Music: Brian Reitzell - Daybreak Position Music - Delirium Music Junkies - Fatal Vision
"Ты готов?" - спрашивал Голос стоявшего подле балкона Узумаки. Тот как мог споро и тихо распахнул ставни. В помещение ворвался студеный воздух. Наруто замер на мгновение, прислушиваясь к ощущениям. Ощущения сообщали, что затея безумна. Мозг был с ними полностью солидарен. "Не время размышлять, Узумаки!" - подгонял его голос. Парень поднял с пола обувь и кинул ее в окно. Затем перегнулся через перила, зацепляясь за выстроенный для дикого винограда каркас. Благо тот был крепкий и Наруто точно знал, что его вес конструкция выдержит. По крайней мере, надеялся на это. Листья ласково прильнули к его ладони. Ну чтож, надо сделать все так, как планировалось.***
Ручка не поддавалась. Похолодевшая Каруи, абсолютно спокойно достала из кармана передника мастер-ключ и, вставив его в скважину, хотела было провернуть, но замок не принял жестянку, дав ей войти не больше, чем на половину. Девушка вытащила ключ, уже понимая чего ожидать. Наклонилась к скважине, вызвав пошлый присвист со стороны санитаров. Как и предполагала, увидела лишь тьму - кто-то залепил отверстие с той стороны. Их господин никогда не закрывал дверь. Никогда... Девушка еще раз, словно считая происходящее иллюзией, дернула ручку. Не поддается. Гнев пылал под толщей льда, каким себя укутала Каруи. "Видишь, брат? У меня не было выбора!" Глаза сверкнули золотом, а шило из кармана вошло в скважину, буквально выталкивая забившуюся туда бумагу. Глупый у вас советчик, господин, не нашел чем замок залепить. Слава богам, что глупый. Следующая попытка открыть дверь оказалась удачной. И все равно та поддалась возмущенно, сопротивляясь. "Петли надо смазать", - решила для себя девушка. Первое, что ощутила Каруи - это пронесшийся по полу зыбкий сквозняк. Поднявшийся ветер трепал раздвинутые портьеры и легкую тюль, ласково льнувшую к распахнутым настежь створкам. Девушка бросилась к балкону и, перегнувшись через него, с ужасом обнаружила брошенные на траву лакированные туфли - в таких не побегаешь. На винограде, как раз под ее рукой, видны примятые листья. Чуть ниже - тоже. Дальше -темнота ночи и легко отблескивающая в лунном свете трава. Каруи сжала руки в кулаки. Ушел. Просто взял и ушел. Взгляд вскользь упал на развороченный шкаф, из которого явно в спешке извлекали одежду. На полки с обувью - и обувь пропала, по меньшей мере пара. Каруи отметила прикроватную тумбочку, где господин Узумаки взял себе привычку хранить револьвер. Мулатка восхвалила богов, что Омои этот револьвер, в свете происходящего, забрал еще вчера. - Вы, - обратилась она к двум санитарам, - Вниз, живо. Под это окно - он не мог далеко уйти. В голове крутилось: куда он сунется? На дворе ночь. На вокзал? На пристань? Куда, куда его мог потащить чертов ведьмак? Санитары не пошевелились, разглядывая мулатку по-новому, особенно. Оба ощутили навалившуюся ни с того, ни с сего волну, превращающую одобрительное похмыкивание стройной фигуре в разгорающееся желание взять смазливую девку немедля. - Эй, красотка, - ухмыльнулся один из мужчин, - мы тебе тут в слуги не нанимались. Где пациент? Нету - значит, плохо караулила. Наверняка шашни тут с кем-то крутила... - Вообще-то, нанимались, - холодно ответила девушка, стараясь игнорировать остальные заявления, как и пробежавший по спине холодок - верный признак плохого предчувствия. - И заплатили вам не мало. - А еще доплатить не хочешь? - повел бровями другой. - Всегда хотелось узнать, какие эти черномазые... там. Он подошел к мулатке и нахально сунул руку в складки платья, как раз туда, где под тканью смыкались девичьи ноги. Ладонь ощутила внутреннюю часть изящного бедра, идущее от тела тепло. Наглых идиотов, вместо работы принявшихся домогаться до Каруи, не смущало даже то, что брат девушки находился внизу, у машины. Нигеры - нигеры и есть, даже если полу-белые. Грубая мужская лапа почувствовала стальной хват женских пальчиков, а затем Каруи вскрикнула - по лицу наотмашь ударили ладонью: - Сука! - прорычал один из санитаров, - тварь черномазая! Да я ж тебя... Схваченную за горло девушку протащили немного и швырнули на господскую кровать. Потное, крупное тело навалилось сверху, не давая ни шанса вывернуться, убежать. Каруи захрипела, когда ее горло сжали сильнее: - Всех бы вас...