовника. Один измождённый старик с бесцельно блуждающим взглядом, второй - мужчина средних лет, обросший так, что из-за всей растительности у него на голове торчал один лишь нос да поблёскивали тёмные глаза, а третьим за ними едва ли не вприпрыжку бежал мальчишка, вчерашний послушник с явно никогда не сходящим с лица восторженным выражением. М-да. Других комментариев у меня даже не нашлось. - Я - преподобная мать Глория, - наконец представилась моя собеседница. - А это весь наш амарантайский орден: командор Дуглас, - она кивнула в сторону старика, даже не соображающего, что вокруг происходит, - лейтенант Эрунд, - кивок достался апатичному бородачу, которому явно было глубоко наплевать на всё его окружавшее, - и... - Глория замялась, пытаясь припомнить имя последнего храмовника. - Рикки, сэр! - бодро отрапортовал юнец, светясь ярче своих надраенных доспехов и пожирая меня преданными глазами. Такие либо гибнут первыми, либо становятся неправильными храмовниками. Мучителями или пособниками магов, это кому как повезёт. А потом всё равно гибнут. Или исправляются. Но редко, очень редко. - Странно, Солона говорила, что храмовников только двое... - только и смог пробормотать я, пришибленный таким ярким контрастом между этими двумя и мальчишкой. - Откуда он у вас тут взялся? - если Церковь вдруг снова решила восстановить здесь своё "военное представительство", Амелл вряд ли обрадуется такому самоуправству. - Я и не знаю... - растерянно ответила преподобная мать, удивлённо разглядывая это чудо природы. - Сам завёлся, - пожала она плечами. Сказать на это было нечего. - Ну Создатель с ним. Я рыцарь-капитан Каллен... - в свою очередь попытался представиться я, но договорить мне не дали: - Как, сам рыцарь-капитан Каллен?! Из Киркволла?! Победивший Мередит, да?! - моментально влез восторженный Рикки, светясь непостижимым образом ещё больше. - Не, ну там ещё Защитница была... сотоварищи... - сбитый с толку таким напором, робко попытался восстановить мировую справедливость я, но тщетно. Глядя на меня, как на пророчицу Андрасте во плоти, паренёк пребывал в уверенности, что я лично заборол Мередит, её статуи и всех монстров, которых присочинил туда храмовничий фольклор. Даже бородач соизволил хмуро зыркнуть на меня из-под своих густейших бровей. То, что тут называлось командором, только жалобно пролепетало что-то о смотрящих на него тенях. - Ну всё, хватит тут комедию ломать, - нахмурила брови Глория. Под её сердитым взглядом юный Рикки быстро захлопотал над несчастным безумцем и с помощью Эрунда увёл его куда-то вглубь церкви, туда, где, наверное, жили эти ребята, потому как смысла держать отдельную казарму для всего троих храмовников не было. Когда я смотрел им вслед, по моей спине невольно проползли мурашки. Когда-нибудь я тоже стану таким, как бедолага Дуглас. Мы все: и молчун Эрунд, и восторженный мальчишка Рикки, и каждый храмовник, если только не сложит голову в бою. Я давно знал это, но видеть лишний раз напоминание о будущей участи, о грядущем безумии... было жутковато. - Вы боитесь превратиться в такую же негодную развалину, рыцарь-капитан? - вкрадчиво спросила у меня преподобная мать, наверняка заготовив мне в утешение пару цитат из Песни Света и трудов прославленных церковных философов. Но на этот раз эта проницательная женщина ошиблась. - Нет, мать, - покачал я головой, едва находя силы, чтобы говорить чуть громче, чем шёпотом. Губы пересохли и не желали послушно произносить слова. - Старости я не боюсь. Я боюсь потерять разум... - последнее слово прозвучало едва слышно и, наверное, утонуло в хоре певцов, славящих Создателя и мир, Им созданный. Во всяком случае, Глория непонимающе нахмурилась, но просить повторить не стала. Оно и к лучшему. Всякий раз, когда я вспоминал, что всё-таки был за чертой здравого ума, хоть недолго и по вполне объяснимым причинам - но всё же был, в той проклятой клетке такого дурацкого розового цвета, что это было даже не смешно, - мне становилось дурно и страшно до липкого холодного пота и нервно колотящегося