Нарушая обеты (Breaking the rules).

***       В день свадьбы весь замок гудел, словно потревоженный улей.       Септа была заполнена приглашёнными до отказа, но всё равно места для всех не хватило, и остальным гостям пришлось наблюдать за происходящим с улицы, через широко распахнутые ворота. Людей было столь много, что очередь тянулась до внутреннего двора, образовывая дорожку и естественный коридор, по которому и последовали жених с невестой.       Гарри торжественно вёл Сансу к алтарю, где между фигурами Отца и Матери их ждал старший брат, в этот раз сменивший свою привычную грубую рясу на торжественное одеяние священнослужителя. Рядом в качестве помощников для проведения обряда стояли как обычно молчаливые монахи, а прямо перед ними, в первых рядах сидели самые важные гости и по совместительству свидетели.       Когда молодые предстали перед настоятелем, на миг воцарилась гробовая тишина, которая тут же была нарушена громким голосом священнослужителя — церемония началась.       Трудно было сказать, как долго всё продолжалось: молитвы сменялись обетами, обеты песнопениями — и так по кругу. Было жарко от пламени многочисленных свечей и душно от сгорающих трав и благовоний. Санса терпеливо ждала, когда всё это закончится, однако терпкий запах через какое-то время стал настолько удушающим, что она почувствовала дурноту. Слава Семерым, к этому моменту обряд уже подходил к концу и настало время меняться плащами.       Обязанности посажённого отца, конечно же, исполнял Петир. Следуя указанию септона, он аккуратно расстегнул пряжку и снял с невесты белоснежный плащ с серым лютоволком Старков. Гарри нежно улыбнулся Сансе и немедля облачил её в свой, где на небесно-синем фоне были вышиты луна и белый сокол. Петир заблаговременно позаботился, чтобы Гарри был одет не в цвета Хардингов или Уэйнвудов, а использовал символику своего прадеда — потомка королей Горы и Долины, лорда Джаспера Аррена.       — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем, — повторила Санса за старшим братом слова обета.       — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви, — эхом отозвался Гарри, — и признаю тебя моей леди и женой…       На краткий миг их губы соединились, а после прозвучали последние слова обряда:       — Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Гарольда из дома Хардингов и Сансу из дома Старков мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними.       В эту же секунду замок взорвался громким улюлюканьем и криками, приветствуя молодожёнов. Санса и Гарри вышли на улицу, где их с нетерпением ждали гости. Неожиданно все мужчины, от лорда до простого воина, преклонили колено. Они издали воинственный клич, и Санса поняла, что ей присягают на верность.       В детских мечтах она много раз представляла этот момент, красивый и торжественный, и каждый раз это было как вершина всего, чего она желала в своей жизни. Но сейчас… Санса была словно в забытье, пыталась унять подступающую к горлу дурноту и молила богов о том, чтобы голова перестала так кружиться. Она шла под руку с Гарри, приветственно кивала, благодаря каждого на своём пути, но не различала лиц — они слились в одно сплошное пятно, так много их было. Застёжка непривычно колола плечо, чужой плащ почему-то сдавливал горло, и Сансе больше всего хотелось одним быстрым жестом ослабить его неумолимую хватку, но она переборола это желание и с невозмутимым видом шла дальше и улыбалась, улыбалась, улыбалась…       Свадебный пир был грандиозным и пышным. Петир постарался на славу и оплатил самые изысканные яства и самое лучшее вино. Гости ели, пили, произносили тосты и здравицы в честь молодых, а когда заиграла музыка, все выжидающе посмотрели на них — пришло время танцев, и именно молодожёны должны были стать первой парой. Гарри галантно подал Сансе руку, потом эффектно подхватил её и закружил, словно пушинку. Их примеру последовало большинство гостей, и скоро зал был полон.       