Хидар и Хаф

                    Иногда мне кажется, что в самой сущности людей что-то не так, что-то сбоит и приводит к непонятным мне перекосам в психике и поведении, отключая здравый смысл и то, что испокон веков считалось лучшими сторонами человеческой натуры, но практически не встречается в реальности. Куда подевались честь и достоинство? Где справедливость и взаимопомощь? Что случилось с силой духа и порядочностью? Почему у нас так много духовной низости, чуть прикрытой моралью и ханжеством? Почему на каждом шагу лгут, оправдывая предательство какими-то меркантильными интересами? Почему втаптывается в грязь все то, что когда-то было образцом для подражания? Что с нами не так?       Глядя на экран, показывающий группу молодых людей, я задавалась такими пространными вопросами, даже не пытаясь найти на них ответы. Зачем? Они ничего не изменят. Я прекрасно понимаю причины подобного поведения и реакции этих… сородичей. Если я могу еще называть людей сородичами после того, что сделал со мной Хаф в регенерационной капсуле.       Полагаю, обычные люди меня человеком уже не назовут. Какая досада, в самом деле.       Вздохнув, потерла виски, хмуро глядя на экран. Шестеро людей шли по лесу, настороженно шаря фонариками по сторонам и вслушиваясь в его шумы и шелест дождя. Боятся. Правильно они боятся. Чижей тут пока еще нет. Но есть я. И то, что я услышала, мне не понравилось. Очень не понравилось.       Повинуясь движению штурвала, атта сорвался с места и понесся вперед, чтобы буквально через пару минут камнем упасть в небольшой просвет между деревьями за два километра от точки старта. Заглушив двигатели, я подхватила свое оружие и вышла в ночь.       Впервые я приняла решение убить незараженного человека. Не потому, что он мог стать новой тварью, а потому, что он своими действиями стал угрозой для меня и моего яута-те. Ладно чижи. Они действуют согласно своим инстинктам. Их можно понять, их действия – практичны и оправданны банальным выживанием их вида. Но вот действия Артема и Ко… Тут уже не вопрос выживания. Тут – меркантильный интерес.       Злость полоснула по нервам.       Корабль ему нужен! Обойдется! Мне он тоже нужен! Мелькнула мысль: а что он наплел другим, когда в этот поход уговорил отправиться?       Я бежала сквозь лес, ориентируясь на маячок в камере. Еще немного… и… вот они. Идут быстро, шумно. Фактически – ломятся сквозь лес.       Снова мелькнула посторонняя мысль: неужели всего месяц назад я была такой же? Настолько же неуклюжей и косорукой? И Хаф согласился взять меня в малую пару? Решил связать со мной жизнь, фактически повесив на шею балласт? Взялся обучать? Сколько думаю на эту тему, столько удивляюсь его решению и тому, с каким безграничным терпением и спокойствием он со мной возится.       Тряхнула головой. Не о том думаю. Когда уже я перестану отвлекаться на посторонние мысли?       Шли мои цели растянутой цепью: впереди Артем и белобрысый пацан, потом – еще один парень, чуть припадающий на ногу, и светловолосая девушка, за ними с небольшим опозданием еще одна девушка и замыкал процессию хмурый темноволосый парень.       Метательный нож холодил пальцы. Группа поравнялась со мной, я пропустила их вперед. Вот и моя первая жертва. Девушка завернула за ствол большого дерева, аккуратно, придерживаясь за корни, начала спускаться, повернувшись спиной.       Сейчас!       Короткий выпад, нож вошел брюнету в основание шеи, а я резким рывком подхватила упавшее тело и утащила во тьму. Только тихий хрип и шорох ознаменовал очередную отнятую мною жизнь.       – Витя? – тихо позвала замершая на склоне овражка девушка, испуганно всматриваясь в ночной мрак.       Витя уже ничего не мог ответить. Вытащив нож, я плеснула на труп растворителем органики, следя за испуганной девушкой и глядя краем глаза, как разлагается тело.       – Витя! Где ты?       Идущие впереди даже не остановились, только шагу прибавили, озираясь по сторонам.       