Нигеры вонючие...Отстреливать, - задирая мешающий подол, шипел санитар. Его товарищ не вмешивался, просто наблюдая, как лапа друга оголяет красивое бедро и раздвигает хрупкие сведенные колени. Наличие брата мужчин не смущало. Нигер. Такая же тварь, что и сестрица. А будет возмущаться - найдут в Мискатонике, обоих. Точно, думала Каруи, лежа распятой под широким сильным телом. Эти мужчины, собирающиеся ее унизить, неосознанно напомнили, почему она должница Узумаки. Именно потому, что семья избавила ее от такого.... Отношения. Дала уважаемую работу - прислугой, да, но прислугой в доме, куда мечтал бы попасть всякий белый. Прислугой у людей, чья честь и достоинство, а так же благородство, превосходили все благодетели святых. Эти люди, даже если все вокруг обратятся вдруг в грешников, могли встать всей своей семьей и убедить Всевышнего отменить Судный День. Каруи верила - могли бы. Ведь эти люди, семья Узумаки, спасли ее и брата от нищенской жизни, от работы путаной. От того, что могло ждать двух маленьких колдунов-сирот на улицах. Сейчас же, чувствуя, как чужие пальцы трогают самое сокровенное, а ладонь сжимает горло все сильнее, Каруи ощущала полную бесполезность. Великая семья погибла. Погибла страшно, невыносимо несправедливо. Можно лишь надеяться на лучший мир, где они оказались и пребывают в счастье, но Каруи не верила в лучшие миры. Узумаки просто мертвы, а ее господин ушел, увлекаемый ведьмаком. Чертов ведьмак погубит... Если она не вмешается - погубит. Перестав ощущать сопротивление, санитар расслабился. Мулатка была драчливая, что твоя кошка, изо всех сил пыталась вырваться и выцарапать глаза - удержать рук не хватит. Глупая черномазая хваталась тонкими лапками за его руку, пыталась вывернуться, расцарапать коротко срезанными ноготочками кожу. Но, видать, поняла, что бесполезно. Мужчина привык иметь дело с разными психами - так он считал. С психами-женщинами особенно часто. С буйными - посложнее, с инертными - легче. Попадались те, кто кусался, лягался и пытался боднуть головой. А были и вполне здоровые, которых богатые родственники сдавали "поправить здоровье". Откровенно говоря, на причины Фрэнки было плевать - лишь бы дырка подходящая была, да проблем потом не ждать. Какие проблемы обеспечит баба, которую собственный муж с сыновьями запихал в лечебницу? Мужчина был уверен - благоверный бы еще и приплатил за подобное отношение к женушке: хоть кто-то захотел воздать супружеский долг за него. Да, беспроблемные варианты - то, что надо. Тринадцатилетняя цветочница, обитавшая во дворе его больницы, была беспроблемной и напоминала свои цветы - красивая и немая. А мулатка...Мулатка тоже должна быть беспроблемной. Изнасилованная нигерша никого не тронет, ни у кого жалости не вызовет. Ей еще и в лицо плюнут. - Что, сучка? - ласково спросил Фрэнки. - Напоминаешь себе свою мамочку? Ее так же отодрали бравые белые парни или она была такой шлюхой, что сама им зад подставила? Каруи медленно перевела взгляд на мужчину. В ее глазах полыхала лава. В ее глазах полыхала магия и колдовство ее древнего рода. В ее глазах полыхала честь и достоинство. В них не было страха, ни грамма. - Эй, Боб, - позвал товарища насильник. - Давай ее вдвоем разложим,а? Тот, временно позабывший о раскорячившемся на мулатке товарище, напряженно осматривал комнату, то заныривая мордой в шкаф, то роясь в комоде. В отличии от "всеядного" Фрэнки, Боба девушки старше десяти лет не возбуждали. Нет, он конечно трахнет предложенную дырку, но без воодушевления - чисто доказать товарищу, что мужик и член еще не отсох. - Эй, Боб. Тот удивленно обернулся. От вдруг раздавшегося убийственно-спокойного голоса Каруи у Фрэнки поползли мурашки по коже: - Подойди-ка сюда на минутку. Санитар хотел было сжать руки на хрупкой шее крепче, но под пальцами обнаружилась сухая осенняя листва, а сами пальцы измазались в крови и загорелись. Лавовые дорожки очертили вены, выжигая их. Мужчина попытался отстраниться, но собственные руки держали крепко, а пламя по ним юркими змейками устремлялось все выше, оплетая запястье и локоть. Фрэнки завопил от боли и первобытного ужаса, увидев быстро обгорающую и сползающую плоть, обнаженные кости и прожилки мяса. Но из горла не вырвалось ни звука - зубы сцепились намертво, до боли. Фрэнки молился, чтобы Боб помог. Но Боб этого не слышал и не видел. Боб вообще ничего не видел. Его глаза заволокло пеленой с алыми прожилками, а попытка коснуться их пальцами привела лишь к тому, что тело грузно упало на пол. Каруи схватила удерживающую ее шею руку и, надавив на обгорающее запястье, отстранила от себя. Когда тонкие пальчики обхватили его лицо, Фрэнки хотелось убежать, исчезнуть, схорониться. На него смотрела и ласково улыбалась настоящая ведьма. Нет, демоница, не иначе. - Сейчас вы оба пойдете вниз, - прошептала Каруи обгорающему трупу. Разумеется, горел он лишь в своем воображении, - найдете моего господина, Узумаки Наруто. И привезете его в целости и сохранности в больницу. А после, - Каруи склонилась к самому лицу Фрэнки и тот с ужасом перевел взгляд на покрасневший удар на щеке девушки. Грубая ладонь оставила готовый оплыть след под глазом и уже через час девушка потеряет свою экзотическую красоту. Каруи, заметив этот взгляд, недоуменно коснулась пальчиками скулы, провела ими чуть выше, к глазу, и досадливо поморщилась от болезненных ощущений. - ...После, - еще ласковее улыбнулась она и глаза сверкнули расплавленным золотом, - вы вернетесь в Аркхэм. Придете в Даунтаун на пристань. Вечером, когда стемнеет. Знаешь, где это? Хорошо. На этой пристани возьмешь камень потяжелее и привяжешь его к ногам своего товарища. Боб, да? Боб вяло промямлил паркету, что да, он - Боб. - Ты сбросишь друга в Мискатоник. Потом возьмешь другой камень, тоже тяжелый, так, чтобы ты едва мог поднять - на пристани такие есть, тебе ли не знать - привяжешь его к себе и прыгнешь в реку вслед за приятелем. Понял, Фрэнки? Ты должен утопиться в Мискатонике. Глядя в магически отсвечивающие глаза, санитар понимал, что не может сопротивляться приказам. Он действительно пойдет искать этого Узумаки Наруто, а потом совершит самоубийство. Боб смотрел в пол отстранено - ему такая роскошь, как находиться в сознании, не позволялась. Каруи считала это милосердием - мужчина умрет, не поняв, что умер. Зато несостоявшегося насильника ждет несколько часов обреченности. Девушка слезла с кровати и, изящно оправив сбившееся платье, смахнув с лица выбившиеся из прически прядки. Проследила, как санитары покидают комнату. - Стой, Фрэнки, - окликнула она одного из них, - выйди через окно. Мужчина похолодел. Пусть всего лишь второй этаж, но за высокие потолки дома, высота казалась более, чем приличной. Санитар хотел возразить, но возражать пришлось бы собственным ногам - те повели его вплотную к балкону и заставили залезть на парапет. Фрэнки с надеждой взглянул на подходящую к стенам железную сетку под дикий виноград и хотел было шагнуть к ней, но тело стояло, как парализованное, ожидая приказа мулатки. - Шагай, - сказала та. Вот бы возмутились руки, или отказали ноги. Однако, тело просто сделало шаг вперед. Широкий - как на параде. И ухнуло вниз. Не раздалось ни крика, ни стонов. Ничего, кроме грузного удара тела о землю и звука сломанных костей. Каруи удовлетворенно улыбнулась: - Иди искать господина Узумаки, Боб. Нет-нет, не в окно. Ты можешь идти через дверь. - И, кстати, Боб, - окрикнула его девушка. - Если