Санса увидела Миранду и одобрительно улыбнулась ей — та изящно двигалась в паре с Гилвудом Хантером, молодым лордом Длинного Лука, и казалась весьма счастливой по этому поводу. Санса облегчённо вздохнула — значит, её усилия не пропали даром: она специально делала так, чтобы на всех празднествах Миранда каждый раз сидела рядом с этим рыцарем, который так ей нравился.       Может быть, у них что-то и получится.       Может быть, кто-то действительно сможет быть счастливым.       Сансе пришлось перетанцевать как минимум с половиной лордов Хартии, так что, весьма правдоподобно сославшись на усталость и жажду, она смогла вернуться к столу, где с удовлетворением отметила, что сейчас до неё мало кому есть дело: большинство гостей плясали, разговаривали друг с другом, увлечённо поглощали многочисленные блюда и пили вино. Пользуясь короткой передышкой, она решила незаметно ускользнуть ото всех на балкон, чтобы глотнуть свежего воздуха и побыть в одиночестве.       Здесь было не так высоко, как в Орлином Гнезде, однако вид открывался не менее впечатляющий.       На бархатном звёздном небе гордо сияла сытая, словно до блеска начищенная огромная луна. Она ярко освещала окрестности и серебристыми бликами отражалась на тонкой полоске моря, которую можно было различить далеко на юго-востоке в Крабьей бухте. Сама Железная Дубрава стояла в низине, окружённая аккуратными домиками крестьян и тучными возделанными полями, однако за её пределами начинался дикий лес, который чем дальше, тем становился всё гуще. Но самыми красивыми в пейзаже были горы — высокие, огромные, с ломаными шапками вершин, среди которых особенно выделялось Копьё Гиганта, пик которого всегда, даже в самые жаркие дни был покрыт вечными снегами. Где-то там, у его подножия, пробил себе путь сквозь камни знаменитый водопад Слёзы Алисы, на который так любила смотреть Санса, однако теперь он полностью замёрз, став одной сплошной глыбой льда.       Лето потихоньку уступало свои права и даже здесь, на самом дне Долины, незаметно становилось всё холоднее и холоднее.       — Зима близко, — тихо прошептала Санса, подняв лицо и наблюдая, как прохладный ночной воздух превращает её дыхание в пар. Какое-то убаюкивающее спокойствие окутало её, и Санса подумала, что будь её воля, она остановила бы этот миг навсегда. Навечно.       Она вздрогнула, когда послышался звук шагов — на балкон вышел её муж.       — Вот вы где, моя дорогая. А я уж обыскался вас. Нам нужно идти, пир скоро заканчивается.       — Конечно, милорд, — учтиво ответила Санса, хотя внутри всё похолодело: после окончания пира начнётся провожание, которого она так боялась. Когда она выходила за Тириона, эта традиция была опущена — маленький Бес рыкнул на всех, словно настоящий лев, и даже пообещал кастрировать Джоффри, который собирался при всех раздеть Сансу. Но сейчас… кто знает что произойдёт?       Санса вернулась на своё место, как всегда улыбчивая и безупречно вежливая, однако смотрела на окружающих с тенью страха. Ещё немного, и провожая новобрачную в спальню, кто-то из этих мужчин начнёт снимать с неё одежды…       Неожиданно кто-то взял Сансу за руку, и лёгкое дыхание пощекотало заправленный за ухо золотой локон:       — Не волнуйся, милая. Всё будет хорошо, — низким грудным голосом проворковала Миранда. Она сделала вид, что в очередной раз поздравляет невесту, однако Санса почувствовала, как в ладонь скользнул маленький стеклянный флакон, и снова раздался шёпот. — Спрячь его.       Сансу не нужно было просить дважды, и она ловким движением засунула пузырёк себе за корсаж.       — Что это? — с подозрением спросила она.       — Ничего особенного. Небольшой подарок от меня на свадьбу.       — И что мне с этим делать?       — Добавить в питьё Гарри.       — Ты хочешь его отравить? — испуганно прошептала Санса.       — Хм… — Миранда сделала вид, что задумалась. — Заманчивая перспектива, но… нет. Это кое-что другое.       — Что же?       — То, что сделает эту ночь немного приятнее для тебя, милая. Маленькая хитрость, которая будет весьма кстати, — одними губами ответила Миранда, якобы с увлечённым видом поправляя Сансе причёску. — Слушай меня внимательно. Когда подниметесь в опочивальню, около кровати обязательно будет стоять вино. Гарри обычно не прочь выпить перед утехами, так что обязательно захочет налить себе немного. Будь хорошей женой, предложи это сделать сама, и пока он будет раздеваться, незаметно добавь в кубок несколько капель из флакона. Не волнуйся, ничего не приключится с твоим супругом, даю слово. Просто… — Миранда хитро посмотрела на побледневшую Сансу, — это средство немного охладит любовный пыл, коим славится этот распутник. Оно заберёт у него силы и подарит крепкий сон. Так что для тебя всё закончится быстро и, надеюсь, не очень болезненно. Только не переборщи — помни, всего несколько капель. Ты всё поняла?       Санса робко кивнула, и Миранда крепко обняла её.       — Но, конечно же, я бы ни за что не стала его тебе давать, если бы ты шла в постель к своему возлюбленному, — с лёгкой печалью в голосе прошептала она на прощание.       Как выяснилось, страхи Сансы по поводу провожания были преувеличены. Правда, мужчины весело подтрунивали над ней, когда подхватили на руки, но несли весьма уважительно и исключительно в дань традиции сняли с неё только плащ и туфельки из тонкой серой замши. Дамы были не столь щепетильны: по дороге в восточное крыло, где находились личные покои Гарри, они с хохотом и визгом стащили с него плащ, кожаный колет и ярко-голубой камзол, оставив только рубашку, штаны и высокие, до колен, сапоги. В конце концов, провожающие весёлой гурьбой столпились перед дверью опочивальни и, отпуская двусмысленные шуточки, легонько толкнули туда Сансу и Гарри.       Первым, на что Санса обратила внимание, была огромная кровать тёмного дерева, застеленная искусно вышитым покрывалом и заботливо укрытая тёплыми мехами на случай, если молодожёны замёрзнут. Вот только вряд ли это случилось бы, так как в большом, почти в человеческий рост очаге ярко горел огонь, согревая всё своим теплом. В другое время Санса с любопытством рассмотрела бы комнату подробней, но в данный момент любые детали интерьера её мало интересовали — взгляд Сансы невольно метнулся к столу, на котором стоял штоф вина и два кубка весьма искусной работы.       — Как вы себя чувствуете, моя дорогая? — с участливым видом спросил Гарри, медленно приближаясь.       — Благодарю вас, милорд, вполне сносно. Только… немного устала, — севшим от волнения голосом пробормотала Санса.       Гарри подошёл к ней, оглядывая с головы до ног и чувственно улыбаясь. Подавшись ещё ближе, он прислонился почти вплотную и стал лёгкими движениями поправлять её волосы, в беспорядке рассыпанные по плечам.       — Я надеюсь, вы устали не слишком сильно, — проворковал он, наматывая на палец золотистую прядь, — потому что на эту ночь у меня большие планы. Теперь я ваш муж, а вы — моя возлюбленная супруга, так что пора нам разделить ложе.       При этом Гарри очертил пальцами ушную раковину Сансы и переместился к её щеке, проведя по ней тыльной стороной руки. Потом скользнул ниже: вдоль подбородка, шеи и тонкой ключицы, по оголённой полоске кожи и плотной ткани корсажа, при этом его ладонь накрыла грудь. Санса чуть вздрогнула, но не отстранилась, хотя это движение Гарри наполнило её отвращением, напоминая поступок Джоффри, который на свадьбе с Тирионом намеренно больно сжал её грудь во время ритуала обмена плащами.       Пока Гарри был занят прелестями Сансы, она не отрывала взгляда от его лица. И чем дольше она наблюдала, тем больше ей казалось, что Гарри осматривает её скорее как выгодное приобретение, породистую кобылу или дорогую вещь, но уж никак не возлюбленную. Санса не знала, что такое любовь, никогда не испытывала этого чувства, однако была уверена, что по отношению к ней у Гарри её не было ни грамма. Возможно, страсть, желание, похоть… но в основном его глаза были такими же красивыми и одновременно холодными, как прозрачные, но насквозь промёрзшие озёра Севера.       — Как будет угодно моему супругу, — почтительно склонилась Санса и, уже приняв решение, удивилась собственной смелости, когда с совершенно невинным видом спросила, — позволите налить вам немного вина, милорд?       — Конечно, моя дорогая, — так же мягко, как до этого гладя её по щеке, ответил Гарри.       Небрежно откинув волосы, Санса направилась к своей цели, но её внешняя невозмутимость сочеталась с внутренним волнением и страхом — сумеет ли она сделать всё правильно и, главное, незаметно? Она стояла спиной к Гарри, так что достать флакон не составляло труда. Зажав его в руке, Санса откупорила штоф и налила как можно больше вина, на всякий случай, чтобы если что, его количество перебило вкус зелья. Услышав за спиной звук шагов, она подумала, что Гарри идёт к ней, и поторопилась: дрожащей рукой быстро открыла пузырёк, стараясь вылить из него несколько капель. Резкий звук защёлкивающегося замка входной двери заставил её дёрнуться — жидкость выплеснулась тонкой струйкой и испачкала пальцы.       — Прощу прощения, что испугал вас, любовь моя. Но я должен был удостовериться, что этой ночью нам никто не помешает, — игриво произнёс Гарри, с хищной ухмылкой подбираясь к Сансе.       Она обмерла и подобно статуе ожидала его возвращения, сжимая в ладони одной руки злополучный флакон и стиснув кубок пальцами другой. Очевидно, Гарри ничего не заметил, потому что забрал кубок и по-молодецки выпил его залпом, предоставив Сансе драгоценные секунды, чтобы спрятать флакон, потом схватил её за руку и потащил за собой, словно собаку на привязи. Сев на кровать, он притянул Сансу к себе, а она с покорным видом подчинилась и теперь стояла перед ним безвольной тряпичной куклой. Аккуратно расстегнув на ней тяжёлый, богато украшенный золотой нитью пояс, он нарочито медленно приступил к шнуровке корсажа и его застёжкам, весьма ловко орудуя пальцами, при этом складывалось впечатление, что опыт в обращении с женской одеждой у него весьма богатый.       Санса прикрыла глаза и думала только об одном: когда-то это закончится, и если верить Миранде, то совсем скоро. Сейчас это было всё, чего она хотела и на что надеялась, поэтому момент, когда Гарри стащил с неё платье и толкнул на кровать, она восприняла с каким-то нервным облегчением.       — Посмотри на меня, — внезапно услышала она его требовательный голос. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня — своего лорда и мужчину, который доставит тебе наслаждение, о котором ты и мечтать не могла.       Санса распахнула глаза и увидела себя в одной тонкой полупрозрачной тунике и почти голого Гарри, который возвышался над ней в изножье кровати. Одним эффектным движением стянув последнее, что на нём было — рубашку, он предоставил Сансе возможность хорошенько разглядеть себя в свете очага: белокурые локоны, синие глаза, невозможно очаровательная улыбка, ямочки на щеках и стройное, гибкое юношеское тело. Очевидно, внешность обеспечила ему не одну победу над женским сердцем, но вот Сансу почему-то оставила безучастной. Она попыталась изобразить улыбку, и, видимо, это у неё получилось, потому что воодушевлённый или скорее ослеплённый нарциссизмом Гарри подался вперёд, скользнул на кровать и устроился между ног насмерть перепуганной Сансы.       Она лежала чуть дыша, со страху изо всех сил вцепившись в покрывало и ожидала неминуемого, когда вдруг увидела как Гарри замер, закрыл глаза, потом внезапно его руки подогнулись, и он рухнул прямо на Сансу. Она глухо вскрикнула и сначала не поняла, что произошло. Почему-то в этот момент ей пришла на ум история Миранды, о том, как её муж умер прямо на ней, и это наполнило Сансу ужасом.       — Милорд, милорд! Что с вами? — она осторожно потыкала Гарри  пальчиком. Никакой реакции.       «О боги, я убила его!» — подумала она, вспомнив о количестве зелья, которое случайно пролила в вино, и совсем уж было пришла в отчаяние, когда лорд-муж и обещанный мужчина её жизни громко всхрапнул ей прямо в ухо.       