***
Науко не смог заснуть и потому, когда явился один из постовых со словами, что на улицах нашли два тела, сразу поспешил на место. К тому моменту как он добрался, там уже вовсю сновали два имперских служителя порядка – Изумрудных магистра. Два шугеньи Краба общались с духами и он решил пока не тревожить их. Науко был с ними знаком, так как братья тренировались в додзё Императора. — Что-то известно о происшествии? — спросил начальник у проверяющих. — Матсу Науко! — воскликнул один из них и оба поклонились. Отвлеклись и Крабы, тоже выстраиваясь перед старшим. — Мне нужно знать, что случилось, — повернулся Науко теперь к Крабам. — Мы услышали крики, пришли сюда, но оба были уже мертвы, — быстро отчитался один из них. — Значит, это вы их нашли? — Да, — братья переглянулись, — и вот еще. Ямако, поглядывая на магистров, передал старшему смятую окровавленную записку. — Мы нашли ее рядом с телами, не знаем, кому она принадлежала, никому не показывали, – добавил он. Науко сразу развернул листок и уставился на довольно ровный почерк и всего несколько слов: «У меня есть подтверждение, что он махо». И не более. Ни подписи, ни к кому направлялось послание, ни, возможно, от кого. Науко сложил лист и спрятал его в рукав. — Спасибо, никому ни слова. — Я смог пообщаться с духами, — сказал О-уши, — вот этот, в темном кимоно напал на второго со спины. Несколько обоюдных ударов и бой закончился. — Ясно. Науко подошел к телам. Неприкасаемые еще не прибыли и трогать мертвецов Льву не хотелось. Но кое-что его заинтересовало и он велел магам при помощи палок перевернуть тело жертвы нападения. Как только мужчину перевернули лицом вверх, все с удивлением ахнули и отшатнулись. — Теперь по крайней мере нет сомнения, кому принадлежала записка, — шепнул ошарашено О-уши. Перед ними лежал Исава Хана – один из служителей Императора, Инквизитор, что постоянно проживал в столице и охранял ее территории. Убийство Инквизитора – серьезное преступление и магистрат это так просто не оставит. Кроме того, эта записка не оставляла сомнений, что Хана вел расследование и был убит одним из сподвижников темных. Острый взгляд Льва даже в темноте заметил небольшое движение рядом с телом второго мертвеца. Быстро вытащив катану, он подошел к трупу. Кровь залила мостовую, лицо казалось сильно избитым и сморщенным, никаких признаков шевеления. Только кимоно на спине странно топорщилось. Поддев краешком катаны воротник, Науко приподнял ткань. От просвета и свежего воздуха что-то шевельнулось и дернулось, скрываясь в глубинах одежды. — Паук! — тревожно воскликнул Лев и в ту же секунду неподвижное тело вскочило на ноги и несколько дополнительных острых лапок выпрыгнуло из его спины, удерживая труп в вертикальном положении. Якамо растерянно выхватил свое оружие, а О-уши достал свиток с заклинанием. Магистры же, впервые столкнувшись с проявлением настоящей порчи, с воплями ужаса отшатнулись от вставшего мертвеца. — Надо срубить паука со спины! — выкрикнул Науко и попытался обойти тварь. Но создание теней двигалось быстро, рванув сначала к магистру, а потом к Якамо, оно успело втолкнуть свои тонкие лапы в грудь каждому из них и снова встать к Науко лицом. О-уши выкрикнул слово силы и несколько острых каменных игл проткнуло тело. Паук словно не обратил на это внимание и сильно дернувшись, распорол своего бывшего носителя, устремляясь теперь к магу. Стремительно шагнув проклятому наперерез, тот отрубил телу нижнюю часть. На отрубленном месте тут же показались дополнительные длинные паучьи ноги и тварь, даже не потеряв скорости, прыгнула на шугенью. Крабы не зря столетиями боролись с проклятыми, О-уши почти увернулся от удара и паук лишь исцарапал его спину. Обойдя паука со стороны, О-уши попытался ударить его в спину, но проклятый отбил удар своей острой лапой, отрубив магу руку. Краб вскрикнул и осел. Его брат успел к тому моменту исцелить свою рану, бросился к отрубленной конечности, спеша помочь товарищу. Паук оказался быстрее, одной из лапок подхватил руку Краба и впихнул ее в распоротое тело носителя. Раздался хруст, и рука исчезла в огромном рту твари. — Нет, — проскулил О-уши и сжал кровоточащую культяпку. Занятый пожиранием плоти паук забыл про Науко. Лев воспользовался этим и нанес точный удар по спине мертвеца, распарывая тело паука, пристроившегося где-то на позвоночнике. Тело с хлюпаньем повалилось на землю и растеклось гниющей массой. Остатки паучьего тела начали издавать омерзительный запах мертвечины. — Якамо, — крикнул Науко, — излечи брата и помоги магистрам! — Моя рука, — больше со злостью, чем с жалостью провыл О-уши, — убью ублюдков! Второй магистр погиб и четверо самураев как можно быстрее покинули смердящую улицу. Двух шугений Науко послал в штаб Инквизиции, чтобы они очистили территорию от зловоний и спор, что могли быть в теле проклятого. Сам же направился во дворец.***
