Изгоняя ненависть

      Местность менялась быстро. Из леса они выехали на открытое поле, густо поросшее высокой травой, но спустя несколько минут безумной скачки вновь очутились под сенью деревьев. Уриил вскоре перестала наблюдать за окружением. Сколько полей, лесов, рек, озёр, останков человеческих поселений они миновали?..       Уриил чувствовала, что ей необходимо восстановить силы. Вывихнутое плечо надсадно ныло, однако шевелить рукой не требовалось, потому травма чудилась терпимой. На каждой кочке все ушибы вспыхивали колющей болью, отчего ангел часто морщилась. А о сломанном крыле она и думать не хотела — кабы не оно, её и духу здесь не было.       Надвигались сумерки, но как-то лениво и неспешно: погожий весенний вечер не желал сдавать позиции ночи. Война погнал Руин ещё быстрее, желая до наступления темноты очутиться в безопасном месте, но до него было ещё скакать и скакать, в то время как тени удлинялись. Из-за утраты маски он теперь не мог передвигаться ночью, когда слишком велик шанс был упустить реликвию. Слишком много тварей обретало форму после захода солнца, и большая часть служила Совету, щедро наградившему их действенными средствами против Всадников.       Также Война рассчитывал поскорее избавиться от временной спутницы. Не то что бы компания Уриил доставляла ему какие то ни было беспокойства, нет. Беспокоиться он будет в том случае, если ангел узнает о реликвии. Тогда-то ни от неё, ни от ангельского войска отбоя можно не ждать.       Руин вывез своих седоков к могучей горной гряде и сейчас скакал вдоль реки, уносящей свои воды прочь от гор, разграбляющей мелкое озерцо, пополняемое бурлящим водопадом. Прямо за текучей завесой пряталась пещера, в которую Война и направил коня, пустив по узкой подводной тропе.       Тихо шептали густые ивы, плачущие у берега, грозно шипел водопад, словно предупреждая незадачливых путников держаться подальше. Солнечный свет умирал, а мрак подползал всё ближе. Только последние красные отсветы закатившегося солнца мешали тьме вступить в силу и объявить свою охоту.       На подступах в пещеру Война поднял левую руку над головой Уриил, защитив тем самым и её, и раненое крыло от нещадно обрушившейся на них воды. Женщина оценила жест, однако окатиться водой она бы сейчас не отказалась. Нынешнее положение несколько угнетало её, заставляя чувствовать себя жалкой и беспомощной.       Ступив в пещеру, Руин растворился в воздухе, оставив после себя хвост ярко-оранжевых искр. Уриил не ожидала такого резкого исчезновения опоры под собой, однако приземлилась на обе ноги — достаточно с неё падений на сегодня.       Пока Война осматривал пещеру и ответвляющиеся коридоры, кончающиеся завалами-тупиками, Уриил подошла к воде и протянула обе руки вперед. Она совсем забыла о вывихе и поплатилась за это дикой режущей болью. Услышав шаги возвращающегося Войны, переборов гордость, она обратилась к нему:       — Война, — тут она замялась, но прочистив горло, спокойно продолжила, — могу я просить тебя о помощи? — Уриил чуть вытянула вперед левую руку, поддерживая её за запястье здоровой правой.       Без лишних слов и жестов Всадник направился к ней, зашел сзади и сбоку, со стороны вывихнутого плеча.       — Наклонись вперед и расслабь корпус, — произнес Война.       Стоило Уриил выполнить просьбу, как рука нефилима скользнула у неё под мышкой, уперевшись в ключицу, едва ли не касаясь груди, закованной в тяжелый доспех. Вывернув пострадавшую руку ангела ладонью вперед, Война медленно потянул её вниз. Уриил сцепила зубы и старалась дышать как можно глубже и ровнее. Боль игралась с ней, медленно, но верно разгораясь, грозясь взорваться острой вспышкой в любой момент. Но тут рука Войны, лежащая на ключице, чуть дернулась, и ангел напряглась всем телом, забыв о неприятных ощущениях.       — Расслабь мышцы, — едва ли не прорычал Всадник, продолжая тянуть её руку за запястье. — Иначе будет только больнее.       «О чём ты думаешь Уриил? — спросила ангел саму себя. — Он, конечно, ничего такого делать не собирался. Ему вообще не должны быть интересны низменные порывы».       Мысленно успокоившись, Уриил смогла расслабиться, понимая, что это может ускорить процесс вправления. Ей не терпелось вырваться из неловкой позы, очутиться от Всадника на расстоянии в несколько метров.       В какой-то момент Война начал поднимать руку ангела вверх, продолжая при этом тянуть её от себя. Медленно и с неожиданной аккуратностью для такого создания как он. Уриил едва сдерживалась от крика, дыша часто-часто, слегка поскуливая. С характерным щелчком кость встала на положенное место, а ангел испытала невероятное облегчение, размывающее по телу свинцовую слабость.       Уриил переводила дух, прислонившись к мокрому камню, а Война в это время подошел ко входу в пещеру и принялся вглядываться в размытые пенящейся водой очертания озера. Снаружи, как он и предполагал, уже начали проявляться тени: сейчас они виделись невероятно тёмными сгустками черноты, однако скоро должны были обрести зоркие глаза, острые когти и прекрасный нюх. Также нефилим знал, что большая часть врагов останется незримой, чтобы напасть исподтишка. Тьма уже копошилась у самого порога, но последнее доступное средство борьбы с ней Всадник использовал сегодня утром. Осталось лишь одно — наиболее ценное.       — Война, что происходит? — тревожно вопросила Уриил, понимая, что перед глазами у нее становится настолько темно, будто она ослепла. Во мраке она едва могла различить смутный силуэт Войны. Ответа не было. И когда ангел подумала, что её бросили на произвол судьбы, в пещере вдруг замерцал ярко-голубой огонёк. Разгораясь, он отбрасывал белые отсветы на стены, а несущийся вниз водопад вдруг превратился в дождь сверкающих алмазов. Взгляд Уриил упал на массивную чашу из потемневшего от времени золота, с искусно вырезанной надписью, опоясывавшей её. Чаша висела в воздухе сама по себе и медленно вращалась, распространяя спасительный бело-голубой свет. Ангел нахмурилась, а в её мыслях зародились подозрения.       — Что это за чаша, Всадник? — Опять молчание в ответ. С каждой секундой подозрения Уриил крепли и ширились. Вдобавок ко всему, она чувствовала разрастающийся глубоко внутри гнев. — Что-это-за-чаша? — членораздельно повторила она, оттолкнувшись от камня.       Сложив руки на груди, продолжая наблюдать за входом, Война ответил:       — Священный Грааль.       С разъярённым воплем Уриил метнулась к чаше, но нефилим оказался быстрее и выхватил меч, наставив его на неразумную женщину. Раздвоенный конец Пожирателя уперся Уриил в шею, едва не оцарапав подбородок. Жёлтые глаза ангела так гневно сверкали, что казалось, будто ей никакой Грааль и не нужен, чтобы осветить пещеру. Наступление она всё же остановила и теперь испепеляла Всадника взглядом.       — Займись своими ранами. И забудь о чаше, — произнес Война, чуть опустив меч, глядя, как ангел отступает назад.       Будучи не в силах видеть священную для её народа реликвию подле этого запятнанного существа, Уриил удалилась в один из туннелей. Однако вместо того, чтобы заняться ранами, ангел погрузилась в размышления.