Нарушая обеты (Breaking the rules).

***       — Прекрасно выглядите, миледи. Куда-то собрались? — раздался за спиной вкрадчивый голос, и Санса вздрогнула от неожиданности.       Она прикрыла за собой дверь и повернулась к говорящему.       — Благодарю вас, сир Моргарт. Вы как всегда любезны.       Санса боялась этого человека и чувствовала неприязнь к нему с самой первой их встречи в кабинете леди Уэйнвуд. Он всегда улыбался и был безупречно вежлив, однако глаза его были столь холодны и безжалостны, что Санса была уверена — он в любой момент готов свернуть ей шею. Если на то будет воля Петира.       С момента прибытия в Железную Дубраву он или его помощник неотступно следовали за Сансой повсюду, куда бы она ни шла. Иногда она их и не видела, но при этом твёрдо знала — люди Мизинца всегда были поблизости и никогда не упускали её из виду. Вот и сейчас Моргарт терпеливо нёс свою вахту около двери в её личные покои.       — Мы с миледи Ройс собрались на прогулку, — продолжила Санса. — Хотите составить нам компанию?       — Что вы, разве могу я вмешиваться в предсвадебные планы? Но я обязан знать о ваших передвижениях. Вы же понимаете, я просто выполняю свой долг.       — Я понимаю. И весьма благодарна лорду Бейлишу за заботу, — с вежливым поклоном ответила Санса. — Однако прошу меня извинить. Меня ждут.       — Конечно, миледи. Конечно, — ответил Моргарт, прищурив глаза и отойдя в сторону.       Он наблюдал, как Санса величаво проплыла мимо него, позволил ей удалиться на некоторое расстояние, а потом беззвучно скользнул следом.       Санса затылком чувствовала чужое присутствие всё время, пока они с Мирандой гуляли по замку и обсуждали детали предстоящей свадьбы. Санса старалась внимательно слушать подругу и не упускать нить разговора, однако мысли её вот уже который день обращались только к одному.       Времени, отведённого ей, становилось всё меньше. Каждая минута, каждый миг неумолимо приближали её к ужасной развязке, и все надежды Сансы таяли так же быстро, как и выпавший первый снег. Особенно когда не было рядом никого, кто мог бы её поддержать. Пса она не видела вот уже скоро неделю, и ей казалось, что он или злится, или же просто забыл про неё.       Лунное кровотечение у Сансы закончилось, и она гадала, как скоро он появится в её спальне. Однако больше всего её волновал другой вопрос — почему она так и не смогла понести? Пёс говорил, что у Клиганов сильное семя, но если это правда, тогда, наверное, с ней что-то не так? Что, если она не только чёрная невеста, обречённая губить своих наречённых, но к тому же ещё и бесплодная, чьё лоно не способно зачать и выносить дитя? Неужели проклятие висит над ней и всем её родом?..       Весьма вовремя появившийся лорд Хантер отвлёк Миранду, и Санса почти с радостью оставила их одних, удалившись в постепенно теряющий листву сад.       Она шла мимо потемневших стволов деревьев, проводя по шершавой коре рукой и замечая, какие же они всё-таки тонкие и уязвимые. Не то, что столетние дубы или древние леса Севера, которые сохранились нетронутыми, казалось, ещё с незапамятных времён. И уж конечно им не сравниться с самым почитаемым и священным местом в Винтерфелле — богорощей, где все Старки просили наставления или помощи у Старых Богов.       «На юге нет чардрев, и Старые Боги там не имеют силы», вспомнились Сансе слова отца. Жаль, что это так. Или…       Он всё же ходил молиться к старому дубу, обвитому дымной лозой, пока они жили в Королевской Гавани. Может быть, ей тоже стоит попытаться, и тогда она услышит голоса древних, направляющие её на правильный путь?       Подняв лицо навстречу тёмному небу, Санса глубоко вдохнула густой, обволакивающий нёбо запах сырой земли и опавших листьев, влажный, терпкий, с примесью горечи увядания, и медленно прикрыла глаза, слушая безмолвие и стук своего мерно бьющегося сердца.       «Что я делаю не так? Как я могу спастись?» мысленно вопрошала она.       Суждено ли ей было получить ответ, Санса не знала. Как и не была уверена, что сможет распознать посланные ей знаки.       Тишина да ветер, колышущий увядающую листву, — вот всё, что она услышала.       Санса открыла глаза, печально вздохнула и, подобрав полы мехового плаща, пошла прочь из сада. ***       Полуденное небо поражало синевой и чистотой цвета. Мягкое, животворящее тепло совсем не обжигающего солнца согревало, лаская руки и плечи.       Трава расстилалась повсюду, насколько хватало глаз, от края до грая горизонта, она была густой и высокой, однако идти сквозь неё было легко. Тем более, цель была прямо перед глазами.       Одинокое посреди безбрежного океана колышущейся зелени чардерево, тем не менее, казалось огромным, необъятным и тянуло к себе, словно на привязи. Манило, звало, обещало тишину и долгожданное успокоение под сенью своей густой кроны.       Что-то лежало у его подножия, сокрытое травой и размытой тенью, и вот уже чем ближе, тем яснее можно было увидеть свернувшееся клубком животное. То ли собака, то ли волк, почему-то никак нельзя было различить, оно тихо спало. Бока его, покрытые длинной шерстью, мерно вздымались и опадали.       Внезапно оно зашевелилось, начало двигаться, расправляя огромное тело и остробритвенные конечности. Мелькнули оскаленные клыки, и зверь мотнул мохнатой головой, вставая на все лапы, но это было лишь начало. По густому меху пошла рябь, и он стал подниматься выше, при этом меняя свои очертания.       Превращаясь в человека.       Высокого, мощного, с телом прирождённого воина.       Расправив плечи и гордо подняв голову, он взирал из-под медных кудрей на стоящую перед ним женскую фигуру глазами победителя.       Неожиданно он улыбнулся и протянул руку, словно призывая её к себе.       «Жизнь придёт через кровь», медленно и чётко произнёс он, и под его стальным взглядом каждое сказанное слово оживало, просачивалось внутрь, опутывая, сковывая и наливая тяжестью чрево.       Тёмные провалы вырезанного лика и серые глаза человека смотрели пристально, не отпускали, когда пустые глазницы чардрева неожиданно ожили и начали кровоточить. Густая кровь капала, тут же превращаясь в живые, похожие на змей алые струи, а потом хлынула безудержным потоком, окрашивая и затапливая землю.       Санса закричала от страха и…       Проснулась. ***       — Я понимаю твоё желание, но… зачем тебе это нужно? — в недоумении вопрошала Сансу леди Анья. — Ехать за пределы надёжных стен замка, в это смутное время, когда опасность может поджидать за каждым поворотом?       — Я осознаю, что путь может быть нелёгким, но моя вера требует этого.       — Хм… вера, — леди Уэйнвуд произнесла это слово так, будто оно было чем-то непристойным. — У каждого она своя. Богов много среди Семерых, можешь выбрать кого пожелаешь. Иди в септу и молись, сколько твоей душе угодно.       — Я долго молилась Семерым в целом и каждому по отдельности, однако не получала ответа. Возможно, потому что они никогда не были нашими богами, — напомнила Санса об обычаях северян. — А теперь… я хотела бы сделать всё в соответствии с традициями моих предков.       — Неужели для тебя это настолько важно? — с сомнением спросила леди Анья. — Все обряды соблюдены, Гарри покоится с миром. Ему уже без разницы твоё послушание и молитвы, а мне не нужно ничего доказывать.       — Простите, но это нужно мне, — впервые позволила себе возразить Санса. — Вот уже третьему мужчине, попытавшемуся связать себя со мной брачными узами, я приношу несчастье. Я знаю, что в этом нет моей вины, однако всё равно чувствую груз, который мне тяжко нести.       — Пфф… — махнула рукой леди Уэйнвуд. — Стечение обстоятельств, не более. Не думаешь же ты всерьёз…       — А разве вам не кажется, что это действительно похоже на проклятие? Хотя… не важно, — опустила глаза Санса. — Всё, о чём я вас прошу, это разрешить мне поехать в богорощу и дать немного времени, чтобы помолиться за моего покойного мужа так, как это было принято в моей семье. Возможно, боги смилостивятся надо мной и дадут мне не только прощение, но и благословение.       Леди Анья выгнула бровь, прекрасно понимая, о чём шла речь.       На самом деле она не возражала против поездки Сансы, но опасалась, что в ответ на это может выкинуть Петир. Хотя… позлить этого коварного ублюдка — что может быть приятней для старой женщины, у которой и так осталось мало радостей в жизни? Приняв решение, она скорее для виду спросила:       — Если я соглашусь, кто будет сопровождать тебя?       — Миранда и лорд Хантер со своими людьми, — с готовностью ответила Санса. — Я уже спросила их согласия.       Леди Уйнвуд словно в раздумье постучала пальцами по крышке стола.       — Хорошо, — согласилась она. — Можешь ехать.       — Спасибо, миледи, — присела в реверансе Санса, подобрала юбки и, не говоря больше ни слова, удалилась.       Тень улыбки скользнула по её лицу, пока она быстро шагала по коридору в сторону спальни Миранды. Пока всё шло так, как она задумала.       Проснувшись после того сна в холодном поту, Санса поначалу испугалась, но потом поняла, что это был знак, о котором она просила. И она знала, нутром чуяла, как ей нужно поступить.       Тем же утром она разыскала на кухне Хельгу и потихоньку разузнала у неё всё, что хотела. Конечно, остров Ликов идеально подходил для целей Сансы, но отправиться так далеко, минуя мрачный и наводящий страх Харренхолл, а потом плыть через Божье око, это было бы слишком необдуманно. Однако Хельга рассказала, что на северо-западе от Железной Дубравы, около Долгого озера, недалеко в горах осталась ещё богороща, причём самая настоящая, со старым чардревом в самом её сердце.       Наверное, со стороны просьба Сансы поднять на ноги ползамка из-за желания следовать почти забытой всеми вере предков и казалось каким-то странным женским капризом, но её саму мало волновало, как это будет выглядеть. Почему-то Санса была уверена, что всё это не глупости, а то, что она видела — не просто какой-то случайный сон. Глубоко в душе она чувствовала и знала, что если сумеет попасть в священное место и попросить Старых Богов о помощи, они ей не откажут.       И просить она будет отнюдь не за бессмертную душу Гарри Хардинга. ***       До рощи оказалось менее полдня пути, так что, отправившись из замка утром, отряд прибыл к Долгому озеру уже к полудню. Там же на берегу воины лорда Хантера разбили лагерь, разожгли костёр и тут же начали готовить обед и разделывать подстреленную дичь, весело переговариваясь друг с другом. Определённо сиденье безвылазно в чужом замке не особо было им по нраву, так что это небольшое путешествие явно приносило им удовольствие.       Мужчины жарили на огне мясо, Миранда весело болтала с лордом Хантером, пока он со своими людьми устанавливал шатёр, приготовленный специально для дам, — в общем, все были заняты. Так что Санса посчитала вполне разумным не привлекать к себе лишнее внимание и сделать то, ради чего она, собственно, сюда и приехала.       Но как только никем не замеченная, она отошла от лагеря, перед ней словно из-под земли выросли две фигуры.       — Сир Моргарт. Сир Рэйлан, — сдержанно поприветствовала она их.       — Куда направляетесь? — без привычной фальшивой улыбки спросил Моргарт.       — Туда, куда и хотела попасть — в богорощу, — весьма дерзко ответила Санса. — Вы против?       — Я против того, чтобы вы вели себя безрассудно и покидали лагерь без охраны, — холодно ответил он. — Так что хотите вы того или нет, но мы последуем за вами.       — Это владения леди Уэйнвуд, здесь наверняка безопасно… но как вам будет угодно, — пожала плечами Санса, отвернулась, и пошла вперёд.       