двадцать два

Вам не кажется странным то состояние, когда ты постоянно думаешь о чем-то, но не можешь воплотить это в жизнь? Мне, например, казалось, что я буду писать главу за главой. Но идет уже третий день, а я только сейчас беру в руки карандаш и начинаю что-то выводить на бумаге. Я слишком много думаю обо всем произошедшем так недавно - полтора года - это не срок. Это совсем чуть-чуть, но моменты начинают стираться. Например, я уже не помню, как мы встречали наше первое Рождество вместе. Хотя...Почему бы не освежить память? В руках оказывается довольно большой красный альбом, пальцы уже ухватываются за краешек обложки, но открывать - страшно. Все так-же больно думать о том, что все куда-то ушло - утекло, словно вода через дуршлаг. Только тут кое-что посерьезнее H2O. Просто каждое фото - не просто так. У каждого есть своя история, у каждого есть своя атмосфера. Так получилось, что мы оба - зацикленные. На мелочах, на том, чтобы все было со смыслом. Да и фотографировать мне профессия полагает - именно поэтому альбом толщиной в добрые сантиметров десять и забит под завязку. Но еще только начав писать эту историю, я постараюсь отпустить - а чтобы отпустить, нужно не бояться. Поэтому, посчитав в слух до трех и глубоко вдохнув - открываю. Только выдохнуть уже трудно. Практически невозможно, черт возьми. Первое фото. 12 декабря 2010 года. - Лу, ну сколько тебя еще ждать? - устало ною в динамик телефона, придерживая свой Самсунг, прижимая его ухом к плечу. Потому что в руках куча пакетов после похода по магазинам и фотоаппарат. Любимый Полароид - не старый, а современный, но ничем не уступающий своим предкам. Ты всегда не понимал зачем я таскаю его с собой буквально повсюду, а я просто боялся что-то упустить. - Ну ты же знаешь, что я не по своей вине - у тебя слишком виноватый голос. Все потому что работа - противный шеф нагрузил заданиями, хотя твой рабочий день кончился ровно сорок две минуты назад. - Дурачок, я и не виню - улыбаюсь уголками губ и ставлю пакеты на землю - Только потом не жалуйся, что от меня пахнет сигаретами. У меня уже сил нету терпеть - лезу в карман за пачкой - Просто я соскучился - едва слышно, шепотом, как-будто не хочу, чтобы слышал кто-то, кроме тебя. - Если подождешь меня еще пятнадцать минут, я потащу до дома все пакеты - сначала не понимаю, откуда ты узнал про пакеты, ведь ничего про магазины я тебе не говорил - хотел сделать сюрприз. Но когда поднимаю взгляд на балкончики здания, все становится на свои места. Ты улыбаешься и машешь мне со второго этажа, а я хватаюсь за Полароид, направляя объектив на тебя. - Я надеюсь ответ положительный! - кричишь ты и посылаешь воздушный поцелуй, широко улыбаясь. Щелкает вспышка, и на свет появляется полароидная карточка, которую тут же убираю в карман - чтобы проявилась. И я даже не дуюсь, когда ты выходишь не через пятнадцать, а через все тридцать - за эту фотографию я готов был бы подождать еще пару часов. Вторая фотография. 16 декабря 2010 года. Просыпаться с утра и понимать, что сегодня у тебя выходной - неописуемо. Медленно потягиваться на кровати, щуриться от пробивающихся сквозь легкие шторы лучиков солнца и ловить себя на мысли, что обстановка станет еще прекраснее, если не полениться и сварить себе любимый кофе со вкусом тирамису. А еще, что, возможно, вдохновение появится. Потому что все слишком уж хорошо - только тебя нету рядом, но к этому я уже более ли менее привык - у тебя работа. Хотя будь ты сейчас тут, я бы все свое воодушевленное настроение на тебя перекинул. Может быть, заобнимал бы до смерти, может - зацеловал, а может...Не успев додумать, прислушиваюсь к шуму за дверью - что-то так странно шуршит. Потягиваясь еще раз и подставляя лицо под солнце, нащупываю на полу тапочки и плетусь на кухню. Только вот дойти не успеваю - что-то неугомонное и безумно счастливое набрасывается на меня и вспышка ослепляет глаза сильнее, чем слепили их утренние лучики. - Сюмин-а~ - вот оно, мое утреннее чудо. До жути взбаламошенное и по-детски радостное - Ты только не ругайся! - умоляюще смотришь на меня, дергая за рукав домашней футболки. Что случилось то? - Что за праздник с утра? - разворачиваюсь к тебе так, чтобы удобнее было заключить тебя в объятия. И с каких пор ты полюбил мой Полароид? Мне кажется, это все из-за того, что он фиолетовый. Твой любимый цвет, как никак. - Ну...