Сансу накрыло волной облегчения — слава богам, Гарри всего лишь крепко спит! Вот только первые мгновения радости тут же сменились другим ощущением: пусть Гарри был не особо крепко сложён, но тело его достаточно сильно давило своей тяжестью, так что Сансе становилось всё труднее дышать, и она поспешила оттолкнуть его от себя. Это удалось ей не с первой попытки, но, в конце концов, её действия увенчались успехом. Гарри мягко перекатился на кровать и теперь мирно посапывал на своей половине.       Санса отодвинулась от него как можно дальше, и какое-то время сидя наблюдала за ним, поджав ноги и обхватив колени руками, но потом холод, пережитое волнение и усталость всё же взяли своё и, укутавшись в серебристо-белые меха, как в кокон, Санса уснула. ***       Солнечный луч скользил по лицу, лаская своим скудным теплом, но в то же время дразнил, раздражал, не давал покоя, и, в конце концов, сделал своё дело — пробудил спящую. Какое-то время она всё ещё цеплялась за тонкую паутину грёз, умело балансируя на острой грани сна и реальности, однако власть и тяжесть последней оказались сильнее: веки Сансы затрепетали, и она медленно открыла глаза.       Солнце уже встало и, пробиваясь сквозь оконное стекло, слепило ярким светом, вынуждая снова закрыть глаза и спрятать лицо. Ощутив щекой теплоту и мягкость серебристого меха, Санса сонно улыбнулась — Леди всегда была послушной, но, несмотря на запреты, по утрам часто забиралась на кровать и ложилась рядом, согревая хозяйку и ласково тычась холодным мокрым носом ей в ухо. Санса шутливо прогоняла её, но потом как будто уступала, обнимала волчицу, и они могли долго лежать вот так, в обнимку, иногда снова засыпая.       Леди… Джоффри… лицо папы… окровавленный меч… скорбный вой лютоволков… Нахлынувшие воспоминания лавиной смели последние хрупкие обрывки сновидений, заставив Сансу резко подняться.       Она быстро перебрала в памяти события вчерашнего дня и ночи, осторожно оглянулась и, увидев рядом мирно дремлющего Гарри, облегчённо вздохнула. Он лежал на том же месте и в той же позе, но его грудь мерно поднималась и опадала — значит, он был жив и здоров.       Убедившись, что всё же не порешила своего новоиспечённого супруга, Санса отбросила прочь покрывало, спустила ноги на пол и, почувствовав голыми ступнями холодный камень, окончательно проснулась. Короткая туника не согревала ни капли, Санса сразу же замёрзла и покрылась гусиной кожей, поэтому снова схватила мех и укуталась в него. Только тогда она осторожно выбралась из постели и стала с интересом осматривать незнакомую комнату.       Спальня Гарри была просторной и очень красивой. Высокие потолки с перекрытиями тёмного дерева, узкие арочные окна с цветными стёклами, резная мебель с инкрустацией, огромный камин с тлеющими углями, ковры ручной работы, обилие шёлка и мехов… сразу бросалось в глаза, что это место было сделано со вкусом и для удовольствия своего хозяина, который явно любил уют и комфорт.       Санса невольно залюбовалась окружающей роскошью, и чуть было не пропустила маленькую, словно спрятанную в углу незаметную дверь. Санса подошла к ней и аккуратно отворила, невольно заметив, как плавно и бесшумно скользят смазанные петли, после чего очутилась в небольшой комнате. Определённо это было нечто вроде гардеробной или комнаты отдыха, и здесь было значительно скромнее: меньше мебели, никаких ковров, да и камин попроще, зато посредине стояла огромная ванная, а дальнюю стену украшал длинный, от пола до потолка гобелен, расшитый изумрудно-зелёным и чёрным — цветами Уэйнвудов. В своё время Санса провела за шитьём долгие часы, так что могла сполна оценить его красоту и качество: она подошла ближе, и, любуясь искусной работой и гладкостью стежков, осторожно провела по ним пальцами. Ткань подалась под рукой, и Санса почему-то ощутила под ней не твёрдость каменных стен, а пустоту и что-то ещё… лёгкое дуновение, как будто сквозняк. Её одолело любопытство, она решила отодвинуть гобелен и посмотреть, что за ним, однако в этот момент послышался громкий стук. Санса подпрыгнула от неожиданности и поспешила вернуться в их с Гарри спальню. Какое-то мгновение она пребывала в замешательстве, однако потом решилась и открыла железный засов, блокирующий входную дверь.       