— Прошу прощения за столь поздний визит, — Науко низко поклонился, входя в комнату казначея. Акайо спешно облачился в легкое кимоно и разжег свечи. — Это так спешно? — Да, — Науко старался не смотреть на полуобнаженного омегу и протянул ему найденную записку. Вкратце пересказав события этой ночи, он стал ожидать реакции казначея. Акайо молча прочитал послание. Несколько минут тишины заставило еджимбо напрячься. — Есть ли подозреваемые? — спросил омега и стал тревожно мерить комнату шагами. — Ты в замке живешь даже дольше, чем я, думал, это ты мне скажешь, — Науко наконец посмел поднять взгляд на хозяина комнаты и тут же смущенно вновь опустил его. — Я не хочу строить предположения, но и запускать во дворец Инквизицию не хочу. Эти трутни превратят мирную жизнь столицы в настоящее безумие. — Ты прав, — Акайо быстро шагнул к свече и, поднеся к ней записку, позволил бумаге загореться. Науко лишь на мгновение подумал его остановить, но потом согласно кивнул. Инквизитор был убит за пределами дворцовой стены, во внутреннем городе и, скорее всего, записка не имеет отношения к жизни дворца. Если же Инквизиторы ведут расследование в не подчиненной Науко территории, то пусть следят за своими вещами сами. — Еще раз прошу прошения, что потревожил тебя... в такой день, — Науко смущенно затоптался на месте и направился к выходу. — Подожди. Я не против чтобы ты остался, — Акайо как бы случайно повел плечом, скидывая с него тонкое кимоно. Второй день течки проходил в печальном одиночестве. — Да… на сегодняшнюю ночь мои дела окончены, — согласился Науко и стал снимать с себя тяжелый доспех.***
Фусака вышел из своих покоев через четыре дня. Свежий воздух тут же взбодрил его, но ему все равно жизненно не хватало соли и йодистого запаха водорослей, и подгнившего аромата сырой палубы. Зной в столице был тяжелым, но солнце на море палило намного более нещадно и поэтому Богомол чувствовал себя вполне удобно. Побродив по замку, он не смог отыскать Императора. Отобедав, омега вышел к тренировочной школе. В самом зале занималась личная охрана Императора, а рядом с уличной площадкой снова расположилось два Скорпиона. Немного поразмыслив, Богомол решил к ним присоединиться. С кого-то же нужно было начинать. — О, наша рыбка выплыла на берег, — поприветствовал омегу Шишио, но все же склонил голову, оказывая почтение. Ивико лишь скользнул взглядом и снова отвернулся. На площадке занимались несколько незнакомых Фусаке альф. — Где красавцы, что развлекали нас в прошлый раз? — поинтересовался омега. — Развлекают Императора, — махнул рукой Шишио, не придав значения своим словам, просто не хотел об этом с Богомолом говорить. — Ммм, — потянул Фусака, — не слишком ли жарко для постельных развлечений, да еще и с двумя. Ивико все же вскочил на ноги и выхватил оружие. Омега не ожидал, что тот разозлится так быстро. Но подраться было неплохим способом размяться после четырех дней заточения. — Прекрати! — крикнул на товарища Шишио, но было поздно. Сделав резкий выпад, Баюши попытался проткнуть противника. Цуруки легко ушел от его удара и, выхватив свое оружие, замер напротив альфы. Цуручи, в отличие от многих других самураев, не пользовались катаной, и Фусака носил свой короткий меч на перевязи вместе с вакизаши. Обоюдоострый клинок был тяжелее, но и значительно опаснее легкого оружия Баюши. — Остановись, Ивико, Император проводит время с Акодо, Дзин переодевает Кайи для тренировки. Успокойся и не веди себя, как течный омега! — Шишио бегал рядом с товарищем, но между противниками не становился, боясь попасть под удар. Заметив беспорядки, к ним направились альфы с тренировочной площадки и из школы вышел Матсу Науко. — Что за шум? — начальник стражи сердито посмотрел на своего подчиненного и тот убрал катану в ножны. — В наказание за то, что вынул оружие в замке – двадцать плетей! Ивико поклонился и отправился