***
Хоши не мог точно определить, сколько времени находился в своем прекрасном омеге. Время слилось в бесконечное наслаждение и всхлипы Кайи. Как бы хотелось, чтобы мальчишка не плакал, а шептал ему слова любви. Но Императору было и без того хорошо. Живая страсть выливалась из него яростными движениями, сдавленными в жадных поцелуях гладкой спины и плеч, теперь шею омеги покрывали яркие засосы и следы его зубов. Император с наслаждением рассматривал свои метки, все еще находясь в нем. У них была сцепка, и Император наслаждался его телом до тех пор, пока кровь не разошлась. Но даже после множества оргазмов он не чувствовал удовлетворения. Хотелось быть еще ближе. Хотелось, чтобы омега обхватил его ногами, припал к нему в поцелуе, прижался горячими губами к его паху и чтобы не позволял уйти этим утром, которое наступило так внезапно. — Кайи, мой Кайи, — шептал Император, поглаживая его опущенные плечи. — Прошу, покиньте меня, — наконец заговорил омега, молчавший всю ночь. — Кайи! — Император обхватил его плечи, и Кайи затрясся. Хоши повернул его к себе, надеясь поцеловать в губы, но юноша сжался, его лицо заплаканное, губы прокушены, для него ночь была пыткой. — Посмотри на меня, Кайи. — Выйди из меня, — голос был ледяным, словно и не принадлежал его милому Кайи вовсе. Император поднялся. Хотя так хотелось быть в нем вечность. В лучах поднимающегося солнца он смог рассмотреть темные кровавые разводы на его бедрах. Все же первый раз был для него тяжелым. Но Хоши было так хорошо, так божественно хорошо. Неужели Кайи не мог понять, как сильно Император его желал и как долго ждал этого? Сегодня ночью все вышло из-под контроля. Император чувствовал легкий стыд за то, что поддался своим инстинктам и взял мальчишку силой, хотя все начиналось так приятно. Впрочем, не было угрызений совести, ведь омеги предназначены для этого. Хотелось только, чтобы Кайи не расстраивался из-за необузданной страсти Императора. — Кайи, — Хоши вновь позвал омегу. Юноша, освободившись от тяжелого тела Императора, тут же свернулся клубком и спрятался под одеяло. Недосказанность всегда разрушала возможное счастье. Кайи не хотел стать одним из многих и оттолкнул Хоши, спасая себя от боли. Хоши не объяснялся с рабами, даже с теми, что были дороги. — За смерть Львов ты забрал мои земли, — произнес омега четко, не показываясь из своего укрытия. — Я не должен отрабатывать в твоем гареме, Император. Ты отпустишь меня! Хоши нервно сглотнул. Отпустить? После того блаженства? После этого чуда, что ему удалось познать? Хоши не было так хорошо, с тех пор, как умер омега, подаривший ему первого ребенка. Император покачал головой, он не хотел его никуда отпускать. — Ты получил, что хотел, — словно услышав его мысли, продолжил Кайи. — Теперь освободи меня! Альфа с мольбой посмотрел на скрученный комок. — Если ты этого хочешь, — тихо ответил он. Сердце болезненно сжалось. Потерять его было невыносимо. Не оборачиваясь на юношу, Император быстро вышел. В одно мгновение его захватило отчаянье, он не хотел терять Кайи. Он хотел быть с ним рядом, хотел обнимать, прижимать к себе, чувствовать его тепло, божественный запах. Одна только мысль, что его не будет рядом, лишала рассудка. Кайи поступал так жестоко. Император не мог понять за что. Вернувшись в свою комнату, он сбросил кимоно и без сил упал на постель. Он устал от детских страхов омеги, устал от того, что его отталкивают, от нечеловеческого холода, когда внутри у него все рвется от обожания. Он тоже человек, пусть и Император, внутри него живут чувства, настоящие. И они приносили боль. Он столько с собой сражался, проявляя терпение и понимание. Но всему есть предел, и Хоши давно перестал понимать, что Кайи чувствует и что действительно хочет. То холод, то гнев, то попытки сблизиться. Его прекрасные мягкие губы, которые вытягивались в тонкую струну, когда он улыбался, полные огня и жизни золотые глаза, в которых хотелось тонуть и искать свою заблудшую душу. Узкие плечи и бедра, хотелось обнять его сильно и нежно, чтобы он знал насколько дорог, чтобы чувствовал, что его защищают. Хоши хотелось сжимать омегу, спасти от всего мира, закрыть собой и сделать лишь своим. Но Кайи хотел уйти.***
