Нарушая обеты (Breaking the rules).

***       Выпитое вино иссушало горло, требуя нового спасительного глотка, шум в голове хоть и не причинял боли, но досаждал изрядно, а открыть глаза казалось сейчас задачей и вовсе невыполнимой. Медленно разлепив веки, Санса сощурилась от яркого света и тут же поморщилась — очевидно, ей понадобится немного времени, чтобы привыкнуть к нему. Испытывая на себе в данный момент последствия ночных возлияний, Санса мысленно твёрдо дала обещание — столько пить она больше никогда не будет. Она потёрла тыльной стороной ладони заспанное лицо, убрала с него волосы и, глубоко вздохнув, перевернулась на другой бок.       Сначала ей показалось, что она всё ещё спит. Санса снова протёрла глаза, но картинка ни капли не изменилась: рядом с ней на кровати лежал Сандор Клиган.       Он спал на животе, распластавшись по постели и занимая добрую половину ложа, даже учитывая его поистине королевские размеры, лицо было повернуто к Сансе здоровой стороной, а огромные руки обнимали скомканную подушку. Его чуть вьющиеся длинные волосы падали на лицо и обвивались вокруг шеи, обнажённая спина медленно вздымалась в такт дыханию, и Санса невольно скользнула по ней взглядом, отмечая плавность линий, хотя та и состояла сплошь из сплетений могучих мышц.       Очевидно, движения Сансы потревожили Пса, так что он заворочался, сонно пробормотал что-то и перевернулся на спину. Какое-то мгновение Сансе казалось, что он снова уснул, однако Пёс опять пошевелился, широко зевнул и, подобно большому зверю, потянулся, разминая затёкшие после сна члены. Запрокинув руки за голову, он напряжённо выгнулся, и в этот момент Санса могла в подробностях разглядеть, как перекатываются под кожей огромные мускулы.       Неожиданно это показалось ей… красивым.       Перед глазами тут же мелькнули события прошедшей ночи, тот самый момент, когда она позволила себе трогать Пса и вот так же с любопытством рассматривать его, пока янтарный свет танцующего на сквозняке пламени очерчивал каждую жёсткую линию его тела. Внезапно Сансе вспомнилось другое. Как ей стало жарко от его взгляда, низ живота свело и между ног стало скользко, а потом, когда он вошёл в неё и стал двигаться, немного больно и в то же время горячо… однако ей совсем не хотелось, чтобы он отпустил её или останавливался. Тогда ей стало очень стыдно за подобные желания и чувства, но… сладко и стыдно одновременно. Разве такое бывает?..       Поток её мыслей прервал Пёс. Он глубоко вздохнул, открыл глаза, какое-то время с недоумением разглядывал потолок, а потом повернул голову и посмотрел прямо на Сансу. Теперь он был обращён к ней другой стороной лица, той которую она всегда старалась избегать и не замечать, но почему-то в этот раз шрамы не показались Сансе такими уж отвратительными и отталкивающими. Наверное, она к ним уже просто привыкла.       Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, когда внезапно выражение глаз Пса изменилось, он резко поднялся, напряжённо прислушиваясь к чему-то, а потом кинулся к окну. Санса проснулась буквально минуту назад, вино шумело в голове, мешая сосредоточиться, но смысл действий Пса она поняла, потому что наконец-то заметила то же самое, что и он.       Уже давно рассвело.       Страх начал медленно расползаться в груди, ядовитой волной подбираясь к сердцу.       — Двор полон людей, солнце уже часа три как встало, — на удивление бесстрастно сказал Пёс.       — Боги, что я наделала? — сокрушённо прошептала Санса.       — Что у тебя за проклятая манера винить себя во всём и отвечать за чужие проступки? — рыкнул он, быстро передвигаясь по комнате, собирая свои вещи и по ходу одеваясь. — Я должен был быть осторожнее. Вино всегда коварно, а любовные утехи способны усыпить бдительность любого мужчины.       — Но ведь это я первая подала вам вино и попросила остаться! — испуганно воскликнула Санса.       — Прежде всего — никаких слёз! Твои стенания тут не помогут. Ситуация, конечно, дерь… не очень хорошая, — поправился Пёс, — но не безвыходная. Главное сейчас — спуститься во двор, а там уж я…       Раздался стук в дверь и послышался громкий голос леди Аньи.       — А вот сейчас действительно дерьмовая, — подытожил он.       Санса подхватилась с места, бросилась к сундуку и начала судорожно в нём рыться, разыскивая платье. Когда она нашла подходящее, то стала спешно натягивать его на себя, пытаясь вдеть руки в длинные рукава и одновременно справиться с завязками. В результате она совсем запуталась и сбросила его на пол, сгребла в охапку и снова затолкала в сундук. Пёс всё это время молча наблюдал за ней.       — Что мне делать, милорд, что же мне делать? — пролепетала она.       Он подошёл к ней, взял за плечи и легонько встряхнул.       — Прежде всего, успокойся, — жёстко сказал он. — Я знаю, ты справишься, — и в его глазах сквозила такая уверенность, что она невольно передалась и Сансе.       Она закусила губу и сморщила лоб, напряжённо раздумывая, потом неожиданно схватила Пса за руку и силком потащила за собой. Остановившись около маленькой двери в смежную комнату, Санса толкнула его к ней:       — Милорд, ни звука. Я попробую отвлечь леди Уэйнвуд, а потом мы что-нибудь придумаем.       Псу пришлось пригнуться, чтобы втиснуться в низкий проход, но Санса не стала ждать, пока он спрячется: она молнией кинулась к креслу, схватила с его спинки шаль, набросила на плечи плотнее, укутываясь, и поспешила к входной двери. Перед нею она на миг остановилась, взбила руками волосы, чтобы они казались как можно более спутанными, и постаралась придать своему лицу сонное выражение.       — Простите, что так долго, но сегодняшняя ночь была нелёгкой для меня, — опустив глаза, кротко приветствовала Санса ожидающую на пороге леди Анью, за спиной которой в качестве сопровождения стояла та самая прислуга, которая ухаживала за приезжей северянкой и раньше.       — Для всех нас, дитя моё, для всех нас, — холодно ответила леди Уэйнвуд, обвела комнату медленным изучающим взглядом, но, к облегчению Сансы, внутрь заходить не стала. — Я подумала, что этим утром тебе понадобится помощь, поэтому попросила Анну и Хельгу присмотреть за тобой. Ты ведь не против?       — Ну что вы, я рада любой помощи, — как всегда смиренно отреагировала Санса, с замиранием сердца наблюдая, как обе женщины вошли в её комнату и начали потихоньку прибираться в ней.       — Тогда я оставлю тебя. Вообще-то только что прибыли люди твоего названного отца, они ждут меня в кабинете, так что я должна поприветствовать их и обсудить кое-какие дела. А потом придёт и твоя очередь познакомиться с ними, — с этими словами леди Уэйнвуд развернулась и зашагала прочь.       Новости Сансу не порадовали, она проводила леди Анью взволнованным взглядом, но когда обернулась, то обнаружила, что всё оказалось ещё хуже. Она буквально застыла на месте от ужаса, когда увидела, как одна служанка открыла дверь в комнату, где находился Пёс, и вошла туда. Слова предостережения застряли в горле, Санса перестала дышать, в любой момент ожидая женского крика или зова о помощи, но всё было тихо. На ватных ногах она прошла в гардеробную и обнаружила пожилую женщину перед очагом, где та мирно складывала поленья и разгребала остатки золы. Пса нигде не было видно.       — Госпожа, я сейчас всё уберу, растоплю камин и приготовлю ванну, если изволите, — сказала Хельга как только заметила вошедшую в комнату хозяйку.       — Нет, сейчас не стоит. Мне нужно идти к гостям, меня ждут люди лорда Бейлиша. Отложим это до вечера, — поспешно ответила Санса. — Помогите мне привести себя в порядок и можете пока быть свободны.       — Как скажете, госпожа, — спокойно ответила прислуга, медленно поднимаясь с колен и вытирая испачканные сажей руки.       Хельга вернулась назад в спальню, где вместе со второй служанкой они застелили кровать, убрали комнату, расчесали и уложили Сансе волосы и одели её, пока та считала каждую секунду и всё это время сидела как на иголках, бросая короткие взгляды в сторону смежной комнаты и гадая, что же случилось с Псом.       Как только они закончили свою работу, вежливо раскланялись и ушли, Санса тут же бросилась прочь из спальни. Пса по-прежнему не было видно, так что Сансе ничего не оставалось, кроме как тихо позвать срывающимся от волнения голосом:       — Милорд, вы тут?       Со стороны, где хранилось оружие Гарри, а также его амуниция, раздалось какое-то скрежетание, и Санса медленно пошла на источник звука. С опаской открыв тяжёлую дверцу громоздкого, но узкого шкафа, она могла наблюдать, как оттуда на неё угрюмо уставился Сандор Клиган.       Наверное, он не дышал, чтобы поместиться в нём.       — Даже не думай, что я повторю это ещё раз. Пусть лучше четвертуют, — прорычал он, распахнув шире створки и с мрачным видом вылезая на свободу.       — Боги, обошлось! — наконец свободно выдохнула Санса, вытирая со лба выступившие бисеринки пота.       — Ещё нет. Я слышал, люди Петира уже здесь. Нужно немедленно что-то решать. Сидеть здесь до вечера мне нельзя, сюда в любой момент может заявиться кто угодно, — с всё ещё грозным видом сказал Пёс. — Похоже, у нас два варианта: либо мне на свой страх и риск попытаться выбраться отсюда, либо тебе выдумать настолько правдоподобную историю, объясняющую присутствие мужчины в твоей спальне, чтобы в неё поверили. И если в первом случае шанс хоть и мизерный, но есть, то во втором… сама понимаешь, — Пёс оскалился, словно подобная идея его развеселила. — Поёшь ты всегда складно, пташка, но не настолько.       Санса слушала Пса, с рассеянным видом осматривая комнату, но в то же время обдумывая каждое его слово. Взгляд её скользнул по голым каменным стенам, огромной ванной посреди комнаты, расшитому гобелену с гербом Уэйнвудов… и внутри шевельнулось что-то знакомое. Воспоминание, давно утерянная мысль, найти которую почему-то казалось для Сансы сейчас очень важным.       — Чего молчишь? — хмуро поинтересовался Пёс.       — Подождите! — перебила его Санса. — Мне нужно подумать.       Она прикрыла глаза и попыталась нащупать, поймать то ощущение, которое свербило нутро и не давало покоя. Что было последним? Стена… зелёный с чёрным герб Уэйнвудов…       Санса крепко зажмурилась и стиснула пальцы рук, напряжённо исследуя глубины собственной памяти. Гилвуд, он что-то говорил Миранде, пока Санса притворялась спящей, что-то о замке, о Деклане, о его отце… Деклан, возникший из ниоткуда… губы Гарри на её плечах, закрытые глаза и холодный воздух на коже… холодный воздух под пальцами, когда она первый раз была в этой комнате… зелёный с чёрным герб Уэйнвудов…       Санса резко распахнула глаза. Вот оно.       — Там, где есть два пути, найдётся возможность и для третьего, — тихо сказала она.       — И что это должно означать? — непонимающе спросил Пёс, но Санса словно не слышала его — всё своё внимание она сосредоточила на дальней стене, где висел гобелен, который когда-то так заинтересовал её красотой и искусностью работы.       Она подошла к нему, задумчиво рассматривая, а потом взяла за край и отодвинула в сторону. Сначала её лицо выглядело разочарованным, когда она увидела небольшую арочную нишу, и взгляд её упёрся в цельную каменную плиту, но потом Санса сделала нечто странное. Она провела рукой по стене, постучала, а потом стала внимательно исследовать, ощупывая каждую выпуклость и каждый камень.       — Что ты делаешь? — Пёс с недоумением следил за Сансой.       — Ищу кое-что и очень надеюсь найти, — сказала она, не прерывая своих действий. — Гилвуд говорил, что замок полон тайных ходов, а родня Деклана и он сам были каменщиками, да и возник он здесь словно из-под земли. Откуда бы? Никто не придал этому значения, но я думаю, где-то здесь есть потайная дверь, и именно так убийца Гарри пробрался сюда. Не знаю, был Гарри в курсе или нет, но вот Деклан точно был, иначе как бы он прошёл сюда вооружённым мимо всей охраны? Мне кажется, ход должен быть где-то здесь, я чувствую дуновение, как от сквозняка и, похоже, за стеной есть пустоты, так что нужно только найти рычаг, который приводит в действие противовес, и тогда…       Санса замерла на полуслове. Один из камней в кладке показался ей подозрительным, да и раствор из песка и ила, которым обычно скрепляли стены при строительстве, потрескался вокруг него и развалился, так что Санса сначала дотронулась до камня, а потом с усилием надавила. Первые мгновения ничего не произошло, но потом камень подался, уходя глубже в стену, при этом плита в нише скользнула в сторону, открывая тёмный проход со спускающейся вниз лестницей.       — Я же говорила! — с торжествующим видом произнесла Санса. — В любом замке есть подобные секреты и в Винтерфелле тоже. Папа показывал их нам с Арьей, чтобы мы знали, как в случае опасности выбраться за крепостные стены.       Она на удивление бесстрашно шагнула внутрь, спустившись по ступеням вниз.       — Милорд, здесь есть факел. Нужно только его поджечь, — раздался её усиленный эхом голос.       — Наверное, это навсегда останется для меня загадкой: почему Старки такие умные, но вечно вляпываются в неприятности и мрут как мухи, — пробормотал про себя Пёс, прежде чем последовать за Сансой.       Как только он зашёл внутрь, Санса нажала на рычаг, и дверь за ним закрылась. Они разожгли факел, Пёс взял его в руки и не терпящим возражений голосом приказал Сансе держаться за его спиной, а сам осторожно шагнул первым в темноту.       Поначалу лестница круто уходила вниз, ход явно выводил из восточного крыла, но вот куда, выяснить не было никакой возможности. Потом склон немного выровнялся, а дальше опять стал спускаться, при этом стены стали уже, холоднее, и на них появилась влага — значит, в этом месте туннель проходил под землёй. Неожиданно он резко пошёл вверх, и в самом его конце показался квадратный люк с большим железным кольцом.       