По словам Хельги, богороща находилась в ложбине, что пролегала между Братьями — двумя вершинами, у подножия которых и располагалось озеро, так что идти пришлось в гору. Спустя пару минут стоянка лорда Хантера исчезла за спиной в густых зарослях подлеска, а потом звуки лагеря и вовсе стихли, сменившись тишиной, изредка нарушавшейся лишь щебетом птиц.       Лес стал густеть, деревья становились всё толще и выше, их упрямые стволы прочно вцеплялись в почву, вгрызаясь в землю торчащими повсюду узловатыми корнями. Угол склона тоже изменился, идти стало тяжелее, и Сансе пришлось в некоторых местах карабкаться, цепляясь за ветви. В конце концов, она выбралась на относительно ровное место, где лес значительно поредел. Тишина здесь была оглушающей, но это не испугало Сансу. Напротив, увидев невдалеке ровный, явно тронутый человеческой рукой ряд деревьев, она воспрянула духом. На его границе она остановилась и обратилась к своим спутникам.       — Милорды, здесь я попрошу вас остаться и подождать меня, — уверенно сказала Санса. — Моя вера требует уединения.       — У нас приказ не оставлять вас одну.       — Куда я денусь отсюда? — развела рукам Санса. — Тем более, чардрево близко, вы услышите меня, если на то будет необходимость.       Рэйлан посмотрел на Моргарта, явно колеблясь. Сразу было видно, кто из этих двоих главный.       — Хорошо, — согласился Моргарт. — Идите. Только не долго.       Санса кивнула и решительно пошла вглубь рощи. Сквозь просвет она видела алую листву и бледную кору чардрева, а когда вышла на поляну, то смогла разглядеть и вырезанное на ней лицо. Сюда явно давно никто не приходил, бурая сухая листва ровным ковром застилала землю, а лик был искажён и потрескался. Его вырезанные глазницы больше не исходили соком, а высохли и поросли мхом.       Время для всех неумолимо.       Санса замешкалась, растерянно застыв перед чардревом, словно забыла, зачем она сюда пришла. Безмолвие оглушало, просачиваясь ядом отчаяния в мысли и поры, и с каждым вдохом похолодевшего на высоте воздуха Санса чувствовала как терпкий запах разложения и смерти окружает её. Неужели она проделала весь путь зря, и боги оставили это место?       Нет, она не отступит и сделает всё, как задумала.       Она потянулась к складкам платья, но её остановили раздавшиеся невдалеке звуки.       Санса услышала лязг стали, сдавленный крик и быстрые шаги. Кто-то бежал в её сторону, и спустя миг она увидела, как между деревьями показался Моргарт, испачканный чем-то красным и с обнажённым мечом в руках. Он махнул рукой, одними губами произнёс «уходите» и повернулся к ней спиной, встречая опасность. Санса попятилась, неловко отходя всё дальше и дальше, пока не оскользнулась, наступив на собственный плащ, и не рухнула на землю. Спина ныла от падения, но Санса постаралась не обращать внимания на боль, быстро подхватилась и, пригнувшись, юркнула в ближайшие заросли. Сзади снова послышались звуки борьбы, но это только подхлёстывало — Санса поняла, что на них напали и нужно срочно бежать как можно дальше. Она ринулась было в чащу, вот только далеко ей уйти не удалось. Чья-то сильная рука дёрнула за плечо, останавливая и вынуждая подчиниться. Её силком потащили обратно, и только сейчас Санса смогла разглядеть, что же случилось.       Она увидела людей, наружности явно разбойничьей и напоминавшей тех, кто напал на неё во время бунта в Королевской Гавани. Трое стояли над телом поверженного Моргарта, а четвёртый был тем, кто грубо втолкнул её перед собой на поляну. Три пары голодных глаз уставились на стоящую перед ними девушку, и от их выражения Сансе стало дурно. Желудок дёрнулся, и она сглотнула, когда тошнотворная волна подкатила к горлу, однако заставила себя смотреть твёрдо и не отводить взгляда.       — Так-так-так, кто тут у нас? — елейно, но от этого не менее страшно спросил тот, кто схватил её, одновременно обходя вокруг и плотоядно осматривая.       — Я пришла сюда молиться, — нашла она в себе силы ответить.       — Сюда? Сюда никто давно уже не приходил, сладкая. Никто тут не верит в Старых Богов. Так каким ветром тебя занесло?       — Я верю.       — Веришь? С чего бы это? И кто ты такая? Судя по одёжке, явно из благородных. Знатный улов, правда, ребята? — гоготнул он, прекращая хищно кружить вокруг и останавливаясь перед Сансой.       — Потому что я северянка, и это вера моего народа. Я Санса Старк, — гордо вскинула она подбородок, хотя поджилки тряслись.       — Слышали? Старк. А я думал, они все подохли, — заржал разбойник, и остальные засмеялись вместе с ним. — А я Кунт, а это мои Бравые Ребята, точнее, их худшая часть.       Санса обмерла, когда поняла кто они. Из тех, что напали на Солеварни. Теперь ей осталось только молить о лёгкой смерти.       — Если не возражаете, я бы попросила вас уйти из этого священного места, — «умирать, так с музыкой», подумала она, огорошивая своей наглостью бывших наёмников.       — Ты смотри, с характером, — хмыкнул один из них, вытирая кровь с меча о траву. — Люблю, когда они такие.       Санса сглотнула, когда подумала о том, что он имеет в виду. Почему-то она очень хорошо поняла, о чём шла речь.       — Что, молиться собралась? Ну так начинай уже сейчас, — ласково произнёс Кунт, поправив грязными пальцами золотой локон.       — Если я и буду молиться, то по собственной воле, — всё ещё храбро парировала Санса.       — Гляди-ка, так и не поняла что к чему, — обратился к подельникам Кунт. — Ну да ничего, красавица. Время ещё есть. Мы с тобой славно повеселимся.       Он приблизил лицо, улыбнулся ей, и в этот момент Санса увидела его гнилые зубы и почувствовала на себе зловонное дыхание. Давние воспоминания всколыхнули былой, давно пережитый ужас, но она не отвернулась. Ей больше не двенадцать. Хотя и рассчитывать теперь не на кого.       — Внизу отряд воинов лорда Хантера. Вас найдут. Если вы тронете меня, то пожалеете об этом, — с остатками дерзости произнесла Санса.       — Неужели? — тут же посерьёзнел Кунт и больно сжал её волосы.       — Оставь её! — раздался низкий голос, и все повернулись на его звук.       Из леса вышла высокая фигура в монашеском одеянии, и поначалу разбойники напряглись, но заметив, что человек не вооружён и пришёл один, тут же осмелели. Двое из них продолжили прерванное занятие — обыскивать тело Моргарта, и только Санса изумлённо смотрела на Пса, мгновенно узнав его и совершенно не понимая, как он мог тут оказаться.       — Не лезь не в своё дело! — бросил Кунт, и самый крепко сложенный из разбойников — тот, что обращался к Сансе, шагнул к монаху, выставив перед собой меч.       Острый край упёрся тому в грудь, и Санса дрогнула, однако клинок двинулся вниз, рассекая всего лишь полы рясы и пояс.       — А разве ты не должен молчать, монах? — с размышляющим видом спросил здоровяк. — Кажется, твои братья дают обет молчания. Я помню, встретил одного такого в Солеварнях. Ни в какую не хотел говорить. Пришлось для начала малость подрезать ему язык за упрямство.       Меч снова поднялся вверх и теперь остановился у края капюшона.       — Яро, опять развлекаешься? — скучающе произнёс Кунт и снова обратился к Сансе. — Так на чём мы остановились? Ах да…       Кунт был тощим и жилистым, но когда его худая рука с размаху ударила Сансу по лицу, её голова дёрнулась, а сама Санса не устояла на ногах, повалившись в сторону на пожухлую траву. И в то время как она снизу вверх смотрела на него, случилось сразу несколько вещей.       