— Прижимают огнем, — пробурчал один из бойцов, опустившийся на дно окопа для смены батареи. Не услышав ни единого комментария на свои слова, гвардеец отвлекся от выковыривания из подсумка нового аккумулятора и обратился к однополчанину, сидевшей рядом. Ей оказалась хрупкая девушка в длинной шинели. Бледный цвет кожи и тонкое телосложение шли вразрез с силовой саблей и пистолету в дополнение к стандартному лазгану. - Эля? Спишь, что ли?
Девушка вздрогнула, услышав, как к ней обратились.
— Прости. Сегодня плохо спалось. Снился всякий бред, — О сне, в котором вдруг к солдату гвардии приходят родственники-эльдары, лучше однополчанам не рассказывать. Пришлось уделить время не только Императору, но и помянуть парой строк Ишу с Азурианом. Просто так, на всякий случай. Похлопав себя по щекам и помотав головой, Эля подняла с коленей лазган. — Итак, Серый, сколько их там?
— Да, набежало «приличненько», как бы сказал лейт. Где-то сотня-полторы. Хочешь анекдот, пока они не подошли ближе?
Девушка, улыбнувшись и буркнув вежливый отказ, выглянула из-за бруствера. Впереди в хаотичном порядке виднелось множество воронок и старых линий укреплений, сданных предыдущим полком. Дальше были только орки. Кто-то сидел по укрытиям, кто-то топал нескладной толпой и нес потери от артиллеристов с минометчиками. Правда, это не мешало зеленым стрелять по позициям людей. В воронках можно будет спрятаться во время перекрестного обстрела.
— Слава, — позвала она бойца, присевшего над пустым ящиком с патронами для автопушки. Ушанка лежала рядом, слипшиеся пряди желтых волос прилипли к мокрому лбу, придавая стрелку особое обаяние. — Я отвлеку их. Вы давайте как обычно, — вручив лазган товарищу, эльдарка выскочила из окопа, даже не дождавшись привычного утвердительного кивка.
Девушка, пригнувшись, зигзагами прыгала по полю боя, изрытому воронками, в которых сидели люди, ожидавшие сигнала к новой атаке. Валенки хлюпали в противной грязи, оставшейся после бомбежки и огнеметной зачистки, но эльдарка не замечала этого — перед ней была только цель.
Ближайший орк, высунувшийся из-за каменной кладки, тут же получил несильный укол в глаз. Заорав, монстр схватился за морду и резко поднялся во весь рост. Элька воспользовалась этим, вскочив на предплечье ксеноса и, едва тот выпрямился, сиганула дальше, к следующему бойзу. Грохот автопушки сзади подсказал, что Империслав начал работу.
Орки понемногу высовывались из укрытий, куда их загнали имперские артиллеристы. Замерев у бетонного блока, Эля сняла с пояса гранату и ловко запустила ее прямо в воронку с двумя зеленокожими. Ихор и ошметки мяса брызнули во все стороны. Улыбнувшись, девушка бросилась к следующему укрытию, включив силовой меч.
— Во на! — раздалось рычание орков рядом. Вот еще пара новых жертв.
Зеленая рожа была уже перед ней, и эльдарка подняла клинок вверх, готовясь расколоть череп орка, но вдруг рядом раздался оглушительный взрыв. Девушку отбросило в сторону, забрызгав вонючей кровью монстра. Мир завертелся, и неожиданно эльдарка ощутила на щеке воду, вонявшую кровью и землистым перегноем. Жижа попала в рот, и воительница, выплюнув едкую гадость, перевернулась на спину. Вместо обычной воронки ей показалось, что она лежит на дне глубокого колодца. Видимо, взрывом сильно ударило по мозгам. Наверху огромного колодца виднелось грязно-серое небо. Крики, пальба и взрывы раздавались очень далеко, точно она в многих милях от поля боя.
— Это неправильно, — проговорила сама себе девушка, но голоса своего она практически не услышала. Над ней пролетела стайка горящих пуль от автопушки, и тут же закричали от боли орки. Один из зеленокожих рухнул на краю воронки, замерев громадной тушей. Рядом заревели танки, и совсем близко раздался знакомый «бум» от пушки Леман Русса. Черные столбы дыма начали подниматься вверх. Краем глаза можно было разглядеть голубой отсвет турельной лазерной пушки. Через считанные мгновения над ней промелькнуло несколько гвардейцев, устремившихся в атаку на орков. Странно, они сражаются, а она валяется в холодной грязи.
— Это неправильно, — произнесла девушка. — Пора вставать.
Эльдарка попыталась потянуться правой рукой к краю воронки, но почему-то ничего не произошло, только предплечье закололо. Не придав этому никакого значения, воительница перекатилась на бок с помощью левой руки и встала во весь рост. От подъема закружилась голова, и девушка едва удержалась на ногах.
