Единственная истинная ценность

18 декабря 2031 года. Через шесть месяцев Ирэн торжественно объявила ему, что процесс окончен, и Анимус спешно демонтировали, а базу данных с полученными сведениями, как и всегда до этого, увезли в неизведанном направлении. Юноша остался в опустевшей комнате, наедине с компьютером и книгами, ощущая неясную пустоту в душе. Пусть последние года полтора он и не переживал память своих предков «вживую», но когда анимус подключался к нему, унося разум в забвение, он чувствовал какое-то подсознательное единение с ними. И это чувство теперь ушло, а родители остались картинками прошлого, которого он не помнил, и которое емк так и не открылось. - Что меня ждет теперь? - невесело спросил он у Ирэн, которая заходила к нему теперь лишь за тем, чтобы почитать написанное или принести что-тоновое: книги, журналы. Мальчик, за эти годы превратившийся в крепкого молодого мужчину, отличающегося от отца разве только более бледной, почти болезненного цвета кожей - сказывалось отсутствие солнечного света, - безрадостно принимал каждую новую посылку. Эта работа, чертовски увлекательная сначала, ибо он делал ее для себя, пряча за вычурными фразами о дополнительном смысле и тонкой игре слов, которую использовал автор в своем рассказе, или о глупости и наивности критиков, которые пытались слишком плоско интерпретировать работы древних арабских поэтов, на которых у их дальнего потомка был особый нюх, собственные мысли о том, что «Абстерго» крутила у него под носом, но в упорнее показывала, теперь стала надоедать. Идэн давно уже бросил попытки использовать свой шифр заново, да и прятать уже было нечего. Все, что он успел узнать, и так осталось с ним, а новой информации не было. Только это название – «Абстерго», вертелось перед ним, причиняя неясные душевные страдания, но за эти полгода он так и не продвинулся в поисках ответа. Но, название это, сулило что-то очень, очень плохое, но что… «А может, это память отца пробивается? – задумался он однажды, бессильно водя карандашом над отрывком из книги, в котором, как подсказывало ему чутье, Флобер запечатлел очередной, нераскрытый критиками ранее отпечаток своего внутреннего нарциссического безумия. – Легко представить, как сильно он ненавидел эту фирму. А я пережил его память, пусть на подсознательном уровне, но пережил. Вот подсознание и пробивается, да никак на нужный уровень не перейдет». Выдохшись, он поднялся и прошелся по комнате. «Что меня ждет теперь?» спросил он у Ирэн несколько часов назад. Она не ответила ничего конкретного, сказала лишь, что разговоры ведутся, а ему нужно сидеть и ждать. Он хотел возмутиться, мол, почему его судьба решается в обход его самого, но женщина поднесла тонкий палец к губам - непререкаемый символ молчать и не рыпаться, потому что ответов или власти изменить что-то нет и у нее самой. Идэн обессилено опустился в кресло, с которого в порыве гнева вскочил, так и не укротив свою необузданную кровь, которая мгновенно вскипала, стоило какому-то раздражающему фактору лишь чуть-чуть задеть чувствительный фигуральный волосок на его гиперчувствительной шкуре. - И когда решат уже? - задал он вопрос, ни к кому собственно не обращаясь. Ирэн и сама не знала, ее работа ограничивалась Анимусом и подготовкой материала для предоставления начальнику. Но этот босс даже не был знаком с теми, кто реально вершил судьбу юноши. И тот изводился, изнывая в бессилии хоть что-то сделать. - Ирэн, скажите, сколько осталось до рождества? - Ровно одна неделя, - тут же откликнулась та. - И Карэн снова испечет торт через три дня, я прав? Доктор Холл бросила на него удивленный взгляд. - Постой-ка… Идэн, ты не знаешь, что это за день? Мужчина помотал головой. - Твой день рождения. - Да мне и не к чему как-то… - он опустил глаза, изучая клавиатуру перед собою, и книгу с оставленными на полях заметками. - Хм, я родился 21 декабря? Днем? - В ночь на 22. В этом году тебе исполнятся 18, верно? Да, верно. Знаменательная дата… - Чем это еще? - он незаметно вырвал лист из книги, принялся складывать незатейливую фигуру. - Идэн, я принесла тебе книгу по оригами вовсе не для того, чтобы ты пустил на зоопарк раритетное издание, - гневно заметила женщина. Но тут же смягчилась. - Этот день во многих странах принят днем начала самостоятельной жизни, при этом меняется правовой статус личности. - О, просто замечательно, - не сдержал Идэн сарказма. - То есть здесь я как всегда в пролете? Или в качестве подарка мне поставят колесо? Буду как белка… - он так увлекся, раскачиваясь на стуле, что в этот миг, дернувшись особенно сильно, растянулся на полу. Вставать не стал. - Ирония моей жизни в том, что ее у меня и нет. Есть только это, - он зло пнул стол, заставив монитор угрожающе покачнуться. - И книги, как маленькая лазейка в жалкое подобие реальности, в которую и руку-то