************
Утром прощались как-то странно. Гретель смерила недовольным взглядом Киру с головы до пят, словно ледяной водой окатила. Обняла брата, что-то прошептала ему на ухо, он только головой покачал, а потом сказал ей: «береги себя». Бен чуть ли не на месте подпрыгивал от нетерпения – так рвался вперёд. Ганзель ему жёстко напомнил, чтобы поменьше в облаках витал, побольше по сторонам глядел. У лесополосы они разделились, пожелав друг другу удачи, и разъехались в разные стороны: Кира и Ганзель – на восток, а Бен и Гретель – на север. Волнение в кронах деревьев, последовавшее за Гретель и Беном, подсказало: верный тролль сопровождает свою богиню. Ганзель едва заметно усмехнулся и пришпорил коня. – Через два дня будем у подножия горы, на которой стоит дом Розалинды, – сказала Кира и добавила как-то неуверенно, глянув исподлобья: – только вот я не знаю, смогут ли лошади пройти по той горе... – Ничего, оставим их внизу. Не волнуйся, справимся, – улыбнулся Ганзель. Его немного забавляло и одновременно притягивало смущение, с которым Кира поглядывала в его сторону, и ощущение внутренней колдовской силы, скрытой в ней. Внешне хрупкая, утончённо-милая, даже уязвимая Кира, которую хотелось защищать от всех на свете, обладала характером, твёрдостью. Не зря ведь сумела настоять на своём, убедить всех – даже Гретель, что невзлюбила её с первого же дня – в важности и правдивости тайн, которые были ей известны. Это дорогого стоит. Пусть ей удалось это с помощью Ганзеля, но она всё-таки не отступала, доказывая свои слова, а теперь рискует вместе со всеми, пытаясь противостоять опаснейшему замыслу целой своры чёрных колдуний. – А ты бывала у Розалинды раньше? – спросил Ганзель. – Нет, мне о ней и о Нелле рассказывала Мина. Розалинда была её наставницей. – О! И потому ты выбрала ехать именно к ней, а не к Нелле, да? – Да, мне легче будет убедить без гримуара именно её. Я расскажу ей о Мине, а потом всё, что мы прочли в гримуаре, и она будет с нами. – А Нелла? Поверит гримуару? – Конечно! Гримуар Абрамелина – священная книга для любой белой ведьмы. Она сама прочтёт там всё, что нужно. – Ладно, – кивнул охотник. – А как эти две ведьмы между собой? Ладят? – Они сёстры. – Правда? А почему живут далеко друг от друга? – Ну, так они принесут пользу большему числу людей. Когда обучение белой ведьмы заканчивается, она уходит от своей наставницы, чтобы помогать людям, у которых нет такой помощи. Их прервало жужжание таймера. Ганзель остановил коня, спрыгнул с него и стал возиться с застёжкой, которой крепилась седельная сумка. Но ремень заел. Ганзель сражался с ним, но безуспешно, пальцы не слушались его. На лбу проступили капли холодного пота. Из последних сил Ганзель рванул мерзкий ремень и, не выдержав, опустился на землю – ноги подкосились. Кира поспешно спрыгнула с лошади и бросилась помогать. Ремень быстро поддался её проворным тонким пальцам. Она выхватила из седельной сумки небольшой кожаный футляр, из которого Ганзель всегда доставал шприц. Кира помогла ему сделать укол. Парень тяжело дышал, постепенно приходя в себя, потускневшие глаза прояснялись. Кира смотрела на него с тревогой и болью. Не будучи уверенной в том, что стоит это делать, она осторожно спросила: – Ганзель, можно узнать, что с тобой? Он уныло глянул исподлобья, пробормотал: «чёртов ремень», покачал головой, потом сказал: – Ладно. Не скажу – сама ведь догадаешься, ведьма всё-таки. У меня сахарная болезнь. – О, Боже мой... – испуганно прошептала Кира. – А давно? – Да, с детства. Ты, наверное, знаешь, мы с сестрой ещё детьми попали к ведьме в пряничный домик. Она заставила меня съесть кучу сладостей. Грозилась убить Гретель, если откажусь. Вот и мучаюсь. – Мне жаль, Ганзель, – печально сказала Кира. – Разочарована? – Ганзель пытался спрятать грустные глаза за небрежной ухмылкой, но получалось плохо. Кира даже нахмурилась: – С чего это? Нет. – Так, ясно, – недовольно поджал губы Ганзель, поднимаясь на ноги, – вот только не надо меня жалеть! – Ну, вот ещё! – неожиданно воскликнула Кира с возмущением. – Теперь у нас «понимать» называется «жалеть»! Она забралась в седло и рванула вперёд. Ганзель явно не ожидал такой реакции. Он ошарашено смотрел вслед Кире, пока