Идите-идите.       – Витя… - девушка всхлипнула, быстро-быстро перебирая руками и чуть ли не кубарем скатываясь на дно оврага.       Тихий хлопок выстрела, незнакомка споткнулась и ничком рухнула в прелую мокрую листву. А у меня впервые ничего не колыхнулось в душе. Привыкла, что ли? Или так очерствела за эти дни? Не знаю… Но впервые убийство не вызвало совершенно никакого отклика. Полное безразличие к чужой жизни.       Я спустилась в овраг, соскользнув по листве, равнодушно осмотрела труп, вытащила стрелку из проломленного черепа и вновь плеснула синей едкой жидкости. Мне не нужны лишние проблемы с валяющимися где попало трупами.       Еще четверо.       Только сейчас я поняла, насколько сильно изменил меня Ннан’чин’де: мне не составило особого труда догнать четверых, бегущих со всей силы людей. К тому моменту, как я их нагнала, ситуация сложилась в мою пользу. Парни вырвались вперед, девушка, что естественно, отстала, как и чуть прихрамывающий шатен. И никто не собирался их ждать.       Как мило. Взаимопомощь во всей красе.       Девчонка и парень погибли, даже не поняв, что случилось: зазубренные стрелки ароста убивали мгновенно. Ничуть не хуже пули. А вот Артем и белобрысый уже поняли, что на них ведется охота. Полагаю, даже догадались, кто это делает. Вон как наподдали, разделились и бросили рюкзаки. Интересно, они реально думают, что я их не отловлю? Или они рассчитывают добежать до города? Ну-ну…       Уничтожив тела и забрав стрелки, я побежала вслед за белобрысым. Артемчика я потом догоню, не потеряется, болезный: камера и маячок не позволят.       А быстро бегает блондинчик…       Обогнала я этого бегуна только минут через десять: парень вылетел на поляну и на всей скорости в меня врезался. Не разглядел в темноте. Клинок шесс-те вышел у него из спины на всю длину. Он захрипел, удивленно и как-то растерянно глядя на меня, словно не верил в то, что видел.       – За что?..       Тихо прохрипел он, рефлекторно схватившись руками за рукоять клинка.       – За преданное доверие. – прошептала я ему на ухо и резко вырвала из тела иззубренное лезвие.       Короткий секущий удар прервал его жизнь, а синяя мерцающая жидкость – уничтожила тело. Жаль его. Вроде как неплохой парень был. Но… много неплохих людей уже погибло в этих лесах. И еще больше погибнет. А скоро еще один неплохой парень отойдет в мир иной. Вот как только догоню, так сразу и отойдет!       Я со всего духу мчалась сквозь ночной лес по следу маячка, забирая чуть в сторону. Артем далеко успел убежать: сильный и тренированный, четко знающий, что стоит на кону. Молодец. Правильно оценил ситуацию. Я перемахнула поваленное дерево, прошлепала по ручейку и побежала еще быстрее. Цель уже довольно близко. Как и край леса.       Артем не добежал до опушки совсем немного: огни города уже были видны в просветах между деревьями, когда метательный нож сбил его с бега, угодив в бедро. Парень с тихим вскриком упал на землю, схватился рукой за нож. Я подошла к перевернувшемуся на спину будущему покойнику, остановилась неподалеку, с интересом разглядывая его.       – Ты!       Я пожала плечами.       – А кого ты ждал?       В меня полетел какой-то нож. Навыки, вбитые в меня яута-те, сработали: я увернулась, и нож усвистал куда-то в кустарник.       – Где остальные?       – О, так тебе это интересно? – я хмыкнула. – Что-то не заметила особой озабоченности их здоровьем, когда ты оставил своих друзей позади.       – Что ты с ними сделала?       – А ты как думаешь? – полюбопытствовала я, подходя ближе, в который раз укорив себя за излишнюю болтливость. С Хафа пример надо брать.       Ножны с шелестом освободили клинок шесс-те. Глаза расширились. Понял. Хотя… в этой ситуации сложно не понять.       – Что, убьешь меня? – выкрикнул он.       Если он это для меня так старается – зря.       – Да. – честно ответила я. – И ты знаешь, почему.       