получать свое наказание. — А ты, Цуручи, хочешь головы лишиться? — Науко грозно махнул пальцем перед большим носом омеги. — Я гость Императора. — Императорского ложа? — усмехнулся личный телохранитель Императора. — А тебе похоже завидно? Науко шлепнул тяжелой ладонью Цуручи по лицу, то ли проявляя свое недовольство, то ли напротив ободрительно, но Фусака за этот жест ему поклонился. — Может, наш заморский гость решил похвастаться своим умением владения меча, — к спорщикам подошел Исава Икари, что тренировался на площадке и занимался подготовкой асигару в замке Императора. — Да, мне бы разминка не помешала, — отозвался Богомол. — Тогда предлагаю тренировочную дуэль, — сказал Икари, кидая Фусаке бакен. Омега неловко поймал деревяшку и покрутил ее в пальцах. — И что мне с этим делать? — На тренировках мы используем деревянные мечи, так как шугеньям есть чем заняться, — усмехнулся Науко, ему тоже стало любопытно поглядеть на то, как будет драться Цуручи. К площадке подошли также Дзин и Кайи, и Икари довольно заулыбался такому большому количеству зрителей его несомненной победы. Шишио же облегченно вздохнул, заметив, что Дзин и Ивико пересеклись у додзё. Последнее время Дзин действительно слишком много времени проводил подле Императора и попахивал чужим альфой, но Скорпион надеялся, что похотливому Хоши хватит такта не забираться на чужих мужей. Икари и Фусака встали напротив друг друга, подняв бокены и готовясь к атаке. Смысл дуэли заключался в скорости и реакции – кто первый нанесет удар, тот и победил. Но нетерпение тоже плохой советчик, нападая, атакующий раскрывается, давая возможность второму нанести удар первым. Цуручи в дуэли участвовал лишь один раз в жизни – на генпуку, с тех пор прошло более десяти лет, и он почти не помнил правил. Поэтому после того, как Икари в быстром прыжке ударил его по плечу, Цуручи не опустил бакен, а со злостью и агрессивностью кинулся на Феникса и стал колотить его деревяшкой. Зрители зашумели, одни поддерживая, другие – требуя остановить это безобразие. Икари не успевал закрываться, блокировать, удары сыпались ему на голову и спину. Кончилось все тем, что альфа сбежал с площадки. — Что за выходки! — стал он орать на Цуручи, когда омега успокоился. — Я нанес первый удар и ты должен был отступить. — Кто же отступает в бою? — сверкнув глазами, зло спросил Фусака. — Дуэль это не бой, а проверка твоих умений и реакции, — заметил Науко, довольный результатом; но раздраженный омега его слов будто и не заметил. — Давай на настоящем оружии! Посмотрим, как ты запоешь! — все больше выходя из себя, предложил Икари. Науко покачал головой на такие детские выходки, но драться разрешил. Рядом был Дзин – шугенья - и после ранения он мог подлечить глупцов. И почему-то ему хотелось, чтобы Фусака немного потрепал этого зазнайку Исаву, который никогда в настоящем бою и не был. Мечники достали свое оружие и стали друг напротив друга теперь с настоящим железом. Оба скинули с себя верхнее кимоно и спустили рубашки, освобождая руки для движений. Тело Фусаки было изрезано шрамами, на руках омеги были ожоги от веревки, а правая ключица оказалась раздроблена и выглядела неровным синим пятном. Омега был одного роста с щуплым Икари, а в спине даже шире и крепче, от этого Феникс стал раздражено мяться, понимая, что если первым ударом не остановит противника, тот будет бить его своим тяжелым мечом так же, как и палкой до этого. Все напряженно смотрели, ожидая, кто будет быстрее. Икари двинулся первым. И не зря он носил титул Топазового чемпиона. Удар попал ровно по касательной к сердцу, и разрубил плечо на ширину ладони. Фусака даже не пытался увернуться. И ранение его не остановило. Молниеносно перебросив меч в здоровую руку, он отвел его за плечо и на огромной скорости направил противнику в шею. Такой удар был предназначен только для одного – рубить головы. Феникс замер в ужасе, он не успел даже вынуть свою катану из тела Фусаки. Лишь великолепные навыки Науки спасли шею Феникса, так как глава охраны Императора успел сделать большой шаг в сторону дуэлянтов и заблокировать удар Богомола. Икари испуганно выдохнул и отошел на пару шагов, надеясь, что не грохнется в обморок, как малолетняя бета. — Ты с ума сошел? — прошипел на Цуручи Науко. — Привычка, — дернул здоровым плечом Фусака с усмешкой и вытащил из своего тела оружие, даже не поморщившись. Катана