Пока Кунт алчно надвигался на Сансу, капюшон медленно скользнул вниз, открывая лицо послушника. Яро увидел ожоги, на его лице отразились узнавание и страх, и он попятился, опуская меч. Пёс резким движением дёрнул рясу, хлестнув ею и отбивая в сторону острую сталь, пригнулся к земле точно зверь перед прыжком, а потом взгляд даже не успел различить, так быстро он скользнул вперёд и сомкнул пальцы на горле Яро. Пёс выпрямился, приподнимая на вытянутой руке тело наёмника, а потом с чудовищной силой бросил его вниз, впечатывая в землю, с мерзким хрустом ломая кадык и раздавливая трахею.       Припав на одно колено, он выхватил из ослабевших, дёргавшихся в предсмертной судороге пальцев меч, и пока Яро издавал последние булькающие звуки, обернулся к Сансе и коротко выдохнул:       — Беги.       Со свирепым рёвом он ринулся вперёд, отвлекая на себя внимание и встречая бросившихся к нему противников. Кунт поначалу тоже кинулся в общую свару, но, получив пару порезов, тут же отступил и теперь смотрел на Пса затравленным, злым взглядом, наблюдая со стороны за чужой дракой.       Санса не стала ждать, когда про неё вспомнят. В ту же секунду она последовала указанию Пса, отползла в сторону, а потом подскочила и с быстротой молнии ринулась назад, к стоянке лорда Хантера. Ветки били по лицу, ноги путались в траве, норовя споткнуться, но она бежала вперёд, а в голове отчаянно билась мысль.       Сейчас она позовёт на помощь, она быстро, она справится. <tab Санса остановилась на краю склона, восстанавливая дыхание, пока сердце выбивало под кожей рваный ритм, и с надеждой посмотрела вниз. Озеро оказалось далеко внизу, слишком далеко.       «Не успею», поняла она.       Санса обернулась назад, на крики и звон оружия. Потом снова посмотрела на спуск. Он манил обещанием спасения и безопасности. «Не останавливайся. Вперёд. Беги, как он тебе и сказал», украдкой шептал инстинкт самосохранения. «Зачем тебе умирать вместе с ним?»       Санса застыла на самом краю, уже ухватившись за ствол деревца и занеся ногу над обрывом. Он умрёт. Пёс умрёт там за неё, если она ничего не сделает. Если снова побежит, как обычно она и поступала…       Каждый шаг обратно давался с трудом.       В этот раз она выбрала другую дорогу, там где заросли были гуще. Двигаясь предельно осторожно, чтобы не выдать себя, Санса подобралась достаточно близко и теперь наблюдала за схваткой.       Пёс всё так же сражался с двумя противниками одновременно. Одного он уже ранил в бок, ослабив его, однако тот продолжал драться. Пёс умело двигался, парируя удары, но Санса заметила, что он явно выдыхался, да ещё и чужой, непривычно короткий для его руки меч не позволял ему бить на полную силу. Но хуже всего было то, что Кунт кружил вокруг, стараясь в подходящий момент зайти со спины и ударить.       Страшно было до слабости в коленках, но когда Санса нащупала в складках платья кинжал, с которым не расставалась ещё со времён Королевской Гавани, это придало ей уверенности. Тонкое обоюдоострое лезвие скользнуло вдоль пальцев, и сталь как влитая легла в ладонь, удобно устраиваясь в ней словно в ножнах.       Удачный выпад — и вот уже рубашка Пса разорвана на плече в двух местах и медленно заплывает красным. Увидев кровь, противники бросились на Пса с удвоенной силой, а Кунт почуял удачу и стал осторожно заходить за спину, постепенно приближаясь. Медлить больше было нельзя.       Санса прикрыла глаза, покоряясь злой дрожи и боли прошлых обид. Эти люди забрали достаточно невинных жизней и хотели сделать страшные вещи с ней. Они хотят убить Пса. Они заслужили.       «Этот мир создан убийцами», всплыли в голове давние слова Пса. Разве она исключение? И найти в себе силы шагнуть в круг смерти стало неожиданно легко.       Кунт был слишком захвачен предвкушением предстоящей расправы и потерял бдительность. Подкрасться к нему сзади было несложно, но как всё сделать правильно? Нечто спокойное и холодное внутри подсказало ответ.       Покрепче ухватив рукоять, Санса собрала все силы и, дёрнув голову Кунта за волосы назад, резко полоснула кинжалом по шее. Кровь брызнула фонтаном, орошая священную землю и распускаясь на шёлке платья и белой коже северянки алыми цветами.       