***
Аесар крутился перед зеркалом, разглядывая сшитый ему праздничный костюм. В образе короля преобладал свойственный ему золотой цвет: коричневые пиджак и брюки были расшиты золотыми нитями, украшены драгоценными камнями, и всё это в совокупности смотрелось совершенно не аляписто, как можно было это себе представить — по большей степени за счёт белой шёлковой рубашки, оттенявшей и разбавлявшей образ. А аккуратная корона-венок, поблескивающая у Аесара на голове, была уже неотъемлемым атрибутом его внешнего вида. Мужчина остался доволен. Костюм сел по фигуре, выгодно подчеркивая все её достоинства. Всё внимание гостей, как и полагалось, будет приковано к нему. Мой костюм был попроще: белоснежно-белый, смутно напоминающий мой свадебный. Небольшие топазы, которыми был расшит пиджак, придавали больше яркости самому образу, а его плечи были расшиты перьями и выполнены в виде небольших крыльев. В нём я был похож на ангела, спустившегося с небес, — так выразился Аркадий, увидев меня в первый раз. Белый мне ужасно шёл, и сам Аесар настоял на таком цвете моего костюма. Но сейчас я был одет иначе. Уже совсем скоро королю предстоит открыть праздник своим выступлением, далее праздничное шествие, на которое я уже не иду, а после будет бал. Последнее я ждал больше всего. Тело колотила мелкая дрожь, когда я позволял мыслям об этом вечере закрадываться в голову. Придёт ли Люциус? Найдет ли он приглашение? Всё ли вообще будет хорошо? — Вам идёт, — сделал я комплимент королю, дабы отвлечься на разговор и избавиться от волнующих мыслей. — Спасибо, — ответил Аесар, — сегодня в замке будут все самые влиятельные люди моих земель. Нужно выглядеть соответствующе, — он снова оглядел себя. Насколько мне было известно, за последние несколько недель столицу посетило несколько тысяч гостей. Из них порядка шестисот будут присутствовать на балу, начиная от глав городов, заканчивая членами известных и богатых семей. Ещё немного поговорив с Аесаром, я ушёл к себе, желая подготовиться к открытию. Необходимо выглядеть празднично, но не слишком ярко, чтобы не выбиваться среди остальных его супругов.***
Мы стояли позади короля, возвышавшегося на подиуме над огромной толпой. По обе стороны от него расположились Аркадий с Лаанисом. Голос Аесара был твёрдым, уверенным. — Прошло уже триста пятьдесят лет с момента окончания ужасной тридцатилетней войны… — начал он. Дальше я его уже не слушал, скользя взглядом по толпе, домам, украшениям. Я восторженно поражался всему этому масштабу. Такой яркой, живой и многолюдной я столицу ещё не видел. Люди, словно муравьи, толпились под сценой, и, казалось, даже некуда было упасть иголке. Интересно, а был ли Люциус среди них? Задумавшись обо всём этом, я даже не заметил, как подошла к концу праздничная речь. — Мы все собрались здесь не для того, чтобы грустить и вспоминать тяжёлые для нас моменты, — уверенно продолжал Аесар. — Сегодня великий день! Отдыхайте и веселитесь! А я объявляю праздник открытым. Я искренне надеюсь, что произошедшее триста пятьдесят лет назад больше никогда не повторится. Призываю вас никогда не забывать жертву, что принесли павшие на поле битвы и наш великий король, Люциус Элистер. Вся площадь разразилась оглушительными аплодисментами.***