не высунешь… - Все может измениться. - Да я задолбался ждать, - грустно сообщил он, глядя в потолок и сложив руки на животе. - Чего мне вообще ждать, в самом-то деле? 19 декабря 2031 года. А утром за ним пришли. Идэн, едва продрав глаза, подскочил на кровати, с перепугу готовят напасть на кого угодно, даже на численно превосходящего противника, который стоял в дверях. Служба внутренней безопасности корпорации - Ирэн все же озаботилась тем, чтобы он хоть какое-то представление имел о том, что творится вокруг, хотя бы для того, чтобы легко горячащийся юноша не бросался с кулаками на кого попало, - в количестве пяти человек стояла в комнате, огороженной от спальни хлипкой дверью, запирающейся на электронный замок. - Что за… - он по кровати отполз на другую сторону, встал, набросив одеяло на плечи: с некоторых пор он все же стал раздеваться перед сном. - Одевайтесь, мистер Майлс, и идите с нами, - прозвучало почти дружелюбно, но с этой показной добротою не вязались угрюмые лица сопровождающих… Гидеона Смита, как написано на бейджике белым по черному, ребят. - Куда? – он бросил взгляд на прикроватную тумбочку. Одежда здесь, но не перед ними же одеваться, в самом-то деле? - Шеф ждет вас. Идэн страдальчески поморщился. Ждал - не мог дождаться, а тут пришли, а он в одних трусах и с недосыпом… Он махнул рукой в сторону незваных гостей. - Выйдите хотя бы, мне нужно одеться. И поесть. - Делайте, что нужно, только быстро. Мы ждем вас у двери. Он не знал, зачем ему постоянно дают именно эту одежду, с тех самых пор, как он был совсем еще маленьким ребенком: белая толстовка, синие брюки - или, в более взрослом возрасте, джинсы, - серые кеды и черная с непонятным рисунком футболка. В помещении было не то чтобы холодно, но прохладно, и это все помогало, но эта форма всегда казалось ему какой-то иррациональной. Натянув на себя шмотки, он с отвращением оглядел себя в зеркале. Ирэн пару раз отпускала фразу по поводу его довольно смазливой мордашки, да и телом он вышел в тех ребят, что тренируются вместе с ним, так что даже Стивен перестал его задирать, получив пару раз по самое не балуйся. Но глядя на свою бледную физиономию, растрепанные, никогда не лежавшие ровно волосы, на осточертевшую до воя и желания бегать как есть (голышом) одежду, он мысленно опустил себя до уровня плинтуса, расстроился, быстро проглотил завтрак и поплелся «на ковер». Если бы это была более точная фраза - «на ковер», - то можно было бы сразу укататься и сдохнуть там же, но его отвели в помещение, больше похожее на темницу или карцер, и оставили, усадив на неудобный стул и в довершении примотав к нему. Устав орать, сорвав голос и здорово выдохнувшись, он еще для порядка подергался, безуспешно разодрав кожу на запястьях, и уж тогда совсем приуныл. Но через некоторое время юноша услышал, как позади него хлопнула дверь, и спиной ощутил, что в комнате больше не один. - Здравствуйте, мистер Майлс, - вскоре произнес негромкий, но твердый голос, и тяжелые шаги обогнули мужчину, который едва ли не выворачивал себе руки, горя желанием увидеть своего очередного гостя. - Как же меня задрало это обращение… - прошипел он, вперяясь взглядом сначала в строгий деловой костюм, затем, скользнув глазами выше, в ничего не выражающее лицо, явно обремененное властью, которой ему все равно было мало. Но все же этот человек, видимо и бывший тем неуловимым шефом, по приказу которого его 18 лет держали взаперти, оказался не таким уж дряблым тестообразным ублюдком, каким Идэн его себе воображал. Наоборот - почти строен и заметно подтянут. Не боец, но уложить пару молодцов средней категории пожалуй что и сумеет. - Вам-то что от меня надо? - Прежде всего - примите мои соболезнования и извинения, - он встал напротив, держась раскованно и вполне доброжелательно. «Вербовка», - тут же определил про себя Идэн и тогда позволил себе немного расслабиться. - Соболезнования в связи с утратой семьи в раннем возврате… - Это было почти два десятка дет назад, к черту ваши извинения, я уже сыт по горло сказками, что вы лишь косвенно их и угробили, - он дернулся навстречу, не сдерживая рыка. Вербовка вербовкой, но им от него что-то еще нужно, иначе убили бы сразу, как он вылез из анимуса. Главное - не перегнуть палку и не выйти за ту зону, где зубоскалить станет уже небезопасно для жизни. Но пока не вышел, вроде как. - Да, это так, - легко согласился мужчина. - Мы косвенно свели их, после позволили бежать - ненамеренно, конечно, но нужно было заранее понять, к чему все идет, и пресечь эти дурацкие попытки. Но кое-что мы все же сделали, во всяком случае. История не повторилась. - А-ха. И Лейла, как я понимаю… - Ну да, Лейла, - мужчина улыбнулся, словно зная заранее, что именно в это русло свернет разговор. - Она жива, Идэн, в этом мы перед вами чисты. Поговорим о вас. Вы - хороший и