Хидар и Хаф

                    Горячка боя медленно покидала меня, оставляя после себя лишь страх за яута-те и осознание, что отсюда еще предстоит выбраться. Под ногами хлюпала жижа, щедро натекшая из разорванного яйцеклада и раздавленных коконов, валялись многолапые монстрики, обломки черной дряни с потолка и туша защитника улья. Последнее кожистое яйцо с чавканьем развалилось на две неровные части. Хаггер засучил лапами, подергал хвостом и затих окончательно. Зачистка завершена.       У колонны шевельнулся яут: Хаф приподнялся на локте, пристально осматривая забитый трупами зал. Убедившись, что я цела, чуть расслабился.       Выглядел Ннан’чин’де плохо. От страшного удара о колонну его доспехи треснули и частично развалились, а кое-где осколки глубоко вошли в тело, пробив обесточенный иолонит. Энергосистема сдохла вместе с разбитыми наручами, и иолонитовый поддоспешник легко рвался. Попытка Хафа подняться самостоятельно закончилась падением и краткосрочным обмороком от болевого шока. А я только успела что подхватить безвольно скользнувшее к земле тело.       Пока яута был без сознания, мне удалось снять покореженные доспехи, правда, его вид чуть не довел меня до истерики! Сломанная нога, вывих плеча и двойной открытый перелом руки: кость прорвала кожу и торчала из светящейся твеем раны. Вколов обезболивающее, занялась открытыми переломами на плече. Пока вправляла кость, меня бил нервный тик. Одно хорошо, Ннан’чин’де был без сознания, а аппаратура шлема могла показывать рентгеновский диапазон. Я зафиксировала руку, используя вместо шины покрытый ножнами длинный нож и остатки доспехов. Теперь – нога.       Хаф очнулся, когда я снимала с него набедренные ножны.       – Не пугай меня так, Ннан’чин’де. – сказала я, рассматривая ногу в рентгеновском диапазоне.       Яут едва слышно заворчал, глянул на накрепко примотанную к телу руку, поморщился, недовольно дернув клыками.       – Перелом?       – Двойной. И вывих. Плечо я не вправляла. Руку зафиксировала.       – Вижу.       – Не шевелись.       Ннан’чин’де благодарно кивнул, прикрыл глаза. Я отстегнула чехол от кнута и выкинула.       – А вот твоя нога…       – Я понял. Сломал кость.       Короткий вздох и болезненное ворчание. Я как раз снимала с ноги броневые пластины. Хаф морщился, скрипел зубами, но терпел. Сняла, с трудом отстегнув от наколенников.       – Я тебе говорил не спускаться.       – Говорил. – я помахала остатками его же брони. – Лучше скажи, как из подручных средств сделать шину на бедро.       – Снять кольца и закрепить на поясе.       – Какие кольца? – не въехала в суть сказанного я.       Хаф снова вздохнул.       – Этому мы обучаем лично каждого… как ты там их назвала?       – Дебилы малолетние. – подсказала я свое мнение относительно молодых учеников.       – Подходит.       И дальше начался скоростной курс оказания первой помощи при переломах. На практике. Роль практического пособия выполнял сам пострадавший.       Как оказалось, в оружейном поясе науда есть специальное приспособление, на которое можно закрепить аппарат для фиксации кости. Оный аппарат – часть аптечки: задняя часть бокса разбирается на небольшие кольца-эмиттеры, генерирующие какое-то направленное поле, накрепко фиксирующее кость и берущее на себя все нагрузки. А потом эти кольца собираются вокруг пострадавшей конечности: если сломана рука – от наплечника до наруча, если нога – от пояса и до ботинка. В ход идет все! Более того, если броня повреждена, можно собрать все это в кучу, пустив в дело остатки корпуса аптечки, что и было мною проделано. Из двух аптечек были собраны две шины: на руку и на ногу. Небольшие источники питания, необходимые для работы этой высокотехнологической шины, являлись частью крышки аптечки.       – Попробуй встать. – я протянула руку, предлагая помощь.       Яута-те не стал отказываться и обхватил мое предплечье здоровой рукой. Я уперлась в обломок и рывком подняла его на ноги. Ннан’чин’де болезненно застрекотал, всей массой наваливаясь на меня.       – Стоять можешь?       – Могу. – короткая пауза. – Не устойчиво. Подай шесс.       – После такого удара я удивляюсь, как у тебя позвоночник в ботинки не ссыпался. – проворчала я, вручив яута его шесс-те.       Хаф фыркнул, но и только, всей массой опираясь на оружие. Вот что мне нравится в напарнике, так это здравое сочетание гордости и благоразумия. И сейчас он, задвинув свою гордость, молча принял помощь, не пытаясь доказать, насколько он силен и крут.       