Весна 1994
Поднявшись по длинной лестнице, рыжая девушка задумчиво уставилась на открывшееся ее взору здание. Оно ей понравилось. Легко можно было заметить, что оно было достаточно старым, хоть и любовно и регулярно ремонтировавшимся. Глубоко вздохнув, она поправила на плече сумку, подошла к дверям и постучала. Ждать пришлось недолго. Примерно через полминуты дверь открылась, и девушка удивленно моргнула. – Здравствуйте, чем могу помочь? – приветливо осведомился очкастый парень. Ранма еще раз моргнула, не веря ни своим глазам, ни тому, что могла налажать и заблудиться подобно свинине. – Простите, я, наверное, ошиблась… – протянула она. – Это гостиница Хината? – неуверенно сказала она, практически и не надеясь на положительный ответ. – Да, – кивнул парень. – О, – озадаченно сказала Ранма, разглядывая его. Явно его. – Простите, но разве Хината это не женское общежитие? – Так и есть, – тяжело вздохнул парень. – Я Урасима Кэйтаро, здешний управляющий. – Я ожидала Урасиму Хината… – Бабушка пару дней назад уехала отдыхать и отставила все на меня. О вас она меня предупреждала. Вы ведь Тиба-сан? – Да. Тиба Куниэ, – поклонилась ему Ранма. – Рада с вами познакомиться. – Идемте, я приготовил вам комнату, – жестом пригласил за собой парень. – Вам помочь с вещами? – Спасибо, мне не тяжело, – спокойно отказалась Ранма. Когда они проходили мимо раздвинутых дверей в гостиную, внутри они заметили сидящую на диванчике перед телевизором девушку, лицом похожую на лисичку. – Кицунэ-сан, – окликнул ее Кэйтаро. – Не могли бы вы всех созвать? У нас новый житель. Кицунэ с любопытством оглядела невысокую рыжую девушку и кивнула, не потрудившись, впрочем, подняться с места. Кэйтаро лишь вздохнул и повел Ранму вверх по лестнице, объясняя на ходу: – Вообще-то, ее зовут Мицунэ, но прозвище ей нравится больше. Ваша комната, – показал он на дверь на втором этаже, на которой уже была табличка с новым именем Ранмы, после чего отодвинул ее и предложил проходить. – Скромно, конечно, но здесь все комнаты такие. – Ничего, – равнодушно отозвалась девушка, – я привыкла и к более скромным условиям. Как здесь с горячей водой? Пока она осматривала комнату, парень продолжил рассказ: – На заднем дворе есть горячий источник, которым, в общем-то, и решается проблема купания. Ранма оставила сумку у входа, прошлась по комнате и с любопытством выглянула в окно. – С остальными уже возможно познакомиться? – Наверное, – пожал плечами парень, – идемте вниз. Кицунэ, казалось, так никуда и не двинулась, по крайней мере, сидела она точно там же и в точно такой же позе. Но по бокам от нее уже сидели две девушки, а на спинку дивана, стоя, опиралась женщина с незажженной сигаретой во рту. – Нарусэгава Нару, Конно Мицунэ, Каолла Су, – переводя рукой слева направо представил Кэйтаро сидящих на диване девушек. – Это Урасима Харука. Здесь еще живет Аояма Мотоко, но сейчас она в тренировочном путешествии, она занимается боевыми искусствами. Знакомьтесь все, – на этот раз Кэйтаро обратился не к Ранме, – это Тиба Куниэ, наша новая соседка. – Это о тебе мама предупреждала? – безразлично спросила Харука. – Ты, вроде, подыскиваешь работу и подрабатывала раньше в кафе? – Да, – кивнула Ранма. – Хорошо, – таким же тоном продолжила женщина, сигарета у нее во рту даже не дернулась. – Зайдешь завтра в ресторан, посмотрим. – Спасибо, Харука-сан, – поклонилась девушка. – Учись, Кэйтаро, как нужно обращаться к женщине. – Она кивнула сидящим девушкам и вышла из комнаты. У Ранмы выпала минутка присмотреться к девушкам, с которыми ей какое-то время придется жить. Мицунэ всем своим видом напоминала Набики и была если и не одного с ней возраста, то ненамного старше. Ранма сразу же решила держаться рядом с ней настороже. Нару выглядела чуть младше Мицунэ и почти не смотрела на Ранму. Но если Кицунэ щурилась так, что сложно было понять, куда вообще она смотрит, то в Нару была загадка. Впрочем, на носу у нее обнаружился след, точно такой же, как у доктора Тофу и отца Ранмы. Девушка была близорука, но очки не носила. По-видимому, она просто не могла Ранму разглядеть. Каолле (судя по внешности, она была иностранкой, и именно это было ее именем) было лет четырнадцать, и в отличие от одетых по-домашнему старших девушек, она была в школьной форме. В ее вполне неплохо развитом ки была некая неправильная двойственность, и Ранме безумно захотелось облить ее водой. Как холодной, так и горячей. На всякий случай. – Вы еще в старшей школе, Куниэ-сан, или уже поступили в университет? – поинтересовалась Нару. – По вам сложно сказать. – Скоро перехожу в третий класс, но учиться буду в прежней школе, – ответила Ранма. О том, что в той школе она не проучилась пока и месяца, она не стала упоминать. – А вы? – Готовлюсь поступать, – пожала плечами Нару. По уже заскучавшей и упрыгавшей Каолле и так было понятно, что она в средней школе, Мицунэ же не потрудилась ответить. – Мотоко тоже переходит в третий класс, вы с ней одного возраста. – Буду рада с ней познакомиться, – вежливо кивнула Ранма. Мастер боевых искусств и одного с ней возраста? Ранма понадеялась, что это не еще одна невеста. Еще до рассвета Ранма выбралась на плоскую крышу и замерла у самого входа, заметив, что она уже занята проходящей через ката вернувшейся вчера Мотоко. Девушка развернулась, делая выпад, и заметила застывшую рыжую. – Доброе утро, Куниэ-сан, – кивнула мечница, перехватывая катану. – И вам доброе утро, Мотоко-сан, я не помешаю? – Нисколько, – покачала головой девушка и полюбопытствовала: – Вы тоже занимаетесь боевыми искусствами? – Да, но я рукопашница. Мотоко хмыкнула и продолжила свое ката. Ранма ушла на противоположный край крыши и приступила к своему, краем глаза поглядывая на девушку. Та явно сдерживалась. Не использовала свой развитый ки. Ранма делала то же самое, но она стремилась избавиться от инстинктивной привычки усиливать все свои движения, а Мотоко… возможно, пока к ней присматривалась и пыталась ее понять? – Интересный стиль, – не нарушая ритма, сказала Ранма. – Семейная школа? – Да, – резко выдохнула Мотоко, рубя слово одновременно со взмахом клинка. – Ваш? – Тоже. Раньше начав, закончила Мотоко тоже раньше и ушла, после чего Ранма