Есть ли жизнь после смерти? Если да, то какая она? Может быть рай или ад, как нам твердили с детства? А может быть, нас ждет перерождение?
Я никогда не задавался этим вопросом. Не хотел думать лишний раз о смерти, ведь я, как и все, наивно полагал, что умру в глубокой старости в своей кровати.
Так было до того момент, пока я не умер в первый раз. Я отчетливо помню сигнал машин, визг шин, и отчаянный вой пса, потерявшего тогда свою хозяйку.
А всё, что произошло после моей «смерти» было будто сном. И этот сон я готов был бы переживать снова и снова, молить всех богов, чтобы он не заканчивался. Но всему хорошему, как полагается, приходит конец.
Было бы очень иронично, если бы я проснулся в больничной палате под монотонное пищание аппаратов для поддержания жизнедеятельности. И всё то, что происходило со мной в последние несколько лет, всё-таки оказалось бы сном. Или плодом бурной фантазии.
Но это действительно было моей жизнью. Жизнью, полной самых разнообразные чувств и эмоций. Начиная от страха, боли и ненависти, заканчивая счастьем, восторгом и любовью. И, если бы мне предоставили выбор, я бы прожил её снова.
Таковы были мои мысли, когда я умирал; когда горячая кровь и вязкая кровь покидала моё тело; когда Дейл, отчаянно крича, пытался зажать ужасные раны; когда с моих губ сорвался последние вздох.
Мир на какое-то время погряз во тьму, зловещую, непроглядную. Я ожидал, что перед глазами полетят воспоминания из жизни старыми кинолентами, как обычно это описывали в книгах. Но не происходило совершенно ничего.
А потом яркая вспышка ослепила меня, на миг совершенно дезориентировав. Попытка открыть глаза не принесла успеха. Слишком яркий свет невыносимо слепил после непроглядной тьмы. Но когда я привык, я смог разомкнуть веки и оглядеться.
Меня окружала зелёная, мягкая и пушистая трава, усеянная белыми цветами. Небо было голубым, чистым, без единого облака. Солнце либо пряталось где-то за горизонтом, либо его не было тут вовсе. Больше не было ничего. Я оказался посреди огромного поля, и не было видно ни конца, ни края.
Я аккуратно сделал шаг, прощупывая почву. Мягкая трава промялась под тяжестью стопы, а когда сделал ещё шаг, он поднялась, будто по ней никто и не ступал. Непроизвольно я отметил, что совсем не чувствовал никаких привычных запахов. Прикрыв глаза, я замер, концентрируясь на своём теле. Сердце не билось.
«Это рай?», — спросил я у себя в голове.
Мне стало интересно, что же всё-таки скрывается за полем, поэтому я, открыв глаза, продолжил осторожно идти вперёд. Не было ни усталости, ни отдышки, казалось, я вообще даже не дышал. И это чувство было очень непривычным. Шаг за шагом я шёл вперёд, совершенно не ощущая времени. Оно будто бы текло тут совсем иначе. В один момент я сорвался на бег. Будь я жив, то теплый ветер игриво бы ласкал мне лицо, трава бы шуршала под ногами, и бок бы предательски заболел спустя пару минут. Но вместо этого тело окутывала лишь странная легкость. Я бежал, бежал дальше, пока вдруг не почувствовал нечто странное.
Я замер, прислушиваясь к этому чувству. В груди тоскливо заныло, напоминая о недавней жизни. А потом я услышал тихий шорох за спиной, а мою талию обхватили сильные мужские руки. Сердце ухнуло в пятки, а из глаз потекли слёзы от понимания того, кто сейчас стоит у меня за спиной.
— Люциус, — тихо выдохнул я.
Я почувствовал, как мужчина коснулся губами моего уха, подтверждая мою догадку. Мурашки пробежали по телу, а в груди разлилось до дрожи в коленях приятное чувство. Моментально обернувшись, я обвил руками его торс, пряча лицо на крепкой груди. Его сердце тоже не билось, как теперь и моё.
— Где мы? — спросил я у него.