Глянув на расположенный на высоте пяти метров проход, я задала вполне закономерный вопрос:       – Как выбираться будем?       – Подсажу. – короткая пауза. – Сними мину. Оставь, активируем с атта.       Не поняла, что значит, подсажу?       – А ты?       – Не в первый раз. – в низком голосе промелькнула ирония.       Прости, что? Мне послышалось? Встретила полный иронии взгляд и поняла: нет, не послышалось! Подобная ситуация для него и правда не в новинку. Нет слов, одни выражения!       – То есть, опыт, как выбираться из улья в одиночку со сломанной ногой у тебя есть?       В ответ – пожатие плеч.       – Было и обе ломали.       Чего? ОБЕ? Или я что-то не понимаю, или его выдержка и сила воли вообще зашкаливает за все разумные пределы. Выбираться из улья со сломанными ногами! Отчего-то я уверена, что передвигался он отнюдь не ползком, а ходом… сломанными ногами…       – Как? – булькнула я с глубоким ах… шоком в голосе.       – Ты не захочешь этого знать. – тихо ответил Хаф и отвел взгляд.       Пожалуй, и правда не хочу. И так больная фантазия и буйное воображение показывают ужастик на ужастике…       – Мину. Туда.       Яут оперся на шесс, а я сняла с крепления на его оружейном поясе мину. Небольшое овальное устройство с дистанционным взрывателем. Активировав смертоносную игрушку, кинула ее на пол.       – Ее хватит обвалить улей? – спросила я, вернувшись к яута-те.       – Нет. Даст цепную реакцию. Надо минировать.       Небольшие, но мощные мины хранились в длинном боксе, пристегнутом к ботинкам. На мой вполне закономерный вопрос о столь странном расположении взрывчатки, я получила столь же закономерный ответ: в бою мины не востребованы, их сбор и установка занимает какое-то время, да и под удары бокс, пристегнутый к внутренней стороне икры, не так часто попадает. Более того, Хаф даже расщедрился на пояснение, что в разобранном состоянии эти мины безопасны: каждая деталь отдельно взорваться не может.       – Скажешь, где мины ставить.       Яута кивнул, молча подставил мне ладонь левой руки, предлагая помощь в покорении пяти метров стены. Вот так, опираясь ногами на его руку и используя ножи, я выбралась наверх, а яута просто подняла взглядом, даже слушать не желая его возражения. Экстремал, мать его! Прыгать он собрался!       В груди неприятно похолодало. Хаф это заметил, постучал когтем по пластине нагрудной брони.       – Не надо. У меня есть лебедка.       – Ннан’чин’де, по коридорам попрыгаем по старинке, ножками, а вот позволить тебе подниматься самостоятельно я не рискну. Эти черные сопли доверия не вызывают, а если ты сорвешься и упадешь... Я правда не хочу увидеть, как ты будешь выбираться на поверхность со сломанными ногами.       Хаф спорить и настаивать не стал. Да я бы и не послушалась. Впервые.       Как мы выбирались из улья – это отдельная история, стоившая мне множества испорченных нервов, а Ннан’чин’де – немалой боли. Достаточно сказать, что убили мы не всех, и на обратном пути на нас напали. Яута-те пропустил пару неслабых ударов, один из которых пришелся по поврежденной ноге, а я второй раз в жизни впала в то странное состояние холодного бешенства, когда мир окрашивается кровью и хочется тварей порвать руками.       Но все рано или поздно заканчивается, и мы выбрались из душных вонючих катакомб, оставив за собой десяток мин.       Свежий воздух показался мне даром небес.       – Не расслабляйся. – напомнил мне яута-те.       Я вздохнула и просканировала местность.       – Рядом – чисто.       Глядя на ночное небо и снова вздохнула. Я понимала, что километр через лес мы если и пройдем, то это будет подвиг, равносильный выходу на поверхность. Адекватный вариант решения проблемы я видела только один: самой сходить к атта и подогнать его к улью.       – Ннан’чин’де… - я замялась, не зная, как бы правильно пояснить свою мысль.       Но мне и не понадобилось. Он понимал ситуацию не хуже меня и пришел к тем же выводам.       – Я подожду. – хриплый смешок. – Иди.       Оставив яуту арост, кассету с метательными ножами и его шесс-те, я побежала к кораблю, на всей скорости вломившись в подлесок. По дороге мне встретился один чиж, порубленный мной на куски с особым садизмом, да у атта крутился трутень. Что он пытался сделать я так и не поняла, с разгону вломив пинка под костистый тощий зад, торчащий из-под днища. Тварь завизжала, но быстро затихла, вытянутая за хвост из-под челнока и словившая шессом по голове. Короткий осмотр ничего лишнего на кораблике не выявил, белесые сопли с опоры я отодрала, пока не затвердели. Мерзость! Короткая предстартовая проверка, и атта взмыл в воздух.       