На пороге в сопровождении стражников стояла леди Уэйнвуд. Она внимательно оглядела полуголую Сансу и тут же метнула взгляд вглубь комнаты, где на кровати лежал совершенно обнажённый Гарри. Сделав определённые, весьма удовлетворяющие её выводы, она вежливо поинтересовалась:       — Надеюсь, у вас всё в порядке? Уже скоро полдень, Гарри пора отправляться на охоту, а вы так и не вышли из своих покоев. Что-то случилось?       — Эм… нет, ничего не случилось, леди Уэйнвуд. Мы просто были… заняты, — промямлила Санса, совершенно не соображая, что бы такого правдоподобного придумать.       — Ах да, заняты, — по-своему поняла леди Уэйнвуд и расплылась в довольной улыбке. — Ну что ж, не буду больше вас беспокоить. Может, распорядиться принести еды, вина или ещё чего-нибудь?       — О нет, не нужно. Мы скоро спустимся в Большой зал. Я уверена, Гарри скоро проснётся.       — Ну хорошо, — ещё раз осмотрев Сансу с головы до ног, произнесла леди Анья и ушла прочь.       Санса закрыла тяжёлую дубовую дверь и облегчённо вздохнула, прислонившись к ней спиной и закрыв глаза.       — Что… что произошло? — раздался в наступившей тишине сонный голос Гарри.       Санса в который раз за это злополучное утро нервно дёрнулась, но всё же нашла в себе силы спокойно ответить:       — Ничего особенного, мой супруг. Приходила леди Уэйнвуд и интересовалась, когда вы отправитесь на охоту.       — Ох, демоны её побери, точно! Охота! — хрипло просипел Гарри, неловко приподнимаясь и разминая затёкшие члены. — Миледи, подайте мне вина, в горле совсем пересохло.       Санса услужливо налила вино и поднесла мужу. Тот выпил его без удовольствия и только сейчас посмотрел на Сансу.       — Кстати, я спрашивал не о своей тётке, а о вчерашнем вечере. Голова совсем тяжёлая, я как-то плохо всё помню. Так что произошло?       — Я… я не знаю точно что. Мы были вместе, а потом… потом вы заснули.       — Хм, заснул до или после?       — После чего, милорд? — переспросила Санса, но тут же догадалась о чём речь и густо покраснела. — Я не знаю, милорд… я не совсем уверена. Если я правильно понимаю, то… похоже что во время.       Гарри смерил жену точно таким же взглядом, как до этого леди Анья, потом оглядел себя без намёка на одежду, постель со смятыми простынями и решил ситуацию по-своему:       — Как бы то ни было, я полагаю, что мы можем считать наш брак свершившимся. Запомните — именно это мы будем утверждать, что бы ни случилось. Сейчас я должен отправиться на охоту, чтобы согласно обычаю привезти своей возлюбленной жене первую добычу, но потом, после того как я положу её ещё тёплую к вашим ногам, мы снова вернёмся в наши покои. Есть возражения?       — Нет, милорд. Как вам будет угодно, — заученно повторила Санса, стараясь выглядеть при этом как обычно — кроткой, милой и слегка смущённой.       Последнее получилось у неё лучше всего, потому что Гарри вылез из постели и отправился в соседнюю комнату на поиски одежды, будучи при этом абсолютно голым и нимало этого не стесняясь. ***       Забросив ногу за ногу, Петир со скучающим видом откинулся в кресле, продолжая изучать окружающую его обстановку. В Железную Дубраву он приезжал и раньше, но вот в личном кабинете леди Уэйнвуд был первый раз. Здесь не было обычно сопровождающих дамские комнаты украшений, милых безделушек, ярких тканей или цветов. Всё обставили весьма скромно и неприхотливо только самым необходимым, так что складывалось впечатление, что эти покои принадлежали скорее мужчине, чем женщине. Даже огромный дубовый стол был слишком грубым и громоздким, и Петир, который за годы службы при дворе привык к вещам более изящным и утончённым, в который раз чуть брезгливо отодвинулся от него.       