Огромный зал наполняли сотни людей, лица которых украшали самые разнообразные маски. Все они были облачены в свои парадные одеяния. А в помещении было настолько светло и ярко, что в глазах рябило. Я шёл под руку с Аесаром, с интересом оглядываясь по сторонам. С мужчиной все здоровались, улыбались, пытались подольститься. И действительно, всё внимание, как я предполагал, было приковано к нему. А как иначе? Он ведь король, который вдобавок ещё так прекрасно выглядит. Из всех возможных собеседников, Аесар остановил своё предпочтение на одной супружеской паре. Из разговора я понял, что мужчина являлся главой того города, куда мы приезжали на совет. Женщина — его супруга, и в беседе она практически не участвовала. Я без особого интереса краем уха слушал мужчин, параллельно изучая обстановку. В какой-то момент многие из гостей переключили своё внимание с короля на кого-то другого, но я не придал этому особого значения до того момента, пока король не закончил свою беседу и позади меня не раздался знакомый голос. — Ваше Величество, — от этого мягкого и бархатистого голоса по всему моему телу прошлась волна мурашек. Я обернулся, устремляя взгляд на мужчину. При виде него у меня, как и у многих людей в зале, просто пропал дар речи. Передо мной стоял король, тот самый, который смотрел на меня своими голубыми глазами с картины в спальне каждую ночь. И если бы не маска, обрамлённая черными перьями и рубинами, его бы точно узнали все присутствующие. Выглядел он необычайно грациозно и величественно, и от того мужчины, с которым я проводил ночи, не было и следа. Облачён он был в чёрный, идеально севший по фигуре костюм с меховой оторочкой на вороте. Вырез на не менее чёрной рубашке был глубокий, и на бледной коже сверкала аккуратная рубиновая подвеска. Тонкие длинные пальцы Люциуса были увешаны кольцами, а под блестящими чёрными волосами, водопадом падающими на плечи, поблескивала длинная серёжка. У Аесара появился серьёзный противник, перетягивающий всеобщее внимание на себя. — Вы…? — Аесар внимательно осматривал мужчину, пытаясь понять, кто он. — Лойд Миревьен, — представился Люциус чужим именем. — Моя дражайшая супруга Лиззета, просила передать Вам искренние извинения за то, что не смогла приехать. Ей нездоровилось накануне годовщины. Я был уверен, что от внимания короля не ускользнуло то, как я смотрел на Люциуса. Тот же, в отличие от меня, сохранял хладнокровие и не подавал виду, что знает меня. — Это Ваш супруг? — взгляд Смерти наконец упал на меня, и от этого сердце ухнуло в пятки. — У вас прекрасный вкус, — он обворожительно улыбнулся. — Владлен, — стараясь сохранить хладнокровие, представился я и протянул руку мужчине. Он аккуратно взял меня за руку и под холодный взгляд короля невесомо поцеловал тыльную сторону. Внутри от прикосновения теплых губ сжалось в комок приятное, тянущее чувство. — Всё верно, — со сдержанной улыбкой ответил Аесар. — Передайте ей, что я всё понимаю. В этом нет ничего страшного. Мужчины ещё немного пообщались на отвлечённые темы, потом Люциус, извинившись, покинул нас. Аесар проводил его заинтересованным взглядом и только потом взглянул на меня. — Я не припомню, где мог его видеть, — задумчиво протянул русоволосый. — Я слышал о семье Миревьен, но они живут достаточно далеко и практически не приезжают на торжества. Но эти его глаза… они кажутся мне такими знакомыми. Но я совершенно не могу вспомнить, где я пересекался с ним. — Разве это столь важно? — спросил я, улыбнувшись. — Ты прав, — мужчина качнул головой и приобнял меня за талию. — Аесар, вы не будете против, если я Вас оставлю? Хочу найти Аркадия. — Конечно, Владлен, — пальцами он провёл по моей щеке. Я кивнул и вскоре скрылся в толпе. Найти одного человека среди столь большого количества людей казалось практически невозможным. Но, к счастью, Аркадия я заметил достаточно быстро. Он одиноко стоял возле стены, попивая красное вино. Мы с ним немного побеседовали, а после я отправился дальше бродить по залу. Я хотел найти Люциуса. Внутри бушевало лёгкое волнение от предстоящего вечера. Он всё-таки пришёл. Я обошёл всё помещение, но