прозанималась еще с четверть часа, но на этот раз чередуя обычные движения и усиленные. Закончив, она спустилась к купальне, обнаружив там еще отмокающую девушку. На мгновение замешкавшись, Ранма, все же, к ней присоединилась. – Как вам здесь? – вдруг спросила Мотоко. Ранма на мгновение задумалась, пытаясь подобрать слова, что лучше всего отразили бы ее ощущения. – Спокойно, – наконец, сказала она. Мотоко обернулась и удивленно на нее посмотрела. – Последний год моей жизни был хаосом куда больше здешнего. Моего внимания добивались три человека и… скажем так, никто особо им в этом не мешал. Мотоко поморщилась. – От парней одни только проблемы. – Если бы… – вздохнула Ранма. – Это были девушки. – О? – Одна одевается и ведет себя как парень, другая выросла в матриархальной деревне, третья просто безумна, – пояснила она. – Была еще четвертая, отрицающая, что она во мне заинтересована, вот только она постоянно заявляла, что ненавидит парней, и ревновала, когда видела рядом со мной кого-то из этой троицы. – Вам нравятся девушки? – поднапрягшись, осторожно спросила Мотоко. – Не знаю, – тоскливо вздохнула Ранма. – Я с шести лет была оторвана от общества, училась боевым искусствам. Я только начинаю общаться с людьми и пока не знаю, как любить. Так что я не могу ответить на этот вопрос. Мотоко уже приготовилась сказать еще что-то, как их вдруг прервала заглянувшая Нару. – Девочки, Синобу завтрак уже приготовила, если не поторопитесь, вам ничего не достанется. Мотоко и Ранма переглянулись и дружно встали. Маэхара Синобу была тихой и одинокой девочкой, одноклассницей Каоллы. Когда ее родители разошлись и уехали, она сказала, что устала менять школы и хочет остаться. Кэйтаро и Харука пообещали, что будут приглядывать за девочкой. Заселилась она чуть ли не на следующий день после Ранмы. Торопливо позавтракав – хоть и не на той скорости, что приходилось развивать рядом с отцом – Ранма умчалась переодеваться. Школа была не близко, и нужно было поспешить. – Тиба-сан? Вы позволите? Ранма отвлеклась от своего бэнто и посмотрела на подошедшую президента класса. – Конечно, присаживайтесь, Тигуса-сан. – Ранма чисто символически подвинулась, хоть рядом с ней и было предостаточно места. – Вы что-то хотели? – Да… – девушка заколебалась, по-видимому, не совсем уверенная, как начать разговор. – Я хотела спросить, вы уже определились со своим клубом? – Э-э… – растерялась Ранма. – Прошу прощения? – Всем ученикам нужно выбрать клуб по интересам, где они будут заниматься после уроков. Когда вы только перевелись, я не стала вас беспокоить, но экзамены прошли и, хоть это последний ваш год, вы должны сделать выбор. – По правде говоря, я никогда не занималась ни в одном клубе, – призналась Ранма. В то недолгое время, что она училась в двух школах (с изрядным перерывом между ними), все знали о более чем усердных занятиях боевыми искусствами и не поднимали этот вопрос. – Это заметно. Вы малообщительны, Тиба-сан, вам стоит попытаться с кем-нибудь подружиться, и в клубе вам это сделать будет гораздо проще. – Ну… – Ранма задумалась. С одной стороны, президент была права. Ранма, если за что-то бралась, то старалась приложить все усилия. Она прекрасно знала, насколько же велики пробелы в ее образовании, и все свободное время проводила с учебниками. Учителя прекрасно видели ее старательность, значительно превышающую обычную, но для других учеников она стала белой вороной. В клубе она, возможно, сможет найти, с кем поговорить. С другой стороны, клуб обернется потерей времени, а у нее еще подработка. Вот только президент затребует подтверждения, Харука не проявит понимания, а Тофу предложит помочь… но не так, как хочется Ранме. А еще, кроме боевых искусств, у нее не было никаких особых интересов. – Я посмотрю, какие есть клубы, Тигуса-сан, – вздохнула Ранма. Когда уроки закончились, она, вместо того, чтобы сразу отправиться в Хината, остановилась у доски объявлений. Учебный год как раз начался, в школу пришли первогодки, и клубы активно набирали людей. Она улыбнулась, взглянув на листовку клуба оккультизма, и мимолетно подумала, что могла бы стать там неплохим предметом исследования. Поморщилась, обратив внимание на рекламу клуба боевых искусств, и засомневалась, что смогла бы там чему-то научиться. Взгляд перебегал с одного объявления на другое, ни одно из них не вызывало ни малейшего интереса. Но все же стоило что-нибудь выбрать… Клуб легкой музыки. Ранма непроизвольно потерла затылок. Спохватилась и торопливо опустила руку. Особого интереса этот клуб все-таки не вызывал, но не вызвал и такого же неприятия, как другие. Стоит попробовать. Всегда можно, если что, передумать. Кивнув самой себе, Ранма отправилась на поиски их аудитории этажом выше. Стукнув пару раз по двери, она заглянула внутрь и нашла там четверых немного напуганных пьющих чай девушек. Судя по цветам галстуков, все они были первогодками. – Простите, кто-нибудь из ваших сэмпаев сейчас здесь? Девушки дружно посмотрели на неряшливо одетую коротковолосую шатенку с высоким, открытым благодаря ободку для волос лбом. Та нервно кашлянула. – Все бывшие члены клуба выпустились в прошлом году, мы создаем клуб с нуля, – сказала она и тут же добавила: – А вы кого-то из них искали? – Да не совсем, – рассеянно ответила Ранма, уже задумавшись, не стоит ли извиниться, уйти и поискать другой вариант. – Я думала попытаться присоединиться к клубу. Девушки переглянулись. До Ранмы донеслось несколько торопливых неразборчивых шепотков. – На каком инструменте вы играете? – поинтересовалась все та же девушка. – Ни на каком, – вздохнула Ранма. – Мне говорили, что я неплохо пою, но не скажу, сколько в этом было лести, а сколько признания. Но если нужно научиться, я возьмусь, я быстро учусь, – не удержавшись, прихвастнула она. – Я Тайнака Рицу, барабаны, – представилась девушка. – Это Акияма Мио, бас-гитара, – указала она на элегантную длинноволосую брюнетку. – Котобуки Цумуги, клавишные, – еще одна элегантная и длинноволосая девушка, но на этот раз блондинка. – И Хирасава Юи, – указала она на последнюю девушку, у которой челка недлинных волос была подхвачена заколкой, – она будет играть на гитаре. – Тиба Куниэ, – поклонилась