Я сделал круг над ульем, сканируя округу, но к моему огромному удивлению, никого больше не нашла.       Хаф меня ждал стоя, тяжело опираясь на оружие, в окружении трех свежих трупов. До атта дошел сам, используя шесс как костыль, но уже на борту силы окончательно покинули его, и могучий воин плавно сполз в забытье.       Подрыв улья я наблюдала в одиночестве. Хаф так и не пришел в себя. Ни по дороге к кораблю, ни пока я его несла по воздуху к капсуле, ни когда раздевала и укладывала в регенератор. А потом капсула заработала, гарантируя, что Хаф не очнется еще дня три, пока умное устройство занято его лечением.                            Два дня спустя                     Нет, у этих тварей определенно есть какое-то особое, изощренное чутье на яута! Вот стоило Ннан’чин’де слечь в капсулу, как эти уроды поперли на корабль, словно он медом намазан от носа до кормы! Ни поспать нормально, ни пожрать! Зато опытным путем выяснила, что чижи и правда легко готовятся и прекрасно усваиваются организмом. Теперь хоть за дичью бегать не надо. Сама приходит.       Такие мысли меня посещали уже вторые сутки. Сейчас, развалившись в уже родном и привычном ящике, я нежилась в теплой водичке, неспешно поедая свежее мясцо. Аппарат для термообработки стоял тут же, ибо таскаться в технический отсек быстро надоело. Вот доем, намажусь мутной дрянью от синяков и полечу облетать территорию и ставить новые датчики.       Пока Хаф лечится, в улья я, ясное дело, не лезла, но мелкие охотничьи стаи вырезала довольно регулярно, порой по пять-шесть раз за день, отчего многочисленные синяки и ссадины на моей тушке лишь плотнее сдвигали свои ряды и новые сменяли павших в борьбе с подстегнутой регенерацией. Страх перед черными тварями как-то сам собой растворился в раздражении и злости: датчики срабатывали по три-четыре раза за день, выдергивая меня из сна и выгоняя на природу. Про ночь я просто молчу.       Подумать только! Всего первые сутки Хаф в капсуле, а твари уже трижды наведались к деревушке и раз восемь на наш корабль. На следующий день они таскались через каждые часик-полтора, к вечеру доведя меня до озверения. Нет чтобы толпой прийти, так они по трое, по четверо приползали, а я каждый раз переворачивала ман’дасу вверх дном в поисках этих уродов. Один раз едва успела перехватить тварей, не дав вломиться в спящую деревню. В качестве моральной компенсации стащила круг сыра у деда Потапа и кольцо колбасы из коптильни.       Да о чем я говорю, меня уже местные псины узнавать начали!       В коридоре громыхнул упавший ящик. Опять приперлись, что ли? Я прислушалась. Тихое клацанье, шорох и очередной грохот от оставленного в неустойчивом положении бокса. Точно, чижи. Матюкнувшись, я подняла готовый к бою арост и прильнула к прицелу. Долго ждать не пришлось: в кар’кахтэр прошмыгнула длинноголовая черная тень. Арост дернулся в руках и тварь с визгом покатилась по земле, скручиваясь, словно наколотый на гвоздь червяк. Гадость! Щелчок перезарядки. Ну, еще есть? Или оно одно пришлепало?       Ответом мне стала тишина.       Скотина такая! Опять ман’дасу обшаривать! Получить на корабле кладку или мутировавшего урода я не желаю! Лечение яута-те закончится только завтра к вечеру.       Я положила арост на бортик.       Без его присутствия корабль кажется огромным и холодным. Пустым.       Тихий шорох в углу.       Я приоткрыла глаза, медленно подняла руку из пенной воды. Длинный нож блеснул мокрым металлом.       Только сейчас, оставшись одна, я четко поняла, насколько к нему привыкла! И как он мне стал дорог!       Стремительная тень прошмыгнула по стене. Мелкая. Хаггер, мать его так! Нож лег обратно на дно ящика, пальцы нащупали метательный нож. Рывок, мелкая тварь появилась на свету, широко расставив в полете лапки и отведя длинный хвост. Бросок! Хаггер словно споткнулся в воздухе, кувыркнулся от силы встречного удара и глухо шмякнулся на пол.       Как же мне не хватает его рядом…       Я резко встала из ящика. Настроение понежиться в водичке пропало окончательно. Долбаные твари! Если хоть одну срань на корабле найду, порву на много маленьких чижиков! Руками! Одев поддоспешник, я обулась, застегнула широкий оружейный пояс, перевязи, поправила оружие и пошла осматривать корабль.       