Без особого желания Тотури Хоши вызвал своего казначея и велел подготовить бумаги для отправления Кайи в хорошую школу и хорошую семью, да так, чтобы там к омеге относились почтительно, а не как к предполагаемому жениху. От мысли, что теперь Кайи может достаться какому-то другому альфе, начинало мутить. — Вы уверены? — Акайо с печалью смотрел на своего повелителя. Он словно чувствовал, как тяжело приходится Императору. Отпуская Кайи, он отрывал его от сердца, но больше удерживать его не было сил. — Кайи не должен был оказаться в гареме, — Хоши выглядел спокойным, как всегда – самообладание и великолепие Льва говорили сами за себя. Хоши в душе все еще был Львом, хотя первый Тотури отказался от своего клана, став Императором. — Может мне стоит с ним поговорить? — вкрадчиво предложил Акайо. — Спасибо, — Император взглянул на услужливого омегу – Акайо всегда был на его стороне и поддерживал уже много лет. — Кайи хочет уйти, и он заслужил свободу. Казначей кивнул и удалился. Но Акайо не пошел в библиотеку искать новую семью для Кайи или оформлять его в школу. Казначей направился к советнику, надеясь, что Сай сможет решить проблему Императора. — Значит Хоши завладел недотрогой? — рассмеялся Сай, услышав новость от Акайо, — жаль, я надеялся, его девственная попка достанется мне. Акайо сердито взглянул на альфу, всем видом показывая, что смешки сейчас неуместны. — Почему ты хочешь оставить Кайи при Императоре? Светловолосый Феникс только мешает. — Кайи вписывается в мои планы. Я уверен, его судьба переплетена со многими. И в том числе с судьбой Хоши. Мальчик дорог нашему Императору и мне больно видеть, как он страдает! — Акайо ответил слишком резко, и Сай снова рассмеялся. — Как пожелаешь, казначей, — он повернулся к своим ящичкам и стал что-то в них искать, — месяц назад Император попросил сделать зелье для мальчишки, я почти его завершил, остались лишь небольшие дополнения. Сможешь закончить? — Что зелье делает? — Акайо принял небольшой сосуд из рук альфы, на дне которого была густая зеленоватая жидкость. — У омеги начнется течка, сильная, омега будет желать совокупления. Запах тоже будет сильнейший, привлечет всех альф замка, и уж точно привлечет Хоши. А если ты добавишь верные ингридиенты, то сможет помочь и тебе. — И чем зелье поможет в продолжительной перспективе? — Есть огромный шанс забеременеть. И думаю, ты понимаешь о чем я. А также запах не развеется пару недель, Хоши мальчишку еще пару недель продержит точно, а там уже сам придумывай, что и как делать. Акайо кивнул. Не спасительный выход, но, по крайней мере, отсрочка неизбежного. Как только Акайо ушел, Сай приоткрыл потайную дверь и из тени вышел Скорпион с тяжелой маской на лице. — Батоши, — Сай старался не поворачиваться к своему прислужнику, — вот два настоя, этот темный подлей в напиток Хоши, второй – красный, предназначен для Иосико Асако – канцлера. И внимательно, не перепутай. Темный вызовет агрессию, красный похоть. И если все сложится правильно, то Асако отправится к течному Кайи, а Хоши в гневе и ревности убьет мешающего нам Феникса. Когда все будет сделано – сообщи. Батоши беззвучно кивнул.***
Кайи не мог найти себе места. Внутри было неспокойно, душно, вязко. Наполняющая тело пустота давила, мешала подняться с постели, пригвоздила распятого на испачканных кровью и сперме простынях, и разрывала сердце. Хотелось выть и метаться по своей золотой клетке. Хотелось найти выход и чтобы все прошло в одно мгновение. Хотелось забыть, что Хоши воспользовался им для удовлетворения своих желаний, отбросив чувства и страхи Кайи, запихав их в дальний угол и причиняя и физическую и душевную боль. С трудом заставив себя одеться и позавтракать, Кайи забрался на подоконник и привычно смотрел за горизонт. Пора было бежать. Самое время начинать новую жизнь отбросив все, что отяготило, отбросив привязанности и Императора. Сохранив в себе лишь пустоту и чувства прикосновения его сильных рук к своему телу. Но как же хотелось остаться. Хотелось быть рядом с ним вечность, позволять ему то, что не позволял никому другому. Но Кайи знал, что долго это не продлится. Что Император охладеет и станет жесток, безучастен, а потом подарит Кайи кому-нибудь из вельмож. Он не мог позволить поступить с