Ранма, – рада с вами познакомиться. – Хорошо, что вы умеете петь, – сказала вдруг Цумуги, – у нас нет солиста. – Вокал, – согласилась Мио, оценивающе глядя на Ранму. – И гитара. – А я вам уже не нужна? – со слезами на глазах вскинулась Юи. – Гитары может быть и две, это даст нам более широкие возможности, – уже начала что-то прикидывать Рицу. – К тому же это мой последний год, а вам еще три класса вместе учиться, – напомнила Ранма. Ранма неспешно шла по магазину, задумчиво разглядывая гитары и краем уха прислушиваясь к распинающейся Мио, рассказывающей Юи, как правильно выбирать гитару. Вот только не успела она сказать и пары фраз, как Юи приглядела себе «миленькую» гитарку и ринулась к ней, абсолютно не обращая внимания на девушку. Она немного напоминала Ранме Сиратори Адзусу, но, к счастью, не со столь маниакальной целеустремленностью. Впрочем, Ранма все равно была абсолютно уверена, что не пройдет и пары дней, как гитара получит имя. Ей самой же выбирать было несколько сложнее. Ведь стоило учесть разницу между двумя обликами и подобрать что-то более-менее подходящее обоим. Ранма задумчиво остановилась перед гитарой, которая показалась ей вполне подходящей, и с любопытством оглянулась на девушек. Юи сидела на корточках, застыв перед своей избранницей, которая даже Ранме показалась для нее крупноватой. Остальные склонились над ней, то ли что-то советуя, то ли отговаривая. Ранма решила им не мешать. Она снова посмотрела на присмотренную гитару и на цену на ней и вздохнула. Пожалуй, придется поговорить или с Харукой-сан, или с Тофу-сэнсэем. Ранма застыла на крыше, тщательно вслушиваясь в свои ки ощущения, проверяя, что никого рядом нет и никто за ней не наблюдает. Отдельно убедилась, что вокруг нет никаких неожиданных следящих устройств. С этой Су нужно было постоянно быть начеку, от нее хлопот оказалось куда больше, чем от Кицунэ. Убедившись, что все чисто, Ранма взяла синай и несколько раз махнула, проверяя и приноравливаясь к балансу и ощущению оружия. Отец всегда говорил, что оружие для слабаков, но, понаблюдав за Мотоко, Ранма подвергла сомнению очередную его аксиому. Оружие было всего лишь еще одним инструментом, пусть и достаточно мощным. Мотоко использовала его как проводник и линзу для своих ки приемов, но не это делало ее слабой. Слабой ее делало сосредоточение на оружии, пренебрежение всем остальным. Лиши ее клинка, и она окажется беспомощна. Ранма уже решила, что попытается показать ей хотя бы основы рукопашного боя и постарается научить парочке своих ки приемов. Хотя бы в качестве ответного жеста. Мотоко ведь не знала, насколько легко Ранме было постигать боевые искусства. Мечница в более чем достаточном количестве демонстрировала приемы своей школы, чтобы Ранме удалось понять общие принципы. Конечно, без объяснения сэнсэя ей не удастся воспроизвести прием, но она вполне сможет, держа перед глазами пример, создать что-нибудь достаточно похожее. Пусть не сразу, пусть на это потребуется время, но что-нибудь она придумает. Большее число освоенных приемов позволит ей достичь большей тактической гибкости. Можно даже будет попытаться обмануть противника, чтобы он выложился, пытаясь ее разоружить, только чтобы столкнуться вместо меча с не менее опасным кулаком. Кивнув самой себе, она направила в синай ки и резко им махнула. – Zanganken!Лето 1998
В зале ожидания аэропорта Хитроу в полудреме сидела длинноволосая блондинка, лицу которой заметная примесь азиатской крови придавала экзотически красивые черты. Всего два года назад у Гарри Поттера была хоть и необычная, но довольно простая и предсказуемая жизнь. Окончить Хогвартс, выучиться на аврора, жениться, вероятнее всего на Джинни, обзавестись детьми. Старшего сына, конечно же, назвать Джеймсом. Старшую дочь – Лили. Периодически сталкиваться с Волдемортом и его прихвостнями, пока этот вопрос окончательно не решится. Вот только два года назад жизнь совершила крутой разворот. Он повстречался с белым котом и стал превращаться в – и слова другого не подберешь – супергероиню. Время приближалось к полуночи. Артемис сидел на столе и наблюдал за копающейся в сундуке девушкой в облегающем белом похожем на купальник костюме с очень короткой юбкой. – Вот говоришь, что мне придется драться, а как драться с такими волосами? – бормотала девушка вроде бы негромко и под нос, но кот ежился от периодически кидаемых на него взглядов. – И ведь не получится подрезать их каждый раз. Она выудила из сундука дырявый носок, несколько мгновений с отвращением поразглядывала его и кинула обратно поглубже в сундук. Через пару минут ей улыбнулась удача: она вытащила старую квиддичную форму, из которой Гарри вырос. Порывшись в ящике стола, нашла затупленные ножницы с обломанной ручкой и, изрядно постаравшись, отрезала-таки ими широкую алую ленту, которой и увязала волосы в пышный и длинный хвост. Помотала головой, осторожно попрыгала, стараясь не цокать каблуками и прислушиваясь к ощущениям. Довольно кивнула. – Не идеал, но гораздо лучше. Грустно взглянув на стоящую в углу метлу, Сейлор Ви почесала кота за ухом и выпрыгнула в открытое окно. Это стало самой крупной его тайной, что он скрывал от друзей, куда там пророчеству. В то первое лето он ночами периодически уходил из дому, добирался до Лондона и странствовал по улицам, выискивая преступников и отрабатывая на них свои новые умения. Вот только потом было сложно сохранить каменное лицо, когда в Норе Гермиона, обложившись газетными вырезками, начала рассуждать про народную мстительницу. А еще была случайная обмолвка на подслушанном мини-собрании Ордена, что этой «Сейлор Ви» заинтересовались в Отделе Тайн… Позже, во время поездки в Косой переулок, удалось, ускользнув от друзей, не только проследить за Малфоем, но и прикупить несколько небезынтересных книжек. Снейпа удар бы, наверное, хватил, узнай он, что Гарри Поттер добровольно и самостоятельно – и старательно! – взялся изучать окклюменцию. И так же старательно изучать на уроках ненавистного профессора невербальные заклинания. Из всего этого получалась хорошая основа для тренировок Сейлор Ви. Окклюменция, как Гарри и надеялся, позволила чуть яснее вспоминать прошлую жизнь. На данный момент, по его оценке, он