она не скрылась за ветвями деревьев. Только тогда он поспешил за ней. Догнал её через пару минут. – Слушай, Кира... ну, извини, я не так понял, – Ганзель исподлобья поглядывал на девушку, которая молча смотрела прямо перед собой. – Мы об этом никому не говорим, а то начинают охать-ахать. Достали. – Разве я начала охать? – жёстко спросила Кира. Не дожидаясь ответа, она отвернулась и заявила: – И с чего ты взял, что я стану жалеть сильного парня, который уже много лет бьётся насмерть с чёрными ведьмами и побеждает их, в отличие от здоровых парней, которые боятся сунуться к ним? – Ну, ты их тоже пойми, я всё-таки защищён от колдовства, а они – нет. Ганзель уже вовсю улыбался, предвкушая примирение, старался только, чтобы улыбка не чувствовалась в его интонациях. Кажется, получилось. – Они, между прочим, могут собирать большие отряды, но предпочитают ждать тебя и Гретель неделями... – обернувшись к нему, Кира не ожидала наткнуться взглядом на улыбку и невольно рассмеялась, – да ну тебя!************
Поначалу Бен пытался развлекать Гретель беззаботной болтовнёй, но быстро понял, что это не помогает: Гретель не слушала его. Полностью погружённая в свои мысли, она никак не реагировала и, если бы не подсказки Бена, то уже несколько раз сбилась бы с пути. Он деликатно помолчал, но, спустя некоторое время, всё-таки рискнул спросить: – Гретель... можешь сказать, почему ты такая хмурая? – Нет! – жёстко отрезала она. Однако, через несколько минут вдруг сама заговорила о том, что её тревожит: – Мы никогда не расставались с Ганзелем... надолго. Тем более – в глухих лесах. – Но ведь так было нужно, ты же знаешь... – осторожно ответил Бен, боясь случайно вспугнуть её желание пооткровенничать. – И потом, с нами Эдвард, он тебя никому в обиду не даст. Ну, может, и я чего-то стою... Он глянул исподлобья на охотницу. – А то мы зря тебя таскаем за собой уже несколько недель, что ли? Чему-то же ты научился. Сказав это, Гретель вновь помрачнела. Бен решил рискнуть ещё раз: – Так что тебя расстраивает? – За Ганзеля волнуюсь, – нехотя призналась она. – За Ганзеля?! – опешил Бен. – Почему?! – Кто его ночью разбудит? Ты же знаешь, ему уколы нужны, без них ему не жить. По ночам это было моей заботой. Ганзель крепко спит, это может плохо кончиться... – Так у него же помощница есть! – Не доверяю я этой девчонке. – Да ладно! Как-нибудь договорятся они. С одной-то девчонкой Ганзель справится, – усмехнулся Бен, но улыбка тут же исчезла с его лица под суровым взглядом Гретель. – Нет, я боюсь другого. Что он... влюбится. – А-а, – понимающе кивнул Бен и прикусил губу, чтобы его улыбка не показалась ехидной. – А что, раньше такого не случалось? – Не всерьёз, – мрачно ответила Гретель. Бен чуть придержал коня, почувствовав, как вспыхнули румянцем щёки, чтобы этого не заметила Гретель. Хотя, что это даст? Она ведь девушка умная и давно уже всё поняла о его чувствах. Небось, ещё тогда, когда увидела свой портрет на стене в его доме в Аусбурге, наутро после того памятного пожара. Вот только с тех пор почти ничего не изменилось между ним и Гретель. Разве что она стала относиться к нему более дружелюбно. Но всё равно смотрит на него, как на ученика. А ведь Бен из кожи лезет, чтобы Гретель хоть раз взглянула на него как на парня, который может быть интересен. И способен на большее, чем просто восхищение охотничьими навыками и бесстрашием брата и сестры. Зря они его так придерживают, позволяя вмешиваться в охоту только в крайних случаях. Понятно, беспокоятся за него, он ведь не защищён от чёрной магии, как они. Но ведь тренируется уже наравне со всеми! Например, в последний раз, когда Бен мерился силами на руках с Ганзелем, ухитрился даже несколько минут продержаться. И в бойцовской подготовке его уже достаточно подтянули, Ганзель сам это сказал, а от него фальшивой похвалы не дождёшься. Хочется участвовать во всех боях с ведьмами. Иногда Бен уже еле сдерживался, чтобы не вмешаться. Он плотно сжал губы, мысленно уговаривая себя набраться терпения и ждать подходящего случая, чтобы произвести на Гретель настоящее впечатление. Тем более, что из-за всей этой заварухи, в которую они теперь ввязались, шансы угодить в нужную ситуацию велики, как никогда.