Артем – не дурак, причину понял.       – Слышала, да?       – Конечно. У нер’уда’атта – прекрасные микрофоны. Да и у маячка тоже.       Артем сплюнул.       – Ну ты и сука!       Я пожала плечами.       – Была бы кобелем – было бы заметно.       – Убьешь безоружного? Это же… подло!       – Что поделать. Жизнь вообще не справедлива. – хмыкнула, поигрывая клинком. – А ведь я действительно собиралась вас просто отпустить.       – Так почему не отпустила?       – Язык твой – враг твой и твоих друзей. Ты реально думал, я не узнаю? – приподняв бровь спросила я. – Излишним доверием к людям я уже давно не страдаю.       И вот тут его понесло! Приподнявшись на локте, он со злобой буквально выплюнул:       – О корабле все равно знают! Скоро здесь будут военные! Тебя найдут! И этот корабль! И тех уродов, которые там! Я ведь прав? Кто-то выжил?       Пытаешься ударить по больному?       – Выжил. – покладисто согласилась я, с интересом рассматривая этого идиота и даже злости не возникало. Скорее – легкая брезгливость. – Кстати, сигнал твоего мобильного не пройдет: маяк и автоматика атта его блокирует.       Артем вздрогнул, резко вытащил из нагрудного кармана смартфон. Как и ожидалось, сигнала не было.       – Сволочь… - безнадежно прошептал он, шаря глазами по сторонам.       – Я старалась тебя не разочаровать. – я ему улыбнулась и без замаха метнула нож с левой руки.       Артем умер мгновенно, так и не осознав, что произошло: он так пристально следил за мечом в моей руке и за окружающей местности в поисках шанса на спасение, что не заметил небольшой метательный нож во второй моей руке. Быстрая, внезапная и безболезненная смерть.       Я молча смотрела, как разлагается тело под действием синей жидкости, теребя в руке окровавленный метательный нож. По лицу стекали капли дождя, смывая грязь. И что самое страшное... я действительно ничего не чувствовала, кроме удовлетворения от успешно выполненного задания. Я только что убила ни в чем не повинных людей и одного идиота, не умеющего держать язык за зубами, а в душе – полное безразличие. Ну убила и убила, какой кошмар. Да я от убийства чужих испытываю больше эмоций! А тут… равнодушие какое-то. Реально ничего не дрогнуло! Вздохнув, подобрала нож, воткнувшийся в землю у куста папоротника.       К атта я шла медленно и неспешно. Найденный нож и смартфон я уничтожила вместе с брошенными рюкзаками. Мелкий дождь усилился, шелестя по кронам деревьев. Поднялся ветер. Завтра погода только ухудшится, а мне все равно бегать по каждому сигналу… Особенно – в деревушку. Пока еще мне удается выбивать охотничьи стаи, не давая им нарушать тишину и спокойствие поселка, но как долго это будет продолжаться? Каинд Амедха все больше и больше, мне все сложнее и сложнее успевать… Усталость накапливается, тело постоянно ломит и болит от бесконечных синяков, ушибов, порезов и гематом, которыми так щедро награждают меня черные монстры. С той злополучной облавы на улей, после которого яута-те слег в капсулу, я не высыпаюсь, не могу нормально поесть и отдохнуть… Насколько меня еще хватит? А лечение напарника еще продолжается, капсула не откроется, пока он не будет полностью здоров. По предварительным расчётам, Хаф очнется только через сутки, может - двое.       Ноги сами несли меня по мокрому лесу, я ускорялась, пока не сорвалась на бег. Хочу обратно на корабль… Там сухо. Можно обсохнуть и отогреться. Я до сих пор не заболела только из-за мощных препаратов, которые ежедневно в себя заливаю. Наверное. По крайней мере, я на это надеюсь, потому что только простуды мне для полного комплекта не хватало!       Ничего, еще всего пару дней протянуть, а там… там уже я буду не одна.       