Через час ползанья по темным коридорам, освещенным мигающим тусклым зеленоватым светом аварийного освещения, по колено в воде и мусоре, я не то что закипала… на мне можно было плавить оружейный металл науда!       Никого и ничего! Суки черношкурые! Ненавижу! Да сколько ж можно! Ставишь завесы, ставишь, а эти дряни наловчились их сковыривать со стен! За какие-то сутки!       От злости подрагивали руки. Хотелось крови. В голову начали лезть непотребные мысли на счет ближайшего логова, когда на обруч пришел сигнал с датчика о пересечении охраняемой зоны!       Проклятье, дожила! Твари лезут, а у меня радости, словно мне подарок сделали!       Ннан’чин’де, выздоравливай быстрее, а то я тут точно окончательно озверею!       Заскочив в арсенал, я сдернула с верстака полумаску, нацепила на себя, подключая к питанию вместо угробленного шлема, подхватила аптечку и помчалась в ангар. Пара минут, и атта взлетает в воздух, юзом выскочив из ангара.              Короткий перелет в сумерках привел меня на берег реки. Сканирование обнаружило две палатки у края леса и три байдарки. Понятно. Плавуны приперлись. Атта приземлился на широкий булыжник под развесистой кроной дерева. Скрытие даже не включала. Смысла никакого. Мелкий противный дождик зарядил с самого утра и тянулся до сих пор, изредка прерываясь, словно пушистые тучи набирались сил перед тем, как вновь излить мелкую морось на землю.       Еще светло. Хорошо это или нет? Для людей – скорее всего да. Для меня? Не знаю. Качнув головой, я спрыгнула в высокую траву, закрыв шлюз.       Пахло мокрой листвой, влажной почвой и цветами. Тихий шелест дождя смыл злобу и раздражение. Мокрые волосы тяжело оттягивали голову, облепив полумаску, заканчивающуюся под носом выпуклостями фильтров и прикрывающую уши нашлепками наушников. Широкий обруч обхватывал голову, фиксируя маску массивным диском с оборудованием на затылке и стягивая волосы. Крохотные присоски не давали ей сдвинуться или соскользнуть. Удобнейшая штука! И когда Хаф успел ее сделать? Да еще и так точно подогнать под мое лицо? Очнется, обязательно поблагодарю!       Порыв ветра хлестнул в лицо каплями вновь зарядившего дождя, бодря и освежая. Глянув на замок шлюза, я убедилась, что атта заперт. Пойду, посмотрю, кто там датчик тревожит.       Бежать по мокрому лесу было… приятно. Упоительное ощущение собственной силы и ловкости. Никаких запретов. Никаких ограничений. Полная свобода действий. Я перепрыгнула поваленное дерево, проскользив по мокрому мху, спрыгнула в папоротник и побежала дальше, заворачивая к палаткам.       Первым выдал людей запах еды. Потом я услышала голоса и веселый смех. Обогнув заросли малины, я осторожно выглянула из-за дерева. Люди спокойно сидели у костра, горящего над импровизированным навесом из листа жести и готовили еду: что-то булькало в котелке, распространяя умопомрачительный запах гречки и хорошей тушенки. Высокая светловолосая девушка лет двадцати следила за едой. Двое парней возились вокруг байдарки, и еще одна девушка сидела в палатке, выглядывая через расстегнутый вход. А где остальные? Байдарки-то три! Не две. Три. Все они одинаковые, двухместные. Где еще двое?       Внимательный осмотр лагеря вызвал здравые опасения. Две палатки, накрытые клеенкой, небольшой окопчик вокруг, аккуратно укрытый хворост и наколотые полешки. Они тут что, на пару деньков встать собрались? Глянула на байдарки, лежащие днищем кверху под навесом. Видимо да. Только зря это они… зря. Валить отсюда надо со страшной силой! Скоро стемнеет, и кто знает, придут за ними или нет.       В углу зрения развернулось окошко с меняющимися координатами датчика. Не поняла? Его что, сорвали?! По команде карта отдалилась, показывая мое местоположение и довольно медленно двигающийся датчик. И двигался он к нам! Проклятье! Вот только этого мне не хватало!       Датчик надо отобрать.       Схоронившись за малинником, я лежала в роскошных папоротниках и ждала, когда эта сволочь с датчиком припрется в лагерь и думала, что мне делать с людьми и как этот датчик отбирать.       Люди шли медленно. Я почти задремать успела, когда раздались шаги, треск ломающегося кустарник и хлюпанье мокрых листьев. Из леса вышли два темноволосых парня лет так под двадцать семь-тридцать. Один из них, одетый в зеленую ветровку, нес в руках датчик. А второй – дохлого хаггера за хвост.       ЗАШИБИСЬ!       Прикрыв глаза, я матюкнулась в папоротник.       Пропустив парней, я перебралась поближе, с комфортом устроившись под деревом. А тем временем на стоянке велся забавный разговор, и начался он со вполне ожидаемого:       – Что это за хрень?!       