Единственная истинная ценность

15 ноября 2030 года. Она не спрашивала его, она просто скопировала себе весь архив с его файлами, едва не доведя юношу до обморока, ибо он не ожидал, что его «прошерстят» так скоро. А компьютер и в самом деле прошерстили - утром, встав пораньше, чтобы вновь продолжить свои излияния, Майлс пересекся с уходящим безопасником и заметил, что компьютер только выключается. - Что вы здесь делаете? - жестко спросил юноша у проигнорировавшего его появление мужчины. Тот обернулся и смерил мальчика задумчивым взглядом, недоумевая, как такой «шкет» вообще посмел подать голос в его присутствии. Но Идэн не был обычным мальчиком, и шел на «врага» с решимостью, которой позавидовали бы и тренированные бойцы. Драться он не намеревался, конечно же, но темные, почерневшие от злости глаза метали молнии, от которых воздух буквально искрился. - Всего лишь проверяю, как работает твой компьютер, мальчик, - буркнул охранник, отворачиваясь. Говорить с мальком, а тем более объясняться перед ним было ниже его достоинства, и он спокойно отправился к двери, не признаваясь себе, что это бешеный взгляд пробирает до дрожи. Он уже видел его раньше, в ту памятную ночь ноября, когда некий ассассин вырезал целую базу в Италии 18 лет назад. В то время Стив Картрайд был совсем зеленым стажером, но бешенство в глазах выросшего как из-под земли убийцы, так неестественно контрастировавшие с усталым, безразличным выражением его смуглого лица, отчетливо помнил все эти годы. Он чудом выжил тогда, потому что ассассин посчитал его мертвым и ушел; вернувшись в форму, дослужился до звания шефа безопасности и совсем недавно ушел в своего рода отставку – прочь от боевых действий, в спокойный, удаленный от периферии боев исследовательский центр в Берлине, где ему достались простая мешанина с базами данных и обеспечение информационной безопасности, - но ту ночь он забыть так и не смог. А теперь это малец… Он обернулся, вглядываясь в смутно знакомое строгое лицо. - Я тебя видел прежде? - Нашел, что искал? - сунув руки в карманы, холодно спросил подросток. «Маленький паршивец», - изумился Стив и в пару шагов достиг того; схватив за шкирку, хорошенько тряханул. - Вот морда твоя мне кажется знакомой, честное слово, как будто… - Пусти, - шипел Идэн, извиваясь в тисках, но пальцы жвалами жука обхватили его горло, рискуя задушить, но еще не делая попыток. - Пусти, сука!! Он подпрыгнул, изогнулся, перенося вес на держащие его руки, и ногами ударил противника в живот. Мужчина зло зарычал, но юношу не выпустил, лишь перехватил одной рукой, намереваясь достать другой и вмазать побольнее. Идэн со странной отрешенностью ждал, когда последует удар; на спаррингах но часто доводил своих оппонентов буквально до белого каления, после чего следовал жесткий мордобой, из которого он не всегда выходил победителем, так что тренеру пару раз приходилось оттаскивать его бесчувственное тело в лазарет, поэтому ударов этого наглеца, так неаккуратно шарившегося у него в комнате, он не боялся: его и не так еще били. Но в конце коридора послышались голоса - шли Карэн и девушка, что приносила ему еду, и хотя один раз Стив успел-таки ему вмазать, но дальше пространство наполнилось яростными криками, и через миг две женщины повисли на руках амбала, оттаскивая его от яростно брыкающегося юноши. Освободившись, Идэн не стал отступать, лишь с удвоенной яростью набросился на противника. И только Карэн, сцепившаяся ему в плечи со всей отчаянной слабостью своего уже совсем не молодого тела, заставила его отступить - не силой, а просто из жалости. Юноша попятился, оттеснив ее в сторону, чтобы, если этот бугай попрет на него в ответ, хоть женщину не задел. Они зло сверлили друг друга взглядом, Идэн чувствовал давно забытую было злость, которая прорывалась в нем, как ручей по весне пробивается сквозь лед. Он хотел было задуматься над этим странным чувством, ибо показалось на миг, что эмоции эти не его, а какие-то чужие, ведь откуда и с чего ему было так люто ненавидеть незнакомого в принципе человека? Ну да, пробрался он на «его» территорию, в комнату, которая единственная могла считаться ему домом, и тем местом, где была хоть какая-то безопасность… но ярость эта была, и кипела в нем, словно это человек сделал ему что-то очень-очень плохое. Наверное, он бы безрассудно бросился снова, игнорируя и девушек, и сами размеры противника, но тут появилась Ирэн и гневно погнала охранника прочь, а затем едва ли не за шкирку затащила осмелевшего и уже топчущегося на пороге комнаты парня, который сейчас выглядел, как дикий зверь, которого в клетку-то загнали, а он знай себе шастает у дверцы, как только ее приоткрыли, и выжидает удобного случая, чтобы убежать. Оценив напрашивающееся сравнение, Ирэн поспешно загнала юношу обратно в клетку, не обращая внимания, что тот и смотрит-то, в общем, зверем. Но то, что он искал, он уже увидел. Лейла прошла и, попятившись от его зло сопящей фигуры, топчущейся возле анимуса, поставила поднос с едой на стол. Ирэн расхаживала напротив, готовясь, по-видимому, от души отчитать мальчика, и когда «кормилица» замешкалась, украдкой поглядев на парня, в бешенстве ставшего еще красивее, чем он был в размеренном состоянии, прикрикнула на нее, чтобы проваливала скорее. Идэн тотчас очнулся, словно