Икари упала к альфе под ноги с предательским звоном и у того почему-то не хватило духу вновь приблизиться к Фусаке и подобрать свой меч. Дзин быстро прошептав заклинание, коснулся раны, Богомол попытался отмахнуться, но духи уже выполняли приказ. — Мне понравилось, — воскликнул Фусака, стряхивая с себя остатки своей крови. — Кто следующий? — Пошли, дебошир, — дернул его за локоть Науко, — больше никаких дуэлей. Но мне нужен напарник для спарринга, так что поможешь мне удары отрабатывать. — Отлично, а ты мне! — Цуручи явно не знал на кого нарвался. Через несколько часов Науко вновь позвал Дзина лечить Цуручи от ушибов и синяков, и на устах у ёджимбо играла победная усмешка.***
Двое суток в покоях гостя и Хоши чувствовал лишь глубокое разочарование. Ягонай Акода, очередной претендент, так хорошо притворялся, изображая невинность и глубокое желание к альфе, что к концу второго дня ничего, кроме омерзения и отвращения у Императора не вызывал. Хоши намеренно брал его грубо, оставлял следы на плечах и шее, исцарапал спину и грудь и надеялся, что омега не будет больше проявлять заинтересованности. Но на следующий день, когда Яногай был пригашен на обед, омега явился с открытой шеей, напоказ выставляя метки альфы, и всячески улыбался и подмигивал Императору. От такого поведения захотелось свернуть ему шею. Хотелось пинком выставить за дверь и больше никогда не видеть. Хотелось… но Хоши приветливо кивнул, оказывая знаки почтения, как и положено по этикету двора. Когда же в зал вошли Дзин и Кайи, Хоши приподнялся и снял верхний воротник своего наложника, отодвигая края кимоно и показывая всем метки на его шее. Сделал он это с нескрываемым издевательством над Яногаем. Потому как из его постели прямиком направился в покои наложника. Просто забыться в объятьях благоухающего, обожаемого Кайи было самым простым способом избавиться от запаха неприятного омеги. И Кайи всегда принимал, не отказывал… он больше не был способен отказывать и Хоши расслаблялся с ним, открывался и был уверен, что любит. На показательный жест Императора Цуручи Фусака громко рассмеялся. Такое поведение при дворе было непростительным и Науко, всегда на приемах находящийся рядом, как личный телохранитель Императора, встал перед Богомолом и сердито произнес: — Прошу, покиньте общий зал! — Успокойся, Науко, этому кислому замку не помешает временами столь вульгарное поведение, — с трудом сдерживая торжествующую улыбку, произнес Хоши. — Мой Император, это просто непозволительное оскорбление вашего возможного супруга! — так же вмешался и Сай. — Не моя вина, что ты заставляешь меня спать со всеми подряд. Кроме того, Ягонай оказался не девственником, хотя и старательно притворялся. Так что его отец подсунул тебе второсортный материал. — А с каких пор в Империи традиция отдавать всех девственников Императору? — все еще посмеиваясь, поинтересовался Фусака. — Вероятно с тех, когда мой советник решил продать мое семя каждой мало-мальски обеспеченной семье, — передразнивая голос Цуручи ответил Богомолу Император. — И, кажется, никому нет дела, что мне надоело покрывать тупых шлюх и надеяться, что они понесут. Если уж хочешь обручить меня, Исаво Сай, то сделай, наконец, это с твердой точкой! — голос Императора стал раздраженным и Сай неловко поклонился. Ягонай же, красный, как рак, вскочил со своего места и выбежал из залы. Вслед ему раздались громкие смешки Хоши и теперь Науко одарил недовольным взглядом своего господина. Император вел себя просто вызывающе, а его вассалы не пытались сделать ему замечание. Даже напротив, казалось, что они его поддерживают, и ёджимбо это расстраивало. — Вы правы, мой Император, — вмешался в разговор Кокецу, — в вашем возрасте уже неприлично оставаться без супруга, я сам подберу для вас пару и, уважаемый Исаво Сай, известите двор, чтобы прекратили свои попытки присылать к нам омег! — А я что, так и останусь девственником? — громко и недовольно выкрикнул Фусака. — Для тебя могу сделать исключение, — сладким голосом ответил Император. — Нет, лучше поищу себе рыбку поскромнее. — Выбирай любого альфу в моем замке, свадьбу я тебе оплачу, — все так же ласково продолжал Хоши. — Вот, посмотри, Науко уже почти пятьдесят, а он все еще без пары. Телохранитель от удивления аж ойкнул и от омеги отодвинулся. Фусака же на него даже не взглянул, полностью поглощенный созерцанием