сердца. Пожалуй, единственное, за что я был благодарен сумасшедшему Городу Цепей, так это за то, что я каким-то непостижимым образом обрёл там разум. Наверное, из-за Мередит: хотел строгих мер и дрессированных магов - на, получи, сколько влезет! Клин клином, да? И если бы я всё-таки не попал бы в Казематы... Наверное, я бы не померк на фоне сумасшедшей командорши. - Рыцарь-капитан, - деликатно кашлянула преподобная мать. Я смутился: нашёл время и место для переживаний. - Вот, возьмите эти бумаги. Здесь всё о тех храмовниках, кто после роспуска местного ордена остался в городе. Они получают здесь... необходимую помощь, так что вы можете быть уверены, что ещё в начале месяца все четверо были здесь, - она протянула мне ровно четыре тонких дешёвых бумажных листочка, какие используются для самых неважных записей. Мне заранее стало жаль бедолаг: помнил я одного храмовника в Киркволле, так же оставившего орден, жалкое было зрелище... Этим, конечно, повезло больше, без лириума их не оставили. Только интересно, кто же до этого догадался? Местная Церковь, что ли, получше, чем в Вольной Марке и не бросила своих рыцарей, или это Амелл хоть как-то позаботилась о тех, кого оставила почти безо всего? - Думаю, четыре человека - неплохое начало, - кивнул я, принимая листки из её рук. Во всяком случае, это точно лучше, чем одному. Надеюсь, эти ребята ещё не забыли с какого конца за меч браться. - Вот и отлично, рыцарь-капитан. Вы окажете неоценимую услугу, если призовёте к порядку всех разбушевавшихся местных магов. В последнее время на них здесь совершенно никакой управы нет, хоть Круг организовывай, - очень-очень проникновенно ответила мне Глория. Мои натасканные в Киркволле на такие тона уши моментально навострились. Если бы речь шла исключительно об этом малефикаре - кстати, очень-преочень странный субчик, - то вряд ли бы преподобная стала использовать множественное число. Но если речь идёт именно о, как минимум, двух магах... Ведь так всегда: с колдунами сами накосячат, в Круги загонят, или они у них разбушуются, а рыцарь-капитан давай, исправляй. И вообще, какая двуличность... Возникшая симпатия к матери Глории моментально сменилась полнейшей антипатией и мрачным удовлетворением. В кои-то веки в этой ситуации я мог сам решить, быть мне на стороне Церкви или Солоны. Раньше у меня такого выбора не было никогда. И ещё странным образом последняя фраза прицепилась ко мне, и мысль, как-то связанная с организацией Кругов не покидала моей головы. Кстати, вспомнишь солнце, вот и лучик...Страж-командор
Моя поездка на другой конец города и впрямь уложилась в рекордные сорок-пятьдесят минут: во-первых, потому что мой возница, понукаемый мной, гнал, как на гонках, пугая прохожих и других владельцев транспорта, а во-вторых, потому что два нужных мне человека: староста кузнечной слободы и управляющий местного конезавода, на котором энтузиасты своего дела грозились вывести новую амарантайскую породу, оказались в одном месте, что было весьма кстати. Поэтому я сразу решила заехать в церковь, логично полагая, что Каллен может быть как раз там. А узнать, чем дело кончилось, мне хотелось как можно скорее, не дожидаясь, пока он там соизволит добрести до дома. Спрыгнув на брусчатку перед храмом, я велела Натаниэлю, составлявшему мне компанию, сразу езжать к особняку. Тот только хмуро кивнул: бедолага силился вспомнить, что же он должен был мне передать. Эта мысль озарила его в середине поездки, но что именно Нат был обязан рассказать - в его памяти так и не всплыло. Наверное, что-то не очень важное. Наша церковь вызывала у меня смешанные чувства: мне нравилось спокойствие, всегда царящее в доме Создателя, если, конечно, принимать его строго дозировано, но вот с другими местными обитателями отношения у меня складывались непросто. Что-то мы всё чаще и чаще ссоримся с преподобной матерью, и тарифы тоже вверх растут. Пожалуй, пора задуматься о кадровых перестановках: всякие интриганы и вредители под боком мне не нужны. - Благослови вас Создатель, Страж-командор, - учтиво