твой товарищ не сможет сам утопиться - помоги ему. И не оставляй одного. Оставшись в одиночестве, Каруи вновь осмотрела комнату, подошла к балкону. Внизу отползал Фрэнки, который получил всего лишь открытый перелом ноги. Повезло, в рубахе родился. Девушка в задумчивости сжала парапет балкона. Господин... разочаровывал? Нет, просто был неконтролируем. Неуправляемый ребенок, на которого так жаловался глава семьи, вырос в столь же неуправляемого юношу. Сказать бы ему:"сиди смирно, питайся по расписанию, не связывайся с магией" и он бы послушался... Но нет, происходит то, о чем ее предупреждали. Характер матери и судьба отца сплетутся в страшный симбиоз и тогда Узумаки обречен... Каруи судорожно выдохнула. Нельзя. Нельзя отпускать его! Все ведь сделала правильно - и заклинание такое, чтобы ведьмак не заметил, и настой в ванну... Заснуть. Заснуть должны были оба - древнее колдовство, чище, чем воздух в зимний день... Ни белое, ни черное - никто не способен ощутить, никто не способен противостоять. Осознание пришло неожиданно и как гром среди ясного неба: этот "друг" Наруто вовсе не ведьмак. Остается вопрос: кто или что же он тогда?***
"Как ты себе это представляешь?" - немо вопрошал Наруто, лежа на полу и стараясь держать голову не прижатой к прохладным доскам. "Далеко мы так не уйдем. Твою девку надо отвлечь". "Это не моя девка для начала. У нее есть имя, кстати. И потом, ты думаешь Каруи клюнет на этот фарс?" Голос промолчал. "Да", - ответил он, когда распахнувшаяся дверь принесла с собой поток электрического света коридорных светильников. В комнату вошли трое - Наруто видел очерченные светом тонкие щиколотки девушки и две пары крупных мужских ног в серых свободных штанах. По крайней мере, в скудном свете они казались серыми. Каруи почти сразу же бросилась к балкону, замерла на какое-то время. Клюнула? - Вы, вниз живо, - услышал приказ Наруто и лишь шипение Голоса удержало его от облегченного выдоха, который наверняка не остался бы незамеченным. Узумаки вдруг ощутил морозную пробежавшую по позвоночнику волну - подобную тому ознобу, что ощущал прошлой ночью на улице, но гораздо слабее. От размышлений отвлек повернувший в совсем иное русло разговор у окна. Наруто, прислушавшись, почувствовал как холодеют кончики пальцев. Пришедшие в комнату мужчины совершенно точно собирались изнасиловать Каруи. Доказательством стал швырок девушки на кровать. Та прогнулась под весом двух упавших на нее тел. Блондин хотел было выбраться, вмешаться - руководствуясь скорее велением души, нежели доводами разума, но конечности словно сковали леденящим свинцом, а рот и вовсе заткнули сосулькой - давя сопротивление. Ни пальцем пошевелить, ни слова вымолвить - тело распластало по полу, в голове сплошное шипение: "Бьешь рекорды тупости, Узумаки! Вмешаться жаждешь? А что ты им сделаешь?" "Хоть что-то!" - мысленно выкрикнул тот, пытаясь преодолеть это обездвиживающее обморожение. Бесполезно, схватило - намертво. Наруто и не думал, что Голос способен такое сотворить с его телом. Страшно? Не просто страх, это - парализующий ужас, жидким азотом впрыснутый в вены. "Я не могу просто смотреть как ублюдки насилуют Каруи!" "Допустим, смотреть тебя никто не заставляет", - предельно спокойно срезал его пыл Голос. Наруто сначала даже оторопел от такого хладнокровного заявления. Собеседник в голове полностью проигнорировал последовавшее вслед за немым шоком испепеляющее возмущение, всколыхнувшееся в груди блондина. Довод Миста не вдохновлял, а безразличный тон его голоса и вовсе вызывал неприязнь: "Спокойно, Узумаки", - увещевающе тихо произнес он, - "Она вполне способна о себе позаботиться". Успокаиваться блондин будто бы не собирался, все яростнее и активнее пытаясь побороть собственный организм. Получилось шевельнуть пальцем. Приоткрыть губы. Вырвавшийся тихий-тихий стон без труда заглушили слова санитара. А затем сознание заволокло кровавой болезненной