Пёс передал факел Сансе, сделал знак сохранять молчание и, преодолев последние ступени, легонько толкнул и осторожно приоткрыл деревянную крышку люка. Очевидно, он не увидел никакой опасности, потому что тут же полностью отворил её, вылез наружу и жестом поманил Сансу к себе. Склонившись к ней и обхватив за талию, он одним движением поднял её вверх так же легко, как выдёргивают из рыхлой земли созревшую морковку. От резкого подъёма у Сансы закружилась голова и, чтобы не упасть обратно, она была вынуждена схватиться за Пса. Желая поскорее узнать, где же они теперь находятся, Санса стала озираться по сторонам и увидела деревянные стойки с развешанными по ним сёдлами и сбруей, широкие бадьи для воды, разбросанную повсюду скошенную траву и тюки с сеном и тут же догадалась, что это за место. Это была конюшня. Точнее пристроенное к ней хозяйственное помещение для хранения различного инвентаря и корма для лошадей.       — Мы спасены! — воскликнула Санса, поднимая на Пса взгляд и радостно улыбаясь.       Он посмотрел на Сансу сверху вниз, только в этот раз лицо его смягчилось, потеряв обычное грозное выражение, и ей даже показалось, что по нему скользнула тень улыбки. Санса была сейчас захвачена ощущением своей маленькой победы и не замечала, что всё ещё прижимается к Псу, а его ладонь продолжает удерживать её и обнимать за талию. Только когда его рука сама отпустила её, Санса поняла, что стоит неприлично близко и тут же отступила, смущаясь собственной несдержанности.       — Что ж, отдаю тебе должное. Ты действительно спасла сегодня свою репутацию, а заодно и мою задницу, — уже в своей обычной манере заметил Пёс.       — Не это главное. Главное, что больше не нужно прятаться или рисковать, опасаясь, что кто-то увидит нас вместе. Теперь вы можете приходить ко мне, когда пожелаете, — сказала Санса, и отчего-то от этой мысли сердце забилось чуть быстрее.       Пёс ничего не ответил, только нарочито медленно оглядел её, но Санса тут же почувствовала, как взгляд его изменился, стал другим, вязким и тяжёлым, и на миг, когда он задержался на приподнятой тканью корсажа груди, в нём мелькнул голодный огонёк.       — Ладно. Хватит разговоров, — отрезал Пёс. — Тебе нужно возвращаться в свои покои, иначе тебя хватятся.       Санса послушно кивнула, спустилась вниз, взяла факел и собралась было уходить, но Пёс в последний момент окликнул её.       — Кстати, насчёт «когда пожелаю». Приду сегодня. После полуночи, — и нагло осклабившись, он захлопнул за Сансой дверь люка. ***       — Мне всё это очень не нравится.       — Дочка, не понимаю, чего ты злишься, — примирительно сказал невысокого роста, зато с внушительных размеров брюшком лорд Нестор. — Ты остаёшься здесь со своей подругой, как и хотела. Я не возражаю, можешь приехать домой, когда пожелаешь, но мне нужно возвращаться в Лунные Врата прямо сейчас. Я и так достаточно долго задержался в чужом доме, в то время как дела моего собственного не терпят отлагательств.       — Мне не нравится, что я буду здесь одна, без защиты родного отца и его воинов. Мне спокойней, когда я знаю, что могу в любой момент рассчитывать на тебя, папуля, — Миранда посмотрела на отца большими невинными глазами.       Обычно это действовало.       — Прости, но дело уже решённое. Сегодня мы собираемся, а завтра отправляемся в дорогу, — твёрдо ответил лорд Нестор.       — Просто не понимаю, почему так спешно, — с досадой произнесла Миранда. — Ещё утром ты и думать об этом не думал.       — Утром я не был в курсе событий. Но когда я поговорил с людьми Петира…       — Ах, так приехали люди Петира?! Это многое объясняет, — загадочно улыбнулась Миранда.       — Да, когда я уходил, они были в кабинете у леди Аньи, собирались говорить с присутствующими лордами Хартии.       На миг выражение лица Миранды изменилось, но она тут же взяла себя в руки, подошла к отцу и нежно обняла его:       — Тогда, конечно, езжай. Мало ли что может без тебя случиться.       — Не волнуйся, я оставлю для охраны пару людей. А когда решишь вернуться, я отправлю за тобой отряд рыцарей. По крайней мере, так я буду спокоен, что ты в целости и сохранности доберёшься до дома.       — Хорошо, папа, — согласилась Миранда, спешно покидая покои.       