За краями воронки все казалось слишком тихим. Слева от нее ползли танки и БТРы вместе с пехотой. Бойцы были уже довольно далеко, Эля не могла определить расстояние, но нагнать их со всей эльдарской скоростью можно было бы без особых проблем. Вспышки, которые можно было увидеть, казались яркими-яркими, как крохотные солнца. Резкий взрыв заставил девушку прикрыть глаза рукой. Эльдарка, прищурившись, подняла ладонь…, но это не создало никакой тени. Взгляд медленно переполз по шинели на рукав. Почерневший серый войлок был разорван выше отсутствующего локтя, и по краю вниз журчала красная жидкость.
— Моя рука… — точно в забытьи произнесла девушка, неуверенно зажав истекающую кровью культю. — Где она? Должна же быть где-то рядом…
Эльдарка огляделась, пытаясь увидеть что-нибудь похожее на ее конечность, и даже сделала пару неуверенных шагов. Увы, остатка руки в воронке не было. Может, его отнесло взрывом? Ее надо найти. Как она покажется дома без руки?
— Вот она! — раздался чей-то голос позади. Девушка повернулась на одной ноге, едва не свалившись обратно в грязную лужу. Со стороны окопов к ней бежали двое монкеев в длинных белых халатах… шинелях. Над локтями у них висели белые повязки с красными неровными крестами. Кровь? Но почему тогда крестом? Каким же оружием их могло ранить, да так синхронно? Может, они братья-близнецы?
На поясе у обоих висели пистолеты. Они хотят ее убить? Это же имперцы, они даже поклоняются какому-то Императору… Император…
— Император, сохрани, — пробормотала девушка, чувствуя, как у нее выходит почва из-под ног. Вяло всплеснув руками, эльдарка рухнула на склон воронки. — И верни мне мою руку…
— Эля, очнись! Не отключайся! — раздался чей-то мужской грубоватый голос, искореженный эхом и говоривший на готике. Девушка попыталась приоткрыть глаза. Вокруг была одна черно-серая масса, ни на чем не удавалось сфокусироваться.
— Скажи хоть что-нибудь! — потребовал голос, и вдруг перед глазами пятно наконец стало четким. Вначале из тумана проступили родные острые черты узкого лица, обрамленного черными длинными и прямыми волосами. Потом появились испуганные миндалевидные глаза. Эля узнала их.
— Мама, прости, — залепетала девушка, пытаясь поднять руку навстречу родному лицу. — Я убежала из дома, но теперь поняла все свои ошибки. Меня пустят обратно?
— Конечно пустят, милая… Только ты вначале. Должна. Открыть. Глаза. Немедленно!
Мать неожиданно размахнулась и отвесила дочери сильную пощечину. Эля вскрикнула, из глаз брызнули слезы от боли и страха. Это не могла быть ее мать — она сейчас дома, а не здесь, на поле боя. Что происходит?!
— Очнулась! — слезы размывали изображение, и девушка не могла разглядеть, что вокруг. Она подняла правую руку, собираясь вытереть глаза, но ее аккуратно схватили за плечо и локоть, с мягким нажимом положив конечность обратно на живот гвардейки.
— Тише-тише-тише… Без резких движений, — голос был довольно мягким, каким-то добрым, но до эльдарского перезвона не тянул.
Эля провела по глазам левой рукой, размазав слезы рукавом шинели. Над ней склонились двое — те самые люди, которых она видела. Полевой медик и его помощник.
— Ч-что? Мама? — эльдарка еще не понимала, что происходит. Все смешалось. — Где… где все?
— Тихо, тихо. Взвод продолжает наступать, а тебе надо отдохнуть. Ты хорошо поработала, но тебе сильно досталось. Я все исправлю, поверь мне.
— Ч-что? — девушка опустила голову, увидев, что на месте ее правой кисти была лишь пустота. Бордовый бинт обтягивал уродливую «дубину», которой оканчивалась рука, укоротившаяся до половины локтя.
От ужаса все похолодело внутри эльдарки.
— Мама! Мама! Не хочу! — закричала девушка, размахивая рукой, точно пытаясь стряхнуть с себя культю. Однако, медик быстро среагировал — схватив эльдарку, он прижал ее к себе, держа выдиравшиеся руки.
— Спокойнее! Спокойнее! — бросал он слова, держа пациентку, пока приступ паники не прошел. Яростные и резкие движения понемногу становились вялыми, пока эльдарка вконец не обессилила. Девушка только уткнулась лицом в грудь вальхальцу, продолжая плакать.
Помощник достал из кармана ампулу с наркотиком, чтобы успокоить девушку, но медик покачался головой и перевел взгляд на приближавшихся бойцов, помогавших в поиске раненых.