дымкой, голова разбилась на тысячи осколков. Как Наруто ни противился прижиматься щекой к деревяшке - все же пришлось, ибо удерживать голову на весу сил просто не было. "С ума сошел, придурка кусок?!" - зарычал Голос, да так яростно, словно будь у него зубы - вцепился бы ими в глотку Узумаки, не позволяя уже произнести ничего и никогда. "Не заставляй меня... Я не дам тебе вмешаться, все равно не дам. Как ты думаешь, Узумаки, что сделают с тобой эти джентльмены? Я расскажу. Оприходуют ручкой от метлы, да треснут головой об стену - никто не станет разбираться, был у тебя мозг в следствии старой болезни поврежден, или же новая травма. Запрут в психушке как психа. И ты станешь психом, поверь мне. В лучшем случае. В худшем - будешь растением, не способным собственный зад подтереть. Хочешь?" От Наруто не доносилось ни звука - чужое сознание грубо давило, не давая позволения на ответ, на лишнее движение - так же распинали Каруи на кровати. И так же - без ответа, пресекая сопротивление. Голос, не дождавшись реакции, произнес: "Даже если хочешь... Не позволю. Ты эгоист, Узумаки. Ты не девку спасти хочешь, а пойти на поводу собственной гордости. Показать всем какой крутой. Только этого никто не оценит - вылезешь и девке в миг свернут шею, а тебя упекут в психушку. Есть же основания...", - Голос так выделил последнее слово, что Наруто вмиг покрылся ледяным липким потом. Знает. Он знает. Но Мист не стал дразнить парня, вновь проходясь по больной теме, вместо этого продолжил: "Зато демон все же прорвется на свободу... Рассказать что будет потом?" Тишина. Лишь наверху, на кровати, Каруи цеплялась за чужие руки. Голос ослабил давление, позволив мыслям Наруто оформиться в предложение: "Бросать одного...ради всех...Это как всех по одному бросить. Ради...Чего ради?" - прошептал Узумаки мысленно. - "Ее - спасем. Мы с тобой можем, да, И... Мист? Можем ведь...И демона твоего...Остановим". Что с тобой не так, Узумаки-Намикадзе Наруто? Что не позволяет тебе отмахнуться от поселившегося в твоем сознании Голоса - иллюзии ли, сумасшествия ли? Что не позволяет тебе ставить свою жизнь выше других, принимать ее единственно важной и ценной? Думали оба об этом, пока Мист не оборвал: "Не сможешь ты с ними справиться!Как еще тебе объяснить это, баран упертый?" "Не смогу бросить ее - вот чего не смогу. Тебя не оставил, и ее не брошу", - гнул свое Узумаки, прижатый к полу и распятый заклинанием. Сердце сдавливало ужасом и тошнотой - Каруи хрипела и билась, как рыба, а теперь замолкла. Придушили? Горло сдавило ярко-алым хлыстом, дернувшиеся пальцы обожгло лавой - новая волна сопротивления разбилась о чужое, темное заклинание, удерживающее в неподвижности. "Если сам не смогу... Помоги мне?" Голос молчал, пытаясь удержать и подавить сопротивление до ужаса упрямого блондина - вырвется. Вырвется, как пить дать. "Ради чего?" - прошипел он. - "Ради девки, которая тебя в лечебницу упечет и забудет?" "Ты уже назвал меня эгоистом. Считай, что ради себя", - устало откликнулся Наруто. Все силы уходили на то, чтобы заставить себя шевелиться. - "Но мой ответ не изменится". Голос разве что не зарычал, а потом вдруг затих. Сказал уже спокойно: "Придурок упрямый... Прислушайся". Ничего не оставалось, кроме как пойти на поводу требования - новая волна давящей силы враз оборвала все поползновения к свободе. Наверху, на кровати, все стихло. Наруто перевел взгляд на стоявшую неподалеку пару ног - те тоже замерли не шевелясь. А воздух сгустился, под кровать пахнуло гнилью. "Что это?" - мысленно спросил Наруто Миста, ощущая странную дрожь поползшую по позвоночнику. Чье-то тело громко ударилось об пол - Наруто увидел неподалеку бессмысленные глаза. "Это то, о чем я говорил", - откликнулся Голос. - "Девка может за себя постоять". Оказалось, Итачи был прав. Наруто с ужасом прислушивался к происходящему в комнате, и лишь когда за Каруи хлопнула дверь, Мист вновь подал голос: "Теперь ты понимаешь, что тебя ждет, попадись ты ей?" Подробных объяснений не понадобилось - все, сказанное Каруи, Наруто прекрасно расслышал.***