перспективный боец, ваши навыки, усвоенные от отца на генетическом уровне, можно без преувеличения назвать выдающимися, а рапорт, который доктор Холл дала на вас, дополнительно характеризует вас как не просто тупого убийцу, - тут он усмехнулся своим словам, - а как человека, который может принимать сложные решения в нестандартных ситуациях. И, что еще похвальнее, - вы не пасуете перед сложностями, атакуете даже тогда, когда особенно и нет шансов победить. Правильно это или нет, не мне судить, но практика демонстрирует, что вы чаще выходите победителем из таким, казалось бы, неравных противостояний. - Это вам Рамсес напел? Он развел руками. - У нас богатая коллекция отчетов по работе с вами от всех контактировавших работников. - И что вы хотите? Заграбастать все это себе в безраздельное пользование? - Конечно, - он расслабленно спрятал руки в карманы, непринужденно переминаясь с мыска на пятку. - Глупо упускать такое сокровище. Что скажете? - А какова альтернатива? - невесело перепросила Майлс. - Будьте добры, раскройте все варианты, тем более что в прошлый раз именно она и убедила меня сотрудничать дальше. Может быть, у вас снова получится. - Не хочу говорить об этом, - расстроился босс. - Но, раз уж вы спросили так, «в лоб», ответ будет таким же, уж не обессудьте. Альтернатива в вашем случае - это нейтрализация через эвтаназию, впрочем, я уверен, вы и сами прекрасно себе это представляете. Идэн закатил глаза, затем зло уставился на предполагаемого босса. Да уж, такие методы - или работай на нас, или сдохни - несомненно приносят свои плоды. Быть усыпленным, как какое-то списанное животное, не хотелось, и он кивнул, чувствуя непередаваемое отвращение к себе и в сотый раз задаваясь вопросом, а как бы на его месте поступили Альтаир или Эцио. Насчет отца он наверняка предполагать не мог, ибо совершенно не знал его, а этих двух - ну, хотя бы по их воспоминаниям. «Я просрал честь семьи. Отец хотя бы свалил до того, как его поставили к стенке… А я, олух, даже не дернулся». Но у отца была Люси, а с Лейлой не вышло. Получив его согласие, босс улыбнулся и исчез за спиной, как появился, напоследок дружески похлопав по плечу немедленно задергавшегося Майлса. Лишь скрипнула, открываясь и закрываясь, дверь, и Идэн стался наедине со своими неприятными мыслями. Ну и что дальше? Оформление по протоколу? Трудовая книжка и медицинская страховка? А после они оплатят ему обучение или даже дом дадут? Или сразу и безвозвратно сошлют куда-нибудь? Он жаждал перемен все эти годы, но к такому повороту оказался не готов. Конечно, жизнь так дерзко крутится, что ни к чему нельзя быть готовым, здесь просто плюхайся в воду и плыви и если сразу не потонешь, то еще побарахтаешься. Так, от волны до волны, и приходится жить; но перспектива будущей жизни, посвященная работе на эту странную фирму, его откровенно пугала. А главное, он так и не понял, за кого они. В воспоминаниях его предков ассассины вроде как представали «хорошими», а тамплиеры были злом во плоти. Но по сути, если приглядеться к этим двум детерминантам со стороны, то что одни, что другие были своих оппонентов не лучше. Пусть они и борются за разные цели, по которым можно провести весьма четкое разграничение на хороших и плохих парней, да вот только когда эти хорошие и плохие парни сталкиваются, то все, что попадет в этот горячий коктейль злобы, ненависти, взаимных обвинений, интриг и металла между ними, перемалывается до костей как меж двумя жерновами. Сами жернова при этом остаются, само собой разумеется, целехонькими. Идэн как-то не хотел перемалываться. «А что мне терять осталось?» - он устроился поудобнее, решив, что когда кто-то придет, желательно бы этот «главный», он прямо в лоб задаст ему вопрос. Кто они? Ассассины, которые воруют людей и держат их в плену, чтобы выковать очередного борца за независимость изолированного от общества? Или тамплиеры, которые это самое общество желают прибрать к ногтю? Времена меняются, люди и их методы идут в ногу с ним и все быстрее ухудшаются, пропитываясь грязью жестоких мыслей и примитивных желаний, поэтому, просто апеллируя к памяти предков, разрешить этот ребус он не мог. С равной долей вероятности можно было назвать этих людей, что держали его на цепи, как собаку, - а теперь еще решили повести на этой же самой цепи на работу, чтоб он мог «кусать и гавкать», - как убийцами, так и храмовниками. Вот и гадай… Хлопнула дверь, послышались знакомые шаги. Идэн вздохнул. - Босс, только у меня остался один, так сказать, давно культивируемый, но до сих пор не решенный вопрос. Вы же позволите, я надеюсь? - он полуобернулся, скосив глаза на поджарую фигуру позади себя. Тот стоял спокойно, но все же Идэн предпочел не всматриваться, и без того испытывая отвращение ко всему, что его тут окружало. - Кто вы все-таки такие? Ассассины или тамплиеры?