Атта выплыл из темноты сгустком мрака. По команде открылся шлюз, пропуская меня внутрь. За моей спиной сомкнулись лепестки, я устало плюхнулась в кресло пилота, а послушный кораблик взвился в воздух. Мне надо еще кое-что сделать…       К полуночи я уже летела к кораблю, раскидав датчики вдоль реки, а на берегу струи дождя смывали жирный пепел, оставшийся от стоянки моих жертв: бортовое оружие нер’уда’атта стерло остатки лагеря. Я не поленилась стащить все в кучу перед залпом и проверила территорию после выстрела, чтобы не осталось никаких зацепок. Зачем мне лишние сложности? А обожженное пятно скоро зарастет травой, пепел смоет дождь и грядущий ливень...       Вздохнула, устало потерла подбородок. На экране развернулось тревожно мигающее окошко. Ну что там еще?       Развернула, посмотрела, вздохнула, подкорректировала курс кораблика. Опять лезут! Информация начала поступать с датчиков слежения: пять, восемь… десять… четырнадцать каинд амедха, двигаются растянутой цепью вдоль реки к деревне. Будут на месте минут через пятнадцать. Судя по откликам – обычные трутни и два бойца. Не спешат. Хорошо. Как раз успею долететь и встретить их на опушке леса.       Что бы я делала без челнока, я просто не представляю. И так едва успеваю носиться по этому лесу из конца в конец, перехватывая эти долбанные стаи! А если бы пехом?       Атта тенью несся над рекой, пожирая расстояние, чутко реагируя на малейшее движение штурвала. Прекрасная машина! Послушная, маневренная. Полеты меня успокаивали и приводили в состояние умиротворения, сбивая злость и раздражение. Вот как и сейчас: я успокоилась, эмоции утихли. Я снова готова сражаться… наверное.       Лес резко закончился. А вот и деревня…       Я оставила челнок на пастбище под большим развесистым боярышником, неподалеку от забора. И даже скрытие не включала: смысла никакого. Дождь полностью нивелировал маскировку, вынуждая ее сбоить, а голубые росчерки энергии, бегущие по корпусу из-за стекающей воды, лишь привлекали бы внимание яркой иллюминацией. Пусть так стоит. Время позднее, на улице уже темно, авось и не заметят неподвижный атта на фоне роскошного пушистого дерева. Подхватив верное оружие, вышла из челнока, подставляя лицо дождю и ветру. А если и заметят – невелика беда. Им некому об этом сказать, да и кто поверит в такие сказки, как инопланетный корабль на пастбище? За спиной с шелестом сомкнулись лепестки диафрагмы.       Пора.       Я забралась на верх атта, сняла арост и приготовилась к стрельбе. На границе бокового зрения датчики четко отслеживали перемещение моих целей: не зря я позавчера весь день носилась по лесу, утыкивая ими все подходящие деревья. Теперь вот пригодилось.       Опять не о том думаю!       Тряхнула головой, прильнула к прицелу, всматриваясь в привычно-плоский красный мир. Ну, где же вы? Где вас носит, уродов прок… а, вижу. Арост дернулся в руках, белесая фигура споткнулась и шлепнулась в кусты, другие – порскнули врассыпную. Щелчок перезарядки, выстрел, еще одна туша упала на землю и перестала шевелиться, щелчок, перевести прицел, выстрел… промах! Да чтоб тебя, скотина верткая! Щелчок, выстрел… есть! Две твари нырнули в воду, еще четверо шмыгнули обратно в лес… щелчок, выстрел, бегущая по пастбищу туша кувыркнулась в здоровенные будяки. Так… обходят атта… Щелчок, выстрел, еще одна туша дернулась, подскочила и, припадая на заднюю лапу, смоталась за тын. Скотина! Щелчок перезарядки, перевести прицел на бегущую уже по грядкам тварь, выстрел, белая туша сорвалась с забора и упала в лопухи. Все. Время вышло.       Я сложила арост и убрала на гравитационный захват, снимая со спины шесс-те.       Первый Чужой запрыгнул на двигатели, оттолкнулся от брони и взвился в воздух, растопырив лапы. Отшаг в сторону, секущий удар по ходу движения твари, противный визг, дергающаяся туша забилась на броне, соскользнула с края и исчезла из поля зрения.       Шесть.       Шелест, тихое шипение со спины, отшатнулась на инстинктах, падая на мокрую броню, а над головой промелькнула когтистая лапа, я ударила на звук, тварь смахнуло с атта. Надо спускаться! Мне нужно пространство для маневра.       