"Аппассионата"

Гилберт вернулся только два дня спустя после памятного рок-концерта. Эти два дня он провёл в гостях у младшего брата. Было весело. Как раз приехали Япония, Франция, Италия и Испания, так что они дружно отрывались целые сутки, совершенно не просыхая. Однако полностью отдаться гулянке у Байльшмидта так и не получилось. В памяти то и дело всплывала странная истерика Ивана, то, каким он был дёрганным и раздражённым. Что же с ним произошло? Австрия был весьма откровенен с Калининградом. Он честно рассказал о том, что сам стал инициатором всей этой бурды с перемещениями в двух мирах; признался, что сделал всё это из-за России. Байльшмидт всегда очень хорошо отличал ложь от истины. Он сразу поверил Роланду. Более того, решил помочь новоявленному товарищу и смыться на время из дома, дабы дать возможность Эдельштайну сблизиться с Брагинским. Однако надо было учитывать то, что терпение России отнюдь не безгранично. Он тихо бесился, но всё же терпел таких похожих характерами Австрию и экс-Пруссию – одинаково шумных и своенравных. Гилберт вообще искренне сомневался в том, что у Роланда есть шансы на взаимность. Но с другой стороны, Брагинский был привязан к Гилберту и любил его, несмотря на все выкрутасы последнего. Чёрт его знает, может и получится что-нибудь из этого. В любом случае, надоедать России Калининград никаким Австриям не позволит. И плевать, что Брагинский сам в состоянии за себя постоять, Байльшмидт прибьёт любого, кто позволит себе что-нибудь лишнее. - Ванька! Тишина в доме пугала. Вот послышались шаги, и со стороны кухни появился Эдельштайн. - Привет. - Привет, Роланд. Австрия был каким-то помятым. - Мы тебя вчера ждали. - Знаю. Там просто ребята приехали, я решил задержаться, – Гилберт усмехнулся. – А ты почему в этой одежде? Рубашка вроде Ванькина, да и штаны тоже. - Он сам разрешил. К немалому удивлению Калининграда, Роланд покраснел. Так, а вот это уже интересно. - А что морда такая разукрашенная? Австрия машинально провёл рукой по фиолетовому фингалу под глазом. - Да так… - Что так? Ванька отметелил? - Было дело… - Ясно. Так где он? - К Англии поехал. - Давно? - Часа два назад. - Вот значит как. Калининград снял пиджак и небрежно бросил его на спинку кресла, в которое и устроился. - Ну, как у вас дела? - Нормально. Австрия тоже присел, на соседнее кресло. - Точно? А то меня фингальчики твои смущают. Роланд отвернулся. - Это уже в прошлом. - Не расскажешь, за что тебя так? Байльшмидт уже не улыбался. - Это не важно. - И всё же? - Я заслужил. Ваня правильно сделал, что отметелил меня. Заодно и мозги на место вставил. Калининград аж присвистнул. - Вот так заявление. И как мне понимать эту новость про твои вставленные мозги? Ты типа отваливаешь от Ваньки? - Отваливаю? – не понял Роланд. - Ну, типа разлюбил. Я, в принципе, понимаю, рука у Брагинского тяжёлая, раз шибанёт, и отобьёт всякое желание его любить. Проходили мы это, знаем. Он ведь поколотил тебя. Эдельштайн внимательно уставился на Гилберта. - Он меня не только поколотил. И, к слову, поступил совершенно правильно. Я сам заслужил это. Но знаешь, даже если бы он мне все кости переломал, я бы и на секунду не перестал его любить. - Ооо… Калининград растерялся. Это было как-то совсем неожиданно. - Не удивляйся. Ваню нельзя не любить. - Ну, так я не спорю с этим… - Он удивительный, единственный в своем роде. Я знаю, что не достоин его, но он хотя бы позволил мне быть рядом с ним. Он даже сказал, что я ему нравлюсь. Поверь, это большее, на что я только мог рассчитывать. Австрия замолк и вновь опустил взгляд. Гилберт помолчал некоторое время. По сути, если Ваня сам сказал, что Роланд ему нравится (обычно он просто посылает всякого, кто имеет на него виды), то это хорошо. Брагинский заинтересовался кем-то, в кои-то веки! Тут радоваться нужно. Тем более, что Эдельштайн, по ходу, на самом деле Ваню любит. Не зря, значит, Гилберт позволил австрийцу задержаться в их доме. - Херасе тебя припекло… - только и сказал Калининград. - Припекло, – кивнул Роланд. – Раз и на всю жизнь припекло. Никогда бы не подумал, что будет так. - Я правильно понял? У вас сейчас типа любовь будет? - Я не знаю… - И как это понимать? - Я люблю Ваню, и это единственное, что имеет значение. Байльшмидт неожиданно даже для себя засмеялся. Причём, засмеялся во весь голос, от души. Австрия замер от неожиданности. Пара секунд, и вот он буквально молнии метает от злости. - Что смешного?! Гилберт еле успокоил сам