— По ту сторону жизни, — шепнул он. — Сюда попадают, окончив её.
Я отстранился от него и снова огляделся. Вокруг всё осталось прежним, только теперь, он, одетый во всё черное, стоял передо мной. Так нелепо и контрастно смотрясь среди этого зелёного оазиса.
Люциус мягко улыбнулся мне, а потом протянул руку.
— Пойдем. Я покажу тебе.
Когда я коснулся его пальцев, мир на секунду закружился, преображаясь. Вот теперь мы стояли на берегу широкой реки, за которой простиралась жгучая пустыня. А позади нас всё так же зеленело поле.
— За реку попадают те, кто совершил в своей жизни тяжкие грехи. Они плутают по этой пустыне, испытывая сильнейшую усталость и жажду, без надежды выбраться оттуда или умереть вновь, — начал рассказ Люциус. — Эта река служит своеобразным барьером, который невозможно пересечь. Иногда грешники выходят к ней и видят, как существуют здесь другие души, которым уготована более приятная судьба. Это вбивает их в ещё большее отчаяние.
— Как хорошо, что мы тут, — чувствуя, как внутри засаднило от чувства тревоги, тихо произнёс я, смотря на жёлтые пески.
— Да. Хорошо, — ответил мужчина и, сжав мою руку, повёл вдоль берега. — Надеюсь, когда ты умрёшь снова, ты туда не попадешь.
— Что? — не понял я смысла его слов.
— Владлен, я верну тебя обратно, — спокойно произнёс Люциус, продолжая идти вперёд.
Я резко остановился, не веря своим ушам, от чего Люциус непонимающе обернулся. Он, слегка наклонив голову, вопросительно осматривал меня.
— Ты не рад?
— Неужели, это так просто? — не сдерживая рвущий наружу восторг, выпалил я.
— Совсем скоро наступит полнолуние и откроется портал, который ведёт в мир живых. Я смогу провести тебя через него, как проходил сам, — пояснил Люциус и потянул за руку, подгоняя.
Мы продолжили путь. Мой мозг до конца не осознавал услышанное, отказывался переваривать эту информацию. Всё было действительно подозрительно просто, но я боялся спугнуть эту удачу, поэтому молча, не задавая лишних вопросов, шёл следом.
— А Аркадий и Аесар тоже тут? — мою голову пронзила догадка, и я вновь остановился.
— Да, — кивнул Люциус. — У нас ещё есть в запасе время, и я могу тебе показать их, если хочешь.
— Очень хочу!
Мир снова закружился водоворотом, и мы с Люциусом оказались на опушке леса, за которой зеркалом блестело озеро. Высокие деревья обрамляли берега, отражаясь на спокойной водной глади. Тут было необычайное спокойствие и умиротворение. Несколько секунд я восторженно разглядывал окружение, пока вдруг не заметил на противоположном берегу два знакомых силуэта. Мужчины сидели на золотом песке плечом к плечу и спокойно о чём-то общались.
Увидев их, я готов был сорваться с места, но тяжёлая рука, оказавшаяся на плече, пригвоздила меня к земле. Я вопросительно взглянул на Люциуса, не понимая. А он лишь покачал головой и тихо произнес:
— Не стоит, Владлен. Им нельзя тебя видеть. Никто кроме меня не должен знать, что ты тут.
Хоть внутри и разлилась досада от запрета, я почувствовал необычайное спокойствие и радость за этих мужчин. Возможно, они смогут тут обрести своё счастье, вдали от жестокого мира, унёсшего их жизни. И жить мне дальше станет легче, зная, что тут им точно будет хорошо.
— Спасибо, — я улыбнулся, не отрывая взгляд от открывшейся мне картины, и накрыл руку Люциуса своей. — Тогда пойдём дальше.
И снова водоворот перенёс нас к берегу, и мы продолжили путь, шаг за шагом приближаясь к порталу. Нашей целью оказалось место, где река становилась ещё шире, впадая в бескрайнее синее море. Мы вышли на каменный пляж, и я, поражённый открывшейся красотой, восторженно осматривался.
