"Аппассионата"

Родерих всегда ненавидел себя за чрезмерное любопытство. Но по какому-то невероятному закону подлости, эта ненависть никак не давала о себе знать в то время, когда проявлялось его любопытство. Так уж сложилось… Россия куда-то ушёл ближе к полудню. Судя по всему, он должен был встретиться с Канадой. Джеймс, как ни странно, был его лучшим другом. Да и мало ли какие могут быть дела у столь огромного государства… В итоге Родерих остался в пугающе большом и пустынном доме совершенно один. Если, конечно, не считать скелета Константина, который по приказу хозяина готовил еду и честно пытался привести в порядок тонущий в пыли дом. Готовка давалась ему на славу, но вот с уборкой дела обстояли хуже. Впрочем, это не должно было волновать Эдельштайна. Австрия позволил себе пройтись по первому этажу и наткнулся на весьма богатую библиотеку. К его радости, нашлись книги и на немецком языке. Так что день скоротать удалось. Ближе к вечеру стало нестерпимо скучно. Казалось, что стены дома давят, было трудно дышать. В общем, Родериху очень захотелось выйти на улицу. Погуляв немного по двору, он приблизился к самой ограде и увидел двух людей. Вернее, стран. - Это ещё кто? – спросил один другого, когда в их поле зрения оказался Эдельштайн. Второй прищурился. - Австрия, – сказал блондин. - Так ведь Австрия совсем не такой, – отозвался первый, невысокий шатен. - А это не Роланд. Родерих не без удивления признал в них Германию и Италию. - Эй, ты, – Италия подошёл поближе в решетчатой ограде. – Ты правда Австрия? То есть, тот другой Австрия. - Да, – Родерих учтиво кивнул. - Ну и ну! – глаза шатена как-то странно заблестели. – Это ж как тебя сюда занесло? Выходи давай, познакомимся. Интуиция подсказывала Австрии, что надо немедленно обернуться и бежать сверкая пятками в дом России. Но пресловутое любопытство оказалась сильнее, а потому он не спеша направился к калитке. Улыбка Италии стала шире, а вот Германия никак не проявлял интереса к происходящему. Это было слишком непривычно. - Я Люциано, – представился шатен. – А это Бернхард. - Очень приятно, я Родерих. - Чудненькое имечко, – усмехнулся Италия. – А ты типа у России живёшь? - Это временно. - Я впервые вижу, чтобы он кого-то к себе в дом пускал. Милота какая. Вы с ним что, трахаетесь? Эдельштайн вздрогнул. Нельзя было забывать, какие нравы царят в этом мире. - Нет, конечно. - Тогда с фига ли он тебя тут держит? – Люциано подошёл ближе. – Да ладно, признайся, что уж там. - Я уже ответил на Ваш вопрос. Италия нахмурился. - Странный ты. Чудик, ты часом не тронутый? Австрия слишком поздно испугался. Его, Эдельштайна, поведение было для всех в этом мире диковинным. - Я пойду, – бросил Родерих, уже отворачиваясь обратно к калитке. Но уйти он не успел. - Стоять! Рука Австрии оказалась в невероятно сильном захвате. Обернувшись, он увидел всё то же незаинтересованное лицо Германии. - Держи его, Бернхард. - Отпустите меня! – почти истерично воскликнул Эдельштайн, заведомо понимая, что его не отпустят. Бернхард пропустил эти слова мимо ушей. Он резко потянул Родериха на себя и прижал спиной к своей груди, обхватив второй рукой его тонкую талию. - Подумать только… - протянул Италия, по-кошачьи прижимаясь к нему. – Такой хорошенький. Не то, что тот оборванец Роланд. - Отпустите меня! – повторил Австрия, уже совсем не скрывая своего страха. - С чего бы это? Я такую славную игрушку нашёл и хочу теперь поиграть. Лишь сейчас Родерих заметил в его глазах воистину сумасшедший блеск. Этот хрупкий на вид юноша был куда опаснее того же Америки или Канады. - Не надо… - Да ладно тебе. Если так не хочешь, мы не будем тебя трахать, – Люциано приблизил своё лицо слишком близко, уже плотно прикасаясь щекой о щёку Австрии. – Но, знаешь, у тебя такое красивое лицо… Я хочу увидеть, как оно искривится от боли. Ты ведь не сможешь лишить меня такого удовольствия? Эдельштайн отчаянно пытался вырваться из захвата, но безуспешно, Германия был слишком сильным. - И что тут происходит? Все трое синхронно обернулись в сторону. На счастье Австрии, к ним уже приблизился Брагинский. - Да вот игрушку новую нашли, хотели испытать в действии, – Люциано улыбнулся как заправский маньяк. Россия был как всегда хмур. - Это не ваша игрушка, Италия. Да и не ваш дом. Шли бы вы с моей территории. Варгас явно был сильно недоволен тем, что ему помешали, но связываться с Россией… да ещё и на его территории. Это слишком опасно. - Какой ты жадный! - Уж какой есть. Германия, будь так любезен, отпусти моего гостя. Судя по всему, Бернхард ещё больше не желал связываться с Россией. Захват резко ослабел, но немец оттолкнул от себя Родериха, словно прокажённого. Австрия буквально упал в