Разбежавшись, спрыгнула в траву, перекатилась, гася инерцию, и тут же – в сторону, уходя с линии атаки. Осмотрелась. Трое уродов: один обычный и два более крупных бойца. Обступают, уже не спешат, не рвутся в атаку. Осторожничают. Умные сволочи!       Где остальные? Карта развернулась, показывая пометки разбежавшихся чижей. Проклятье! Уже в деревне! Нет у меня времени на танцы! Шесс-те вновь собрался в моих руках, и я рванула вперед, прижав первую тварь к траве взглядом. Монстр взвизгнул, задергался, но сдвинуться с места не мог и сдох от одного удара по длинной голове. Взвыли бойцы, зашипели, обходя со спины. В груди неприятно кольнуло холодом. Проклятая усталость…       Семь.       Чижи рванули одновременно: один высоко подпрыгнул, намереваясь сбить меня всей массой, а второй – стелясь к земле, чуть обходя с фланга.       Время словно замедлилось, разум работал четко и холодно, выметя лишние мысли из головы. На меня падала огромная массивная тварь, выставив когтистые лапы и отведя их для удара, башка вытянута, хвост – в струнку. Рефлексы, вбитые часами тренировок, сработали раньше разума: отшаг в сторону, поворот древка шесс-те вместе со всем телом и… УДАР! Меня развернуло обратно, оружие чуть не вырвало из рук, настолько мощным было столкновение! Чужой-боец грузно шлепнулся в траву и по инерции безвольно покатился дальше: острое изогнутое лезвие срубило кусок головы. А я едва успела довернуть оружие, принимая на себя атаку последней твари, прыгнувшей, стоило только неудачно к ней развернуться.       От массы чужого меня буквально швырнуло на почву, удар выбил воздух из груди, заныли плечи, я упала на спину, едва успев выставить оружие. Перед лицом клацнули слюнявые челюсти, отводящийся назад для удара хвост… Вот же тварь! Телекинетический удар сорвал с меня бойца и отбросил в сторону. На карте в углу зрения россыпь белых пометок достигла домов. ВРЕМЯ! Проклятье, как болит грудь и руки! Время! Я встала, чуть пошатнулась, подхватила выпавшее из руки оружие и побежала в деревню, развалив череп бьющейся в невидимом захвате твари.       Девять. Еще пятеро.       ПЯТЕРО! Уже в деревне! Ненавижу!       Где там первая?              Первая, ближняя ко мне тварь обнаружилась над останками разодранного пса. Я перемахнула невысокий заборчик, тут же метнула два тяжелых ножа: один попал в голову, второй – в шею. Тварь забилась в конвульсиях. Хорошо хоть нож в башку трутней вырубает практически сразу! Подбежала, добила, воткнув нож в висок, и побежала дальше, сняв с захвата арост.       ВРЕМЯ!       Еще одна тварь обнаружилась на крыше дома. Вскинув оружие, поймала ее в прицел, выстрел. Промах? Нет! Слава богам, попала! Черная туша безвольно заскользила по скату и шлепнулась в огромный куст красной смородины.       Где еще две?       Одна обнаружилась неподалеку, три дома дальше по улице, а вторая… ГДЕ ВТОРАЯ? Датчики потеряли? Быть не может! Они же даже трупы фиксируют! Что, уже забралась в дом? Черт!       Последнее местоположение? Я бежала по улице во весь дух, сжимая узорчатое древко шесс-те. Есть, последнее местоположение… ДА ТВОЮ МАТЬ!       Подворье деда Потапа…       Вот его жаль будет… если что. Но сперва эта тварь! Вот она, уже близко. Соседний двор…       Я бежала со всех сил, а сквозь шелест дождя до меня донесся полный паники скулеж пса. Схватившись обеими руками за край вагонки, я подпрыгнула и перемахнула металлический забор, приземлившись в… куст вездесущего крыжовника. Да чтоб ему!!! Мигрирующая подзаборная колючка!       Скулеж перешел в повизгивание: здоровенный пес, прижав хвост к брюху, скулил, но не убегал, преграждая дорогу к дому припавшему к земле подранку, подволакивающему заднюю лапу. Тварь на шум моего приземления резко обернулась, полоснув хвостом по собаке, но животное успело отскочить.       – Иди сюда, скотина… - мой голос сорвался в рычание, аккомпанируя рычанию встрепенувшегося пса, к которому неожиданно пришла помощь.       