Смерти нигде не было. Лишь какое-то время спустя я заметил знакомый силуэт на балконе. Люциус стоял, облокотившись на перила, и смотрел вдаль. Я подошёл к нему и встал рядом в аналогичную позу. — Я пришёл, Владлен, как ты и хотел, — произнёс мужчина. — И как тебе здесь? — Хоть прошло столько лет, но совершенно ничего не поменялось, — он усмехнулся. — Но зато сегодня я позволил себе маленькую слабость. — Какую же? — Быть похожим на себя. Он положил голову на руки и посмотрел на меня, слегка улыбаясь. Люциус выглядел таким спокойным и умиротворенным, отчего у меня непроизвольно теплело в груди. Меня непреодолимо тянуло к этому мужчине, и причина была совершенно не ясна. Поддавшись желанию, я слегка коснулся его волос, практически невесомо провёл по ним пальцами. — И что же ты хочешь ещё, Владлен? — не отрывая от меня взгляд, тихо спросил он. — Хочу танец. — Танец? — он приподнялся, и в голубых глазах блеснул хитрый огонёк. — Я потанцую с тобой, Владлен, но только при двух условиях. Первое, — Люциус наклонился ко мне так, что горячее дыхание обжигало моё ухо, — Аесар не должен тебя касаться: ни брать за руку, ни целовать, ни танцевать с тобой. И меня совершенно не волнует, как ты будешь это исполнять. Хочешь танец — будешь избегать своего супруга, — губы брюнета растянулись в ухмылке. — А второе условие я сообщу тебе тогда, когда успешно справишься с первым. Я слежу за тобой, Владлен. После Люциус ушёл, оставив меня переваривать полученную информацию.***
Люди кружились в танце в огромном зале под живую музыку. Алкоголь на балу лился рекой, и многие уже весело смеялись и вели себя более расковано. Люциус стоял вдоль стены, медленно потягивая напиток из бокала, и наблюдал за окружающими. Его образ притягивал много внимания, в особенности женщин — молодых и не очень. Несколько представительниц прекрасного пола уже попытали удачу завести с ним беседу, но Люциус очень аккуратно намекал им, что ему не интересно. Его внимание было приковано к Владлену, который сновался по залу, общаясь то с Аркадием, то с другими супругами Аесара. Сам король тоже появлялся в поле зрения мужчины, но его довольно быстро утягивали гости. Не раз Люциус замечал, как Аесар подходил супругу и пытался с ним заговорить, но блондин увиливал. Один раз даже пытался поцеловать, но и тут Владлен устоял. Смерть был доволен, что парень следует его приказу. Внутри ликовало какое-то странное и непонятное для него чувство. Он вообще не понимал, зачем поставил Владлену такое условие. Была ли это ревность к Аесару? Возможно. Отчего-то Люциусу эгоистично хотелось, чтобы этот человек всё своё внимание на этом вечере уделял ему. Краем глаза мужчина заметил, как вывернулся из объятий Владлен, и он понадеялся, что тот потом не получит от супруга. В один момент он пересёкся взглядом с юношей, а после, чуть улыбнувшись ему, направился в сторону балкона. Он не мог не заметить, что и король удостоил его проницательным взглядом. Медленно Смерть вышел на улицу и направился к лестнице, ведущей в сад. Он спустился, скользя пальцами по мраморным перилам, а после оглянулся, проверяя, идёт ли Владлен за ним. Парень стоял наверху лестницы и смотрел ему прямо в глаза. Он справился с первым заданием. Люциус ухмыльнулся и продолжил путь. Уже окончательно стемнело, и сад освещали лишь одинокие фонари и свет полной луны. Мужчины остановились перед аркой — входом в небольшой лабиринт. — Хочешь узнать второе условие? — поинтересовался брюнет, опираясь спиной на колонну. — Люциус, что за игру ты ведешь? — Владлен слегка нахмурил брови. — Нет никакой игры. Ну так что, ты всё ещё хочешь танец? — Говори уж. Владлен продолжил хмуриться, смотря на