собой так. Поэтому уходил, пока Император еще был к нему хорошо расположен. Двери без стука открылись, и в комнату вошел Исава Икари. — Никаких уроков сегодня, — хриплым голосом произнес Кайи. — По расписанию всегда были, — пожал плечами Феникс. — Больше не будет. — Не тебе решать! — Исава сел на пол, и разложил перед собой свитки. — Ты все равно меня не учил, ничего полезного от тебя я не узнал! — Кайи старался на альфу не смотреть. Препираться не было сил, и выносить его тоже. — Ты вроде неплохо выступил на чемпионате, даже получил несколько побед на дуэлях. Чувствую в этом свою заслугу, — усмехнулся альфа. — А большего тебе и не надо. Твое место в этой игре уже определено, и ты выполняешь свою роль точно по плану. Кайи удивленно посмотрел на альфу пытаясь понять, о чем он говорит. — Какую роль? Икари даже не шевельнулся. Сердито дернув ноздрями, Кайи взял катану, что подарил Император и вынув ее из ножен без предупреждения бросился на альфу. Икари почти не шевельнулся, с легкостью уходя от удара, и вытащил свое оружие. — Ты собрался тягаться с Топазовым чемпионом? — рассмеялся Икари. — Кто дал распоряжения не учить меня? — с трудом переводя дыхания от нервного напряжения, спросил Кайи. — Ты пешка, не дергайся. Кайи с криком вновь бросился на Икари. Тот легко отвел удар и следующим движением выбил у Кайи оружие из рук и бросил на пол. Омега рывком вскочил на ноги и бросился на Исаву с кулаками. «Огненный Щит», — произнес маг, и Кайи отбросило к стене волной огня. Одежда на нем задымилась, волосы опалило и на мгновение перехватило дыхание. Кайи осмотрелся. Духи огня были подчинены Фениксу, но Кайи всегда был близок с духами воды, и даже не обращаясь к духам словом власти, призвал ледяной нож и швырнул его в Икари. Альфа не успел среагировать и вскрикнул пронзенным ножом, который пробил ему плечо. Кайи прыгнул на врага подбирая с пола свою катану и, прижимая оружие к шее Икари. — Кто тобой управляет? — крикнул он сердито в лицо альфы. — А... — Икари от боли с трудом дышал. Нож замораживал ему внутренности. — Ах... — Кайи! — громкий и неприятно знакомый голос заставил Кайи вздрогнуть. Омега обернулся и с презрением посмотрел на вошедшего Сая. — Отпусти своего учителя. — И не подумаю. — Кайи вновь надавил на катану. Сильная струя воздуха отбросила омегу к стене, нож из плеча Икари исчез и заботливые духи воды по указу Сая излечили Феникса. — Что-то ты сегодня совсем не в духе, — с неприятной усмешкой проговорил Сай, помогая Икари подняться. — неудачно прошла ночь? Кайи отвернулся. Ему не хотелось ни думать об этом, ни вспоминать. Пустота навалилась с новой силой, и омега с надеждой взглянул в окно – спасительный выход к свободе. — Понравилась ли Императору твоя сладкая попка? — с еще большей насмешкой спросил советник, заметив как смущается омега. — Предполагаю, он уже нарезвился, раз тебя было велено отослать в соседнюю провинцию. Кайи с трудом вздохнул. Дышать было нечем. Словно Сай изгнал весь воздух из помещения. Окно открыто, но почему же нечем дышать? Кайи не мог и слова сказать. Перед глазами приятные-неприятные образы. Нежные прикосновения, поцелуи. Теплые объятья, в которых хотелось уснуть. Которые хотелось сохранить на всю оставшуюся жизнь. И непроходящая боль, острая боль в пояснице, жжение между ягодицами, невыносимая боль в груди. — Убирайтесь из моей комнаты, — заплетающимся языком пробормотал Кайи. Еще мгновение и он разревется. Это было невыносимо. Так же как и понимание, что Император к нему больше не придет. — Уходите! — закричал он, готовый сорваться, убить ненавистных альф. — Что за шум? — в комнату вошел Акайо с подносом, на котором стоял чайничек с зеленым чаем. Кайи был безгранично рад ему, потому что понимал, что омега спас его от унизительных насмешек альф и просто поддерживал все это время пока он жил в замке. И наверно единственный кто поддерживал. — Пойдем, Икари, пусть омежки сами разбираются со своими половыми проблемами, — пренебрежительно бросил Сай. Как только альфы покинули его комнату, и Акайи закрыл двери, Кайи осел на пол. Сил не было, не было и желания что-либо делать. Вот оно счастье – любить, познать близость и быть отвергнутым в тот же день. Император не сказал ему ничего, не