отреагировала на моё появление мать Глория. Правда, сильно радостной она не выглядела, как и Каллен - наш бравый рыцарь почему-то был хмур и задумчив. Ничего не вышло? Странно, я думала... - И за вами Он пусть тоже присмотрит, - со свойственной мне наивной простотой и благосклонностью пожелала я преподобной в ответ, не выбиваясь из привычного образа. Та немного нахмурилась, но говорить ничего не стала. - Думаю, мне следует вас оставить, раз уж мои дела здесь закончены, - как можно вежливее, но всё равно слишком сухо, вмешался Каллен, я услышала хруст бумаги и только сейчас заметила листочки, безжалостно задавленные в его кулаке. Скрывать свои эмоции храмовнику удавалось гораздо хуже, чем мне. Неужели кое-что сообразил? - А я как раз за тобой, так что мы оба пойдём, - я кивнула на прощание преподобной матери, провожавшей нас долгим тяжёлым взглядом, и едва большие двери церкви закрылись за нами, вцепилась в локоть Каллена, на самом деле приходя в привычное благодушное состояние, благо храмовник проявлял бесконечное терпение и позволял фамильярное к себе отношение. Плохо было одно: он-то пока никак не расставался со своим мрачным настроением. - Тоже мне... Ц-церковь, - процедил Каллен, оглянувшись через плечо. Слово "Церковь" в его устах прозвучало как отборное ругательство. - В чём дело? - обеспокоенно покосилась на него я. Опасные слова для храмовника. Конечно, в Амарантайне всё равно всем заправляю я, но вдруг что-то попадёт не в те уши? - Нет, ничего, - дёрнул он щекой и отвернулся, нахохленный и раздражённый. Мы молча спустились со ступеней на площадь и двинулись к решётке, отделявшей один район города от другого. Весь Амарантайн был поделён на такие сектора по орлесианской фортификационной науке. У этого есть свои преимущества и недостатки, но речь сейчас не об этом. Я всё время косилась в сторону храмовника. Вид у него был такой, словно он очень сильно хочет что-то сказать, но знает, что лучше молчать, а потому пытается это проглотить. - А знаешь, - вдруг заявил Каллен, едва мы спустились на более тихие улочки, где вокруг нас никого и не было. - Вся эта затея с Кругами рухнула именно тогда, когда нам - рыцарям - выдали мечи и велели быть тюремщиками, судьями и палачами, - я споткнулась, пролетела несколько шагов вперёд и обязательно бы уткнулась носом в брусчатку, если бы храмовник не поймал меня за шкирку. - Ну сама посуди - среднестатистический храмовник едва окончил церковно-приходскую, читает по слогам и считает на пальцах, но с момента отправки в Круг вынужден брать на себя огромную ответственность. Решать - убивать этого мага или дать ему шанс исправиться - приходится не только Командору, но нередко на месте и храмовникам среднего звена, а то и вовсе рядовым членам Ордена - доносить или пусть живёт? Но по каким, собственно, критериям он должен оценивать поведение энного мага и с каким идеалом сравнивать самого себя, если весь багаж его знаний - Песня Света и байки старших? Понятное дело, что в первую очередь в качестве главного ответчика на все философские и практические вопросы он рассматривает Церковь. Ладно, допустим, наш храмовник не среднестатистический, но любопытный. И он даже ознакомился с целой кучей дополнительной литературы, где умные дяденьки и тётеньки рассуждают о сути магии и её носителей. И что же он там видит? Одни заявляют, что магов надо всех перерезать, второй требует равноправия и свободы для них, третий утверждает, что носки - порождения Тени! То есть, единственной - правильной! - точки зрения на проблему магов у Церкви нет. Но я, рыцарь-капитан из полудикого Ферелдена, должен ответить на этот вопрос, над которым уж сколько лет существования Кругов, а то и больше, бьются лучшие и просвещённейшие умы человечества, единственно правильно и принять такое решение, которое бы устроило все стороны, заинтересованные и не очень, соответствовало всем заповедям Создателя и, желательно, требованиям Кун! А как я это сделаю - никого не волнует в принципе! А ведь для самых упорных мазохистов найдётся