Хидар и Хаф

                           Утро пришло в тишине. Не пели птицы, не шумело зверье. Тихо. Странно, неестественно. Лишь шелестел ветер в кронах деревьев, шумела река, да изредка плескала рыба в заводях. Рука непроизвольно тянулась к оружию. Оно успокаивало, приглушало глухую тревогу, дарило уверенность и надежду. Пусть и иллюзорную, ведь если я не ошиблась, и это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО корабль охотников разбился прошлой ночью… Оно не поможет.       Я отвела взгляд от кустарников подлеска, унимая воображение. Может, я просто зря себя накручиваю? Может, я просто напридумывала кучу глупостей, насмотревшись фильмов? Может, я лгу сама себе? Кто знает. Вот только тишина действовала на нервы, не давая расслабиться и присоединиться к девчонкам, весело болтающих у костра, разогревая вчерашнюю еду. СЛИШКОМ уж тихо сегодня в лесу. Опасно тихо. И это мне не давало успокоиться.       Повесила сокровище на пояс уже в открытую, я пошла к костру, возле которого разгорался очередной неуместный сейчас конфликт.       На этот раз инициатором стал Славик. Начало я благополучно пропустила, но суть ссоры стала ясна сразу: Славка пытался взять Паштета на понт и поволочь с собой искать то, что упало ночью в лес. Пашка отказывался наотрез. Ночной энтузиазм испарился. То ли в страшилки поверил, то ли моя паранойя передается воздушно-капельным путем, то ли просто сам чего напридумывал, но хмурый долговязый парень категорически отказывался куда-то идти. Тем более, в лес. Игорь и Кирилл в спор не ввязывались: они спешно чинили рыжий катамаран.       – Опять ругаетесь, – мой ворчливый голос прервал Пашку, уже набравшего воздух для долгого и вдумчивого мата.       – Да не ругаемся мы! – Славка стащил филейку мелкой рыбки с сетки и закинул ее в рот. – Я вот предлагаю сходить поискать этот «корабль». А он не хочет.       Слово «корабль» этот засранец выделил особо, ехидно глядя на меня.       – И что? Ну не хочет он идти, – буркнул Вадим, выкидывая из своего рюкзака все лишнее.       – Так вчера же рвался вперед всех. А сейчас что? Зассал?       Киря оторвался от работы, подошел и отвесил ему смачную оплеуху.       – Мы никуда не пойдем. Починим катамаран, поднимемся вверх по течению, вернемся в основное русло реки. И свалим отсюда так быстро, как это возможно.       – Да вы чё? Это же метеорит! – Славка удивленно переводил взгляд от Пашки к Кирюхе. – Да такое событие дай бог раз в жизни и случается, а вы свалить собрались?       После слова «метеорит» парни скривились, но ничего не сказали.       – Слава, если тебе любопытство дороже жизни – это твое дело. Но я несу ответственность не только за себя, но и за других! – Киря выразительно глянул на девчонок.       Слава несколько смутился, но сдаваться не собирался.       – Да ну вас! Не хотите – сам пойду!       – И куда ты собрался, идиот? – В спину ему спросил Игорь. – В глухой лес? Да тут людей не было лет сто, может и больше! А ты туда попрешься? Ты дорогу-то назад найдешь?       – Да не заблужусь я!       В это верилось с трудом. Славик, как и Паша, увлекался ролевыми играми и любил помахаться на дюралевых мечах с такими же любителями старины, побегать в гриме по лесам. Ничего зазорного или странного в таком хобби не было. Я в принципе уважала такое провождение времени. Но у Славы появилась странная уверенность, что он прекрасно ориентируется в лесу, хотя восток от запада мог отличить, только когда солнце заходило. Нет, в наших лесах, растущих под Питером, заблудиться довольно проблематично даже ему, но мы-то сейчас находились на краю дремучего, нехоженого людьми леса, в котором вполне могли обитать опасные для человека звери! Да что там хищники… банального дикого кабана достаточно!       – Слав, давай мы сперва катамараны починим, а там посмотрим, хорошо? – Осторожно предложил Игорь, стараясь не нажимать на его больные мозоли неподходящим тоном.       Всего-то пара дней. Этого достаточно. Если наши опасения правдивы, за это время твари нас найдут самостоятельно. Если нет – прекрасно! Тогда мы, может быть, и сходим в лес поискать упавшее с неба нечто.       – Ребята, мы же решили УХОДИТЬ, – напомнила я.       – Что, и даже не искупаемся? – Удивленно, с долей недовольства поинтересовалась Елена.       Я раздраженно отвернулась, рассматривая заросли за палатками.       В кустарнике что-то шевельнулось. Интуиция взвизгнула, по спине пронесся могильный холод, руки задрожали. Словно Смерть дохнула мне в затылок! То, что там двигалось, было размером с хорошего теленка! Только темное…       Неужели… неужели там ОНО?       Я медленно отщелкнула застежку с длинных ножен, внимательно всматриваясь в сплошную зеленую стену подлеска, пытаясь выцепить в игре света и тени темный силуэт, но… ничего.       Показалось?       Нет, вот оно. Движение.       – Что там, Ян?       Тихий голос брата, заметившего мое неестественное состояние, резанул по нервам. Глаз вновь среагировал на движение, не успев заметить то, что там двигалось.       – Какое-то движение в подлеске. Что-то очень быстрое и довольно крупное.       Парни развернулись, внимательно всматриваясь в просветы между тонкими ветвями кустарников и поросли молодых деревьев. Шелестел ветер в листве, шумела вода, перекатываясь через камни.       – Может тебя глючит? – Ехидно спросил Славик.       – Дай-то боги, – одними губами прошептала я, чувствуя, как по спине течет холодный пот.       Так страшно мне еще никогда не было! У меня больное воображение, я это знаю! А сейчас, на благодатной почве… я закрыла глаза, унимая буйную фантазию, пытаясь доказать сама себе, что это не ТОТ САМЫЙ корабль упал в лес! Это всего лишь… что-то другое.       Ага, как же! По спине тек уже не холодный пот… азот!       Даже если это и корабль охотников… Ну нет на нем чижей! Не могли они успеть так быстро разбежаться по лесу.       Да кому я лгу?       Могли! Могли они быть на корабле! Они могли разбежаться!       Что для этих черных уродов какие-то пятнадцать километров? Или, тем более, пять? Мелочь.       Боги, надеюсь, я всего лишь чокнутая фанатка с больной фантазией!       – Тихо-то как, – едва слышно пискнула Настя.       Тихо, словно в могиле!       Глаза зацепились за крупную тень, едва различимую в изменчивой игре света в зарослях. Душа дрогнула и поползла… нет, не в пятки, в желудок! Я медленно, очень медленно потянула оружие из чехла, расстегивая молнию, стараясь не делать резких движений, не отводя взгляда от темного... чего?       Плотный чехол упал на траву. Ребята повернулись.       – Как драматично, – фыркнул Леша.       – А что это? – Недоуменно спросил Славик. – Что-то знакомое…       Ну да, ножны же упали вместе с чехлом. Лезвие ки'кти'па тускло блестело в лучах утреннего солнца. Хищное, зазубренное, прекрасное в своей смертоносной красоте.       – Заткнись, – прошипел Игорь.       – Яна, что это та…       Разум еще осознавал слова Леши, решившего подойти ко мне, а глаза уже видели совсем иное: стремительный рывок гибкого тела из подлеска, веер рубиновых капель, разлетающихся из распаханного одним ударом лапы горла, покатившаяся по траве голова, падающее тело. Краткий ступор, низкое шипение, а я… а я только и успела выставить иззубренное лезвие перед собой, принимая на клинок вторую, более крупную тушу.       От удара меня буквально снесло к палаткам. Тварь взвизгнула, раздраженно щелкая хвостом, зашипела, дернув широко растопыренными мандибулами.       