Музыка к главе: Laurent Boutonnat – Levee Du Corps Laurent Boutonnat – L'Abbe Glaise Laurent Boutonnat – Giorgio Et Les Enfants Laurent Boutonnat – La Nursery Laurent Boutonnat – Retour A L'Orphelinat Laurent Boutonnat – L'Armistice
Ведьма стояла перед взглядом Наруто, рассматривая набережную и теряющуюся в темноте лавку - прибежище Узумаки. Величественная и могущественная, колдунья зачаровывала заботливо укрытым тенью лицом и, несомненно, довольной ухмылкой. Давящийся собственным сердцем, по ощущению, переехавшим жить в глотку, парень, хоть и понимал, что бесполезно, все же вновь опустился за лавкой. Укрываться бесмысленно - пронизывающий взор колдуньи его настиг, но не смотря на это, Наруто не собирался выходить из укрытия и идти ей на поклон. Нет-нет, он останется здесь и никуда не пойдет... А если ведьма сама двинется к нему, то он убежит. Все просто. Бред, какой же бред. Наруто прижался лбом к прохладной перекладине лавочки, как никогда за сегодняшнюю ночь ощущая пробегающий по телу озноб. Не может же быть, чтобы хрупкая женщина сумела испугать его сильнее всех демонов ночи. Но она смогла. Как и все, выросшие в Аркхэме, Наруто относился к той категории людей, что верит в колдовство и магию, принимает их естественно, как шторм и снег, но не признает их существование прилюдно. В обществе магия клеймится бредом, верящие в нее и прибегающие к ней признаются душевнобольными. Это он по себе знал и был согласен с такой оценкой толкующих о темных силах людей... До недавнего времени, пока сам не начал о них толковать. А все из-за присущей рожденным на этой политой кровью земле веры. Эта вера впитывается с молоком матери, заставляя совершать простые ритуалы по защите от темных сил и никогда никому не говорить, что ты в них веришь. Носи железо из земли в своем кармане - и злые чары никогда не возьмут твой след. Острый предмет убережет от колдуна, а веточка можжевельника - от сглаза. Не проходи под перекрещивающимися балками - врата, не имеющие собственного назначения, ведут в ад. И особое место в этих верованиях предназначалось ведьмам. Ведьм - бойся. Ведьмы несут лишь зло, потому, что располагают властью, им не предназначенной. Ведьма тебя сглазит, заберет твою душу и высосет жизнь. Столько знаний, простых и естественных, как то, что огонь жжется, а вода - мокрая. А совсем рядом - ведьма. Ведьма. Ведьма. Убегай, Наруто. Ты же сам понял - все просто. Убегай от сверхъестественной силы, разгоняющей демонов или кто они там. Дурак, дурак, дурак. Ни черта не просто. Куда ты побежишь? Как далеко ушли эти твари? За угол, в форт, на кладбище? А может, затаились на соседней улице, избегая пронизывающего властного взгляда? Сунься к ним в лапы сам - они лишь спасибо скажут! Что же делать? Сидеть на месте и не высовываться? Или оставить убежище и броситься куда глаза глядят? Потерся в отрицающем жесте лбом о шершавый кованный бок скамьи. Как же сейчас не хватало ножа. Желательно, вытащенного из-под земли. Положил бы его на землю - лезвием к ведьме. И сидел бы в безопасности. Но в кармане лишь мешочек. В нем - старый гвоздь, который они с матерью нашли на прогулке в лесу.... Кушина выкопала его на старой поляне, где много лет в забвении догнивала хижина давно умершего отшельника. "Смотри, Наруто. Это - сильнейший оберег. Носи его с собой всегда и темные чары тебя не тронут". "Но темных чар нет, мам", - хочет сказать Наруто. Или он, маленький, тогда верил словам матери? Гвоздь - ржавый и шершавый - падает в детскую ручку. "Осторожно", - говорит сыну Кушина, - "Направь его острым концом ко тьме - она обойдет тебя, не тронув и не увидев". Красноволосая женщина говорит так, словно сказку рассказывает. А может, так оно и есть. Сказку про магию для любимого сына.... А Наруто