Кунт захрипел, закрывая пальцами толчками вырывающуюся из раны на горле кровь, и повернулся к Сансе. Сделал ей навстречу шаг, второй, с недоумением посмотрел на неё и рухнул на колени.       — Грёбаная… сука, — прохрипел он, харкая кровью.       Его взгляд был полон ненависти, скрюченные пальцы попытались ухватить и рвать, но Санса была вне досягаемости. Она умная, она отступила. И вот уже его злость сменилась отчаянием, беспомощностью и страхом. Это хорошо. Пусть узнает, что чувствовали другие.       — Я обещала, что ты пожалеешь, — словно кто-то другой, спокойный и безжалостный произнёс это её губами.       Отчего-то не было ни вины, ни жалости, только приятно греющее душу желание смотреть, как тварь, собравшаяся было пожрать тебя, издыхает от твоей же руки.       Кунт был ещё жив, и когда он попытался нащупать на земле обронённое оружие, Санса поняла, что ждать больше нельзя. Шаг вперёд, последний удар — и вот уже всё кончено.       Она не сразу заметила, что звуки битвы стихли. Санса подняла взгляд, увидела поражённые лица наёмников и встретилась глазами с Псом.       Внезапно Пёс снова бросился в бой, да с такой силой, словно в него вселился демон. Воспользовавшись растерянностью противника, он уверенно ушёл от удара, схватил свой меч двумя руками и что есть силы рубанул. Лезвие глубоко вошло в плоть, разрубая ключицу и застревая в груди. Пёс рывком вытащил его обратно, снова мелькнула сталь, окутанная кровавой моросью, и в несколько движений со вторым нападавшим было покончено.       Пёс замер, тяжело дыша, а потом медленно обернулся к Сансе и неожиданно рявкнул:       — Какого дьявола ты вернулась?       Он выглядел устрашающе: в окружающей прохладе от его разгорячённого битвой тела шёл чуть заметный пар, легко тая в воздухе, а руки, лицо и грудь были раскрашены алыми росчерками чужой крови. Пёс всё ещё держал в руках меч, с лезвия которого на землю медленно стекали тягучие вязкие капли, однако сердце выбивало тревожный ритм вовсе не поэтому.       — Вы ранены, — с тревогой в глазах произнесла Санса и решительно шагнула навстречу Псу.       Она подошла вплотную и обеспокоено потянулась к нему — её холодные пальцы сжали его плечо, уверенно скользнули под прилипшую от крови и пота ткань рубахи и надорвали сильнее. Увидев воочию порезы, Санса не смогла сдержать вздоха облегчения. Слава богам, ничего серьёзного.       Она заботливо отёрла края раны и хотела уже убрать руку, но от тепла его кожи та предательски дрогнула. Ладонь Сансы замерла, а потом сама поползла вниз, ощущая рельеф мышц и накрывая медвежью грудь. Слушая равные толчки его сердца, Санса в который раз была заворожена силой, которая жила в этом огромном и могучем человеке. И неожиданно прикасаться к нему стало необходимостью. Потребностью.       В тот же миг Санса уловила тяжёлое, учащённое дыхание Пса. Не отрываясь, она посмотрела ему в глаза и увидела, какими лихорадочными и тёмными они стали. Наверное, оттого, что зрачки постепенно расползались по серой радужке чернильными пятнами, поглощая её без остатка.       Санса ловила эти знаки и понимала их значение, потому что сама это чувствовала.       Горячие искры пробирались под кожу, крались по венам и наполняли её естество, пока Пёс неторопливо тянулся к ней, ни на секунду не отпуская, пожирая глазами. Одно движение — и вот уже меч с глухим звуком упал на землю, а застёжка её плаща разорвана. Но Санса с вызовом оттолкнула Пса от себя. Его взгляд алчно скользнул по её телу, вцепляясь в его изгибы стальной хваткой, а на лице отразились гнев, желание, ярость и подчинение одновременно. На мгновение Сансе показалось, что он готов разодрать её одежду в клочья, но каким-то чудом ему удалось взять себя в руки и не тронуть.       