вспомнил не менее половины той жизни. Он пока не был уверен, что сможет сказать про то свое воплощение «я», но и чужими эти воспоминания не ощущались. Он смог вспомнить множество заклинаний, опирающихся на магию Венеры, но, сколько бы ни пытался, смог наколдовать лишь самое простое из них, «Луч полумесяца». В облике Сейлор Ви ни одно обычное заклинание не получалось, хоть Гарри и был уверен, что это только пока, но на единственное имевшееся в распоряжении вполне распространялся прием невербального колдовства. Хорошо, почти весь шестой курс Рон и Гермиона танцевали друг вокруг друга, давая Гарри достаточно времени, чтобы заниматься своими делами. Плохо, что были девушки, желающие его общества, становилось все труднее держаться от них подальше. Гарри был слишком честен, он не хотел давать им несбыточных надежд. Уже в самом конце он понял, что, по крайней мере, одной из них он должен объяснить. – Джинни, послушай, – очень тихо начал он, когда бывшие на похоронах Дамблдора люди начали уходить. – Ты весь год спрашивала, почему я всех отталкиваю, теперь я готов сказать. – Что, какая-то дурацкая благородная причина? – с кривой усмешкой спросила она. – Не знаю, – пожал плечами Гарри, – насколько она благородна, но она проста: мне здесь не место. Если бы не Волдеморт, я бы уже покинул Англию и всех вас. Она не заплакала, она просто молча и неверяще смотрела на него. – В пророчестве говорится… и Дамблдор потом тоже это сказал… что у меня есть неведомая Волдеморту сила. Это могущественная сила, Джинни. Но все имеет свою цену. Эта сила меняет меня. Еще несколько лет, и не останется того Гарри Поттера, которого вы все сейчас знаете. Я даже не уверен больше, что я вообще человек. Волшебники живут дольше людей, но я проживу гораздо, гораздо дольше любого волшебника. Считай это эгоизмом Джинни, но я хочу помнить вас такими. Она отвернулась от него и посмотрела на озеро. Именно на ту точку, с которой пели, прощаясь с директором, русалки. – Я никогда не прекращала о тебе думать, – сказала она. – Правда, никогда. Я всегда надеялась… Гермиона советовала мне быть проще, встречаться с другими, не зацикливаться на тебе. Помнишь, я просто говорить не могла, когда ты был в комнате? И она подумала, что ты скорее меня заметишь, если я больше буду… сама собой. – Она умная девушка, – постарался улыбнуться Гарри, – может быть, мы с тобой могли бы быть вместе, но не в этой жизни. Прости. Джинни была второй из всего двух человек, которым он сказал хоть что-то. А первым был профессор Дамблдор. Лишь ему Гарри смог открыть часть правды. Точнее, не смог найти в себе силы солгать ему. Это произошло на одном из уроков, когда они близко затронули вопрос жизни и смерти. – Семь, – медленно повторил Гарри. – Хоркруксов. И для их создания необходимо убить. Почти как наяву он услышал крик «Только не Гарри!» и увидел зеленую вспышку. Он очень медленно поднял руку и привычным движением потер шрам. Так вот ЧТО там пряталось. Дамблдор чуть побледнел. – Прости, Гарри, – виновато сказал он, отводя глаза. – Я не хотел тебе говорить, и я надеялся, что ты никогда этого не узнаешь… Но в тебе действительно был его хоркрукс. Когда я впервые заподозрил, что сделал Том, я постарался проверить тебя и пришел в ужас. Я не знал, как я смогу тебе сказать, и смогу ли. А когда встретился с тобой этим летом, я просто не поверил своим чувствам. Его не было. Я даже не догадываюсь, как и когда это произошло, но тогда я еще сильнее начал верить в чудеса. Гарри неловко поерзал. Он знал, и сейчас он разрывался между желанием оставить все в секрете и невозможностью лгать, пусть даже умолчанием, человеку, которого он слишком сильно уважал. – Это была сила любви, профессор, – признался он. – Вы были правы. Я ее воин… Скорее, даже, аватар. Глаза Дамблдора чуть засветились. – Расскажешь, Гарри? Гарри немного помолчал, собираясь с мыслями. – Есть еще похожие на меня. Мы олицетворяем различные аспекты существования. Когда-то давно мы уже существовали, недавно я начал вспоминать ту прошлую жизнь. Мы все погибли примерно в то же время, когда пала Атлантида, а наш враг оказался заперт вне мира. Сейчас он возвращается, и мы начали пробуждаться. Не хочу вас разочаровывать, но когда Волдеморт будет уничтожен, я исчезну и, скорее всего, покину Англию. Несколько долгих мгновений взгляд Дамблдора не отрывался от его сложенных вместе рук: живой и спрятанной в перчатке мертвой. – Что ж, я этого уже не увижу. Гарри закрыл глаза, не в силах смотреть на старого волшебника. – Простите, профессор… я знаю, как спасти вас. Знаю, кто может это сделать. Но не могу. Она еще не пробудилась, и мне понадобится слишком много времени, чтобы найти ее. – Не переживай, Гарри. И спасибо, что беспокоишься за меня. Даже когда я этого не заслуживаю. Всей правды он так никогда и не узнал. Уроки аппарации заинтересовали его возможностью дополнения телепортации Воина. Сравнивая их, он прыгнул на Венеру и вдруг ощутил, как ослабло некое ставшее до незаметности привычным ощущение. Анализируя его, он понял, что это его связь с принцессой, пусть даже еще и не пробужденной. В течение нескольких следующих месяцев он время от времени телепортировался на несколько минут на Венеру и сопоставлял усиление и ослабление связи с суточным циклом. Он знал, что когда принцесса будет готова пробудиться, он и так сможет сказать, где она, но он был слишком заметной личностью, чтобы без объяснений все бросить и умчаться на другой край мира. И именно уроки аппарации помогли ему впервые частично коснуться силы Венеры. Впоследствии Гарри называл это разными уровнями слияния. – Будет отбито вновь и вновь, Поттер, пока ты не научишься держать рот и мысли на замке, – издевался Снейп, отражая очередное заклинание. Не думая, Гарри потянулся к крохотному огоньку, горящему в глубине души. Раздул его. И позволил этому пламени окутать свой разум – но не более. Гнев и ярость, хоть и не пропали, но стали какими-то отдаленными, почти не мешающими хладнокровно мыслить. Во взгляде Снейпа появился намек на уважение. Следующее заклинание он отбил лишь в последний момент. После чего вновь поспешил к краю антиаппарационного барьера, подгоняя остальных слуг Волдеморта. Это