внимательно слушает, он, будучи маленьким, до смерти родителей, верил во все это... У него была причина верить. В чем же она заключалась? Господи, о чем сейчас думает сознание в замерзшем теле? Мозг, уставший за сегодня, не способен работать как должно. Он показывает картины из детства и Наруто почти не чувствует расходящегося от поджелудочной страха, который в тело словно шприцем впрыскивают. Снова перед глазами поляна в лесу. Мама рядом и он в безопасности. Отец неподалеку - Наруто слышит треск сучьев и точно знает, что папа идет к ним. Ведьмы нет и в помине. Мама отрывает лоскут от своего красивого темно-зеленого платья. Из него она связывает мешочек для загнутого гвоздя. Сам гвоздь заворачивает в другой лоскут - чтобы Наруто не порезался. Сильный оберег теперь спрятан и всегда рядом. Потерявший свое изначальное предназначение, он остался в память о матери, которой никакие обереги не помогли, как бы она в них не верила. В его кармане - гвоздь из земли у проглоченного временем дома старого отшельника, имени которого теперь никто не помнит. В его кармане... Глаза Наруто распахиваются и он видит перед собой кованные ножки скамейки. В его кармане железо из земли. С острым концом. Раздавшийся цокот каблуков оборвал мысли - словно секирой обрубили. Прошиб холодный пот - ведьма идет сюда? О чем он думал и что вспомнил показалось мозгу не важным и он выкинул думы, освобождая место для паники. Взбесившийся пульс вновь застучал в висках, мешая услышать что-нибудь иное. "Стоп, - заметил здравый, не смотря на все сегодняшние события, рассудок, хотя Наруто не поручился бы на все сто, что мысль принадлежит именно рассудку. - Ведьма - это, конечно, страшно. Но она человек". Да... Человек.... Мысли заняли меньше секунды. Наруто смог бы- обязательно б удивился тому, как быстро среагировал. Рука сама потянулась к кобуре, ладонь сжала рифленую рукоять револьвера. Извлеченный из-за пазухи ствол тяжело сверкнул черным металлом в скудном лунном свете. Узумаки сделал глубокий вдох, зажмурил глаза на секунду. А затем выглянул из-за скамейки еще раз. Увиденное заставило его недоверчиво замереть. Он опасался увидеть проглоченное тьмой лицо прямо перед собой. Он был готов, по крайней мере, считал, что готов, стрелять сразу же, как ведьма окажется достаточно близко, чтобы даже шатающиеся руки не помешали попасть. Но ведьма шагала прямо по улице Торгового квартала, обращая внимания на облюбованный блондином закуток меж лавкой и кустом внимания не больше, чем на любой другой предмет на ночной улице - то есть ровным счетом никакого. И если бы взбешенный пульс не заложил уши, а испуганное сознание - думы, то парень бы сразу смог определить, что шаги удаляются. Неужели не заметила? Наруто был уверен, что женщина смотрела именно на него. Хотя кто с точностью возьмется утверждать, куда смотрели и что видели сокрытые тьмой глаза? Удивление сменилось невероятной силы облегчением. Господи, ведьма прошла мимо. Сердце билось в висках тяжелыми ударами молота. Как же он вымотался за бесконечно длинную ночь. К удаляющимся шагам ведьмы примешался новый звук. Нет, понял Узумаки, звук старый. Так шепчутся тени. И правда, по мере отступления ведьмы, приближались повылазившие из своих укрытий твари. Наруто с внутренней дрожью отметил новых созданий, не похожих на темные пушистые комочки теней - они были высокие, отвратительные и напоминали четырехногих пауков. Передвигались на своих лапах значительно быстрее, чем их мелкие собратья и Наруто успел даже провести несколько мысленных забегов с уродцами наперегонки, все из которых он проиграл. Твари ответили на его мысли с вожделением глядя на затаившуюся добычу, но все же не решались нападать, сдерживаемые невидимым барьером. Наруто ощущал их голод