И что характерно, не менее ожидаемый ответ:       – Да я откуда знаю? – пацан тряхнул дохлой тушкой. – Эта срань мне чуть на голову не спрыгнула! Еле отмахнуться успел!       – Знаешь, на что похоже? – тихо спросил белобрысый, пристально всматривавшийся в хаггера.       – Знаю, не дурак!       – Думаешь, это правда чужой? – с сомнением в голосе спросил худощавый темноволосый парень с длинным носом, осторожно трогая хаггера за лапку.       – Знаешь, Саша, проверять как-то не тянет! – на клеенку упал датчик. – Ты на это глянь!       Народ таращился на наудскую игрушку, а я – на них, решая извечный вопрос «Что делать?» и, главное, как. И надо сказать, что ответ, который всплыл первым, уже не вызывал в душе отторжения.       Из размышлений меня вывел задумчивый вопрос:       – А эту хрень откуда взяли?       – Да на дереве висела.       – Интересно, что это такое? – спросила девушка.       Уж не знаю, что именно способствовало принятию такого решения, но я негромко сказала:       – Сенсорный датчик.       Девушка ойкнула, парни вскочили на ноги, напряженно озираясь по сторонам. Я же сидела в папоротниках и размышляла, на кой я вообще это сделала? Мне что, общения не хватает? Или спасателем стать захотелось? Определенно, геморрой лишний ищу на задницу. Проклятье, Хаф… без тебя я начинаю идти вразнос.       – Ты кто?       – Тебе не один хрен? – спросила я, с интересом рассматривая довольно смазливую породистую физиономию.       Ути-пути, какой красавчик. Самоуверенный, самомнения и гордыни – полные штаны, рожа высокомерная. Прекрасно знает, насколько красив, и хорошо умеет этим пользоваться.       Меня они толком рассмотреть не могли. Сумерки плавно перетекали в ночь, и под деревом в тени деревьев и папоротников черный иолонит и темная амуниция буквально растворялись.       – Разговаривать из темноты… невежливо. – спокойно сообщил мне парень, пристально всматриваясь в тени деревьев.       – Не вежливо. Зато удобно. Я одна, вас много.       Он хмыкнул.       – Выходи уже, не обидим. Я – Артем.       – Извини, Артем, мне и тут хорошо. – я даже не шелохнулась.       – А не боишься там сидеть? Когда тут есть… такое? – парень поднял за хвост хаггера и продемонстрировал мне.       – Я вполне здраво оцениваю опасность. – не согласилась я.       – Знаешь, что это такое?       – Сложно не узнать, согласись. – в голос просочилась ирония.       – Соглашусь. – пауза. – Ты странная.       – О да! – я хихикнула. – Я странная. Вы мне одно скажите. Зачем вы датчик отодрали?       – А не должны были?       – А тебе не говорили мама и папа не тянуть руки к странным штукам непонятного назначения? А если бы это мина была?       – Но ведь не мина. – паршивец обаятельно улыбнулся, вызвав всполох раздражения.       – Хочешь покажу, как оно рвануть может?       Неподвижно лежа на пузе, я с интересом разглядывала сородичей. Забавные они. Стоят, трындят не пойми с кем. И чувствуют себя в безопасности, что самое смешное! Я бы вот занервничала, найдя хаггера на дереве. Живого притом. А этим хоть бы что! Ладно еще Артем хоть признаки здравого смысла подает, а вот девки – вообще ноль эмоций. Стоят и глазами хлопают. Вот как так можно? То ли я что-то не понимаю, то ли отвыкать начинаю от людей…       Может, и правда отвыкаю? Вот стою, смотрю на них… И никакого желания знакомиться. Вообще. Хочется просто плюнуть, забрать датчик, повернуться и уйти. Но если я уйду, эти шестеро гарантированно погибнут. А мне лишние чижи ни к чему. И так их тут больше, чем хочется видеть. Промелькнула мыль и о решении проблемы. Но остатки совести мешали сделать то, что должна.       – Чего прячешься? – пробурчал парень, притащивший хаггера.       – Судьбу вашу решаю. – честно ответила я, наблюдая, как вытягиваются их лица. – Вот думаю, не перевесят ли проблемы, которые вы мне доставите, желание спасти вашу жизнь.       – Есть необходимость спасать?       – А ты подумай.       Артем вздрогнул.       – Их много?       – Да.       – Взрослых?       – Мелких тоже.       – Может, покажешься?       – Может. – тем же тоном сказала я, не испытывая особого желания показываться.       – Издеваешься? – приподняв бровь, холодно спросил Артем.       – Сомневаюсь. – честно ответила я, медленно поднимаясь из папоротников.       