Мужчина остановился у кромки воды, а потом сел на камни, устремляя взгляд вдаль.
— Иди ко мне, — тихо позвал Люциус. — Давай немного посидим, пока есть ещё немного времени.
Я послушно сел рядом и положил голову ему на плечо, закрыл глаза. Одной рукой мужчина приобнял меня, притягивая ещё ближе. Чувство полного спокойствия медленно разливалось внутри. Умирая, я даже не мог представить, что проведу ещё хотя бы мгновение в объятиях любимого. Но судьба, оказывается, преподносит не только плохое.
— Я люблю тебя, Люциус, — в порыве выдохнул я и, повернув голову, уткнулся носом ему в плечо.
— И я люблю тебя, Владлен, — ласково ответил смерть.
Кончикам пальцев он обхватил мой подбородок, призывая немного подняться, а потом холодные губы накрыли мои. Наши языки сплелись в самом чувственном и нежном поцелуе, на который только мы могли быть способны. И я поймал себя на мысли, что этот поцелуй далеко не последний, ведь когда я вернусь к жизни, Люциус будет так же приходить ко мне на свидания.
А потом над гладью воды зарябило, и открылся чёрный портал, водоворотом засасывающий всё вокруг.
— Пора, — шепнул мне в губы Люциус, заставив себя прервать это чудесное мгновение.
Он встал сам, помог подняться мне.
— Иди, — он кивнул в сторону портала.
Я хотел было сделать шаг навстречу жизни, но вдруг резко остановился, осознав кое-что, о чём совсем не думал раньше.
— А ты? Ты пойдёшь со мной? — аккуратно спросил я, даже не рассчитывая на отрицательный ответ.
Но Люциус покачал головой, крепко сжимая мои пальцы. И только сейчас я заметил, как в его голубых глазах плескалась грусть. Он смотрел на меня так печально, потеряно, что сердце сжалось от боли.
— Портал пропустит лишь одного.
— А потом? В следующую луну?
Смерть молчал.
— Люциус, ответь! — голос сорвался на крик.
— Я нарушаю правила, Владлен, — тихо проговорил он. — Я не знаю, что будет дальше.
Руки затрясло от осознания того, что сейчас, возможно, Люциус жертвует собой во благо моего спасения. Нарушив все правила, он возвращает человека к жизни, тем самым подвергая себя опасности. Что будет с ним, если об этом узнают? Ужасные мысли стали наполнять голову, и я попятился в сторону, отходя дальше от портала. Нет. Я лучше останусь навечно в этом царстве мёртвых.
Но сильные руки в то же мгновение схватили меня за плечи. Резкий толчок заставил сделать шаг, и я ощутил притяжение портала. Изо всех сил я попытался рвануть вперёд, но всё было тщетно.
Мир снова погрузился во тьму, стирая образ стоявшего передо мной Люциуса. И воцарила пустота.
А потом в легкие ударил воздух, и я открыл глаза, резко садясь. Весь мир вокруг плыл, не давая возможности сфокусироваться на обстановке. Моё сердце бешено стучало, норовясь вот-вот выпрыгнуть из груди. Едва ощутимая боль в районе живота напомнила мне о недавних событиях. В голову стали возвращаться воспоминания о бессчетных ударов ножа, о моей смерти, зелёном поле, Люциусе, Аркадии и Аесаре, поцелуе на берегу моря. К горлу подступила тошнота, и всё то, что было у меня в желудке, в следующую секунду оказалось на полу.
— Владлен! — раздался испуганный женский голос.
Перед глазами всё ещё плыло, но я попытался взять себя в руки и осмотреться. Я сидел на кухонном столе на пропитанной кровью простыне, а вокруг меня столпились друзья. Я снова жив.
От вернувшихся воспоминаний меня захлестнула волна отчаяния. Трясущимися руками я закрыл лицо, борясь с тем, чтобы не закричать. А потом, в следующую секунду я подорвался с места, пытаясь спуститься со стола. Я совершенно не контролировал себя в это мгновение, я просто хотел уйти. Подальше от всего. Подальше ото всех. Не пришедшее до конца в себя тело не слушалось, и я едва не улетел носом в пол, но Лаанис вовремя поймал меня, крепко схватил за руку, а потом отвесил звонкую пощечину, приводя в чувства.