был первый уровень, оберегающий сознание от чужого влияния и вторжения. И от влияния эмоций. Второй уровень – когда магия наполняла тело, позволяя ему использовать магию Венеры и мешая использовать обычную человеческую магию. Во время странствий по Англии он рискнул в таком виде провести эксперимент и произнес имя Волдеморта. Никто не отреагировал. Позже, вернувшись в Хогвартс, он с удивлением увидел, что даже считающаяся им всесильной карта Мародеров его не отображала. Большую часть прошлого года он провел на этом уровне слияния, безуспешно пытаясь приспособить привычные магические конструкты под неподходящий им источник магии. Третий уровень – когда магия меняла тело, превращая его в девушку, но и невероятно при этом усиливая его, выводя возможности на сверхчеловеческий уровень, убыстряя рефлексы, увеличивая силу, улучшая координацию движений. В таком виде он запросто прыгал на пару десятков метров и бегал со скоростью легкового автомобиля, пробивал кулаком стены и залечивал Seko за полминуты. В таком виде в Гринготтсе появилась напуганная смертью Дамблдора желающая покинуть страну сквиба и заказала себе маггловские документы. Четвертый уровень – когда магия выходила за пределы тела, убирала куда-то в пространственную складку все его вещи, в которых не было ни капли магии, и создавала ему броню из чего-то среднего между овеществленной магией и плотной иллюзией, меняла внешний вид палочки, хоть та и была совершенно бесполезна. Именно на этот уровень он вышел в тот памятный день на другой планете, но лишь почти два года спустя смог повторить это без слов, контролируя каждый шаг. Девушка сунула руку в карман и погладила рукоятку лакированного куска дерева. Эта палочка была с Гарри семь лет, но в последнем сражении ей побывать не довелось. – Если это не вездесущая любовь, – сказал Волдеморт. – Значит, это магия, более мощная, нежели доступная мне, или же совершенное оружие, о котором я не знаю? – Я полагаю, и то, и другое, – сказал Гарри. Волдеморт вдруг замер. И лишь через несколько долгих мгновений он вновь заговорил, вернее, зашипел: – Я понял, кто ты. Сильный-человек-кунцит предупреждал о вас. Не думал, что это будешь ты. – Кунцит… – задумчиво зашипел в ответ Гарри. Змеиный язык был мало приспособлен для передачи имен. Кто мог предупредить Волдеморта о Воинах, и что среди них есть Воин Любви? Лишь тот, кто застал времена Серебряного Тысячелетия. Действительно, был один, попавший под власть Берилл, кого назвали в честь этого минерала… – Ты служишь им. – Это ничего не меняет, – оправился Волдеморт. – Ты еще не вошел в силу. И ты не можешь владеть магией лучше меня. Гарри покачал головой и даже не стал объяснять Риддлу все подоплеку относительно настоящих владельцев палочек. И кому же в действительности принадлежала старшая палочка. После того короткого боя все столпились вокруг него, хотели к нему прикоснуться, требовали его внимания, а он стоял там, немного опечаленный тем, что этот этап жизни завершен. Спасибо Луне, она отвлекла внимание всех, позволив ему спрятаться под мантией-невидимкой. И он смог спокойно найти двух своих друзей и увести их в сторону. Попрощаться с портретом директора, со старшей палочкой и со всей своей прежней жизнью. Пусть это и растянулось на некоторое время. Две недели назад он тоже был здесь, в этом самом зале, прощался с улетающей Гермионой. Она хотела найти своих родителей и вернуться. – Гарри, ты точно уверен, что не хочешь лететь со мной? – нахмурилась девушка. – Последнее время ты сам не свой. Сменишь обстановку, немного отдохнешь от всеобщего ажиотажа, – она прикусила губу, но все же сказала: – Найдешь новую цель в жизни. Гарри взглянул ей в глаза. Он почти зримо представил, как сообщает Гермионе, что эта цель у него уже есть, и она бросает все и мчится вместе с ним на край света. Но он не мог лишить ее семьи. – Не переживай, Гермиона, думаю, я просто со всей этой суматохой устал от людей, – вымученно улыбнулся он. – Запрусь на Гриммо, отдохну ото всех, а к твоему возвращению уже буду как новенький. Гермиона прищурила глаза. Гарри ничуть не сомневался, что она поняла, что он лжет, но не может понять, в чем именно. – Лучше бы вам быть, мистер Поттер, – жестко сказала она. – Потому что уж я-то точно вернусь отдохнувшей. И лучше бы вам быть в идеальном состоянии, когда мы будем обсуждать, что будем делать дальше. Гарри постарался вздрогнуть и нарисовать испуганное лицо. – Надеюсь, нам не придется возвращаться в Хогвартс и доучиваться последний курс? – с притворным ужасом сказал он. – Надейтесь, мистер Поттер, – с напускной серьезностью сказала Гермиона, хоть Гарри и видел, как подрагивали уголки ее губ. Выдержав паузу, Гарри успокоился и продолжил: – Спокойного полета, Гермиона. Уж прости, никогда не летал на самолетах, так что не знаю, чего надо желать. – Ты точно будешь в порядке? – требовательно спросила она. – Гермиона, еще один вопрос, и ты на самолет опоздаешь, – закатил глаза Гарри. – Все будет хорошо. – Смотри у меня, – погрозила она ему, бросила взгляд на часы и легонько вздохнула. – До встречи, Гарри. – Пока, Гермиона, – кивнул он. Не хотелось лгать лучшей подруге, но иного выхода Гарри просто не видел. Она еще будет на полпути, когда Гарри Поттер исчезнет из магического мира. Нужно написать несколько писем, извиниться перед всеми – и особенно перед лучшей подругой. Она в последний раз оглянулась на него и помахала рукой. Гарри дернулся махнуть ей в ответ, но она уже отвернулась. – И прощай. Девушка смахнула со щеки одинокую слезу и смущенно огляделась по сторонам. Последнее время выдалось несколько напряженным. Нужно было попрощаться со всеми и закончить дела. Он постарался, чтобы у всех, кто его знал, сложилось впечатление, что он, не желая поднятой вокруг него шумихи, решил на некоторое время скрыться. Кто-то думал, что он отправился путешествовать. Кто-то полагал, что он покинул магический мир. Кто-то подозревал, что он прячется где-то неподалеку. Единственный известный всем точный факт, попавший даже в газеты, что хранилище Поттеров в Гринготтсе опустело. Объявили посадку на рейс Japan Airlines, и девушка поднялась и взяла небольшую сумочку с нужными ей в полете вещами. Артемис в кошачьей перевозке, увы, полетит багажным отделением вместе со всеми остальными вещами. Стоя в очереди на посадку, она ненадолго вынырнула из своих мыслей, глядя на горячо спорящую со служащей группу девушек с тремя гитарами на пятерых. Когда очередь дошла и до нее самой, та лишь устало и по большей части молча совершила для нее все необходимые формальности. Минако Айно, дочь самого обычного английского моряка и такой же обычной японки, родившаяся и всю жизнь прожившая в Англии, после смерти родителей взявшая девичью фамилию матери, возвращалась на ее родину.Сентябрь 1998