издалека, но эти паукообразные существа, в отличии от испуганных теней, ведьмы не боялись - просто не могли преодолеть ее магическую границу, едва заметной рябью повисшую в воздухе. К несчастью Наруто, граница, хоть и отделяла обширную область, перемещалась вместе с ведьмой. С каждым ее изящным шагом на точно такое же расстояние приближались и твари. Узумаки показалось, что мир сговорился против него. Что делать - было очевидно, хотя идея и не приносила вдохновения. Решающим толчком стало желание Наруто обернуться, которому он и поддался. Обнаруженное в десятке дюймов от ноги щупальце тени, медленно и даже как-то робко приближающееся к нему со спины, из-под облюбованного тварью прилавка, подорвало с места и заставило вскочить на ноги. Паукообразные твари оживились. Задумавшийся Наруто совсем не заметил, как расступился перед тенями туман и чуть было не поплатился за свою невнимательность. Лапка - теперь Наруто видел, что конечность заканчивалась подобием трех пальцев - снова робко потянулась к блондину. Сама тварь глаз с него не спускала, хотя Наруто не мог бы с уверенностью заявить, что у нее есть глаза. Впрочем, он теперь ни в чем уверен не был. Узумаки быстро нырнул рукой в карман штанов. Нащупал оставленный матерью мешочек и, не мешкая, достал. Ведьма удалялась и времени было мало. Узумаки вышел из укрытия и, обогнув лавку, сделал пару шагов спиной по направлению к колдунье, на ходу распутывая завязки ткани. Гвоздь обнаружился в точно таком же состоянии, в каком его запомнил Наруто. Ну, может быть, стал чуть меньше. Юноша разглядывал ржавую железку внимательно, снова делая шаг назад от ползущей к нему тварюшки. На всякий случай огляделся - позади таких наглых не было, а бок был надежно защищен наличием реки. Наруто отступил еще - лапка потянулась за ним, тень дрожала от нетерпения, паукоподобные твари штурмовали барьер. Он рискует, но проверить надо... Гвоздь упал на лапку с металлическим звоном - именно такой звон можно услышать ели уронить самый простой железный гвоздь на камень. Но тень, едва ее коснулось ржавое железо, дернулась и втянула конечность в себя с обиженным шелестящим звуком. Парень наклонился подхватить упавший оберег и, развернувшись, как можно быстрее и тише пошел в след за ведьмой. Заворачивать гвоздь в ткань не стал, просто сунул в карман. Туфли на уставших ногах громко отстукивали каблуками по булыжникам мостовой и Наруто снял их, чтобы не мешали. Сокрытые тонкой тканью носков ступни обожгло холодом, но все же блондин неожиданно для себя осознал, что там, где прошлась ведьма, воздух стал значительно теплее - не тот аномальный холод, властвующий там, где появляются потусторонние сущности. Не теряя времени, Наруто пустился рысью за женщиной, не боясь теперь укрываться у стен зданий, точно зная, что сейчас там тварей нет. Ведьма не успела уйти далеко - парень нагнал ее в середине торговых рядов.***
Как Узумаки ни старался, он не смог прекратить разглядывать колдунью со спины. Элегантная женщина вышагивала по брусчатке на высоких шпильках, совершенно не боясь оступиться или попасть каблуком в стык булыжников. Ее изящная, закутанная в пальто фигура смотрелась бы уместнее на вечеринках деятелей искусств в Париже, где Узумаки однажды повезло присутствовать, нежели в темном влажном провинциальном Аркхэме. Женщина не оборачивалась, хотя Наруто и казалось, что она знает о его присутствии. И все же, она не предпринимала по отношению к нему никаких действий, а Узумаки продолжал скрываясь в тени, но неотступно идти ей след в след. Сколько он так шел, не теряя из виду пурпурное одеяние ведьмы, Наруто не мог сказать точно. Но, когда улица изогнулась и перед глазами Узумаки предстали кованные фонари и подъем на Френч Хилл, парень даже не поверил