говорил открытым текстом, но у Кайи не было глупых иллюзий на свой счет. Он просто игрушка для постельных утех, немного более крепкий орешек, чем остальные. Но теперь он сломался и стал таким же, как и все остальные. И, Кайи видел, с каким пренебрежением Хоши относился к своим возможным супругам. А Кайи даже не «возможный». У них не было ни будущего, ни даже шанса на некое подобие отношений. Император – правитель империи, тот, кто был основой и связующим для всех кланов, руководящий армиями против проклятых и любимый альфа своих подчиненных. — Хвала Семи Грома, — пробормотал Кайи, рассматривая сквозь слезы красивый рисунок на рукоятке подаренной катаны. — Выпей чаю, Кайи, — Акайо сел рядом и подбадривающе похлопал того по плечу. — Не хочу, ничего не хочу. — Император просил оформить для тебя бумаги для поступления в школу Исаво. Я так же присмотрю для тебя хорошую семью, может также в провинции Исаво, и ты вскоре сможешь уехать. — Да, — Кайи кивнул... никаких иллюзий. Любовь - это не завоевания, это достижение. И Хоши достиг своей цели. Теперь Кайи нужно двигаться к своей. — Ты выглядишь подавленным, — Акайи разливал чай по чашкам и его голос казался вкрадчивым и заботливым. — Не хочу уезжать... Казначей вздрогнул и поднял на него взгляд. — Я слышал обратное. — Кажется, я его люблю, — признавшись, Кайи сразу почувствовал себя лучше. Невольно рассмеявшись над своей слабостью, он принял чашку из рук Акайо и залпом ее выпил. Слезы побежали по его щекам. Глупее себя в жизни он не чувствовал. Неужели не было средства от этой напасти? Может козья трава поможет? А чай согревающее окутал все тело.***
Хоши весь день ходил как в воду опущенный. Не чувствовался вкус еды, не привлекали запахи омег, не бодрили извещения о достижении империи. Все стало пресным и скучным. Он с нетерпением ожидал ночи, надеясь, что Кайи позволит быть рядом снова. Хотя бы чтобы попрощаться. Но заботы империи захватили его с головой. Водный Они, что напал на них в землях Скорпионов, был не один. Словно нашествие, демонические существа атаковали деревни у границ земель Журавлей, убивая всех жителей. А за ними пришли маги, что подняли мертвецов и двинулись дальше по направлению к столице. Сметая все на своем пути, армия мертвых растет, за пару дней они собрали полсотни проклятых, и каждый павший воин на их пути присоединялся к страшной армии. Хоши пришлось собрать отряд лучших бойцов и отправить их встретиться с врагом, пока они не дошли до крупных городов, где множество мирных жителей не смогут сопротивляться. Пришлось так же отправить из дворца два десятка магов. Шугеньи жили рядом со столицей коммунами. Близость с Императором и императорской библиотекой поддерживала и давала большое раздолье для обучения. Маги нуждались в знаниях и покровительстве. Потому что их было мало, около сотни на десятки тысяч. Следующая плохая весть пришла после ужина, и принес ее канцлер Иосико Асако. Он сообщил, что кто-то вновь пытался взломать секретный замок в тайную библиотеку, где хранились древнейшие свитки и предсказания. Библиотеку охранял магический замок и лучшие бойцы Скорпионов, но взломщик смог пройти мимо них. Это напомнило Хоши, что увлекшись смазливым мальчишкой, он забыл о своей великой цели. Но сейчас эта цель не казалась уж такой важной – сколько бы он не старался, ответов не было, а года уходили. Уходили в одиночестве и в поисках кого-то кто смог бы заполнить душевную пустоту, оставшуюся после смерти сына. Может, стоило усмирить свою гордыню и попросить мальчишку остаться. Ничего зазорного не было в том, чтобы Императору просить о такой милости простого самурая. Может предложить ему должность в замке и тогда Кайи сам пожелает жить с ним рядом. Хоши тяжело вздохнул. — Мы можем усилить охрану, — предложил Асако, думая, что печали Императора связаны с библиотекой. — Да, прошу, займись этим. — Хоши рассеяно кивнул. — Я напишу прошение Скорпионам, если помните, в скором времени должен будет прибыть артефакт, что был найден в мертвых пустынях столетия назад. Скорпионы так и не смогли открыть его и просят сохранить в библиотеке в столице. — Да, все на тебе, — Хоши махнул канцлеру рукой, отпуская его, и Асако почтительно поклонился. Император выглядел таким расстроенным, что Асако не решился беспокоить его еще одной новостью – кто-то похитил из тайников Скорпионов запечатанный цилиндр, в котором предположительно находились рукописи Семи Громов.***