Хмуро глядя в расширившиеся от изумления глаза парня, я тихо повторила:       – Я все еще сомневаюсь. – вытянув руку, я взглядом подняла датчик, медленно пролевитировала и положила себе в ладонь. – Сможете ли вы сохранить в тайне ваше спасение? – провернув датчик по оси, я включила его. По черному корпусу пробежали красные огоньки и устройство без единого звука включилось. – Или растреплете? Впрочем, это уже не важно. Информация все равно уйдет. Слишком круто эти твари развернулись.       – Они… уже нападали?       – Нападали? Да. И нападут еще, как только переварят то, что нагребли. – я вздохнула, подкидывая датчик в руке. Все равно сенсоры перекрывают образовавшуюся дыру, а чуть позже я новый поставлю. – У вас две минуты на сборы. Или я просто уйду, а вы разбирайтесь со своими проблемами сами.       Как ни забавно, никто не сказал ни слова, просто молча бросились к палаткам, живо пакуя добро. Пояснять очевидные вещи не пришлось: они взяли только рюкзаки, бросив все остальное. Артем, осмотрев брошенный в спешке лагерь, спросил:       – И что дальше?       – Идем. Подброшу до города.       Я повернулась и пошла в лес.       – Куда?       – Туда. – повернувшись, я смерила взглядом девчонку. – Можете спокойно пользоваться фонариками. Эти твари все равно видят в другом диапазоне и вас по любому найдут.       Что забавно, до поляны мы дошли вообще без проблем. Никто не напал, хотя датчики регистрировали чужих, шляющихся по лесу. Неужели не заметили такую ораву свежего мяса? Быть того не может!       Ответ я нашла, выйдя на поляну. У атта толклись чижи в количестве пяти особей.       – Стойте здесь. – скомандовала я.       – Что там? – тут же поинтересовался Артем, чем вызвал вспышку злости.       – Пять тварей. – сообщила я, отдавая челноку ментальную команду включить нижнее освещение.       Атта медленно осветился призрачным красным светом, прекрасно подсветив черных тварей, ползающих по обшивке.       – И что теперь? – практически одними губами спросил он.       – Ни звука. – я сняла с пояса арост.       Оружие вышло в боевое положение. Прильнув к прицелу, я поймала длинную башку и нажала на спуск. Выстрел. Тварь кувыркнулась с атта, громко взвизгнув. Щелчок перезарядки, перевести прицел, выстрел. Еще одна тварь упала на траву и не встала. Остальные проворно сныкались за корабль.       – Хитрые. – оценил маневр Артем.       – Хитрые. – согласно кивнула я.       Сдернув со спины шесс-те, вышла из кустов. Ножны с шелестом сложились, обнажая изогнутые клинки. В спину мне полетело тихое:       – Удачи.       Ну надо же, какие мы вежливые.       Чижи меня заметили мгновенно, спрыгнули с корабля и побежали навстречу. Никакого уважения! На яута они так напролом не лезли, стараясь обойти, схитрить, застать врасплох или запрыгнуть на спину. Я же пахла как человек и меня воспринимали как человека.       Увернувшись от прыгнувшей прямо в лоб твари, я просто метнула ей в башку нож, сбивая с разворота и полоснула по длинному черепу. Инерция движения твари развернула и меня, и я, уже специально заканчивая разворот, полоснула по лапе обходящего со спины трутня и без паузы – метнула нож в коленный сустав более массивного бойца. Тварь взвыла, припала на лапу, зашипела. Добив обоих трутней, я медленно, не выпуская из поля зрения чижа, обходила подранка. Нападать урод не спешил, берег лапу и шипел, крадучись, обходя меня. Бой я не затягивала: прижав урода к траве, просто развалила череп.       – Сюда!       Синий растворитель пожрал трупы в мгновение. Артем вопросительно кивнул на разлагающееся на глазах тело.       – Зачем?       – Смысл гадить?       После осмотра атта захотелось этих уродов поднять и убить еще раз! Эти гады засрали корабль так, словно его окуклить собирались!       – Вот же твари, а! – дернув на себя уже застывающие сопли, я не выдержала и выругалась.       Белесая дрянь поддалась, неохотно отваливаясь от брони атта. Парни, очнувшиеся от ступора, включились работу, и уже впятером мы сдирали с темной брони липкие выделения и клейкие жесткие куски органики.       – Зачем они это делают? – тихо спросил белобрысый парень, имени которого я не знала, да и не стремилась узнать.       – Повредить хотят. Залепить двигатели, опоры, шлюз.       – Настолько умные?       Встретив удивленный взгляд, тихо сказала:       – Да. – шлюз раскрыл лепестки, приветственно мигнув красными огнями. – На борт.       Люди погрузились быстро. Закрыв шлюз, я осмотрела салон, проверяя, не попал ли на борт залетный мордохват.       – Садитесь на пол. – я упала в кресло пилота, запуская двигатели корабля и прогоняя проверку.       