этому. Он дошел? Он... Сумел? Ведьма свернула налево, несомненно, собираясь двинуться дальше, углубиться в квартал. Все ближе к дому Узумаки. Поднявшись за ведьмой на холм, парень рискнул оглянулся - за ними никого не было. Барьер, конечно, держал тварей на почтительном расстоянии, но не на столько же. Парень присмотрелся, ожидая увидеть паучий костяк или жмущиеся у домов тени... Но нет. Совершенно пустынно. Френч Хилл, богатый и помпезный, был ярко освещен даже ночью, всем своим видом демонстрируя, что здесь живут сливки общества. Элита среди крысок Аркхэма. Большинство домов сейчас пустовало - многие семьи уехали на летний отдых южнее и поближе к пляжам. Эти пустые особняки и квартиры смотрели во все стороны безжизненными глазницами-окнами и являли собой жалкое зрелище брошенных хозяевами питомцев. Узумаки упустил том момент, когда ведьма скрылась из виду, растаяв подобно предрассветной дымке. Тосковать об исчезнувшей колдунье парень не стал, стремглав бросившись к дому. Калитка скрипнула, открываясь(обязательно сказать Шону, чтобы смазал), над головой в арке качнулась можжевельниковая монетка. Юноша почти бегом преодолел расстояние до дома, предпочтя посыпанной гравием дороге мягкий газон, за что истертые и избитые стопы были ему в последствии благодарны. В окнах двухэтажного особняка 19-го века горел свет, из чего Узумаки заключил, что Шон, а может быть и другие, еще не спят. Рука потянулась к молотку и по двери пронеслась едва заметная дрожь. "Бам!" - столкнулся дверной молоток с деревянной облицовкой. Тишина. Наруто повторил операцию. Кричать Шону(а тот бы, несомненно услышал - его окно находилось на пером этаже, как и положено слуге) не хотелось. Не хотелось в эту ночь вообще подавать голос - пережитые ужасы еще держали его костлявой ладонью за затылок. Шон , бранясь, явился в прихожую только на пятый по счету удар молоточка и седьмое произнесенное под нос проклятие, предварительно высказав стучавшему, что он думает о ночных визитах и на чем он вертел таких визитеров. Дверь распахнулась, явив злого как черт Шона и потрепанного чертями Наруто друг другу. Вид господина, застывшего на пороге и с туфлями в руках, заставил молодого мулата не только прикусить язык, но и проглотить его на всякий случай. В мычащие попытки извинения Наруто не вслушивался. Шон, перестав извиняться, начал нарезать круги вокруг пострадавшего юноши, причитая: почему же господин Узумаки, зная, что вечером надо будет возвращаться, отправил его, верного и преданного слугу, домой? Отчего не приказал оставить хотя бы машину? О, если бы он знал, он непременно бы остался.... Наруто, разморенный полившимся из недр дома теплом, расслабился, выпустил из рук туфли - те упали на ковровое покрытие - и позволил Шону снять с себя промерзлый и мокрый пиджак. У мулата чуть волосы дыбом не стали от того, как обледенела на господине влажная ткань. Жилет отправился на пол. Кобура осталась на месте - с револьвером расставаться не хотелось. - Омои, - обратился юноша к парню по его настоящему имени, - будь другом - набери мне ванну погорячее. Я чертовски замерз. И тот, глядя на посиневшие губы и рассеченный лоб господина не посмел ослушаться. Громким криком окликнул служанок и отдал им распоряжения. Одной - немедля сделать Узумаки ванну, другой погреть вина с пряностями. Сам, проводив господина до гостиной и укутав в плед, разжег камин и побежал контролировать процесс приготовления ванной. Расслабленный Наруто пригрелся в кресле. Пальцы ног тонули в ворсе ковра, жизнь налаживалась, глаза смыкались. Теплый воздух лениво затекал в легкие, а потом так же лениво вытекал через рот. Комната заранее была нагрета стараниями кочегаров в Саутсайд, обслуживавших весь Френч Хилл отдельными котлами, но тепло