Утром следующего дня, закончив завтрак, все поглядывали на Ганзеля, ожидая, что он возьмёт на себя разработку плана действий на решающую ночь. Он и сам понимал это, а потому тянуть не стал:
– Итак, я думаю, пора уже конкретно разобраться, кто где будет находиться и что будет делать. Начнём с магического обряда.
– Хорошо, – согласилась Розалинда. – Место мы примерно определили, точнее разберёмся, когда прибудем туда. Начать нужно будет с последними лучами заходящего солнца.
– А может, лучше начать пораньше? Пока солнце не село? – спросила Гретель.
– Нет, в гримуаре ясно сказано: последний луч – начало действа.
– То есть, в темноте. Наощупь, – недовольно проворчала охотница.
– Почему – наощупь? – возразила Розалинда. – Полнолуние будет ярким, так что светло будет, почти как днём. Да и ведьмы до темноты туда не пойдут, так что ни детей, ни Неллы там не будет до самых сумерек.
– Кто знает, а вдруг так лучше? Ну, в смысле, что пленников там ещё не будет? Сметём ведьм так, что ни твоя сестра, ни малыши не пострадают, просто потому, что их там ещё не будет, – вдруг предположил Бен.
– Нет, что ты, – махнула рукой Розалинда. – Магический удар светлых сил можно вызвать только тогда, когда ему есть с чем бороться. Он не появится, пока не будет нужен, хоть сто обрядов проведи.
– А если вдруг опоздаем? – встревожился Ганзель.
– Не думаю, – уверенно ответила Розалинда. – Ведьмы явятся туда чуть пораньше, чтобы расчистить место, подготовить алтари, котлы, хворост, а начнут ближе к полуночи, так как это – момент всплеска тёмной энергии. Ровно в полночь они должны бросить в кипящий котёл всё, что нужно для зелья. А мы обрушим на них удар гораздо раньше. Сейчас ведь осень, так что между закатом и полуночью достаточно времени для обряда.
Гретель только пожала плечами, но спорить перестала. Хотя было видно – это вынужденное чародейство до сих пор ей не по душе.
– Мы будем вызывать удар белой магической силы втроём: я, Кира и Гретель, – продолжала старшая колдунья. – Надеюсь, нашей совместной энергии хватит.
Ганзель взглянул по очереди на каждую девушку и сказал:
– Должно хватить. Всё равно других вариантов у нас нет. А дальше что?
– Удар на пике своей мощи обрушится на Проклятую гору. Он помешает их тёмному обряду. Возможно, он даже разрушит гору, и тогда понадобится помощь пленникам.
Ганзель хмурился, размышляя над словами старшей ведьмы, но даже тени сомнения не было на его лице – он просто продумывал ситуацию.
– То есть, – произнёс он, немного растягивая слова из-за обилия мыслей, что бурным потоком неслись в его голове, – удар белой магии может даже разрушить гору? Но ведь тогда из неё выплеснется Чёрный Омут! Насколько это опасно?
Он был настолько сосредоточен, что жужжание таймера всего лишь заставило его повернуть голову к Кире, которая, уже привычно повозившись со шприцем, сама делала ему укол. Розалинда, поразмыслив немного над словами старшего охотника, высказала предположение:
– Судя по тому, что мне известно, эти две силы – сила удара белой магии и Чёрного Омута – примерно равны. Тогда при столкновении они, скорее всего, погасят энергию друг друга. Дальше нужно будет действовать по обстановке. И уже без помощи магического удара.
– В том смысле, что дальше мы будем иметь дело с потоком мутной воды вперемешку с кучей камней? – спросил Ганзель. – Ладно. Допустим, у вас троих всё получится. Тогда мы втроём – я, Бен и Эдвард – должны будем ждать удара где-нибудь вблизи Проклятой горы, чтобы поскорее начать отбивать детей и спасать Неллу, как я понимаю.
– Не совсем, – сказала Розалинда. – Первыми на помощь ей и пленникам придут только двое из вас. А третий до последнего момента будет нужен нам, чтобы никто не помешал выполнить обряд.
Ганзелю эта идея не очень нравилась, но спорить он не стал:
– Ну, хорошо... Бен подойдёт?