Чужой здраво оценил угрозу и забил на псину, метнувшись ко мне. Шесс крутанулся в руках, массивное острое лезвие на противоходе врезалось в услужливо подставленную башку, разрубая ее, но от силы удара меня вломило в загрохотавший металлический забор так, что перед глазами запрыгали радужные пятна.       – Мухтар! – недовольный окрик мужика заставил меня ничком упасть в крыжовник. – Ты что творишь, стервец!       Вот только тебя мне тут не хватало! В дом свали, идиот!       Пес заскулил, метнулся к хозяину, встретив его в дверях.       – Муха, уйди! – мужик с трудом отбивался от лижущего ему лицо здоровенного кобеля. – Муха, пшел вон, паскудник!       Незнакомый мне мужик отпихнул перепуганного пса, дверь с грюком захлопнулась. Ну и славно! Я вылезла из крыжовника и, пошатываясь, выпрямилась. Ко мне подскочил пес, чуть слышно поскуливая.       – Тише, Мухтар… все хорошо…       Я погладила кобеля по лобастой голове и покинула двор. За забором тихо поскуливал пес.       Осталась еще одна.              Подворье деда Потапа встретило меня тишиной. Перебравшись через довольно высокий забор, я пошла к дому. Последний раз датчики засекли тварь именно здесь. Где же она? Куда же ты де… вот черт! Я остановилась, глядя на выбитое окно с развороченными ставнями. Значит, все же, пробралась внутрь…       Вот же, мразь такая!       Шесс-те распался на два меча, убрала один за спину, а второй перехватила обратным хватом ближе к клинку: там как раз удобное утолщение, не дающее руке соскользнуть с рукояти на лезвие… И забралась в дом через выбитое окно.       Потап жил один в большом пятикомнатном доме. Я залезла через окно в зале. Никого и ничего, в доме – тишина. Открыла дверь, осторожно выглянула в коридор, и тут же услышала вошканье и кряхтение в соседней комнате за приоткрытой дверью. Нашла?       Нашла!       Стоило мне заглянуть в комнату, как я увидела черную спину недовольно шипящего и свистящего чижа, пытающегося добраться до Потапа, а крепкий и сильный мужик, кряхтя, удерживал здоровенную тварь одной рукой за шею, а второй – за переднюю лапу, не давая до себя добраться. Вторая лапа была сломана в плече и безвольно свисала. У стены валялась покореженная кислотой сломанная лопата.       Перехватив шесс-те, я рубанула по хребту монстра, разом ставя точку в их противостоянии. Тварь взвизгнула, попыталась отшатнутся и получила вторым ударом в башку: клинок проломил прочный череп, убив наповал. Туша грузно рухнула на пол.       После шума схватки, тишина казалась звенящей, давящей на уши. Потап сидел у стены, я стояла перед ним с мечом в руках. В комнате было достаточно светло, чтобы он меня видел: в окно светил одинокий уличный фонарь, как раз стоящий неподалеку от дома.       Первым молчание нарушил Потап:       – Спасибо, доча. Вовремя ты поспела. Я уж думал, что все, схарчит меня страхолюдина.       Узнал.       Или… ЗНАЛ?       Я вздохнула, сняла полумаску, хмуро глядя на приветливого мужика.       – И что теперь? – осторожно спросила я.       – А что теперь? – он, кряхтя, встал, придерживая глубоко располосованную руку. – Доча, думаешь, никто до сей ночи этого не видел? – он включил стоящую на столике настольную лампу, опустил ей «голову», чтобы свет был не таким ярким. – Видели. И этих, - он пнул тушу, - и вас двоих.       А вот это новость…       – И давно вы знаете?       – Еще как первого пса задрали.       Первого пса? Ох ты е-мае… Это же с первого нападения!       – А почему ничего не сказали?       Мужик хмыкнул, покачал головой.       – А что бы я те сказал? Пожурил бы, что не предупредили? Так что бы мы могли сделать? Твари ж проворные и сильные, такого тяжко остановить.       Логично.       – Можно обо что-то вытереть?       – Да ветошь со стола возьми. – дед указал на кучу серого тряпья.       