Горящая щека вернула меня в реальность.
— Что теперь с ним будет? — тихо выпалил я.
— Владлен, слушай меня внимательно, — Лаанис обхватил моё лицо руками, заставляя посмотреть на него. — Затмение будет в следующую полную луну. Я нашёл способ расторгнуть этот проклятый контракт.
Эта новость окончательно выбила все силы из моего потрёпанного жизнью тела. Ноги стали ватными, и я, пошатнувшись, повис на вовремя подхватившем меня маге.
Перед глазами снова поплыло. Но прежде чем сознание окончательно меня покинуло, я успел заметить зеркало, стоящее в углу комнаты и своё отражение в нём. Метки смерти больше не было.
***
Я проспал несколько суток. Моё ментальное состояние и истощённое после восстановления тело требовало отдыха. Я просыпался, чтобы поесть и попить воды, а потом снова погружался в сон.
А когда я, наконец, более-менее пришёл в себя, Лаанис поведал мне всё то, что знал сам и хранил в тайне уже почти три луны.
Информацию о ритуале он нашёл достаточно быстро, порывшись в секретном архиве библиотеки. Детальных подробностей маг рассказывать не стал, но я узнал, что на реализацию всего у него ушло очень много времени. Если коротко, то вернуть Люциуса к жизни может только светлая и очень сильная магия, на которую не способны никто, кроме эльфийских старейшин. А во всё мире их осталось не больше сотни. Они прятались в священных лесах, мирно доживая остаток своих дней. И пик ритуала обязательно должен был попасть на затмение, когда вся магия будет находиться в наивысшей точке.
Маг не стал загружать меня лишней информацией, сказав, что я всё увижу сам. Сначала он занимался всем этим самостоятельно, пытаясь найти старейшин, договориться с ними. Но после смерти Аесара, когда мужчина приблизился к главам великих домов, он попросил о помощи. И они согласились. Что пообещал им взамен Лаанис и какую цель они преследовали, я не знал. Как и то, знают ли они обо всех подробностях и о том, кого необходимо вернуть в мир живых.
Спустя ещё несколько дней мужчина нашёл повозку, чтобы облегчить дорогу эльфийке и принцу, ещё одну лошадь, а потом мы продолжили пути. И эта дорога была долгая, ужасно тяжелая. Мы практически не останавливались, ехали днём и ночью, чтобы успеть добраться до самого крупного и наиболее сохранившегося со времён войны священного леса.
***
Пока четверо путников держало свой путь, мир постепенно начинал погрязать в хаосе. Самозваный король, не сумевший получить признания от своих поданных, обратил на них свою ярость. Он сжигал деревни, жестоко убивал всех, кто говорил хоть одно неугодное слово в его адрес. Люди боялись, молились и лелеяли в своих сердцах надежду на спасение. И эта надежда у них появилась, когда по городам и деревням начал ходить, казалось, такой нелепый слух. Слух о том, что боги смилуются над ними и пошлют им во спасение человека, который свергнет узурпатора и вернёт им мир.
А в то же время в полуразрушенном храме, находившемся в самой удалённой части эльфийского леса, уже вовсю начался ритуал. Троё дряхлым стариков, некогда переживших войну, ужасную болезнь, практически стеревшую с лица этого мира остроухий народ, возвышались над останками некогда великого короля. Ровно сто дней, и днём, и ночью, не прерываясь ни на секунду, они безостановочно должны читать молитву за его душу, сменяя друг друга, только чтобы передохнуть. Эта молитва вытягивала из них всю силу, энергию, которой и так было мало в их дряхлых телах. С каждым новым восходом солнца, их тела будто бы ссыхались, становились ещё более немощными и слабыми. Но они не останавливались. Их поддерживала вера в то, что именно этот мужчина сможет вернуть баланс в мир, который с каждым новым днём всё больше и больше поглощала кровопролитная война.