Однако когда Санса сама увлекла его на землю и начала расстёгивать бриджи, Пёс не смог сдержать яростный стон и вцепился жадными пальцами ей в волосы, оттягивая голову назад. Санса почувствовала боль и в то же время неодолимое желание подчиняться любой его воле, ибо сейчас она готова была делать всё, чего бы он от неё не потребовал. Её руки умело расстегнули пояс бридж, и пока Санса стягивала их, у неё мелькнула привычная мысль, что леди так не поступают, однако она тут же была безжалостно стёрта новым, невероятно острым ощущением голода, скулящего под кожей звонкой ненасытной дрожью.       Санса уселась на Пса сверху, словно жеребца объезжала, и от собственной смелости стало страшно. Но когда он дёрнул шнуровку и стянул вниз лиф платья, обнажая грудь и обхватывая её тяжесть ладонями, все страхи ушли.       Остатки стыдливости не позволили самой направить его, поэтому он сделал это сам, медленно и аккуратно. Она уже была растянута прежними моментами их близости, но Санса всё же почувствовала боль, когда он вошёл в неё. Пёс не стал спешить, легко удерживая её за талию на весу, и продолжал двигаться неожиданно осторожно.       Он приподнял голову, одновременно вынуждая Сансу склониться чуть ближе, и дразняще медленно прикоснулся губами к нежной обнажённой коже.       Санса выгнулась и протяжно застонала, когда мужской рот поочерёдно накрыл её напряжённые соски и начал ласкать их. Она почувствовала, что её тело плавится, низ живота обдало нестерпимым жаром, а когда движение бёдер и ритм языка слились воедино, Сансе показалось, что она вот-вот потеряет сознание.       Пёс постепенно наращивал темп и глубину движений, позволяя ей привыкнуть, раскрыться, до конца прочувствовать свою жажду. А когда он счёл её вполне готовой, то перестал сдерживать и убрал руки, позволив самой насаживаться на его член.       Санса закрыла глаза, исступлённо двигаясь и полностью отдаваясь прежде незнакомому ощущению необыкновенной заполненности. Между ног было горячо, мокро, скользко… его язык сводил с ума, а руки не останавливались, обхватывали ладонями груди, держали за шею, прикасались липкими от крови пальцами к приоткрытым стонущим губам и снова скользили вниз, оставляя на коже алые следы. Раньше это показалось бы Сансе отвратительным и вызвало брезгливость, но сейчас она не замечала ничего. Ни пропитавшей их с Псом крови, ни сгущающихся сумерек, ни окружающего холода, ни остывающих мёртвых тел вокруг. Всё, что она могла сейчас делать — это слушать жар, который рождался и рос в ней с каждым новым движением и впускать его в себя снова и снова в надежде насыщения.       Ритм участился, Пёс ухватил её одной рукой за бёдра, а другой за плечи и отбросил сдержанность, без остатка проникая, наполняя, вминаясь в её тело. С каждым толчком желание освобождения нарастало, как и болезненная пустота, затапливающая тело Сансы. Нечто новое, неизведанное ранее приближалось всё быстрее, сводя сладкой болью низ живота и заставляя ломко вскрикивать в такт ускоряющимся толчкам.       Ещё один, самый глубокий, и вот уже её тело выгнулось, запело натянутой тетивой, рассыпаясь на тысячи осколков, а из груди вырвался вопль блаженства.       Пёс тут же застонал под ней, его лицо исказил экстаз, и до боли сжав округлость её бёдер, с последними резкими движениями он излился в неё. Санса успела увидеть, как он судорожно выдыхает рывками и вздрагивает горячими всполохами удовольствия, прежде чем обессилено рухнуть с ним рядом. Она чувствовала, как по ногам стекает влага его семени и попыталась овладеть своим телом, но казалось, что Санса никогда уже больше не сможет пошевелиться, настолько опустошённой она сейчас была.       Ей только и оставалось, что смотреть сквозь пятипалую листву чардрева ввысь, в темнеющее небо, и тяжело дышать, хватая ртом обжигающий воздух и невесомые, умирающие от первого прикосновения снежинки. ***