Вздохнув, оттерла клинок, отчего тряпье зашипело и начало на глазах разъедаться кислотой, активировала ножны и убрала оружие за спину. Неожиданные новости… Неприятные. Или, может, не настолько и неприятные? Если знают и до сих пор молчат…       – Это еще не сильные… - порадовала я дядьку. – Есть и мощнее. Только их мало. Пока. – сняла с бедра аптечку. – Давайте помогу. Раны-то глубокие.       Потап сел на кровать, выставил руку, давая мне возможность обработать глубокие пропаханные когтями раны.       – А как остальные?       – Этот был последний.       – Много в этот раз?       – Четырнадцать.       Потап нахмурился.       – И ты их всех одна?       – Одна. – согласно кивнула я, ставя аптечку на столик.       Нажала на кнопку, аптечка разложилась.       – А где твой… - мужик запнулся, подбирая определение для яута. – Неразговорчивый. Всегда ж вдвоем приходили.       Я вздрогнула.       – Видели?       – Еще в первую ночь: пес скулил. – пояснил он. – У меня с окна крыши пастбище просматривается, так что видел я твоего. Далеко был, но ночь была лунная, видать хорошо.       Вот не было печали!       – И?       Потап вздохнул, укоризненно покачал головой.       – Доча, зря ты так. Мы ж не дураки какие. Понимаем, что вы нас бережете от этих. – короткий кивок на черную тушу. – Чего крику поднимать? Мы – не шебутные городские, понимаем, по лесу от них не уйти. На помощь звать? А пока приедут, пока поймут, что тут стряслося, нас уже и схарчат. Да и их схарчат.       – И вас не заботит, что это из-за сородичей моего напарника эти монстры тут оказались? – осторожно спросила я.       Тихий хмык и покачивание головы ясно дал мне понять, что думает на этот счет Потап.       – Слышал, племянник Михея говорил, как что-то упало ночью с неба. Большое и горящее. Мы ж не совсем дремучие, доча. При Союзе образование было получше нынешнего, так что понять, откуда эти взялись – не так сложно. Разбились?       Я кивнула.       – Много погибло?       Говорить мне не пришлось: мужик сам понял. Снова покачал головой.       – Так и думал, что один он остался. А ты нашла.       Я снова кивнула.       – То, что вы договорились – хорошо. – неожиданно выдал вердикт Потап. – Одному с этими не справиться. Сильные они. – он на какое-то время замолчал, наблюдая, как я потрошу аптечку. – А то, что твой беду принес… Так на то и случайности. Сами пострадали и соседям горя принесли.       – И вас это не злит?       Вместо ответа – укоризненный взгляд и полный недовольства ответ:       – Ну ты нас со всякими дураками-то не ровняй! Кому легче станет, ежели вы помрете? Нам? Нет. Соседям? Тоже нет. Беда так и так пришла бы, раз уж упало судно. А так хоть есть кому исправить шкоду.       – Да разве ее исправишь? Люди-то погибли.       – Люди всегда мрут. – философски сообщил мне Потап. – Вот, помню, как на лесоповале работал, так столько травм было по глупости, столько народу мерло. Так то по случайности или по недосмотру. А как у нас соседское село выгорело из-за пьяни местной? Мало того, что шесть семей целиком померло от угара, да трое так сгорело, так еще и пожар лесной пошел, еле остановили. – он вновь покачал головой. – Так что, доча, не думай лишнего. Делай, что можешь, а мы уж как-нить справимся. Чай не зараза какая, от которой не защититься.       Даже так? Вот чего я не ожидала, так это того, что меня начнет оправдывать мужик, которого чуть не сожрал монстр.       – И что, все так думают? – буркнула я, доставая инъектор и две капсулы с тер'ти-ра. Первую ампулу я впрыснула себе в плечо, расстегнув иолонит, а вторую – Потапу.       – Да говорили с мужиками. Не я один видел. Последние дни ты шумишь сильно, доча, да и часто прибегаешь. Ночью-то хорошо слышно, далеко. Многие знают, хоть и не видели своими глазами.       – Устала я уже. – честно призналась я, доставая баллон с медицинским гелем.       – А чего одна ходишь? Неужто убили твоего?       Я от такого предположения вздрогнула. Потап не слишком и ошибся: как на мой взгляд, Ннан’чин’де был очень близок к гибели в ту ночь.       