Тут такое дело, в общем. - чуть отстраняешься от меня, так, чтобы положить фотоаппарат на журнальный столик - Просто я знаю, что тебе нравятся фото. А тут столько радости! - Эх, что-то тут не чисто. Хоть убейте, я знаю, что ты что-то скрываешь. Маленький милый Лулу. - Признавайся уже давай и не подлизывайся - целую тебя в макушку и бреду на кухню - очень уж кофе хочется. Только переступив ее порог расплываюсь в улыбке - на столе в любимой кружке дымится только-что сваренный кофе. - Я тебя порадовать хотел с утра, правда - виновато поглядываешь на меня и подаешь кружку - Я старался, хотя у тебя всегда вкуснее получается - Ты и правда замечательный. А я чувствую себя настолько счастливым, и кажется, что я еще сплю. - Ну а если честно...Я просто нашел свой Рождественский подарок. Кофе медленно капает на кухонный паркет, а я пытаюсь придумать что с тобой за такое сделать. Потому что прятал как мог - чтобы ты туда не залез. А тебя уже и нет в поле зрения - дверь ванной щелкает. - Ну ты и... - пауза - Паршивец! - выкрикиваю так, чтобы ты точно услышал. И тут замечаю фотокарточку на столике - мы оба такие утренние и такие домашние. А еще ты безумно теплый. - Но все-равно я тебя люблю. Третье фото. 24 декабря 2010 года. Звон бокалов с шампанским оглушает и я понимаю, что сил сидеть на этом, так называемом, корпоративе - просто нету. Тем более, когда знаешь, что тебя ждут дома. Что праздничный ужин еще не приготовлен а под елкой еще не стоят подарки. Совсем невозможно. - Эй, Минсок, улыбочку! - непроизвольно отворачиваюсь от камеры и уже точно приняв решение, встаю из-за стола. Улыбаюсь - только уже на прощание коллегам, и, махнув рукой, выхожу. На ходу накидывая пальто и заматывая вокруг шеи длинный зеленый шарф, набираю твой номер. - Идиот он и в Африке идиот, я знаю, но твой персональный выдвигается к тебе и у намеченной цели планирует быть через четверть часа - тараторю и улыбаюсь сам себе. По крайней мере я знаю, что ты не дуешься - слишком уж понимающий и добрый. - Купишь шампанское и даже получишь приветственный поцелуй в щеку - смеешься в трубку, и я понимаю, что вот оно - счастье. В который раз за последнее время ловлю себя на этой мысли, от которой внутри разливается тепло. - Если пожелаешь - ящик притащу. - Тащи. И сбрасываешь, оставляя меня в недоумении остановится посреди улицы. Хватает и минуты, чтобы разобраться что к чему и зарулить в ближайший супермаркет - именно ящик и беру. Как ты сказал. Просто я знаю что мы все не выпьем - хотя бы потому что я шампанское терпеть не могу, а ты, по сути своей, не пьешь. Поэтому и не страшно. Но спустя время я понимаю, что крупно ошибался. Потому что в ящике остается всего-лишь одна бутылка, а на утро я нахожу на прикроватной тумбочке фотографию двух пьяных целующихся нас под елкой. Вспомнить бы еще, кто ее сделал. И кто, все-таки, готовил ужин... Фотографий еще очень много - это лишь страница. Лишь страница из нашей истории - страшно подумать, сколько еще нас связывает. Но сейчас мне даже как-то не больно. Просто хотелось бы все вернуть - но это необратимо, совсем. Никакими способами и средствами необратимо. И я иногда задаюсь вопросом - почему? Почему не придумали еще такую машину, которая помогает возвращать людей? Назад, к себе. Потому что отпускать действительно тяжело, особенно тогда, когда понимаешь, что противоречишь не кому-то и чему-то - а своему сердцу. Но ведь это пройдет? Не думаю, что это навечно. Но знаете, я думаю, что мне можно в чем-то позавидовать. Хотя бы в том, что у меня есть такие воспоминания - воспоминания, которые будет трудно уложить в рассказ из n-ного количества глав. Но я попробую. Потому что я очень хочу, чтобы ты прочел это.