Рядом протиснулся Артем и собрался было умоститься на кресло пилота, чем вызвал всплеск раздражения.       – Не стоит.       – Не пустишь?       – А должна? – атта мягко поднялся в воздух. – По-хорошему, мне следовало перерезать вас на месте, забрать датчик и уйти, а не       заниматься благотворительностью.       – А сможешь? – с усмешкой спросил парень, говоря мне практически в самое ухо, чуть щекоча дыханием кожу на шее.       Что? От осознания сказанного и подоплеки поступка я подавилась воздухом.       Щелчок вставшего в положение автопилота штурвала. Шум двигателей утих, атта замер в воздухе.       Медленно подняла взгляд, всмотрелась в серые глаза Артема… и от злости перехватило дыхание…       Резкий рывок, тело придурка врезается в стену салона, а мой нож замирает у самой кожи, щекоча острыми зубьями нервно дергающийся кадык.       – Ты хочешь это узнать? – мой ласковый голос вызвал нервную дрожь и судорожное подергивание кадыка. – Не вынуждай меня пожалеть о принятом решении. – лезвие скользнуло по коже. – И на понт не бери. Я ведь могу и повестись. – усмехнулась. – И что ты тогда будешь делать? Готов ответить за свои слова? Готов узнать, ЧТО я могу сделать?       По шее потекла тонкая струйка крови. Артем сглотнул.       – Ты меня понял?       – Понял.       Я отступила на шаг, убирая нож.       – Вот и чудно.       Парень стоял у стены и улыбался, потирая шею. Я не поняла, он что, идиот? Или подумал, что я шучу? Так это он зря. В моих словах не было и тени шутки.       Вернулась в кресло пилота, выведя вещание в угол зрения с камер салона. За этими, оказывается, присматривать надо. Расслабились они… нрав свой показывают… Придурки. Глянула на недовольно блестящую глазками белобрысую девчонку.       – Что?       На мой недовольный голос она вскинулась.       – Почему ты это делаешь?       – Делаю что? Вас спасаю?       – Нет. Почему ты такая… злая?       Не поняла?       – А почему я должна быть добрая?       – Ты же одна из нас. – тихо прошептала девчонка.       Вот как… «Одна из нас»…       – Я никогда не была одной из вас. – атта мчался над ковром лесного массива, практически касаясь днищем крон. – Даже тогда, когда я жила, как и вы.       – Откуда этот корабль? – спросил Артем.       – Покататься дали.       Взгляд мне не понравился.       – Есть и еще?       Что-то этот вкрадчивый голос вызывает у меня смутные опасения. Я всмотрелась в серые глаза парня и то, что я там увидела, мне не понравилось. Так смотрел на меня Касим. Так же на меня смотрел Влад. И то же выражение – на лице этого.       – Артем. Скажи. Ты летаешь хорошо?       Диафрагма шлюза раскрылась ровно настолько, насколько мне требовалось: на треть своего диаметра. Народ намек понял, проникся, и дальше сидел молча. Артём то сверлил меня взглядом, то оглядывал интерьер атта.       Не нравится мне твой интерес и твои взгляды…              До искомого городка атта довез минут за двадцать. Сородичи сбились в кучку и тихо обсуждали происходящее, наивно полагая, что я их не услышу за рокотом двигателя. Слышу, я все слышу. И чем больше я слушала, тем яснее понимала, что зря я их забрала с той реки. Особенно не понравилась фраза «отец знает, куда надо обратиться с ТАКОЙ информацией». Неужели не повезло нарваться на сыночка богатого папаши? Сейчас узнаем.       – Артем.       – Что?       – У вас денег на дорогу будет?       – А что такое?       Атта плавно развернулся и приземлился на полянке за широкой лесополосой.       – Здесь есть два города. Один с железкой, второй с небольшим аэропортом. Чартеры ходят, но билеты дорогие. Вас в какой?       – С аэропортом. – без тени сомнения сказал Артем.       – Как скажешь.       Атта бесшумно взлетел, развернулся и медленно полетел к городу с аэропортом. Мне надо время. Я все еще колебалась. Дать им шанс или нет?       Как ни странно, тревогу еще не подняли. Исчезновение трех деревушек можно сохранить в тайне еще долго, а вот городок… Пусть это мелкий ПГТ, но все же не село где-то в лесах! Чижи за него взялись дней пять назад, потихоньку таская народ по окраинам. Панику не подняли. Ну ушли в лес, ну бывает. Исчезла старушка. Так она постоянно к соседке в соседнее село таскается. Скопытился пьяница? Ну так давно пора. Конечно, слухи и смутные опасения пошли, но пока еще мало. Чижи – твари умные. Такую большую добычу загоняют очень грамотно, стараясь не спугнуть раньше срока. На городок нападут только тогда, когда смогут его взять за одну ночь. Любят они так делать. Потянуть нервов, крови, отлавливая всех, кто имел неосторожность выйти за незримую черту безопасности. Я видела, как эти уроды отлавливают машины. Только те, которые уезжают из города, а их – немного. Один прыжок ятканде, пара бойцов, и машина юзом улетает в кювет, где ее быстро разрывают на куски.       