Уж не знаю, что меня толкнуло на откровенность: то ли доброжелательный тон Потапа, то ли общее хорошее отношение, то ли здравость его рассуждений, но внезапно даже для себя я сказала:       – Ранили его. Серьезно. Так что – лечится. А пока я за двоих тут...       – И много их? – Потап вновь указал на тушу, с интересом глядя, как я провожу по глубоким царапинам головкой баллона, выдавливая прозрачную антисептическую мазь.       – Много. И с каждым днем все больше и больше. – я устало вздохнула. – Они же в людях растут и развиваются, паразиты проклятые. Чем больше людей – тем больше их. А они не так давно Верхние Ключи взяли.       Потап ахнул.       – Мы чуть-чуть не успели. Сделали что смогли. И логово их вырезали. Вместе с королевой. И вот… - я покачала головой. – Она же огромная! Как грузовик! И сильная! И живучая, как… как… Да когда ей башку проломили, она только озверела! Да от ее ударов стены трещали! А… А он… он даже спускаться мне запретил! Чтобы под удар не попала!       Меня начало трясти. Крепко сжатая пружина неудержимо распрямлялась, выплескивая сдерживаемые и подавленные эмоции, страхи и переживания перед практически незнакомым мне человеком.       Я резко втянула воздух. Еще не хватало мне тут истерики! Все, хватит психовать! Ннан’чин’де жив. Я жива. Так что нечего тут расклеиваться, тем более, на чужих глазах.       На плечо мне опустилась широкая ладонь. Я подняла голову, настороженно всматриваясь в серые глаза пожилого, но крепкого телом и духом человека.       – Видел я, как ты со своими друзьями приплывала к нам в деревню около месяца тому. Ты приметная, рыжая. – добродушно выдал Потап, указав узловатым пальцем на мою огненную шевелюру. – Потом сама приходила.       – За сыром. – вздохнув, призналась я. – Извините, что тогда соврала. Что мы еще стоим на реке…       – Да понял, что что-то стряслось. – качнул головой мужик. – Глаза, доча, показывают правду, даже если хочешь ее скрыть.       Сложив аптечку, убрала ее на пояс.       – И что вы будете делать?       – А что мы можем поделать? Ее ж даже ставни не удержали.       И не удержат. Ни ставни, ни двери, ни кирпичные стены. Эти твари корабельный металл науда умудрялись проминать! Нигде от них не спастись. Они быстрые и сильные, ловкие и умные… идеальные хищники.       – Я не знаю. Наверное… ничего. Хотя… - я покосилась на тушу. – Они не настолько неуязвимые. Их можно убить, если быть к этому готовым. Главное, ночью никуда не выходите. Они любят нападать исподтишка. И охотятся обычно с полуночи и до рассвета, а днем предпочитают спать. Самое главное и страшное – это мелкие твари. Как большие пауки с хвостом. Если на лице закрепится – это все, смерть: они вводят эмбрион в глотку. Через сутки вылупился новая тварь и проломится через грудину.       – Видал я такую. – согласно кивнул Потап. – Аккурат на вилы поднял, когда она на меня с сеновала скакнула. Так оно вилы и проело.       – У них кровь как кислота. – я с трудом встала, устало повела плечами. – Надо бы убрать тушу. Вытащите во двор?       – Вытащу.       Потап схватил монстра за хвост и без особых усилий закинул в попорченный ковер и потащил за собой, открыв в полу проеденную дыру. Уже на дворе я плеснула синим растворителем на тушу.       – Мне надо убрать остальные трупы. Они на пастбище и еще четыре – в деревне.       – Пошли, подсоблю. Вижу же, что устала.       – Устала. – смысл отрицать очевидное.       Я надела полумаску, мир вновь окрасился багровым, перед глазами замелькала информация с атта: показания с датчиков, потревоженных ветром и пробегавшими мимо чижами, данные с сенсорного массива ман’дасы, который каким-то чудом еще работал, информация о ходе лечения, передаваемая капсулой на стационар нер’уда’атта. Вроде тихо. Одна стая куда-то поперлась на север, но, покружив по лесу, вернулась. Еще пара одиночных разведчиков двинули к реке.       Время – почти час ночи. Все веселье еще впереди…