Из комнаты выходил на цыпочках, стараясь не шуметь и даже дышать как можно тише. Удобные кеды, чудесное нововведение двадцатых годов, гасили все звуки в пушистом ковровом покрытии. "Я думал, что дома безопасно", - невесело ухмыльнулся блондин. "Отчасти", - откликнулся чуть ослабший Голос. Наруто несколько напрягся - звучащая в его голове речь была более, чем сосредоточенной, а сам голос приглушенным. Подобное было прошлой ночью, когда обессиленный Мист оставил его одного у моста. "Ты в порядке?" - немо спросил Наруто товарища. "Да", - словно бы выдохнул тот. Может ли выдохнуть призрак, поселившийся в голове? Мист не дал развивать эту тему, морозной дымкой пройдясь по сознанию: едва ощутимая сонливость исчезла. "Так будет легче", - почти шепотом сказал он, - "Идем, времени мало". Наруто знал план - пока Каруи с санитарами выйдут во двор искать убежавшего Узумаки, сам Наруто воспользуется черным ходом. О том, чем все может закончиться, если и без того трещащий по швам план сорвется, блондин старался не думать. Горевшие по всему коридору и лестнице светильники не оставляли шанса пройти незамеченным, а планировка особняка - выбрать обходные пути. И, не смотря на то, что в каждой сгустившейся тени мерещились притаившиеся брат и сестра, Наруто никого и не встретил. Спускаясь по ковролину, слыша еле уловимый скрип ступеней, ощущал, что все происходящее - сон. Даже собственные мысли и блуждания по дому - проклятие Морфея. Живущий рядом Голос не оставлял, и парень был готов следовать за ним. Наруто без происшествий минул гостиную, почти прижимаясь к стене прошел в столовую, оттуда в кухню. К кухне примыкал новый коридор, разделяясь на комнаты слуг(женскую половину) и кладовые. Дальше должен был быть искомый черный ход. Голос молчал - блондин понимал, что спутник чутко прислушивается к происходящему, в попытке определить сработал ли их безумный план. Ничего слышно не было, кроме тихого посапывания Терезы за дверью одной из комнат. Добрый знак? Наруто, поначалу осторожно оглядываясь, прошел первый метр коридора. Затем, успокоившись, прибавил шагу. Лунный свет, падающий сквозь решетчатое окно в двери, расчертил пол серебристо-голубыми ромбами, всколыхнувшими в душе странное чувство - чувство свободы, почти безграничной. И вместе с ним опасное понимание. Ощущение, предчувствие, воспоминание - так не должно быть. Крик Голоса - "Стой!" - донесся как сквозь вату. Слишком медленно, чтобы остановить шагнувшего в ловушку Узумаки. Сердце словно ударилось о грудную клетку и, не сумев проломить ребра, вернулось в исходную. Вспышка холода и... Тишина. Воздух показался раскаленным до боли, до слез - так привык Наруто к потустороннему холоду под сердцем. Голоса больше нет рядом - это понимание пришло за секунды, как и причина, по которой подобное произошло. Наруто наконец понял, что его смутило. Дверь была закрыта лишь на внутреннюю створку - внешняя, непрозрачная, обитая металлом, свободолюбиво распахнута. На фоне проема, облитая серебристым светом, появилась фигура. Наруто казалось, что волосы застывшего перед ним Омои облиты водой и присыпаны снегом. Слуга не шевелился, но парень ощущал действие его страшной силы на собственной шкуре: тело словно перехватывали стальные кольца, давя мощью древнего заклинания. А в грудь, сияя мистическим отблеском лунного света, смотрел гнутый клинок - семнадцать лет охранявший этот дом крис*. ____________________________________ Крис уже упоминался в главах, но без пояснений. Крис -это национальное оружие Явы, широко распространенное и в окрестностях. Выглядит он одинаково и всегда по-разному. Экземпляр, находящийся на хранении в Музее клинкового оружия в Санкт-Питербурге выглядит вот так: http://www.ipetersburg.ru/content/images/essence/wysiwyg/m_f25b7fb001319a6b.jpg