объятия Брагинского, а тот в свою очередь ловко поставил его на ноги и прижал к себе. - Мы не любим тех, кто не делится, – угрожающим тоном сказал Италия. – Зря ты так. - Шли бы вы отсюда. Россия не сказал больше и слова. Он решительно потянул Родериха за собой обратно во двор. Италия и Германия злобно косились им вслед ровно до тех пор, пока их спины не скрылись за входной дверью. Когда они оказались дома, Александр раздражённо отшвырнул от себя Эдельштайна. - Я же ясно сказал не ходить на улицу! Какого чёрта?! Австрия впервые видел, чтобы Россия кричал. Он вообще впервые видел, чтобы тот проявлял хоть какие-то эмоции. - Я… извините, я совершил необдуманный поступок. Родериху было очень стыдно. Ведь Россия не раз говорил ему, что на улице опасно, что он, Австрия, просто не выживет там. - Необдуманный, значит? – Брагинский был очень зол. – Вернее будет сказать, идиотский. Я планировал вернуться только вечером. Что бы было, если бы у меня не поменялись планы? Люциано не из тех, кто просто изнасилует и оставит в покое. Он получит экстаз только в том случае, если сдерёт с жертвы кожу живьём. Ты хоть понимаешь, какой опасности подверг себя? Родерих ничего не ответил. Он низко отпустил голову, словно нашкодивший ребёнок, осознавший свою вину. - Иди к себе в комнату! И чтоб на улицу без меня ни ногой больше. Покрасневший похлеще помидора, Австрия лишь кивнул и бросился на второй этаж. Лицо горело от стыда, а сердце скакало как бешеное. Плюхнувшись в кровать, Родерих зарылся под одеяло и притих. Вечер наступил слишком быстро. Австрия высунулся из комнаты лишь тогда, когда почувствовал дикий голод. Поклявшись сам себе в том, что больше никогда не нарушит запрета России, он уже было хотел спуститься на кухню, как вдруг неожиданно услышал музыку. Волшебный перелив звуков доносился с третьего этажа. Будучи большим знатоком классической музыки, Родерих сразу узнал мелодию. Но небывалое удивление у него вызвало то, как звучала эта мелодия. Так удивительно нежно, почти невесомо, словно это не игра на фортепиано, а дыхание самой природы или чей-то нежный и невинный сон. Слишком красиво, чтобы быть просто игрой на музыкальном инструменте. Словно ведомый мистической силой, Родерих пошёл за этими невероятными звуками. Ноги сами собой привели его на третий этаж к едва прикрытой двери. Заглянув в пространство между дверью и косяком, Австрия увидел в полупрофиль устроившегося за фортепиано Россию. Эту волшебную мелодию играл именно он. Невероятно, но это так. Глаза мужчины почти прикрыты. Он совершенно не смотрел на клавиши, играл словно по инерции, не следуя какой-то инструкции, но следуя велению своего сердца. Эдельштайну не раз приходилось самому играть «Аппассионату» Бетховена, но сейчас он ясно понимал, сколь несовершенной была его игра. В ней не было души… Неожиданно игра прекратилась. - Не стой у двери, – мягко сказал Александр. Родерих сперва вздрогнул, потом откашлялся и открыл дверь. - Извините, я не хотел мешать. - Ты не мешаешь. Заходи. Кивнув, Австрия зашёл внутрь. Комната была странной. Ничего лишнего здесь не было, только диван, несколько стульев, небольшой столик и … самые разнообразные музыкальные инструменты. Помимо роскошного чёрного фортепиано, Родерих увидел так же балалайку, скрипку, гитару, небольшую арфу и трубу. Подумать только… Словно забыв о его существовании, Брагинский продолжил играть. И вновь эта восхитительная музыка, такая нежная и дурманящая. Эдельштайн не мог себе даже представить, что такое произведение можно играть вот так… с душой. А Россия всё играл, оторванный от всего мира и забывший о всех мирских проблемах. До чего же это волшебно. Брагинский несколько вскинул голову, переходя к самой сложной части. Его руки буквально летали над клавишами, на первый взгляд даже не касаясь их. Это было очень виртуозное исполнение. Но вот послышались финальные аккорды и музыка закончилась. Австрия всё так же стоял на месте, поражённо смотря на руки России, такие грубые на вид, и такие невероятно изящные во время исполнения столь сложной арии. - Извини, что накричал, – тихо сказал ему Александр. – Я не должен был. - Что? Россия посмотрел на него. - Я испугался, что с тобой может что-нибудь случиться, потому и вернулся раньше, чем должен был. Я не имел права на тебя кричать. - Это я должен извиняться. - Проехали, ладно. Ты голоден? Пойдём ужинать. - Было бы неплохо. В ту минуту Австрия был просто поражён. Он и подумать не мог, что Александр Брагинский такой… невероятный. «Аппассионата» в его исполнении не могла не покорить, и растерянный Родерих почувствовал, как ёкнуло его сердце. Что это, он не понимал, но знал теперь наверняка, что станет частым гостем в этой комнате.