Она не стала уточнять, что надеется отправиться из Железной Дубравы вовсе не в Лунные Врата, и уж точно не в сопровождении стражников лорда Нестора. Гилвуд, вот о ком она думала и в чьей компании хотела бы уехать из этого замка, и именно его Миранда жаждала видеть сейчас больше всего… но нет, она не может.       Будь это любой другой, она без зазрения совести пришла бы к нему сейчас для разговора и обсуждения сложившейся ситуации. Только не к Гилвуду. Миранда прекрасно осознавала, что и так слишком уж явно открыла перед ним свой твёрдый и сильный характер, а этого делать не следовало. У неё не было матери, чтобы научить её женской мудрости, Миранда росла сама по себе преимущественно в окружении воинов отца, но отчего-то ей казалось, что если она хочет, чтобы лорд Хантер относился к ней так, как распорядилась сама мать-природа и как повелели боги, то она должна быть другой. Нежной, милой и скромной. Гилвуду нужно почувствовать себя охотником, завоевателем, мужчиной, и только тогда между ними всё сложится правильно. Вероятно, впоследствии ей, как большинству женщин, и достанется тяжкая ноша самых трудных и тяжёлых решений, но сейчас и впредь она постарается, чтобы Гилвуд был уверен, что является для Миранды опорой, героем и защитником.       Так что она решительно отправилась в свою комнату и стала терпеливо ждать. Ей хотелось увидеть Сансу и узнать как она, но больше всего Миранде нужно было услышать другие новости. Она была уверена, что Петир воспользуется своим влиянием и отошлёт из Железной Дубравы всех лишних людей, и под лишними она в первую очередь подразумевала Гилвуда, ибо остальные мало волновали её сердце. Джон Ройс хоть и был главным противником Мизинца, но был умудрён опытом и разумен, под влиянием обстоятельств он бы не стал лезть на рожон и впустую рисковать, и Петир прекрасно это знал. Но вот лорд Хантер… в голове Гилвуда было полно романтической чуши, он был молод и горяч, и доводы рассудка могли не возыметь на него действие. Миранда понимала, что подобное обстоятельство является для Мизинца главным аргументом, чтобы убрать лорда Хантера из списка фигур, играющих его партию.       О том, что Гилвуд уедет, не хотелось даже думать.       Для такой девушки как Миранда, практичной, умной и обычно хладнокровной, было странно осознавать, что она испытывает все эти чувства, и что кто-то ей мог действительно так сильно понравиться. Она всегда думала, что выйдет замуж по расчёту или из необходимости, но по любви… Ей казалось это глупостью.       Вот только сейчас она почему-то нервничала, считая каждый миг и гадая, придёт ли он к ней, и если придёт, то что скажет.       Время тянулось подобно ночи во время зимы — невыносимо медленно и тягуче, как загустевшая патока. Миранда уже раз сто прошла из угла в угол и столько же раз порывалась выйти прочь, однако вовремя останавливалась. Бездействие и неизвестность тяготили её, мысль о том, что, возможно, сейчас Гилвуд так же, как и отец собирает своих людей, чтобы покинуть замок, опаляла страхом, но Миранда упорно заставляла себя оставаться на месте.       Она вздрогнула всем телом, когда раздался стук в дверь, но голосом заговорила твёрдым:       — Можете войти.       На пороге появился Гилвуд, и нутро у Миранды болезненно скрутило, однако она не показала вида и вежливо поинтересовалась:       — Что привело вас ко мне, милорд?       — Я должен сообщить вам кое-то, — с очень серьёзным видом сказал Гилвуд.       — Внимательно слушаю вас. Что бы вы ни хотели мне сказать, — торопливо, слишком торопливо добавила Миранда.       — Я только что был у леди Уэйнвуд на встрече с людьми Петира. Мы долго совещались и пришли к обоюдной договорённости, что временно лорды Хартии покинут Железную Дубраву.       — Не могу сказать, что удивлена. Я ожидала подобного развития событий, — сдержанно сказала Миранда, хотя сердце ухнуло.       — Да, люди Петира особенно настаивали на данном развитии событий. К сожалению, лордам нечего было противопоставить им, так что, пока обстоятельства не изменятся, они будут вынуждены уехать.       — Это разумное решение, — кивнула Миранда, опустив глаза в пол. — Конечно, что тут ещё делать после всех этих ужасных событий? Что ж, желаю вам удачи в дороге, да благоволят вам Семеро. Надеюсь, боги никогда не оставят вас…— неожиданно Миранда запнулась и подняла взгляд на лорда Хантера. — Простите, вы сказали “они”?       Гилвуд помедлил мгновение, потом подошёл к Миранде ближе и снова заговорил:       — Уедут все, у кого нет серьёзных причин оставаться здесь.       Миранда сглотнула, чувствуя, что ей нечем дышать.       — Я только что был у вашего отца, — добавил лорд Хантер.       — Заходили попрощаться? — пересохшими от волнения губами произнесла Миранда. — Завтра он тоже уезжает и я…       — Нет. Приходил к нему по другому важному делу. Просить благословения. Хотя по обычаю я мог бы и напрямую просить у лорда Нестора, но посчитал правильным узнать это от вас, — робко улыбнулся Гилвуд, опускаясь на одно колено.       Сердце в груди Миранды забилось как бешеное, пол стал уходить из-под ног. Замерев на месте, она только и могла, что пытаться не упасть и думать про себя: «Дура… дура… боги, какая же я сейчас дура!».       — Миранда Ройс, я спрашиваю здесь и сейчас, готова ли ты войти в мой дом и признать меня своим лордом и мужем?       Миранда задохнулась от глупого затопившего её счастья и неотрывно смотрела на напряжённое от ожидания лицо молодого лорда. Что она могла сказать ему? Только правду, чистую правду.       — Готова. Сейчас и впредь, до скончания моих дней, — без малейшего колебания произнесла Миранда слова обета.       Лицо Гилвуда осветилось нескрываемой радостью, он поднялся, взял Миранду за левую руку и надел ей на запястье тонкий серебряный браслет, испещрённый валирийскими письменами.       — Этим браслетом я нарекаю тебя своей невестой и объявляю всему миру, что ты обещана мне, — хрипло прошептал он севшим голосом.       — Да будет так, мой лорд.       Новоиспечённая невеста покорно склонила голову и тут же почувствовала, как будущий муж по-хозяйски обхватил её за талию и порывисто прижал к себе. Она не ожидала от него подобной страсти, мгновения Миранда растерянно смотрела Гилвуду в глаза, ловя его учащённое дыхание, прежде чем он властно обхватил ладонями её лицо и впился голодным поцелуем в губы.       Чувство было такое, словно из неё весь дух вышибли. Миранда охнула и, не сдерживаясь, застонала, отдаваясь головокружительным ощущениям долгожданной близости.       Отпустил он её так же внезапно, так что ей понадобилось время, чтобы перевести дыхание, и пока она это делала, лорд Хантер уважительно склонился и поцеловал её руку.       — Теперь у меня есть веская причина не покидать замок. Пойду сообщу об этом людям Мизинца, — довольно ухмыльнулся он, ещё на миг задержал пальцы Миранды в своей руке, но потом неохотно отпустил их и с галантным поклоном удалился.       Какое-то время Миранда стояла, не двигаясь с места, а потом взвизгнула и запрыгала на месте, как получившая долгожданную игрушку маленькая девочка. Неужели всё правда? Не верилось, что всё получилось.       Миранде не терпелось побыстрее рассказать всё Сансе, так что она еле выждала немного времени, пока её суженый удалится на достаточное расстояние, и тут же стрелой полетела к подруге.       — Ранда, ну наконец-то! — радостно встретила её на пороге Санса. — Прислуга сказала, что ты была у отца, но я уж заждалась тебя.       — Так ты уже знаешь?       — Люди Петира здесь, лорды Хартии наоборот уезжают, новости распространяются быстро и они, как всегда, для меня неутешительные, — со скучающе-спокойным видом ответила Санса.       — Ну-у-у… не все новости, — загадочно произнесла Миранда, как бы невзначай помахав рукой перед Сансой.       Та вдруг широко раскрыла глаза и прошептала:       — Что? Неужели… браслет верности? — Миранда утвердительно закивала, и Санса скорее констатировала, чем спросила: — Гилвуд!       — Привыкай теперь по-новому меня называть. Леди Миранда Хантер, — демонстративно гордо вскинув голову, произнесла Ранда, а потом не сдержалась и выпалила, — он только что просил меня стать его женой! И он задержится в замке столько, сколько потребуется.       — Дорогая, — обняла Санса Миранду, — я так рада за тебя! Это просто чудесно! Ты остаёшься здесь, Гилвуд с тобой, вы женитесь, я смогла разобраться… с тем что случилось. Может быть, наша жизнь и наладится.       — Хм, как-то подозрительно хорошо всё это прозвучало, — сказала Миранда. — Подобные вещи всегда заставляют меня нервничать и лишний раз оглядываться через плечо.       — Не будь такой суеверной! Давай просто порадуемся, тем более, повод у нас есть, — на удивление беззаботно рассмеялась Санса. ***       Давно пробило полночь, и утомлённый дневными приготовлениями к отъезду замок вместе со всеми его обитателями неспешно погрузился в сон. Большинство факелов было погашено, отданные на откуп подступившей тьме они взирали чёрными головешками на пустынные коридоры так же молчаливо, как и потухшие огарки свечей, каждую ночь наблюдающие за спящими в своих постелях людьми. Нащупав рычаг и без труда отодвинув каменную плиту, Пёс погасил факел, оставил его позади себя и осторожно отодвинул гобелен. Никого. Перед дверью спальни он остановился и прислушался, пытаясь поймать хотя бы намёк на присутствие в ней посторонних, однако не услышал ничего, кроме густой тишины. Легко толкнув дверь, он уверенно скользнул сквозь низкий проход, остановился и тут же окинул комнату быстрым взглядом.       