Разум холодно констатировал: Ятканде.       Завизжала Настя.       И время вновь полетело вскачь.       Каким только чудом я не выпустила ребристую рукоять из рук? Лезвие от рывка вырвало из черного тела. Страх исчез как-то так неожиданно, выметенный холодной кипучей злобой, мозги очистились, весь мир для меня сузился до черной твари, припадающей на лапу.       Мысли исчезли, в голове воцарился ясный, звенящий вакуум, и одна единственная команда: «Убить!»       УБИТЬ!!!       Я подхватила оружие, выставила перед собой. Но мразь не спешила нападать. Что делала вторая тварь, я не знала. Я не решалась отвести взгляда, выпустить из поля зрения этого… монстра. Все заняло едва ли секунды, тварь зашипела и вновь прыгнула на меня. Клинок блеснул на солнце, войдя глубоко под челюсть длинной головы. Я сжалась в комок, удерживая тяжеленое тело на весу, не давая ему соскользнуть и привалить меня всей своей массой.       Монстр дернулся и затих.       Сдох?       Не может быть! Разум отказывался верить, но тварь не дергалась, безвольно обвиснув и заваливаясь на меня.       Я с трудом отодвинула его и скинула чуть в стороне от себя, выдернула оружие. От рукоятки вился белый дымок химической реакции. Фильм не лгал: кровь у черных уродов и впрямь как кислота!       Настя визжала на одной ноте, столбом застыв в центре лагеря. Вторая, более мелкая тварь, валялась на земле, из ее башки торчал металлический штырь от палатки, курясь беловатой дымкой.       Убили. Молодцы.       Ко мне подскочил брат.       – Яна!       Я слышала слова, но разум прокручивался, словно на холостых оборотах.       – Яна! Ты цела?       Мир утратил болезненную четкость, по голове ударил громкий визг. Я с трудом встала, опираясь на руку брата. Спрашивать, что с Лешей не стала: лежащая чуть в стороне голова смотрела на нас остекленевшими серыми глазами, полными безмерного удивления.       Настя смотрела на голову и визжала. На одной ноте.       – Кто-нибудь, заткните ее, а то сбегутся все твари в округе! – Тихо прошипела я.       Игорь подскочил к девушке, успокаивая ее, закрывая от глаз девушки кровь и туши тварей.       – Настенька, тихо, малышка, тише, тише…       Настя всхлипнула, прижавшись к его груди.       – Игорь, он… он…       – Он мертв? – Едва слышно задала гениальный вопрос Елена, обвела нас широко распахнутыми глазами и… упала в обморок.       Анастасия рыдала во весь голос. Паша сидел на земле. Света в ступоре стояла у костра. Меня колотила дрожь. В голове все еще царил холодный вакуум, выметая лишние мысли и эмоции, оставляя лишь холодную логику робота. Как хорошо, что до меня доходит, как до жирафа… Чуть позже будет истерика! А пока я спокойная… из горла вырвался клекочущий смешок… я спокойная…       Кирилл молча протянул мне выпавшее из рук оружие. Дрожь стала сильнее, превратившись в мелкий тик.       – Спасибо, – едва слышно сказала я.       – Ты ранена?       – Нет, вроде все нормально, – я подняла глаза на брата. – Киря… я…       Брат молча обнял меня, успокаивающе гладя по голове. Я всхлипнула, прикусила губу. Только не плакать! Только не истерика! Тихо! Тихо, я сказала! Все хорошо!       – Яна, Ян, ты как?       Это уже Вадим.       – Жива.       – Ты была права.       Я отвела глаза.       Слава и Пашка с трудом стащили черную тушу с тела Леши. К горлу подкатил комок. Судорожно всхлипнула Настя. Парни отвели взгляды, а я смотрела на обезглавленный труп, чувствуя, как вновь разгорается злоба.       – Валить надо отсюда! – Мой хриплый каркающий голос привлек внимание. – Если есть две, значит, есть еще.       – Ты знала? – Спросил Славик.       – Она тебе что, пророк? – Рыкнул Игорь. – Хватит сопли жевать!       – Но она же…       Дальнейшее прервала оплеуха Кирилла. Что-то подобное сделала Света с Леной, еще и пнув под ребра, после чего обморок резко прошел.       – Откуда я знала? Я предполагала. А вы считали меня чокнутой маразматичкой! – Я с трудом удержалась, чтобы не сорваться на крик.       – Что это у тебя за оружие? – Спросил Слава.       – То, которое я нашла на дне реки почти десять лет назад! – Я приподняла оружие, показывая зазубренное лезвие. – Откуда мне было знать? Ты еще скажи, что это из-за меня корабль упал!       – Ян, не кричи. Мы не обвиняем. Но ты могла бы сказать!       – А вы бы поверили?       – Она сказала, – практически одновременно с моим криком добавил Вадим. – Вчера ночью.       – Короче! – Припечатал Игорь. – Берем катамараны и валим отсюда!       Возражений не последовало. Парни подхватили катамараны и потащили к берегу.       – Паш, бросай рюкзак! Топор бери!       Мы забегали по стоянке, словно вспугнутые светом тараканы по обеденному стулу. Брат и Вадим спустили катамараны на воду: здесь река быстрая, может, унесет стремнина от этого ожившего кошмара. Я же стояла столбом посреди лагеря, пристально всматриваясь в подлесок.       По телу прошла холодная волна.       Что такое?       – БЫСТРЕЕ!       Мой крик подстегнул друзей, как вожжа строптивую лошадь. Второй катамаран плюхнулся на воду, девчонки сели, рыжий отчалил и покатился по реке.       – Яна! Сюда!       Из кустов, словно дожидаясь этого момента, медленно вышла еще одна такая же огромная мощная черная мразь. Ятканде!       Господи ты боже мой, какая она огромная!!!       – На лодку! Быстрее!       – ЯНА!!!       Дикий крик Кирилла заставил меня вздрогнуть всем телом, а я… а я не успевала, слишком далеко находилась от берега.       Тихое змеиное шипение, справленное с низким рокочущим рычанием, волосы встали дыбом, ноги задрожали, и нервы у меня не выдержали! Паника ударила в голову, и я, забыв обо всем, вломилась в подлесок и помчалась через лес, слыша удаляющиеся крики и неразборчивые голоса.              Лес проносился мимо причудливым калейдоскопом зелени и теней. Ноги жили своей жизнью, не подчиняясь разуму, я просто бежала, бежала, бежала, слепо мчась по залитому восходящим солнцем лесу, не издавая ни звука, до судорог сжав оружие в руках. Я спотыкалась о поваленные деревья, падала, вставала, продолжая пятиться в лес. Каждая тень для меня ожила монстром, каждый шорох заставлял вздрагивать. Где-то недалеко треснула ветка, и я снова сорвалась в панический бег, петляя как заяц.       Резкая боль в боку выбила меня в реальный мир. Я остановилась, тяжело дыша, затравленно глядя по сторонам. Ноги гудели, легкие горели огнем. Но паника, наконец-то улеглась, оставив после себя… стыд. Мне было стыдно, что я так…       Я тряхнула головой, выбрасывая эти мысли из головы. Что я могла сделать? Мое оружие не вечное, не панацея от всех бед! Лезвия уже шатались в подточенной кислотой рукояти, и дай боги, чтобы оно выдержало еще хоть один бой! И так диву даюсь, как я смогла убить то, что на меня напало!       Глубоко вздохнула, успокаивая безумно колотящееся сердце. Прикрыла глаза, подавляя страх. Меня трясло.       – Тихо, тихо, все хорошо.       Звук собственного голоса показался жалким.       – Я вас ненавижу!       Вышло еще более жалко. Еще заплакать осталось!       – Твари, мерзкие слюнявые отродья!       В душе разгорался гнев, опаляя разум, выметая страх.       Правильно, злоба, гнев, ненависть, правильно, я вас ненавижу, долбанные уроды, убить, убить, убить…       Чтоб вы сдохли!       Ненавижу, ненавижу, ненавижу!       Убить, убить, убить!       