***
— Как же ты могла? — эльдарка в броне не спускала глаз со сжавшейся в комочек дочери. — Сбежала, бросила свой народ, дом, Путь. Теперь наигралась и хочешь обратно? Как ты сможешь стать ячейкой нашего общества, когда в голове каша, а рук не хватит для того, чтобы держать инструмент? Ты выбрала Путь Изгнанника, так следуй ему! Нам ты не нужна, — эльдарка развернулась и направилась в темноту.
— Мама! Нет! Пожалуйста! — Эля попыталась побежать за ней, но непонятная сила удерживала ее на месте. Тогда эльдарка попыталась хотя бы дотянуться рукой до уходящей, но вместо конечности висел окровавленный обрубок. Грубая серая материя шинели свисала за локтем. Резкая боль раздалась в руке, и кошмарный сон рассыпался на осколки.
Эля открыла глаза, судорожно глотая воздух. Над ней висел только серый потолок лазарета. Слезы текли по щекам, но вытирать их девушка не хотела — боялась, что вновь начнутся фантомные боли, поэтому лежала и не двигалась. Это был ужас. Еще и кошмары донимали по ночам со дня ранения. Каждый раз там была мама или сестра, и каждый раз они обвиняли ее в том, что та сбежала и теперь делит кров с презренными мон'кеями. Всхлипнув, Эля закрыла глаза. Ей не хотелось видеть ничего вокруг, ни стен палаты, ни людей.
— Ты опять бормотала во сне, — раздался рядом тихий голос, довольно мягкий для грубой речи людей. Он принадлежал Сергею. Его поцарапало пулей в бою, и теперь он пользовался больничным отпуском и свободным выходом из госпиталя, чтобы передавать девушке сообщения и подарки от однополчан — несколько открыток и ветка, на которую навесили разорвавшиеся гильзы, в мензурке.
Боковым зрением эльдарка увидела, что раненый солдат имел на поясе пистолет. Ее-то Дед разоружил после первой же попытки застрелиться. Может, однополчанин избавит ее от мучений? Конечно, камень душ не доберется до Искусственного Мира, но есть шанс, что Дед выбросит его подальше от лагеря. В каком-нибудь лесу.
— Спокойнее, тебе вредно нервничать, — «В который раз мне это говорят?» — Потеря руки ничто по сравнению с жизнью… — «Да что он понимает?! Он хотя бы среди сородичей!» Эля разозлилась, и гнев придал ей уверенности.
— Пожалуйста, добей меня…
— Я не могу. Дед предупреждал, что ты попытаешься...
— К фрагу! Стреляй! Прояви милосердие к уже убитому!
— Эля, успокойся. Ты еще жива…
— Толку-то?! Я лежу здесь без руки, вместо того, чтобы… — девушка запнулась, из глаз потекли слезы. — чтобы воевать… Мне больше не сражаться. Пожалуйста, застрели меня. Комиссар поймет… Я ведь всего лишь мутант. За это тебе ничего не будет…
Неожиданно дверь лазарета резко распахнулась, и внутрь, едва увернувшись от подпружиненной створки, быстрым шагом вошел медик.
— А вот и я! Эля, ты слишком долго занимала эту койку. Пришло время! — С улыбкой заявил медик. Лучше бы он не улыбался. Это никогда не предвещало ничего хорошего.
— Я… я… — залепетала девушка, пытаясь отползти назад и прикрыться одеялом. Страх перед врачом парализовал эльдарку.
— Спокойно, больно не будет, — пообещал медик, доставая из-за спины шприц. Быстро и сноровисто он схватил девушку рукой за голову и вогнал ей в шею иглу. Острая боль от вливаемого раствора обожгла натянутые мышцы. Эля вскрикнула, но мир начал быстро меркнуть. Вначале закрылись глаза, потом стихли звуки, даже шестое чувство точно умерло.
…Неужели, это долгожданный конец?
***
Голова гудела… Опять. Как же надоели эти подъемы с головной болью. Эльдарки не приспособлены вставать под вой «рота подъем»! Как и к марш-броскам перед обедом… Ну, еще пять минуточек… Стоп! Если она чувствует боль, то еще жива. Что же тогда вколол ей медик и зачем? Надо открыть глаза.
— Очнулась, ушастая дрянь? — над девушкой раздался бас Грома и повеяло нечищеными зубами. Эля попыталась дернуться, но ее крепко держали за левую живую руку и грудь. — Давай, ударь меня.
— Ч-что? — губы еле-еле шевелились. Такое ощущение, что ей наркоз вкололи, поскольку он еще не отошел. Зачем с ней так поступили?