Санса молчаливо сидела на кровати спиной к нему и не двинулась с места при его появлении.       — Не успела соскучиться, как я уже здесь, — как всегда цинично и развязно пошутил он.       Санса не шелохнулась, словно не слышала Пса. Ни обычной вежливости, ни слова, ни вздоха, даже головы не повернула. Он нахмурился, не понимая в чём причина подобного безразличия, и подошёл к Сансе ближе, чтобы узнать в чём же дело.       Сначала ему показалось, что она просто задумалась и не услышала его, но потом поймал отчаянный взгляд, которым она смотрела на свои руки, и заметил, как лихорадочно её пальцы комкают кусок какой-то ткани. Пёс сразу узнал эту вещь — эта туника была на Сансе прошлой ночью.       И теперь она была испачкана кровью.       — Я… я надела её перед сном. Хорошо, что успела снять платье… пришлось бы выкинуть… и что не во сне… как тогда, в Королевской гавани, — она заговорила быстро и сбивчиво, цепляясь за слова, как будто они могли удержать её от грядущего падения.       Он ничего не сказал, просто забрал рубашку, подошёл к горящему камину и бросил её на растерзание пламени. Тонкая ткань тут же занялась огнём.       — Что мне теперь делать, милорд? — наконец Санса подняла взгляд, и теперь было видно, насколько она напугана.       Смертельно напугана.       Глаза такие же, как у добычи, которую загнали гончие и вот-вот вцепятся ей в горло.       — Ничего, — как можно уверенней произнёс он. — Это не страшно. Такое бывает. Просто ты была не в той поре.       — И что я должна делать? — снова растерянно повторила она.       — Ждать. И быть осторожной. Уничтожай всё, что может выдать тебя. Только смотри не сотвори такое же, как в Королевской Гавани, которую ты так вовремя вспомнила, — почти вежливо сказал Пёс. — Пихать перину в огонь не советую.       — Да уж, — тихо заметила Санса, — глупо тогда всё получилось. Я наивно думала, что смогу спастись. Не знаю, на что я надеялась… и на что надеюсь сейчас.       Она судорожно вздохнула раз, второй, и вот уже глаза её наполнились влагой. Было видно, что она пыталась сдержаться, но тщетно. Слёзы потекли по щекам, она стала спешно вытирать их и, в конце концов, Санса закрыла лицо ладонями, беззвучно содрогаясь в рыданиях.       Пёс выглядел так, словно предпочёл бы сейчас оказаться посреди доброй драки… да где угодно, лишь бы не здесь. Он нервно переминался с ноги на ногу, бросая растерянные взгляды на Сансу, и одновременно пытался придумать, что же ему сейчас делать. В надежде что, возможно, она сама подскажет ему, он осторожно подошёл к плачущей девушке и аккуратно сел рядом с ней на кровать. Мгновения он колебался, но потом всё же поднял руку и в успокаивающем жесте положил её на плечо Сансы.       — Да не реви ты, — беззлобно произнёс он. — Сейчас не получилось, так потом получится. Ещё есть время.       Плакать от этих слов она не перестала, наоборот, Санса всхлипнула ещё громче и неожиданно потянулась к Псу, уткнувшись лицом ему в грудь, отчего тот опешил и какое-то время сидел, не двигаясь, а потом, скорее инстинктивно, чем сознательно, всё же приобнял её и стал неловко гладить по голове. Пёс за всю свою жизнь не знал ни жалости, ни заботы, никто никогда не проявлял их по отношению к нему, так что выражать их он тем более не умел. Однако ему вспомнилось, что именно таким жестом он успокаивал Неведомого, и это была единственная ласка, которую он мог сейчас дать испуганной и потерянной Сансе.       А она так отчаянно и горько плакала, так доверчиво льнула к нему, словно он был последним её спасением, что Пёс пересилил себя и сделал то, на что, как он думал, не был способен.       — Всё будет хорошо, — хрипло произнёс он величайшую ложь, придуманную людьми. — Всё будет хорошо.       Он не знал, сколько вот так они просидели вместе, когда почувствовал как Санса затихла. Плечи её перестали вздрагивать, и она, чуть отстранившись, подняла на него заплаканные глаза.       — Спасибо, — беззвучно прошептала она и попыталась снова спрятать лицо. — Только прошу вас, не смотрите на меня сейчас. Наверное, я ужасно выгляжу.       Пёс не позволил ей ускользнуть. Взяв пальцами за подбородок, он приподнял её голову, вынуждая смотреть на себя.       — Что заставляет тебя так думать? — спокойно спросил он.       Санса не выдержала его взгляда и опустила глаза смутившись.       — Я спросил тебя. Отвечай, — низким голосом приказал он.       — Я всегда была уверена, что хороша собой. Мне делали комплименты, многие юноши ухаживали за мной. Я часто ловлю на себе их взгляды и чувствую, что нравлюсь им. Но… — Санса неловко замолчала.       — Так что заставило тебя сомневаться? — не выдержал Пёс.       — Вы, — совсем стушевалась Санса, а потом вдруг выпалила. — Почему, когда я пришла к вам в первый раз, вы отказали мне? Для вас настолько важны ваши обеты или… я не столь привлекательна, как вам того хотелось бы?       Санса затихла, ожидая ответа и опасаясь, что Пёс разозлится на неё, или скажет… скажет то, чего она не хотела бы слышать.       Пёс смерил её взглядом и неожиданно отпустил подбородок, при этом на долю секунды его большой палец скользнул в опасной близости от её губ.       — Ты настолько красива, что мужчины готовы убивать из-за тебя. Тебе этого мало? — усмехнулся он.       «Другие — да. Но убил бы за неё он?» мелькнуло в голове у Сансы, и она тут же одёрнула себя, поражаясь собственной глупости. Те люди, окровавленные тела посреди Королевской Гавани. Он уже убивал.       — Причина в другом, и если уж хочешь, я скажу. Ты должна знать обо мне кое-что, — неожиданно ответил он. — Я по локоть… да что там, по горло в крови, но во мне нет вины ни за одну душу, что я забрал. Мне уготовано место в аду, и я давно это знаю. Боль, грязь, мерзость и дерьмо, вот что со мной следует. Я не хотел, чтобы всё это коснулось тебя.       Наверное, Пёс был уверен, что такие слова испугают её. Возможно, раньше бы так оно и было. Но сейчас всё, о чём могла думать Санса, это «он оберегает меня».       Ей невероятно сильно захотелось сделать для него что-то, показать, что он не прав, что ошибается на свой счёт. Он не должен думать так о себе. В конце концов, Пёс сделал для неё больше, чем другие, прикрывающиеся фальшивой заботой, а на самом деле использующие её в своих целях. Но что она может?..       Санса вдруг подхватилась с места и бросилась к сундуку, в котором лежали её вещи. Открыв крышку, она начала перебирать платья и безжалостно выбрасывать те, которые ей мешали. В конце концов, она нашла то, что искала и с торжественной улыбкой подошла к Псу.       — У меня есть то, что принадлежит вам, — сказала она, протягивая ему какой-то свёрток.       Пёс настороженно посмотрел на него, но в руки взял, и когда развернул, то увидел окровавленный грязный и потрёпанный, но легко узнаваемый белый плащ рыцаря Королевской Гвардии.       — Он… он был у тебя всё это время? — тихим голосом спросил он, словно не веря своим глазам.       — Да, милорд. Я сохранила его.       — Но… зачем?       — Честно говоря, сама не знаю. Помню, как сильно замёрзла после того, как вы ушли, и укрылась им, спасаясь от холода, пока шла битва в Королевской Гавани. А потом… Я спрятала его в кедровый сундук под шёлковыми летними платьями, и с того времени он оставался со мной.       Санса смущённо потупилась и не стала уточнять, что часто доставала его, а иногда и укрывалась, особенно в пронизываемом всеми ветрами Орлином Гнезде, а потом снова прятала на самое дно — там, где его не могли обнаружить.       — Почему не выкинула? — подал голос Пёс.       — Наверное, надеялась когда-нибудь отдать его вам. В память о том, что вы когда-то для меня сделали.       — Я ничего не сделал, — Пёс бросил плащ и прикрыл глаза, вспоминая ненавистную и жгущую калёным железом вины сцену избиения.       — Я смотрю на это иначе, — мягко и спокойно сказала Санса, поднимая тяжёлую ткань. — Вы должны знать, это имеет значение для меня.       Пёс впился в неё взглядом, и впервые Санса не могла точно сказать, что он означает. Хотя возможно… на миг ей показалось, что отблеск этого чувства она видела в его глазах там, во время битвы на Черноводной.       Так он смотрел только на одну вещь.       На огонь.       — Ну так и оставь его себе. Мне он ни к чему, — отвернулся Пёс, пряча глаза.       — Воля ваша, милорд, — послушно согласилась она, бережно складывая плащ и убирая обратно в сундук.       — Ладно. Поздно уже. Я пойду, а ты спать ложись, — буркнул Пёс, направляясь к выходу и не глядя на Сансу.       — Доброй ночи, милорд.       — И тебе, — коротко бросил он.       И перед тем как выйти, произнёс:       — Да, вот ещё что. Эти дни мы не свидимся. Я приходить не стану, — не поворачиваясь, сказал Пёс уже на пороге, а потом добавил, — но я буду рядом. ***