Я стояла и накручивала себя, разжигая холодную злобу и ненависть, взлелеивая жажду убивать, вырывая из себя страх, выгоняя неуверенность. Одна ошибка, любая слабина, и меня сожрут.       Я выгнала эти мысли. Не сожрут! Никакого страха! При виде их я должна не бояться, а жаждать убить! Никакого страха! Убить! Всех! Всех, всех!       Пальцы сжались на рукояти до судорог.       Из горла вырвался непроизвольный истерический полу смех, полу всхлип.       – Убью! Твари, мрази! Убью!       Тихое шипение за спиной. Тело отреагировало без вмешательства разума, дернувшись в сторону: я поскользнулась на прелой листве и шлепнулась на колени. Черная туша промахнулась, скрежетнув когтями, шлепнувшись прямо перед моим носом.       Я бросилась вперед, не раздумывая, не давая себе даже шанса осознать свои действия, запрыгнув на костлявую спину, вколачивая длинное лезвие в гладкую башку прежде, чем она повернулась. Тварь завизжала, дернулась и… и затихла. А я шептала под нос:       – Убить, убить, убить, убить, убить, убить!       Я держалась за основание рукояти и била по блестящему длинному черепу. Лезвие легко проламывало прочную кость, обнажая мозг.       Убить их всех!       Тварь уже затихла, перестав дергаться в агонии, а я все не могла успокоиться, превращая череп в месиво.       Убить за свой страх!       Я буквально задыхалась от ненависти, физически чувствуя ее плотное облако! Перед глазами мелькали кровавые пятна. Резкая боль лишь сильнее сгущала ненависть и злобу!       Руку обожгло острой болью ожога.       Убить!       Убить за… за… за… за погибший корабль.       Корабль…       Вспыхнула болью щека.       Инстинкт самосохранения достучался до разума. Я замерла, высоко подняв горящие огнем руки, судорожно стиснутые на рукояти.       Корабль…       Мозг зациклился на образе, глаза лихорадочно обшаривали окрестности…       Изображение добралось до разума, прошло осознание, и до меня наконец-то дошло, что я вижу перед собой.       Корабль.       Глубоко ушедший в мягкую влажную лесную почву, поваливший деревья, на одном из которых я сидела.       Темная тень, едва виднеющаяся сквозь изломанные ветки, поваленные деревья, осыпавшуюся листву.       Корабль!       КОРАБЛЬ!       Я стояла и смотрела на тускло блестящий металл. На темный силуэт. Пылали огнем предплечья.       Громко чирикнула птичка.       Я словно очнулась от странного ступора. Что за усмешка богов? Ломиться, как дикий порось через лес, не глядя мчаться странным зигзагом, и, надо же так, выбежать прямо к кораблю?       Как?! Как?!!! Как такое возможно?!       Я крепко зажмурилась, потерла глаза. Тихо, спокойно! Ничто не происходит просто так! Я открыла глаза. Корабль по-прежнему виднелся сквозь листья. Значит, так тому и быть! Я крепче сжала оружие и пошла вперед, с трудом перелезая через бурелом, пока, наконец, мои ноги не ступили на металл обшивки.       Я стояла и смотрела во тьму пролома. Остатки инстинкта самосохранения выли: «Не лезь!». Но где можно найти спасение? Нигде не безопасно. Я мельком глянула на обожженные запястья. Больно.       Зажмурилась. Ожоги останутся на всю жизнь.       Не важно!       Я глубоко вздохнула и осторожно спрыгнула вниз.              Корабль встретил меня прерывистым светом зеленых ламп, тусклых, мерцающих, порождающих великолепные густые тени. Глубокие, сочные, непроглядные, в которых может спрятаться что угодно! Я подавила эти мысли. Если бы пряталось – уже бы напало! И я пошла по коридору в сторону… кормы, торчащей над землей.       Почему не к носу? Не хотелось. Просто не хотелось. Какое-то чутье, наваждение, интуиция вело меня в технические отсеки мертвого корабля по наклонному полу.