Каинд Амедха – идеальные хищники. Безупречные охотники. Уникальное биологическое оружие, совершенное, саморазвивающееся. Они умные. Учатся на своих ошибках. Обладают генетической памятью. Они почти разумны. Почти. Городок сейчас в зоне отчуждения. Тварей реально много. Улей – крупный. Втрое больше чем тот, что мы уже зачистили. Основной. Главный. И королева в нем – не простая. Мутировавший ятканде. Та еще тварь. Имела счастье посмотреть на нее во всей красе: мне удалось датчиков и камер навешать на тварей. Они и просветили улей. У меня был вчера ОЧЕНЬ плодотворный день и ночь.       – Долго еще?       Недовольный голос Артема выдернул меня из размышлений. Захотелось дать ему в морду. Видите ли, ему неймется. Гонор показывает.       – Хочешь сам погрести?       Артем скривился, поджав губы.       – Я сяду в лесу.       – А ближе не подбросишь?       – Уже подбросила. – отрубила я.       Артем медленно кивнул и отстал, окинув меня странным взглядом.       Для приземления я выбрала небольшую полянку в лесу. До города около пяти километров по прямой. Лес вполне проходимый. Толчок приземления сородичи поняли вполне правильно: зашевелились, встали, готовые к выходу. Вот пусть и валят. Лепестки диафрагмы скользнули в стены, открывая выход. Я даже трап опустила. Люди выгрузились из атта, а я, закрыв шлюз, тут же взлетела.       Улетать я не спешила. Атта замер над кроной дерева, черным силуэтом растворившись на фоне затянутого облаками неба. Маневровые двигатели света не давали. Атта невидимый и неслышимый в наступающих сумерках.       На обзорном экране развернулось окно, показывающее вещание с миникамеры, оставленной мною на воротнике Артема. Откинувшись в кресле, я приготовилась ждать. Посмотрим, что вы предпримите. Как вы распорядитесь моей помощью и информацией, столь неожиданно полученной от меня.              Долго ждать не пришлось. Похватав пожитки, мои подопыт… эм… ладно, чего уж там… короче, мои подопытные потопали сквозь лес напрямую. Город и правда был недалеко, тут я не соврала. Сперва шли они молча, но вот надолго их не хватило, и белобрысый пацан, наконец, не выдержал:       – Артем, что ты задумал?       Артем покосился на приятеля.       – К чему такой вопрос?       – Да ладно! Я что, тебя не знаю? Чего ты так с той девкой?       – Саш, она нам соврала.       – В чем?       – Где-то с месяц назад сюда упал метеорит. Очень крупный. Отец мне показал место падения. Это еще сутки примерно вниз по реке от нашего лагеря.       – Так ты сюда приперся метеорит искать?       – Да. – Артем пожал плечами. – Могу позволить.       – Ты думаешь, это был корабль?       – А ты как думаешь? От удара метеорита такого размера тут должен быть нехилый кратер! А что мы видим? Даже пожара не было! Готов поставить свою тачку против ржавого велика, что упал именно корабль! Видимо, успел притормозить.       – И?       – И моя теория подтвердилась. Тут где-то лежит разбившийся инопланетный корабль. А эта девка его нашла.       – Но как она научилась на корабле летать?       – Да какая разница? Ты же не думаешь, что эта коза местная? Может, кто-то выжил. – пожал плечами Артем. – А эта стерва могла найти общий язык. Или еще что.       – А вполне может быть. – тихо сказал темноволосый парень. – Артем, что ты собрался делать?       – Свяжусь с отцом. – в поле зрения появился смартфон. – Как только сигнал появится. У него хватит влияния организовать нормальный поиск. Сам понимаешь, какое сокровище тут валяется.       – А что с девчонкой и хозяевами корабля? И теми, кто с ней?       – А что с ними? – резко спросил Артем. – Ты реально понимаешь, сколько может стоить даже полностью разбитый корабль? А эти твари? Да военные за такое многое дадут! У отца хватит возможностей эвакуировать отсюда корабль.       – А что…       – Хорош трепаться! До города еще далеко! А мне не нравится ходить ночью по лесу, где эти твари могут бегать!       – Боишься?       – Я не дурак. Если оригинал хоть немного похож на кинематографический образ, то нам отсюда надо сваливать как можно быстрее!       Возражений не последовало.       Я сидела и смотрела на экран. Да здравствует моя паранойя…       Что ж, Артем… Видать, не судьба тебе выйти из этого леса…