ещё целая куча дополнительных поводов для философских изысканий, или, проще говоря, самобичеваний морального толка: магия крови - это плохо, но тогда почему храмовники её используют? А вот Серым Стражам уже нельзя, или, как любимым детям Создателя, всё-таки можно? А кто должен нести ответственность за семейных уродов с обеих сторон? И на все эти вопросы я должен ответить сам, причём правильно, а ответов, чтобы с ними свериться, у меня нет! - наконец выдохся Каллен, то повышавший голос, то переходящий на проникновенный громкий шёпот. - Как же мне повезло, что я Серый Страж! - только и смогла ответить я. Храмовник вымученно улыбнулся. Бывают такие люди: молчат, молчат, а в какой-то момент просто не сдерживаются... Он, наверное, в чём-то прав. Будучи магом и Серым Стражем, я как-то никогда и не пыталась влезть в храмовничью шкуру. Стражи не лезут в политику, это общеизвестный факт. Даже церковную. Особенно церковную. Если только Церковь сама не лезет к нам. Я позволила себе сдержанную торжествующую улыбку, пока мы с Калленом под ручку в тишине брели по тихим улочкам. По крайней мере, с этой стороны удара ждать не приходится: что ещё так могло рассердить его, если не предложение преподобной матери немного поработать на благо Церкви, но против меня? Редкие, но зато точно знающие меня в лицо прохожие чуть ли не с суеверным ужасом пялились на нашу парочку. Ну да, согласна: Стража-командора, уцепившуюся за чьей-то локоть, да ещё и с видом охотника, тащащего домой заваленного медведя, ещё никто не видел, могу их понять. Правда, моё довольство было вызвано маленькой победой над этой много о себе думающей Глорией - скучаю по старой преподобной матери, - но кто ж об этом знал... Полагаю, Амарантайн скоро будет бурлить от захватывающих сплетен. У храмовника, кстати, глаза тоже были на месте, и он здорово смутился от такой реакции, но попыток выпростать руку не делал. Когда мы дошли до особняка, во дворе нас ждал Натаниэль. Виноватыми глазами он рассматривал маленькую ямку, которую умудрился выкопать носком сапога в плотно утрамбованной земле, на поводу Хоу держал осёдланного Герцога - моего иноходца игреневой масти, - а несколько сбоку композицию дополнял удивительно трезвый Огрен. Я заподозрила неладное. - Командор, а я вспомнил, что должен был ещё вам сказать, - заунывно начал Нат, едва я открыла рот, чтобы выяснить, что всё это значит. С попытки этак третьей, Каллену удалось наконец вновь безраздельно завладеть своею рукой, в которую я, наверное, чересчур сильно вцепилась. - И что же это? - приглашая вываливать всё как есть, мол, за столько лет уже и привыкнуть можно было, спросила я. Хоу стал из виноватого скорбным. - Алистер ещё в начале месяца прислал письмо, что на вторую полную неделю волноцвета назначено Собрание Земель, - объявил мне мой заместитель. Я поняла, что совершенно не соображаю, не то что, какое сегодня число, но и какой месяц. - А что, уже волноцвет? - наивно спросила я, недоумевающе хлопая глазками. Последний раз я смотрела на календарь... Ну, незадолго до подъёма в горы, то есть, достаточно давно. - Агась. Середина первой полной недели, - сообщил мне Огрен. Мор и все его архидемоны, я совсем запуталась! - Не смотри на меня так! - взбунтовался храмовник, попавший под мой возмущённый взгляд. - Не было у меня календаря, пока мы по лесам бегали, откуда мне знать, какое сегодня число! Ну... Да, точно, Филипп прямо тридцатого и приплыл, - поостыв, вдруг вспомнил Каллен. Я почесала в затылке. - Так ведь мне ж тогда ехать надо! - дошло до меня. Не прошло и секунды, как я уже была верхом в седле. Жеребец взволнованно всхрапнул, я вдохновлёно сжала коленями его бока... - Остальные банны уже там! - донёсся из-за спины крик Натаниэля, заглушаемый свистом ветра в ушах. - Я позабочусь обо всё-ом!.. - истаял голос Стража где-то за поворотом. Застоявшийся иноходец с радостью набирал всё большую и большую скорость, упиваясь долгожданной скачкой. Это Собрание совсем не кстати, демоны его забери, но если я нужна в Денериме, я там буду!