Вся моя жизнь, которую я так бережно строил, уничтожена, как карточный домик в бушующий день.
Разрушенный Карточный Домик
15 апреля 2014 г. в 09:19
Семья Савада.
Глава семьи Савада — Емитсу. Его жена — Савада Нана. И их сын — Савада Тсумико. Мало кто знал, что есть ещё один член семьи. Сестра Тсумико и родная дочь Наны и Емитсу, Савада Тсунаёши.
Но давайте узнаем, как познакомились Емитсу и Нана, до этого носившая фамилию Атараши.
POV Савада Емитсу.
Впервые я приехал в Намимори по приказу Девятого. Я уже занимал пост Советника, но длилось это лишь два года. За городом находился один из важнейших наших оружейных складов Вонгола. Мне поручили перенести всё оружие и документацию в Италию, а склад законсервировать до следующей необходимости. Так как это должно было занять много времени, я поселился в отеле, в городе. Однажды, гуляя, я оказался рядом с Детским Садиком, где встретил Нану. Я влюбился в неё с первого взгляда. Она привлекла меня своей живостью, непосредственностью. Мы встречались месяц, пока шла переправка оружия, но пришло время расставаться, и я сделал ей предложение и пообещал вернуться. Возвращение заняло много времени.
Я вернулся через два года. Я писал ей, что служу в военных силах Италии, поэтому не смогу увидеть её раньше. А она ждала. Когда я вернулся к ней, мы поженились и уехали в свадебное путешествие. Я был ослеплён любовью и счастьем, поэтому не сразу заметил её состояние. После возвращения из путешествия, мне пришлось вновь вернуться в Италию. Нана осталась в Японии. Когда я неожиданно вернулся, то узнал, что она на восьмом месяце беременности. Когда я задал вопрос, почему она не написала об этом раньше, она сказала, что хотела сделать сюрприз. При этом она так улыбалась, что я не мог не поверить. Я не присутствовал на родах, так как был на Карибских островах. Она назвала его Тсумико.
Когда нашему сыну было полтора года, я узнал ещё одну ошеломляющую новость.
Я смог вырваться и приехал на неделю раньше, чем обещал Нане. Во дворе дома я увидел жену, она вешала белье для просушки. На другой вешалке висели мокрые детские простынки и ползунки. Я хотел окликнуть её, когда увидел маленькую девочку, лет трёх, очень похожую на Нану. Те же большие выразительные глаза, светло-каштановые волосы и нежные черты лица. Она держала на руках моего сына и тихонько его убаюкивала. То, что я услышал, перевернуло мой мир.
— Мам, мне опять придётся жить у тёти, пока он будет дома?
— Милая, прости меня, но я не хочу, чтобы он знал о тебе. Я просто хочу защитить тебя и твоего брата.
Я ворвался во двор дома и потребовал объяснений. Оказалось, что Нана знала про мафию и не хотела втягивать в это своих детей. Тсунаёши, так звали нашу дочь, появилась на свет через девять месяцев, после нашего знакомства. У Наны были друзья, которые рассказали, кто я на самом деле. Она не хотела, чтобы наша дочь была причастна к мафии, поэтому прятала её у своей двоюродной сестры на Хоккайдо.
Уже в три года Тсуна могла призывать Пламя дождя и урагана, поэтому я решил забрать её с собой. Я боялся, что у неё может оказаться и пламя Неба, но я не хотел, чтобы она становилась кандидаткой на пост Десятого Вонголы. Я изъял все документы, свидетельствующие о том, что Тсунаёши Савада-Атараши когда-либо появлялась на свет. Может, это и эгоистично, но я хотел, чтобы мой сын стал Десятым. Девятый хотел познакомиться с моей семьёй, и, в особенности, с моим сыном. Это был прекрасный шанс. Тсуну я отдал на воспитание своему хорошему знакомому, бывшему Грозе Восьмого Поколения. Хоть он был и стар, но все ещё силен. Я поклялся Нане, что с её дочерью ничего не случится. Как же я ошибался.
Я редко её навещал, да и встречи были весьма скудными. Она никогда не видела во мне отца, человека, которого она назвала бы папой. Я был с ней солидарен. Пусть она и была моей дочерью, но, по сути, мы были чужими людьми. Когда через семь лет умер её наставник, я решил вернуть её домой. За это время она совсем изменилась. Она перестала быть ребёнком. В её глазах читалась большая мудрость и сила. И я боялся этого. Я сделал её одной из членов CDEFE. Создал фальшивое прошлое и установил иллюзорный контроль, способный полететь к чертям по одному её желанию. Как сейчас.
Сейчас всё и правда летело к чертям. В пустой комнате гулял ветер. Он трепал шторы на распахнутом окне. Тсумико лежал в отключке на полу, а в груди моего лучшего иллюзиониста торчал кухонный нож.
Восемь минут назад мы с ним вошли в дом.
Шесть минут назад он подошёл к лежащей на кровати Нане и попытался стереть ей память.
Пять минут назад она всадила нож ему в сердце.
Две минуты назад от меня ушла моя жена, сказав, что никогда меня не простит.