Усаги ошеломленно уставилась в зеркало, не в силах поверить тому, что она в нем видела. Почти сразу же на ум пришел продемонстрированный Умино смазанный снимок Сейлор Ви. Хоть толком разглядеть его не получилось, Усаги была абсолютно уверена, что в данный момент она оказалась одета в схожем стиле, лишь в иной цветовой гамме. На несколько мгновений она потеряла дар речи и не в силах была пошевелиться, как загипнотизированная разглядывая свое отражение. – Усаги-тян? – осторожно спросила Луна. Обращение вырвало девушку из транса. Она резко развернулась на каблуках и, стремительно метнувшись через полкомнаты, схватила кошку за шкирку. – Что ты сделала? – взвизгнула она, тряся несопротивляющуся кошку. – Немедленно убери это! – Ни у кого другого эта брошь бы не сработала, – непреклонно заявила Луна. – Ты Сейлор Мун, одна из избранных воинов, лишь вам под силу защитить мир. Необъяснимым образом вдруг успокоившись, Усаги опустила кошку на кровать и пригладила ей шерстку. – Почему я? – спокойно спросила она. – Ты была рождена для этого, – сказала Луна. – Усаги-тян… ты же хотела быть героем. – Я? – удивление Усаги оказалось столь сильно, что пробило неестественное спокойствие. – Когда? – Когда получила плохую оценку за контрольную, – педантично напомнила Луна. Усаги уже совсем про это забыла. – Ты сказала Сейлор Мун, – вдруг встрепенулась девушка, – я как-то связана с Сейлор Ви? – С кем? – неподдельно удивилась кошка. – Сейлор Ви. Она кто-то вроде героини, ее, кажется, уже весь город знает. Ты о ней не слышала? – М-м… – замялась кошка, отводя взгляд. – Видишь ли, я очнулась меньше недели назад, и мне сказали найти тебя, помочь тебе пробудиться и помогать тебе. – Кто сказал? – допытывалась Усаги. – Я не уверена, – призналась Луна, нервно приглаживая свой полумесяц. – Я была крайне растеряна, иначе бы не попалась тем мальчишкам… спасибо, что помогла. Усаги спокойно кивнула, принимая благодарность. – И зачем же я понадобилась? Почему мне нельзя было продолжать жить обычной жизнью? – Ты нужна, Сейлор Мун, – серьезно сказала кошка. – Нужна этому городу, этим людям, которые не могут сами защитить себя от наших врагов, нужна другим таким же воинам. Словно вторя словам Луны, до Усаги донесся слабый, едва слышимый голос, взывающий о помощи. Она никак не могла его услышать, но, видимо, какие-то из ее украшений сумели выделить его из остального шумового фона и усилить. – Это же Нару-тян, – узнала Усаги голос, отворачиваясь от кошки в ту сторону, откуда он донесся. – Ты что-то слышишь? – спросила Луна. – Да, – кивнула Усаги, не глядя на нее. – Нару-тян в опасности и зовет на помощь. – Так поспеши, Сейлор Мун. Словно только этого и дожидаясь, Усаги, не раздумывая, выпрыгнула в окно. Подчиняясь неизвестно откуда взявшимся инстинктам, она помчалась на зов, двигаясь напрямую, пробегая по крышам и перепрыгивая через улицы. Всего через несколько минут Усаги, проникнув в магазин, замерла под потолком, изучая ситуацию. Пол был усыпан битым стеклом и драгоценностями, витрины по всему магазину были опрокинуты. Нару тяжело дышала, загнанная в угол непонятным монстром в одежде ее матери. – Помогите! – в очередной раз позвала Нару. Несмотря на то, что сейчас Усаги была от нее всего в десятке метров, крик оказался не громче того, что она услышала у себя дома. – Глупая девчонка, – усмехнулся монстр. – Здесь тебя никто не услышит! – А ну не трогай ее! – вмешалась Усаги, спрыгивая на пол позади монстра. Ее чуть не затошнило, когда тварь спокойно повернула голову на спину, как не смог бы ни один человек. Монстр, до этого бывший расслабленным, подобрался и развернулся вслед за свой головой, оставив на время перепуганную Нару в покое. – И кто ты такая? – с плохо скрываемым напряжением спросил монстр. – Э-э… – замялась Усаги, не решаясь в присутствии по-видимому не узнавшей ее Нару представиться своим именем. – Я Сейлор Мун! – вспомнила она, как назвала ее Луна. – Защитница любви и справедливости! – сама не поняв, зачем, ляпнула она. – Сейлор Мун? – задумался монстр. – Что-то не припомню. Мгновением позже Усаги, сама не поверив своей реакции, оказалась в укрытии, а там, где она только что стояла, пролетел энергетический заряд, взорвавший очередную витрину, добавляя на пол еще больше осколков. – Шустрая, – с одобрением рыкнул монстр. – А ну иди сюда. Усаги стремительно, даром что на четвереньках, поползла прочь, стараясь не показываться своему противнику на глаза. – Это уже не сон, а кошмар, – тихонько простонала Усаги себе под нос, мысленно прося, чтобы и ей тоже кто-нибудь помог. – Ой! – воскликнула она, уколовшись рукой о неправильной формы стеклянный осколок, и тут же поднесла ладонь к глазам. – Не порезалась, – выдохнула она, порадовавшись, что на ней перчатки, и тут же забеспокоившись, что голые коленки сапогами не прикрыты. – Вот ты где! – раздалось над ней, и она подняла голову. Оказавшись лицом к лицу с монстром, на расстоянии менее полуметра, Усаги испуганно завизжала. Те же украшения в прическе, что раньше усилили крик Нару, позволив его услышать, на этот раз усилили и направили вопль Усаги, ударив монстра звуковой волной. Тварь, отшатнувшись от неожиданности, отступила на пару шагов, но быстро собралась. – Это тебе не поможет. Но не успел монстр сделать и шагу, как прозвенело разбитое стекло, градом посыпавшись вниз, а в пол перед ним врезалась роза. Вернее, то, что выглядело розой, если учесть, что в плитку она воткнулась до середины стебля. И Усаги, и монстр подняли головы. – Кто ты? – одновременно спросили они. Усаги с надеждой, а монстр с раздражением – его прерывали уже во второй