– Думаю, да, – пристально присмотревшись к парню, кивнула Розалинда. – Он стал сильнее в последнее время. Нам это пригодится.
– Ну вот... – разочарованно повесил голову младший охотник. – А я-то надеялся в большом сражении побывать...
– Так ты и побываешь, – ответила ему ведьма-наставница. – Как и все мы.
– Правда? – удивился Бен.
– Конечно, – сказала Розалинда. – Когда белая магия сработает, мы сразу помчимся туда, к Проклятой горе, и поможем отбить пленников.
– Значит, мы с Эдвардом будем сидеть в засаде прямо у Проклятой горы... И что, нас там не заметят, что ли? – недоверчиво спросил Ганзель.
– Если хорошо замаскируетесь – не заметят, – объяснила старшая колдунья. – Риск, конечно, есть. Но если вы будете ждать слишком далеко, то попросту не успеете. Будем надеяться, что им и самим за последние дни уже порядком надоело обходить гору, так что они просто выставят охрану на склон и займутся другими делами, которых будет предостаточно.
– Ладно, – согласился старший охотник. – А этот магический удар, который обрушится на них, нас не раздавит?
– Нет, удар не опасен ни для кого, кроме тёмных сил. Когда шабаш бросится в рассыпную, вам придётся отбивать пленников. Кстати, те ведьмы, которые сумеют избежать пика удара, ринутся в бой.
– Ну, с ними мы и будем разбираться, – кивнул Ганзель.
– Главное для вас – продержаться до нашего появления, мы поможем вам магией, а Гретель и Бен – ещё и как бойцы. Пока мы не примчимся, вы будете в меньшинстве против ведьм.
– Ерунда, – небрежно махнул рукой Ганзель.
Кира вытаращила на парня испуганные глаза, а Розалинда покачала головой:
– Не нужно бравировать, охотник. Ты сильный воин, все мы это знаем, но их будет чересчур много. Даже тролль возьмёт на себя лишь часть ведьм. Вам нужно будет оттеснить их от пленников – это главное. Но мы не задержимся.
– Ладно, я понял, о чём ты, – согласился Ганзель. – А как вы собираетесь туда прибыть так быстро? Белые ведьмы на мётлах не летают.
– А вот та самая сила удара белой магии нас и принесёт, – объяснила Розалинда. – Главное – суметь ею правильно воспользоваться.
– А если не получится? – не унимался Бен, пытаясь найти запасной вариант на всякий случай.
– Не выдумывай! – рявкнула Гретель.
– Тихо, ребята, не ссорьтесь, – вмешалась Розалинда. – Не стоит слишком волноваться из-за этого. Нам нужен будет не самый пик удара – он должен пройти впереди нас и обрушиться на шабаш, а мы – следом. Подхватим его «шлейф», так сказать, на нём и доберёмся.
– А можно точнее? – Гретель раздражалась всё больше. – Что ещё за «пик», «шлейф» и прочие радости?! Мне уже надоело чувствовать себя идиоткой! Раньше я хотя бы охотником была, а теперь – не пойми что!
– Гретель, не надо так... – начала было старшая колдунья, но охотница не унималась:
– Я всё-таки хочу действия, если вы достаточно хорошо успели меня узнать!
– Но без тебя у нас с Кирой не получится ничего, мы ведь договорились, Гретель! – Розалинда всерьёз разволновалась. – Думаешь, мне приятно, что я буду так далеко от своей сестры, которая в смертельной опасности?! Но так нужно, иначе сила тёмной магии останется незыблема. Если мы откажемся от магического удара и дружно ринемся в бой, мы не справимся – слишком опасная ночь! Будем просто бессильны...
– Но мы же справились тогда, в ночь Кровавой Луны! – заявила охотница. – А ведь тогда Мюриэль была жива, и нас было меньше, чем сейчас! Что мешает снова заколдовать оружие, как это сделала Мина, ведь гримуар с заклинанием у нас?
– Гретель, подожди! – нахмурился её брат, но она не останавливалась:
– Ты же не хочешь сказать, что не собираешься заколдовать оружие?! – выкрикнула она Розалинде.