Вот уже битых полчаса он ожидал здесь леди Уэйнвуд, и пока безрезультатно. Конечно, женщины могут позволить себе немного опаздывать, но Мизинца подобные трюки только выводили из себя — он слишком привык ценить своё время, чтобы тратить его на ожидание кого бы то ни было.       Чтобы как-то убить время, он ловким жестом достал из внутреннего кармана камзола аккуратно перетянутый лентой свиток, развернул его и ещё раз пересмотрел бумаги, для верности.       Всё правильно. Впрочем, как обычно.       Скрипнула дверь, но к разочарованию Мизинца, это пришла всего лишь очередная служанка сообщить, что леди Анья задерживается. Она попыталась было опять предложить Петиру вино или фрукты, на что тот только раздражённо отмахнулся, и прислуга с испуганным видом тут же удалилась.       «Что ж, если меня заставят ждать ещё хоть минуту, возможно, я уже не буду столь обходительным и любезным, как обычно», — подумал Петир и буквально в то же мгновение, словно по его безмолвному желанию, дверь снова отворилась, и на этот раз на пороге появилась сама леди Уэйнвуд. Лорд Бейлиш всегда старался соблюдать внешние приличия, поэтому встал и вежливо поприветствовал даму, при этом заметив, какой довольной и благодушной она выглядела.       — Лорд Бейлиш, прошу меня извинить, но моему отсутствию есть серьёзное оправдание: я навещала наших молодожёнов, — с видом кошки, объевшейся сливок, произнесла леди Анья.       — И как они продвинулись в вопросе… более близкого знакомства друг с другом?       — О, весьма положительно! Всё идёт как нельзя лучше. Думаю, вполне возможно, мы с вами вправе ожидать в недалёком будущем появления наследника.       — Не слишком ли вы торопитесь с подобными выводами?       — Ах, Петир, перестаньте! Вы же прекрасно знаете, что у Гарри скоро родится второй бастард, а Санса, как сказали мне осматривавшие её повитухи, крепкая и сильная, она словно создана для материнства. Прошло уже два года с той поры, как она созрела, так что все обстоятельства более чем благоприятны.       — Значит…       — Все, абсолютно все условия соблюдены, лорд Бейлиш. Вы получили то, что хотели, — с нажимом произнесла леди Анья.       — Что ж, если новости настолько хороши, то настало время для давно обещанного подарка, — ухмыльнулся Мизинец, небрежно постукивая пальцами по свёрнутому пергаменту. — Как я и обещал, после того как наши договорённости будут выполнены, помимо приданого я отдаю вам все долговые расписки Уэйнвудов.       С этими словами лорд Бейлиш протянул бумаги леди Анье.       — Ах, ну что вы, не стоило так торопиться, я вам доверяю, — с улыбкой произнесла она, однако пальцы, железной хваткой ухватившие пергамент, и острый взгляд колючих глаз говорили об обратном.       Леди Уэйнвуд быстро пробежала взглядом каждый лист, убедилась, что все расписки на месте, сложила их и тут же невозмутимо спрятала за корсаж.       — Теперь, когда наши с вами дела закончены, что вы намерены делать?       — Санса моя любимица, её благополучие для меня очень важно, и я с удовольствием задержался бы у вас ещё ненадолго, однако меня тревожит состояние здоровья другого моего воспитанника — Роберта Аррена. Последнее время оно стремительно ухудшается, юный Роберт страдает от постоянных болезней и частых припадков. Он не покидает своей комнаты и даже постели, наш мейстер уже и не знает, чем помочь бедняжке. Сердце отца и долг протектора велят мне позаботиться о Роберте в первую очередь, — смиренно произнёс Петир.       «Как же, позаботиться! Лживый ты сукин сын», — мимолётно скользнуло во взгляде леди Аньи, хотя она и постаралась это скрыть.       С другой стороны, давно было известно, что Роберт никогда не сможет стать настоящим защитником Долины — этого хилого и капризного мальчишку, до последнего льнувшего к вымени матери, не любил никто. Все знали, что рано или поздно он последует за своим престарелым отцом.       Слабое семя — чахлый росток. Ему не суждено пережить зиму. ***