— Бей! Ты ведь всегда этого хотела, — верзила сжал своими грубыми пальцами ее грудь. Эльдарку прошиб ледяной пот.
— Отвали! — она по привычке размахнулась правой рукой и попыталась ударить человека в челюсть.
Неожиданно к Грому вместо кулака устремилась железная болванка — из-за наркоза зрение еще не восстановилось — но тот легко перехватил ее, отпустив выпуклость на теле ксеноса. Девушку повело вперед, точно она била не культей, а тяжелым палашом.
— Плохо! Слишком слабо, — констатировал солдат, и вдруг эльдарка увидела, что он держит в ладони костеподобный протез, подключенный… к ее руке. С диким криком, девушка попыталась вырваться — новая часть тела пугала ее до судорог. Гром с недовольной рожей обратился к кому-то позади себя. — Кто-нибудь, успокойте ее, пока она протез не сломала. Он все же денег стоит и немалых.
Девушка, продолжая кричать, заплакала. Оказавшийся рядом Дед обнял ее, и она уткнулась ему в рубашку. Ей было страшно, происходящее никак не укладывалось в голове. Проплакав несколько минут, эльдарка неожиданно повторно обнаружила, что все еще жива. Это был не сон? Но кто тогда сделал протез на нее? И что теперь он с нее потребует?
— Спокойнее, на тебе лица нет, — снайпер, сидевший в углу комнаты, склонился над девушкой и незаметно подмигнул, точно догадался о ее мыслях. Или Эле только показалось? Сунув руку в нагрудный карман, боец извлек небольшую баночку с пилюлями. - Вот, принимай каждое утро. Ты долго пролежала под наркозом пока тебе нервы к проводам приматывали. Когда придешь в себя, поговори с Громом. Он объяснит, как этой штукой пользоваться, — напоследок снайпер провел пальцами по железной руке. Эля с содроганием обнаружила, что не почувствовала его касания.
***
Эльдарка кинула в стену кожаный мяч. Тот отскочил назад, и девушка попыталась его поймать, но протез проскочил мимо, а замерзшие железные пальцы сжали только воздух. Девушка выругалась — это была уже далеко не первая попытка, и с такими темпами ей нипочем не успеть свыкнуться с железякой до окончания кампании. Прошел ведь всего месяц службы.
— Такие слова не к лицу девушке, — раздался сзади голос. Эля испуганно развернулась к говорившему. Взбешенная очередным провалом, она не заметила, как рядом появился Империслав.
— Я — имперский гвардеец, могу говорить все, что произносится, — выпалила девушка, отвернувшись. Она была зла о своего бессилия.
— Тебе нужно сделать перерыв…
— Я его уже делала! — рявкнула эльдарка.
— …иначе свалишься в обморок и потратишь еще больше времени, — солдат оставался невозмутимым.
Эля, понимая, что наводчик прав, позволила отвести себя от стены и усадить на лавку.
— Как протез? — поинтересовался вальхалец и тут же добавил. - Ну, по твоим ощущениям.
— Побаливает, — Эля поморщилась и переложила железку себе на колени. — Это все из-за Грома с его шоковой терапией.
— По крайней мере, ты уже можешь им шевелить, а некоторые тратят месяцы, чтобы согнуть один только палец.
— Он не очень хорошо сгибается.
— Может, суставы замерзли? Так бывает, если переборщишь со смазкой, — Слава взял ее протез в ладони. Эля почувствовала, что краснеет и поспешила отвернуться, но тут же заметила, что не ощущает тепла от Империслава.
— Отпусти… — эльдарка пыталась сохранить спокойствие, и из-за этого слова давались тяжело. — Пожалуйста.
— Почему? — солдат искренне удивился, но выпустил протез.
— Я не чувствую твоих прикосновений, — Эля смотрела в землю, обняв железную лапу. — От этого внутри все холодеет. Словно рука… не живая.
— Боюсь, этого уже не исправишь — медицина не позволит, но мы поможем тебе привыкнуть. Может, не сразу, но обязательно, — вальхалец коснулся плеча девушки. Та не отреагировала, только мелко задрожала. — С тобой все нормально?
— Почему? — Эля всхлипнула. — Почему вы так добры к… мутанту? — девушка чуть не выпалила «эльдару», но вовремя поправилась.
— Только к одному, — спокойно ответил вальхалец, — который целый месяц сражается с нами плечом к плечу и не дал полку терять людей зазря. К тому, которого Император по недоразумению наградил дозой радиации еще до рождения… Ты чего? — Слава запнулся — Эля, слушая его, с трудом сдерживала слезы. Обняв вальхальца, девушка уткнулась ему в шинель и заплакала.
Может, тут не дом, и нет эльдар, но однополчане готовы всегда прийти на помощь, даже если ничего сделать не могут.