Батоши видел, как Асако вышел из покоев Императора, и почти сразу в коридоре показалась бета, что несла для Хоши успокоительный чай. Незаметно подкравшись к девушке, стараясь не попадаться на глаза канцлеру, Батоши осторожно придавил служанке шею, и она замерла, обездвиженная. Приподняв крышечку чайника Батоши убедился, что это травяной чай, и, достав из складок одежды флакон с черной жидкостью, осторожно наклонил его над чайником. Резкий запах чего-то едкого и горького ударил в нос, и Батоши поморщился, уронив лишь каплю, убрал жидкость в рукав. — На что может быть способен Император в гневе? — спросил он сам себя и посмотрел на загустевший чай, — лучше избегать его гнева, особенно когда дело касается Кайи. Достав второй флакон с красной жидкостью, он плеснул его в чайник и положил крышку на место. Вновь дотронувшись до шеи беты, он исчез из коридора, словно там никогда его и не было.***
Акайо невольно улыбнулся, заметив, как хорошенький молоденький омега стал засыпать с кружкой чая в руках. Забрав у него чашку, он переложил сонное тело на постель. — Вот так, все будет хорошо и правильно, Кайи, — успокаивающе приговаривал он. Юноша был в сознании, но почти не мог двигаться и его затуманенный взгляд печально смотрел на Акайо. — Зелье расслабит тебя, малыш, тебе не будет больно, напротив, быть во время течки с альфой очень приятно, — казначей расправил светлые волосы юноши, убирая их с лица и открывая высокий лоб. — я буду рядом и позову Хоши как только ты будешь готов. Кайи казалось, кивнул, немного размыто, но его лицо все еще выражало печаль и обреченность. Действие зелья наступило почти мгновенно, все еще прибывая в полусне, мальчишка стал испускать приятный медовый аромат, с привкусом патоки. Его лоб стал горячим, покрылся испариной и он стал тихонько постанывать. Акайо кивнул, довольный результатом, как только Кайи придет в себя, он будет готов принять в своих покоях Императора. И все будут довольны. — Мне плохо, — забормотал мальчишка, начиная приходить в себя. — Лежи, скоро придет Хоши и вам обоим станет легче. — Нет, мне очень плохо, — забормотал он, и стал подыматься с постели. Акайо попытался его уложить, но мальчишка оттолкнул его и пополз к своему мешку с козьей травой. — Не надо тебе это, — Акайо попытался его отвести как ребенка, но Кайи остервенело запихивал в себя травинки и почти не жуя глотал их. — Это зелье любви на тебя так действует. Ты уже чувствуешь влечение? — Ты отравил меня, — Кайи отталкивал казначея, который все сильнее пытался утащить мальчишку от этой ужасной травы. Но проглотив пару пригоршней, Кайи стал откашливаться, согнувшись, он хватался за живот, побледнел и стонал уже громко, но явно не от удовольствия. — Просто расслабься, — Акайо чувствовал тревогу, зелье не должно было так действовать. Юношу вырвало, и в клоках травы казначей заметил извивающихся пиявок, которые попав на свежий воздух, сморщивались и превращались в темные куски слизи. Похоже, организм Кайи не принимал яд, духи воды, что всегда оберегали юношу, сейчас пытались бороться вместе с ним, но в итоге делали лишь хуже. Тело омеги сопротивлялось, пыталось избавиться от отравы, в которой было слишком много непокорных духам элементов. Акайо понял, что надо срочно звать Сая, или Кайи может умереть. Осторожно дотащив Кайи обратно на постель, Акайо прикрыл его покрывалом и решил отправиться за Саем, но двери в комнату омеги с грохотом распахнулись и казначей увидел на пороге взъерошенного Хоши. Император был вне себя, он, поддавшись инстинктам, нервно шевелил ноздрями, отыскивая приманивший его сюда запах. И увидев Кайи, пошатываясь, направился к нему, во всем его облике чувствовался первобытная страсть, ничем не останавливаемая и не поддающаяся рассудку. — Император, прошу, не спешите, Кайи отравлен, — Акайо попытался встать у Императора на пути, но сильный альфа отшвырнул мешающего к стене так, что Акайо на мгновение потерял сознание. Ничто более не останавливало альфу, и тот бросился на желанную добычу с одним лишь желанием.