раз. – Я Такседо Камен, – представился мужчина в смокинге, маске и цилиндре. Вперед он протягивал трость, которой, по-видимому, и разбил окно. – Встань и сражайся, Сейлор Мун. Впереди еще много битв, и не всегда кто-то будет рядом. – Но как? – проскулила Мун. Монстр напряженно разглядывал мужчину, опершегося на трость и с любопытством ожидающего развития событий. Вмешиваться он больше, по-видимому, не собирался. – Используй свою тиару, – услышала Мун знакомый голос. Обернувшись, она заметила выглядывающую из-за угла мордочку Луны. Усаги на мгновение задумалась, как кошка могла добраться до магазина почти так же быстро, отстав всего на пару-тройку минут, но решила пока отложить это, а кошку расспросить позже. – Как? – Скажи «Moon Tiara Action» и брось ее во врага, – подсказала Луна. Усаги торопливо стащила со лба тиару и замахнулась. – Moon Tiara Action! – крикнула она, кинув свое украшение во вдруг очнувшегося и отвлекшегося от мужчины монстра. Хотя уклониться он так и не успел. Тиара попала в него и пролетела насквозь, проделав дыру, из которой, впрочем, не вытекло ни капли крови или чего-то подобного. Секунду постояв на ногах, монстр рассыпался в прах, большая часть которого просто исчезла, а незначительный остаток осыпался в небольшую кучку на полу. Усаги ошеломленно уставилась на нее, на полном автомате поймав вернувшуюся тиару и надев ее на лоб. – Молодец, Сейлор Мун, – одобрил Такседо Камен, развернулся и исчез из виду. Усаги со смешанными чувствами уставилась ему вслед. – Сейлор Мун, – окликнула ее Луна, по-прежнему прячась, – нам нужно уходить. Усаги очнулась, оглянулась на кошку и взглянула на свою подругу. Нару широко раскрытыми глазами смотрела на нее, слишком потрясенная всем произошедшим, чтобы что-то сказать или сделать. – С тобой все в порядке, ты не ранена? – спросила Усаги. – Все нормально, – как во сне ответила Нару и, вспомнив, добавила, – Сейлор Мун. – Хорошо, – радостно улыбнулась Усаги, после чего оглянулась на хмыкнувшую Луну. – О. Да. Прости, мне пора. Подхватив по пути на руки кошку, она выпрыгнула в разбитое окно. Вернувшись к себе домой, Усаги несмело подошла к зеркалу еще раз взглянуть на свой новый облик. На этот раз, попривыкнув немного к костюму, она обратила внимание на то, что в первый раз просто не заметила. Лицо было чужим. Но, все же, не слишком. Знающие ее люди отметили бы близкое сходство, но было достаточно различий, чтобы ее приняли за другого человека. Усаги оглянулась на кошку. – Луна, что это? – покрутила она рукой возле лица. Кошка, остекленев глазами, на мгновение застыла. – Должно быть, так ты выглядела во времена Серебряного Тысячелетия, – отмерев, ответила она. Вопросов у Усаги только прибавилось. – Должно быть? Серебряное Тысячелетие? Кошка потерла лапой нос, всем своим видом демонстрируя задумчивость. – Я не помню точно. Судя по всему, я пробыла в стазисе несколько тысяч лет, и моя память сильно пострадала, я почти ничего не помню о тех временах. Серебряным Тысячелетием называли существующее тогда на Луне королевство. Усаги потерла лоб и недоуменно нахмурилась, наткнувшись на тиару. – Королевство… как оно могло существовать на Луне? Это его принцессу, ты говорила, надо отыскать? Почему тебя поместили в этот стазис? И, – одернула она юбку, – как выбраться из этого наряда. – Просто захоти этого, – буркнула кошка, начав с последнего вопроса. – А на Луне тогда можно было жить… благодаря магии, на которую были способны лишь королева и принцесса. Что же касается меня… – кошка задумчиво сделала паузу. – На Лунное Королевство напали и уничтожили его. Последним своим заклинанием королева отправила вас – принцессу и ее защитниц – на перерождение. Меня поместила в стазис, чтобы я дождалась вашего рождения, отыскала вас и помогла вам. Усаги, вдруг вернувшись к своей обычной внешности и одежде, рассеянно уселась вполоборота на стуле, глядя на сидящую на кровати кошку. – Кто напал? – Демоны, – ответила Луна. – Их не смогли уничтожить тогда, только запечатали их портал. Сейчас они, похоже, начали возвращаться. Та йома, что встретилась тебе сегодня, была из их созданий. Усаги повернулась к столу и устало положила голову на раскрытый учебник, по-прежнему глядя на кошку. Луна вдруг дернула ухом, прислушиваясь к чему-то неслышимому человеку, и, стремительно спрыгнув с кровати, нырнула под нее. Усаги лишь мысленно пожала плечами, не в силах задумываться над странным поведением кошки. – Усаги, иди… – открылась дверь в комнату. – Ты что, спишь? – возмутилась заглянувшая Икуко. – Нет, мам! – мгновенно вскочила Усаги, едва не своротив при этом стул. Развернувшись лицом к матери, она самым честным своим тоном добавила: – Я училась… – После чего, слегка ссутулившись, едва слышно произнесла: – Просто немного устала. Икуко строго взглянула в глаза дочери и, увидев там неподдельную усталость, смягчилась. – Идем ужинать. Полночи проворочавшись без сна, Усаги встала необычайно рано, невыспавшаяся и разбитая. Разум пребывал в каком-то полусне, раз за разом пережевывая события вчерашнего вечера, а тело действовало на одном автопилоте. Она никак не могла понять, приснилось ли ей вчерашнее происшествие, или она спит сейчас, и ей снится, что ей это приснилось… Помотав головой, Усаги остановилась и обнаружила, что уже почти дошла до школы, не уделив окружающему никакого внимания. Сон это или все же явь? Усаги припомнила, что рассказывала ей знакомая из клуба оккультизма: «Как понять, что это реальность, а не сон? Попробуй вспомнить предыдущую минуту, если не получилось, скорее всего ты спишь». Это, конечно, был не единственный способ. Еще можно было присмотреться к отражению в зеркале или к знакомым. Вот только по обоим этим пунктам вчерашний вечер должен был быть сном… Усаги задумалась. Поднапрягшись, она сумела вспомнить, как с трудом выползла из-под одеяла, как безуспешно поискала Луну, как оделась, как шла по улице, даже поздоровавшись по пути с соседкой. Похоже, сейчас все же не сон. Но что насчет вчерашнего? Что если она действительно уснула над учебником, и ей это приснилось, навеянное рассказом Умино и мыслями после неудачи с контрольной? Усаги задумчиво миновала ворота школы и направилась к классу. Она