мужчину. Блондин не понимал, что тот хочет и что вообще у него в голове. Что за дурацкие условия? Какое-то время Люциус смотрел в голубые глаза Владлена, а после поддался вперёд. Он встал почти вплотную, прижимаясь к парню. А тот замер, не смея даже шелохнуться и непонимающе смотря на собеседника. — Второе условие, — тихо выдохнул Смерть, — заключается в том, чтобы ты снял эту сережку, — он слегка коснулся металла на ухе. Взгляд Владлена переменился на удивленный. Он вообще не понимал этого мужчину, но так хотел понять. Внутри него творилось что-то невообразимое — бушевала буря странных, но таких приятных и желанных эмоций. Подняв руку, парень коснулся серьги. Он за всё время ещё ни разу её не снимал, ведь это брачный амулет. Его отсутствие будет кричать о расторжении брака, и если Аесар увидит… Владлен тряхнул головой, прогоняя эти мысли. Сейчас ему было совсем не до короля. Парень аккуратно расстегнул замочек и снял массивное украшение, следом отправив в карман. — Зачем? — поинтересовался он. По правде, Люциус и сам не знал зачем. Его просто бесило видеть эту серьгу на Владлене, но говорить об этом он не стал, просто пожал плечами. Со стороны снова заиграла музыка, и, предвидя таких ненужных сейчас вопросов, Смерть протянул ему руку. Юноша аккуратно взял Люциуса за неё, принимая приглашение, и в следующее мгновение тот притянул ближе к себе, переплёл их пальцы. Они закружились в танце. Шаг вперёд. Шаг назад. Поворот. Этот танец совершенно отличался от того, что они танцевали в деревне. Он был более плавный, чувственный и нежный. И в этот раз никто им не помешает. Все гости веселились во дворце, и ни один не хотел выходить на холод. С неба хлопьями спускался на землю снег, тонким слоем устилая сухую траву. А эти двое, даже не замечая его, продолжали танцевать, со стороны напоминая ангела и демона. Сердце Владлена бешено билось, норовясь выпрыгнуть из грудной клетки. Жар, исходивший от Смерти, обжигал всё тело, спасая от холода. Парню хотелось прижаться ближе, и Люциус, будто это почувствовав, притянул Владлена ещё ближе. Его руки легли на талию человека, сцепляясь в замок за спиной, а сам он уткнулся носом в светлую макушку. Они продолжили плавно покачиваться в такт музыке, изображая подобие танца. — Есть одна небольшая традиция, связанная с этой песней, — тихо шепнул Люциус на ухо партнёру. — Танец под неё должен обязательно закончиться поцелуем. И в следующее мгновение мужчина накрыл его губы своими. Этот поцелуй для обоих был будто разрядом тока, прошедшим по всему телу. Владлен сразу поддался вперёд, обвивая шею Смерти руками. Он прижимался ближе к нему, хотя, казалось, куда ещё ближе? Буря эмоций накрывала обоих с головой, и каждый из них словно не испытывал такого раньше. В их действиях не было совершенно никакого намека на страсть. Всё было так нежно и медленно, как будто они пробовали друг друга на вкус. Первым отстранился Люциус. Он, взглянув на юношу, ласково провёл пальцами по его волосам. Между их лицами оставалось от силы пару сантиметров. — Ты ведь соврал? Про традицию? — тихо выдохнул ему в губы блондин. — Да. Легкая улыбка мелькнула на лице Владлена, и он снова поцеловал мужчину, вовлекая в жаркий танец губ. Они оба, где-то далеко в своём подсознании, хотели этого уже очень давно. И сейчас противиться своим желаниям было просто невозможно. «Кажется, я влюбился в саму Смерть», — перед этим мелькнуло у него в голове.***
Приближалась полночь. Кружась в танце, снег крупными хлопьями опускался на белый мраморный пол балкона, укрывая его словно одеяло. Аесар стоял, облокотившись на холодные перила и смотря куда-то в пустоту, а рядом с ним расположился опустошённый ранее бокал.