себя. - Извини… я это… не над тобой… я просто над ситуацией… Приступ смеха прошёл не сразу. - Над ситуацией? - Да. Не пойми неправильно, просто мне и в страшном сне не могло привидеться, что у Ванька такая любовь будет. Романтика прям неземная. Совсем не вяжется с товарищем Брагинским. - Что, прости? - Забей, – Байльшмидт лишь рукой махнул. – Хочешь небольшой дружеский совет? Вытащи железяку. Эдельштайн нахмурился. - Ты опять про пирсинг? - Да, я опять про твои железяки. Хотя бы из языка вытащи, если хочешь с Ванькой мутить. Австриец лишь кивнул. Он не был намерен пренебрегать советами Калининграда, ведь этот хитрый жук знает Брагинского лучше кого бы то ни было. Ваня сказал, что он, Роланд, ему нравится. Нравится, чёрт возьми! Он. Ему. Нравится. Невероятно, но у Австрии есть шанс. Ведь очевидно же, что Брагинский сам к нему тянется. У Роланда есть несколько бесценных дней рядом с возлюбленным. И вполне возможно, что этот самый возлюбленный уже отвечает на его чувства. Иван как-то глупо заулыбался. - В чём секрет, Артур? Как ты умудряешься заваривать такой чай? - Спрашиваешь ещё. Никто не умеет заваривать чай лучше меня. - Я это уже понял. Англия и Россия сидели в несколько вычурно оформленной гостиной дома Керкленда и пили чай. В течение последней недели это стало прямо-таки каким-то ритуалом. Обычно неважно ладившие, они умудрились найти общий язык. Не было бы счастья, да несчастье помогло… - Если хочешь, я подарю тебе чай своего любимого сорта, с бергамотом. Уверен, ты оценишь. - Я был бы очень благодарен. Артур улыбнулся. Стоит заметить, он редко улыбался вот так, от души. Не с сарказмом и издевательством, а открыто и искренне. - Оказывается, с тобой можно общаться, – заметил Англия. – Как там Австрия? У вас всё хорошо? - Вроде хорошо. Правда, я пару дней назад напился и побил его… - Не сильно, надеюсь. - Обошлось парой синяков и плохими воспоминаниями. - Ну и ладно. Иван невесело усмехнулся: - Ну и ладно? Ты так просто оставишь это? Даже не будешь обвинять? - Не хочу я обвинять, надоело. Англии в самом деле не хотелось в чём-то винить Россию. Хотя раньше он бы ни за что не упустил возможности наехать на Брагинского. - Как-то очень сильно всё изменилось за несколько дней… - Возможно, – кивнул Артур. – Австрия всё так же в любви тебе клянётся? - Да. Странно это. - Что именно? - Я просто не понимаю, с чего вдруг он в меня так влюбился? Меня никто никогда не любил. - Всё бывает в первый раз. - Но только не со мной. - Почему это? Брагинский, может хватит уже свято верить в то, что тебя никто любить не может. Да и что это за хрень такая – никто не любил. Тебя люди твои любят, россияне. У тебя так много верных патриотов, разве это не любовь? - Это не одно и то же… - Если тебя любят миллионы людей твоего населения, то почему другой Австрия любить не может? Россия задумался. А ведь это вполне мудрая мысль. - Ты сам-то как относишься к Роланду? - Как бы странно это не звучало, но я, кажется, тоже его люблю, – признался Брагинский - А ему ты это сказал? - Нет, я пока не могу. Кстати, ты ведь подтвердишь мои слова, если что? - Мы ведь это уже обсудили. Если что, я солгу Роланду, скажу, что у меня пока нет сил, вернуть его обратно. - Хотя бы несколько дней… - Надеюсь, этих дней тебе хватит. Но ты поторопись, ведь Австрий и в самом деле надо обратно местами поменять. - Я уложусь в обговорённый срок. Одним словом, Россия и Англия не только чай вместе пили, но и активно секретничали. Да, их отношения кардинально изменились. доброго времени суток всем, кто это читает))у автора некоторое время отсутствовало вдохновение. так уж вышло, что фанфик "Аппассионата", проду к которому вы сейчас прочитали, попал в антирейтинг "шЫдевры фикбука", что на дайри. признаюсь, я очень растроилась. до того растроилась, что даже писать ничего не хотелось. однако потом я взяла себя в руки и решила выяснить причину, по которой мой фанфик был поставлен и позорный список. там всего-то и было два комментария, после прочтения которых я поняла лишь одно - кому-то мозги куда-то вынесло. никаких более объяснений там не было. я не думаю, что это критика. слова "мне просто не нравится, и всё" - это личное мнение кого-то, но точно не критика. так что я смею полагать, что не так уж мой фанфик и ужасен. более того, я его непременно доведу до ума и закончу именно так, как изначально задумывала. ну, вот как-то так)) спасибо всем, кто продолжает читать мои творения)))) искренне ваша, Кира Скарабей))