пришла необычайно рано – сравнивая с обычным временем ее появления в школе – но большинство уже были в классе. Однако на нее бросили лишь пару удивленных взглядов. Все одноклассники собрались вокруг стола Нару. Сердце Усаги на мгновение остановилось. Постаравшись ничем не выказать своего потрясения – хотя на нее все равно никто не смотрел – она прошла на свое место и, сев, легла на парту. – …а потом она поинтересовалась, как я себя чувствую, – рассказывала Нару. – Я сказала, что хорошо, и она ушла. Ее, кажется, кто-то позвал, хотя я никого не видела. Потом я вспомнила про маму, то чудовище сказало, что она в задней комнате. Я побежала туда и обнаружила там Сейлор Ви, она уже освободила маму и проверяла ее, мне сказала, что она в порядке, просто спит. Неотдохнувшие глаза не хотели открываться, а вот уши внимательно прислушивались к обрушившемуся на Нару граду вопросов и встречному залпу ее ответов. Мозг, к настоящему моменту прекрасно, в отличие от тела, отдохнувший, пытался разобраться в происходящем. Ей не приснилось, она действительно превратилась в эту Сейлор Мун и спасла Нару от чудовища. Вот только она была там не одна. Ей помог некий Такседо Камен, а Сейлор Ви тоже там появилась, лишь чуть задержавшись… Или она была там и не стала вмешиваться, решив посмотреть, как проявит себя назвавшаяся схожим именем? – Усаги-тян, доброе утро! – Привет, Нару-тян, – не раскрывая глаз, пробормотала Усаги. – Только дай поспать, я устала. Во что же из-за этой кошки, Луны, она влезла? Тропа позади нее закрылась, и черная кошка оглядела комнатку, пытаясь приметить появившиеся с прошлого визита изменения. Не сумев ничего обнаружить, кошка дернула усами в кошачьем эквиваленте человеческого пожатия плечами, после чего запрыгнула на стол, включила ноутбук и положила на пластину рядом с ним вынутую из уха горошину. – Здравствуй, Луна, – вдруг раздался из динамиков обезличенный металлический голос, и кошка вздрогнула, в который уже раз мысленно ругнувшись в адрес напугавшего ее незримого собеседника. – Как успехи? – Пока все идет не очень хорошо, – вздохнула она. – Мун достаточно успешно противодействует йомам, но в основном лишь тогда, когда ее припирают к стенке. В основной же нашей задаче она мне совсем не помогает! – подпустила кошка в голос жалобную нотку. – То есть принцессу вы пока не нашли? – обезличенность переданного компьютером голоса не сумела скрыть непонятную заинтересованность. – Еще даже двух недель не прошло, – то ли вздохнула, то ли заспорила кошка, но тут же встрепенулась, – но в окружении Мун я обнаружила странную девочку, к тому же Мун сказала, что она лишь недавно перевелась в их школу, и о ней самой никто ничего не знает. Рядом с ней чувствуется странная энергия, я подозреваю, что она может быть агентом темного королевства. Не йомой, она так не ощущается, но, вероятно, кем-то более высокопоставленным. Ее собеседник отреагировал не сразу. Через некоторое время на экране появилась фотография. – Это она? – Да, – подтвердила кошка. – Как вы?.. – За последний месяц в их школу перевелась только она, – бесстрастно пояснил голос. – По возможности проследи за ней. – Хорошо, – согласилась кошка. Она посидела еще немного, но больше ей ничего не сказали. Раздраженно фыркнув, кошка дождалась зарядки коммуникатора, вернула его на место, выключила компьютер, нашла тропу и покинула комнатку.* * *
Цвета здесь не было. Ни непроглядной черноты, ни ослепительной белизны, ни даже равномерной серой хмари. Просто… бесцветье, названия которому не было ни в одном человеческом языке. Под ногами лежала идеально гладкая как стекло плоскость, отличающаяся от окружающей среды лишь своей плотностью. За время заключения над ней со скуки уже неоднократно поэкспериментировали, в итоге причислив ее не к материальному объекту, а к воплощенной идее. За вполне вещественным круглым столом, выделяясь на окружающем фоне цветными серыми пятнами, сидели четверо мужчин, коротая время вялой беседой и колодой карт. – Эта твоя «Ви» перебралась ко мне, – недовольно сказал один из них, сосредоточенно изучая расклад. – У тебя нет такой централизации, – рассеянно отозвался его собеседник, пытаясь одним взглядом о чем-то договориться со своим партнером, – у нее не получится обезглавить всю твою организацию одним ударом… если, конечно, она не убьет тебя. – В этом плюс, – нехотя признал первый. – Но и крутиться из-за этого приходится изрядно, перепоручить ничего не выходит. Впрочем, похоже что и Ви сменила тактику, начав набирать себе помощниц. Уже троих моих агентов устранила некая «Мун». – Нынешние маги нам не ровня, – фыркнул второй. – Кто мог пережить уничтожение Атлантиды? Только изгнанные преступники и посланники к другим народам. Большая часть магических знаний оказалась утеряна в катаклизме. – Я бы не стал на это ставить, – вступил в разговор третий. Спорящая пара повернулась к нему. – Незадолго до войны началось совместное создание исследовательского центра, который ввиду его потенциальной опасности был расположен подальше от освоенных территорий. Я не знаю, успели ли его завершить или нет, но там могли остаться лучшие наши умы и неизвестные даже нам знания. – Почему же нам об этом не было известно? – возмутился первый. – Все было засекречено и проходило под личным патронажем Его Величества, – равнодушно пожал плечами третий. – Вряд ли даже принц об этом знал. – Уточняю, – холодно сказал второй, – почему нам об этом не было известно сейчас? – Я донес эту информацию до нашей Королевы. Почему она не посчитала нужным проинформировать вас, спрашивать надо не у меня. Но она приняла ее во внимание, только так я могу объяснить причину, по которой мы работаем именно на наших нынешних территориях. Про карты, когда-то давно принесенные сюда пока еще молчащим четвертым, первым из них сумевшим прокрасться за печать, забыли. Над столом создали иллюзию земного шара, и все, кроме всезнайки третьего, уставились на нее. – Достаточно крупные малозаселенные в наше время острова и архипелаги, – лениво прокомментировал третий, – где предостаточно места для полигонов. Не знаю, где именно его расположили, но это самое подходящее место, где можно было бы спрятать Серебряный Кристалл.