вспомнив, что в комнате он уже не один, задумчивым взглядом проводил девушку, но тут же встретился с обещающими ему ничего хорошего глазами доктора Холл. - Мистер Майлс, ваш тренер Рамсес занимается вами не для того, чтобы вы калечили персонал. Ваши действия недопустимы, вы это понимаете? Идэн! - Доктор Холл, мое поведение лишь результат того давления, которое я регулярно испытываю, и не говорите мне о том, что я не отдаю себе отчета в том, что делаю! Более того - я это прекрасно понимаю! Но когда, проснувшись утром, я вижу в своей комнате чужого человека, который роется в моих вещах… Вы правда считаете, что у меня не было повода? - Он выполняет работу, какой бы она ни была. - Тогда пусть ваш… работник выполняет ее так, как нужно, а не выставляет свое грязное белье напоказ! - закричал Идэн, выходя из себя. Он плохо разбирался в расологии, но что-то слышал о том, что люди его национальности вроде как отличаются бешеным нравом. Что ж, пусть Ирэн об этом тоже вспомнит. Думала, что приручила его? Ан нет… - И у меня встречный вопрос, - начал он, тем не менее быстро успокаиваясь. Кое-что свежее он все же получил. - Идэн… - женщина знаком попыталась остановить его, но он знал, что ему было нужно выведать у нее в текущий момент, и отступать не собирался. - Что такое «Абстерго»? Это название было на стене в коридоре, а те люди, что иногда появляются здесь, до прихода ко мне носили точно такие же нашивки, как тот логотип, что был нацарапан рядом с названием. Что это? Отдел? Фирма, на которую вы работаете? Почему для вас так важно, чтобы я не знал такую мелочь?! - Мистер Майлс! - прикрикнула на него Холл, и Идэн все же утихомирился. Шаг сделан, нужно дождаться ответного от оппонента. Он заметил также, что Карэн, эта послушная марионетка, его какая-то неправильная «мамочка», стоит рядом, успокаивающе гладя по руке. - Мистер Майлс, - угрожающе повторила Ирэн, подступая ближе. – По сравнению с теми объектами, что содержались здесь до вас, вы живете в комфортных условиях. О вас заботятся, вам почти не ограничивают доступ к информации, выводят на редкие прогулки и даже тренируют, чтобы вы не засиделись! А программа Анимуса регулярно дописывается, чтобы искрить возможные побочные эффекты, от которого сошли с ума те, кто были здесь до вас, в том числе - и ваш отец. - Мой отец не… - Он свихнулся, как и все, кто был в Анимусе до него. Вы первый, кто столько времени провел в нем и не слетел с катушек, хотя, отталкиваясь от вашего сегодняшнего поведения, я бы поостереглась делать радужные выводы. Немедленно возьмите себя в руки. Сегодня мы работаем без перерывов, ночь вы проведет на снотворных, и никаких тренировок! Может быть, это поможет вам расслабиться, - она отошла к Анимусу и запустила диагностическую программу. Карэн отпустила руку юноши, тот перевел дыхание. - Дайте мне дело моего отца, - попросил он снова, глядя в сторону. Ирэн задумалась; опершись руками о стол, она мрачно смотрела на юношу из-под очков. - Хорошо, я принесу вам выдержки из его дела. О том, как он вел себя здесь, как сбежал и к чему это привело в итоге. Про мать тоже допишу, не волнуйтесь, - предугадав следующий вопрос, быстро прервала Идэна доктор. - А теперь, Идэн, у вас есть двадцать минут, пока Анимус тестируется, постарайтесь хоть что-нибудь съесть за это время. С тех пор, как он стал «спать» во время работы, он и постепенно отказались от физрастворов и капельниц. Идэн проворно сожрал яичницу, салат, выпил какой-то безвкусный йогурт и поплелся на кресло, как на казнь. Глядя на его неумелые попытки изображать недовольство – пожалуй, то немногое, что осталось в нем от ребенка, - женщина наконец позволила себе задуматься о причинах такого поведения. Что-то было в тех файлах, которые проверял Стивен? Но Идэн божился, что они «чисты», да и первый беглый осмотр ничего не выявил. Решив, что надо намного тщательнее проверить компьютер, оставшийся в распоряжении Майлса, да как следует, и не только на наличие скрытых файлов, ибо до этого любой дурак додумается, но и на наличие более тонких секретов, женщина запустила программу. Когда юноша задремал, расслабившись на импровизированной постели, она вызвала техников. Когда, уже в районе десяти вечера, юноша открыл глаза, его ждал неприятный сюрприз: его ПК отсутствовал, а база данных, представляющая собою стопку жестких дисков большой емкости, прикрученных к полу, вынесли - ВСЕ! - вместе с несущими конструкциями. Он, вконец опешив, лишь раскрыл рот, в упор глядя на невозмутимую и такую ненавистную сейчас - и не только сейчас - Ирэн. Доктор Холл спокойно выдержала наливающийся чистейшей ненавистью взгляд. - Это для вашей же безопасности, - отчеканила она хорошо заученную фразу и, забрав личные вещи, покинула комнату. Идэн без сил рухнул на кровать, обливаясь холодным потом. Если найдут… Если все же найдут… Прикинув все за и против, он пришел к еще более простым выводам, и тогда уже его отчаяние достигло апогея. Застонав, юноша сполз с кровати на пол, раскачиваясь, как в припадке безумия. Так и просидел всю ночь: осознание того, что они могут проверить все его действия гораздо проще, просто просмотрев через Анимус его последние воспоминания, обожгла его, как ледяная вода. «Хоть про снотворные эту сука забыла», - отрешенно подумал Майлс, достигая глубин отчаяния.