от весело пляшущих по поленьям всполохов огня разливалось по коже как пряный бальзам с перцем. Не смотря на лето и теплую днями погоду, по ночам старые особняки нуждались в прогреве - близость реки и царящая в городе влажность заставляли богачей раскошеливаться на зарплату отопительным компаниям. Те благословляли Мискатоник на нескольких языках мира - в котельных работали в основном иммигранты, приехавшие в Америку в поисках лучшей доли и не найдя ее. Из комнаты Омои выскользнула, и отчаянно смущаясь, пробежала мимо Наруто веснушчатая девушка - юноша едва удостоил ее взглядом. То, что молодой и горячий мулат был охоч до плотских утех знала вся улица, как и то, что Шон(а для всех, кроме Наруто, его семьи и своей родной сестры он был известен как Шон) не посмеет творить разврат в присутствии господина. Зато понятно, отчего Омои так обрадовался отсутствию Наруто дома. Парень едва не вздрогнул, когда перед носом образовалась кружка горячего глинтвейна и ночные глаза мулата. - Что с Вами случилось, господин Наруто? Кто-то напал? Вы их запомнили? Это жители Аркхэма? Позвонить в полицию? Вопросы сыпались быстрее, чем Наруто сумел бы ответить. Да и отвечать не хотелось. Леденящий страх подтаял под теплотой камина и мягкостью пледа, растворился как кошмар в присутствии людей - и Омои, и его сегодняшней девушки,обеих служанок. Рядом живые люди, не демоны и не ведьмы. Больше не было парализующего ужаса и сама память о нем стала нереальной - словно за дверью остался дурной сон и растает на рассвете, развеется ветром, как пепел. Наруто неопределенно махнул рукой. Признаваться, что разбил лоб и даже не заметил этого, потому как со всех ног бежал от неких демонов, а туфли снял, чтобы ведьма шагов не услышала(которая, кстати, его все равно заметила) было как-то смущающие. С каждым прошедшим мгновением, с каждой минутой, вера в реальность произошедшего подтачивалась реальностью окружающей. Озноб сменился вязким, текущим по венам теплом. Тепло грело его ладони высокой европейской кружкой, которую мать привезла после Великой Войны, напитком, эту кружку наполнявшим, рецепт которого привез отец... Здесь нет места кошмарам. Напиток полился в горло легко, как нектар, согревая, быстро ударяя алкоголем в голову и придавая движениям и мыслям приятную вялость. Хотелось заснуть прямо здесь, в потрясающе удобном кресле, а проснуться лишь дней через пять. Так бы и сделал, но в комнату вошла Кэтрин и сообщила, что ванна готова. Наруто поднялся, провожаемый Кэт, пошел в ванную комнату. На тумбе у новомодной, в отличии от большинства вещей в доме, ванны уже лежали стопочкой полотенца. На вешалке висел комплект сменной одежды. Прислуга - и брат, и сестра, остались за дверью. Узумаки расстегнул пуговицы на сорочке, стягивая ее с тела и бросая прямо на пол. Туда же отправились и штаны с нижним бельем. Носки легли поверх. Кобура была аккуратно уложена на тумбочку. Закончив раздеваться, поднял взгляд в зеркало над умывальной раковиной и увидел то, чему ужаснулся Омои - его лицо словно был за одну ночь постарело и осунулось. Глаза запали, посиневшие губы только-только потеряли свой мертвенный оттенок, налившись красным от жгучего глинтвейна. То же произошло и со щеками, но румянец на них был не естественным, а каким-то болезненным: неравномерные алые пятна залили скулы. Нос заострился, а волосы у лба слиплись от крови, превратившись в черные сосульки. Да уж, вид не презентабельный. Наруто раскрутил краны, выпуская в раковину теплую воду и с удовольствием умылся. Посмотрел на себя еще раз - по его, цвета мела, лицу и бурно цветущему на нем, будто нарисованному, румянцу весело стекали блестящие ручейки. Да, так значительно лучше. Наруто еще раз осмотрел себя в зеркале и с неудовольствием