Он делает мне больно

— Кэролайн? Всё в порядке? — в кабинете показалась голова Сальваторе и девушка улыбнулась. На её лице нет ни одной слезинки и она действительно радовалась приходу друга. — Со мной всё прекрасно, спасибо, — девушка что-то стала быстро печатать на клавиатуре, — ты по делу или так? — Вообще-то я узнал от Розы, что приходил Клаус. — И? — Кэролайн продолжала, что-то печатать. Стефан уже уселся на диванчик и внимательно всматривался в подругу. — Просто решил узнать, что с тобой всё хорошо, Кэр, — закончил Сальваторе. Блондинке стало не по себе от того, что она начала скрывать от друга и поэтому быстро перевела на него взгляд. — Так значит не всё в порядке, — предположил Стефан. — Значит, — прошептала девушка, но внешне была абсолютно невозмутима. — Что произошло? — Он пришел. Начал разглагольствовать, утверждать, что любит только меня, а я его послала со словами: нет, милый, только развод. — И как он себя повёл? — Тихо встал и ушёл, — спокойно ответила девушка и села со Стефаном на один диван. — Вот так просто? — Ему плевать на меня. Его, наверное, ожидает уже целая толпа полуголых дур, — выплюнула бывшая Форбс, — и знаешь? Я счастлива, что узнала об этом сейчас. А что было, если бы я была беременна или у нас были дети? Я бы с ума сошла. — Ты нашла в этом плюс. Молодец, — натянуто улыбнулся Сальваторе. Повисло нелепое молчание, которое давило на молодых людей. — Как операция? — решила свернуть с темы девушка. — Прошла успешно. Клиентку всё устраивает.

***

— Но мистер Майклсон, — обеспокоенно и даже испугано проговорила девушка. — Я же сказал! Пошла вон! Никого не впускать ко мне! Его ярости в голосе хватило, чтобы окончательно перепугать девушку и та выбежала из кабинета. — Дура. Устало проговорил Клаус. Он очень устал. А ехидный голосок внутри него трещал, что это Клаус во всем виноват. Только Клаус. И обладатель этого имени сам это прекрасно понимал. А его девочка не из робкого десятка. Так лихо послала, что он даже дар речи потерял. Просто сбежал, испугался, что сделает хуже. А она такая гордая такая правильная, такая любимая… Даже слушать его не стала. Идиот. Да, Клаус. Ты — идиот. К чему привели твои измены? А? Вот именно, к потери той самой единственной. А как возвращать? Вот что сейчас в его голове. Но она ясно выразилась, что больше с ним не будет, даже если он будет последним мужчиной на земле. Что ж, весьма правильные слова. Вторая бутылка бурбона летит в никуда. Сигарета оставляет после себя неприятные ощущения, становится легче. Но ненадолго. В ушах ее отказ. Ее упрек. Ее слова. Теперь Клаус представил свою Кэролайн (хотя уже не его!) в объятиях другого. Как чужие руки обнимают, грязно лапают, трогают, пока что законно принадлежащее ему, тело. Как этот покойник (а об этом Майклсон уж точно позаботится) впивается в ее губы, а потом… Мерзость. Фу. Клаус кривится. А ведь сам всегда так и делал. Закрыл глаза. — Я верну ее. Что бы мне это не стоило. Она моя!