владыки. Богомол удивленно вскинул брови, поняв, что Император не шутит и, вероятно, грубый и не воспитанный моряк чем-то заинтересовал альфу, что тот оказывал ему такие почести. — Благодарю, — Фусака почтительно поклонился Хоши и даже принял серьезное выражение лица, — но я предпочту общество моего корабля, у меня, знаешь ли, там очень много замечательных сучков и выпирающих палочек. Обед прошел в хорошем настроении, Фусака продолжал сыпать грубыми шуточками, пререкался с Науко и Хоши. Император же был явно доволен, что избавился от статуса «в вечном поиске». И, наверно, даже радовался, что ему не придется делать никакого выбора и его двор сам за него решит, с кем ему брачеваться. Кто станет мужем Императора - самого Императора не особо волновало. Браки высоких чинов всегда заключались по расчету и держались на уважении и выполнении долга. И, рано или поздно, такие браки наполнялись пониманием и терпением. Для увеселения у Императора останется гарем бет. Только вот Кайи… Замужнему мужчине не полагалось оставлять в гареме омег, чтобы наследников приносил лишь законный супруг. И если уж Хоши придется сочетаться браком, то ему нужно придумать, как сохранить подле себя драгоценного омегу. И он надеялся, что в этом помогут новый секретарь и ушлый советник.***
После обеда Император велел Кокецу и Саю присоединиться к нему в библиотеке. Дзин и Кайи покорно сопровождали Хоши по уже привычному расписанию. Дзин в библиотеке занялся изучением свитков, радуясь, что в столице имеет доступ к любым заклинаниям. Кайи же использовался, чтобы подносить книги. Хоши со своей свитой направился сразу в отдел с законами, а не историей, где они проводили большую часть времени. Сегодня ему нужен был способ для сохранения наложника. И если в законах был хоть какой-то похожий прецедент в прошлом, то Хоши легко сможет воспользоваться той же лазейкой. Но, когда он озвучил свое желание, Кокецу и Сай дружно стали выражать недовольство — это стало бы оскорблением для нового супруга Императора. И обычно в любой семье изменников казнили. Только Львы позволяли себе вторых и третьих мужей, стараясь собрать рядом с собой как можно больше омег. Если Хоши оставит Кайи у себя и выйдет замуж, скорее всего, семья мужа потребует казни наложника. Даже несмотря на то, что он подарил Империи наследника. — Есть один выход, Император, — сказал Сай, — вы можете оставить при дворе в качестве наложников вдовцов. Особенно, если бывший муж омеги известный военный или генерал. Это станет почестью для семьи погибшего. Так нечасто делают, но в вашей ситуации это единственный выход. От одной только мысли, что какой-то другой альфа коснется Кайи, Хоши передернуло. Он не пожелал бы выдать своего мальчика за умирающего старика, который скончался бы уже через час после церемонии. Потому что он не вынес бы и мысли об этом. — Крабы много времени проводят за стеной. Вы можете передать Кайи какой-либо семье Каю, многие их полководцы известны своим мужеством, но они родились в бедных и неизвестных семьях и потому даже в престарелом возрасте так и не получили омегу. Любой из них будет благодарен вам за такой дар и не думаю, что старые бойцы Каю долго проживут. Они даже в преклонном возрасте не покидают свои посты, — продолжал Сай в то время, как Император стоял, сжав кулаки и пытаясь успокоить свою гордыню. — Уверен, через пару лет Кайи сможет вернуться в замок, как вдовец, — закончил советник. — Нет! — твердо и очень резко ответил Император и, потянув к себе стопку книг, направился в дальнюю часть зала, не желая больше слушать Сая. Кокецу, что выслушал все это молча, направился вслед за упрямым альфой. Встав рядом с делающим вид, что напряженно читает, Императором, Скорпион тихо произнес: — Ваше увлечение этим юношей заметно всему двору, — Кокецу говорил медленно, заставляя Хоши обратить на него внимание, — не подобает Императору так много времени проводить с одним наложником. — Меня не интересует твое мнение. — Я могу подыскать мальчику мужа на землях Скорпионов и, если вы пожелаете, законный супруг никогда не притронется к Кайи так... как мог бы. А после его кончины ваш наложник вернется. — Не хочу, чтобы он уезжал! — сердито отрезал Император. — Любовь словно семя проклятых – у тебя начинают исчезать мозги, — покачал головой Кокецу, а из другого конца зала, где Дзин и Кайи перебирали свитки, раздался пронзительный крик.