отметил ряд царапин на шее, окруженных наливающимся подтеком и к утру грозившими превратиться в роскошное фиолетовое ожерелье. Провел рукой по царапинам, с еще меньшим удовольствием находя подобную картину на запястье. Понятно хотя бы от чего повороты шеей причиняют такую боль. В дверь ванной комнаты постучались. Не дожидаясь реакции, Омои по ту сторону произнес: - Господин Узумаки, разрешите войти. Я принес настой для ванной. Наруто достаточно было промолчать - просьба не нуждалась в разрешении и мулат своевольно проник в комнату, держа небольшую бутыль в руках. Ничуть не смутился виду обнаженного господина, собирающегося залезть в теплую воду. - Я видел ваши порезы на шее, решил принести бабушкин бальзам. Помогает от подобного. Гематом, ушибов. Ага, решил Наруто, ты же у нас опытный - засосы сводить регулярно необходимо. Но не помешал вылить пахнущую травами маслянистую жидкость прямо в воду. Только как теперь в ней мыться прикажете? Хотя не важно.... Омои, опорожнив бутыль, отошел, позволяя Узумаки перелезть через бортик ванной и погрузиться в воду. Та показалась горячее недавнего глинтвейна - каждую мышцу свело судорогой и покалыванием. Зато нос ласкали умиротворяющие травяные ароматы. - Омой... Что там, в этом растворе? Мулат помолчал секунд десять, возможно, вспоминая рецепт. - Шиповник, рябина, малина... - Ааа... Понятно... - блаженно прошептал Наруто, погружаясь так, что над водой остались лишь закрытые глаза. Собиравшийся что-то сказать Омои передумал и, уже на выходе, произнес: - Если Вам что-то потребуется, то Каруи за дверью. Да, подумал Узумаки. В этом доме вы всегда рядом. В этом доме я не один. Мысли о кошмарах, тварях, ведьме и голосе оставили его голову, наконец даровав спокойствие.***
После принятой ванны, умиротворенный и расслабленный, Наруто поднялся в свою комнату. Его покои на втором этаже были рядом с его же кабинетом - дед приказал оборудовать обе комнаты еще до рождения внука, не сомневаясь, что тот подрастет и примет бразды правления семейным бизнесом в свои руки. Спальня, находившаяся на углу здания, выходила окнами на север и на восток, что открывало по утрам потрясающую панораму пробуждающегося города и залитого солнечным светом леса. Комната оказалась прогрета и подготовлена для сна. Рядом с кроватью нашелся кувшин с водой, а так же стакан к нему. А еще конверт. Письмо? Наруто в задумчивости взял его в руки, удивившись плотности и текстуре бумаги - очень дорогая и, возможно, ручной работы. На конверте не было подписей, только тисненый рисунок серебряной форели на обороте. Странно, что Омои не предупредил его о пришедшей корреспонденции. Конверт открылся легко и мягко - словно нуждался в одном-единственном прикосновении. В извлеченном, аккуратно сложенном письме заключалось следующее:"Достопочтенный Наруто Узумаки! С великой радостью хотим сообщить Вам, что Вы признаны законным наследником леди Кушины Узумаки и имеете право на вступление в Орден Багрового Тумана по Вашему желанию. Вашего окончательного решения Орден будет ожидать до 11 сентября 1929 года. Вы можете подать его устно или в письменной форме на адрес, указанный ниже. Извещаем, что членский сбор за вступление уже внесен на счет казны Ордена. С уважением, Магистр Мей Теруми (печать Ордена: уже знакомая форель с узорным плетением) Секретарь: Ао Аоями".
Орден Багрового Тумана? Наруто перевел взгляд ниже. Дальше шел адрес для контактов, без указания телефона. Юноша бросил письмо на постель и упал следом. Нет, хватит. Он подумает об этом утром. Ощущение, что он вырубится, едва голова коснется подушки, не проходило. Но сон так и не пришел на протяжение всей ночи. Наруто, уснувший лишь под утро, по пробуждении напрочь забыл о необходимости найти брошь в Исттауне. ______