– Ну что ты, – всплеснула руками та, – разумеется, я заколдую оружие, но этого будет недостаточно. Наша главная сила – в магическом ударе, пойми это. Такая ночь.
Ганзель тем временем поднялся и подошёл к сестре.
– Гретель, я знаю, тебя бесит магия. И то, что ты вынуждена этим заниматься. Мне тоже от этого паршиво. Но тогда, в ночь Кровавой Луны, нам помогли первые лучи солнца. А в этот раз рассвет будет пустым, солнце не поможет.
– Гретель, послушай брата, – Розалинда старалась говорить помягче. – Мы заколдуем оружие, обязательно. Но мы не справимся только с его помощью. Карабкаться на Проклятую гору можно лишь по одному склону, мы же не летаем на мётлах. Пока будем сражаться с теми ведьмами, которые будут охранять склон, другие могут успеть всё закончить за их спинами.
Гретель хмуро оглядела всех, помолчала, потом недовольно проворчала старшей ведьме:
– Да понимаю я всё, просто... так это достало, прямо бесит.
Та вздохнула, а затем осторожно напомнила:
– Ну, ты же знаешь, ради чего это нужно. И вспомни, мы говорили об этом: нельзя сопротивляться своей внутренней магической силе, иначе она потеряет энергию, ослабеет.
– В конце концов, это ведь то, что ты получила от матери, так же, как я – от бабушки, – вмешалась Кира. – Мы родились с этим, магия – часть нас. Если это поможет кого-то спасти, то почему бы и нет?
Гретель глянула не неё искоса и больше спорить не стала. Но одно дело осознавать всё умом, а совсем другое – одолеть в себе извечную ненависть к магии.
Какое-то время все задумчиво молчали. Наконец, Гретель подала голос:
– Розалинда, наложи защиту на Бена ещё раз. На ночь сражения, хорошо?
– Конечно, – улыбнулась ей старшая ведьма, – но только в последний раз. Потом ты и сама сможешь это сделать. Даже лучше, чем я.
И она многозначительно переглянулась с Кирой.
************
В ту ночь встревоженную Розалинду мучила бессонница. Все уже сумели справиться с волнением и, устав от него, забылись во сне один за другим. А старшая колдунья всё ещё сидела у тихо потрескивающего костра и провожала глазами искорки, что взлетали над ним и исчезали в ночной тьме.
Когда к ней подошёл Ганзель, она даже не удивилась. Именно на них двоих лежала основная тяжесть предстоящего противостояния. На ней – магическая, на нём – боевая.
– Подойдёт? – спросил Ганзель, бросив к ногам Розалинды мотки толстой верёвки.
– Да. Эдвард знает, что нужно делать?
– Знает. Только бы не шумел. Но я его предупредил. Как только закончишь, он заберёт верёвки и уйдёт.
– Я быстро, – Розалинда поднялась и достала волшебную палочку.
Через несколько минут тролль с большим мотком заколдованных верёвок удалился, бросив грустный прощальный взгляд на спящую Гретель.
– Справится? – спросила Розалинда, глядя ему вслед.
– Куда денется. Я ему объяснил, что от этого зависит жизнь Гретель. Он из кожи вылезет, но сделает.
Они немного помолчали, всматриваясь в пламя костра.
– Может, нужно было сказать остальным? – спросил охотник. – Как-то нехорошо получается: мы знаем, а они – нет.
Розалинда взглянула на него:
– Я бы не сказала, что мы
знаем. Это не точно, Ганзель. Я не совсем уверена, что магический удар проявит себя именно
так. Просто это – догадка, которая...
– ...очень похожа на правду? – подсказал охотник.
Колдунья кивнула.
– Как думаешь, какие у нас шансы? – спросил охотник. – Только честно.
Розалинда медленно покачала головой, не отрывая взгляда от языков пламени:
– Не знаю… но если вызвать магический удар всё-таки получится, то дальше мы справимся.
– А если не получится?
Розалинда мрачно взглянула на охотника и промолчала. Да он и не ждал ответа. И без того ясно, что их всех ждёт, если белая магия не обретёт нужной энергии для удара раньше, чем наступит полночь Хэллоуина.
************
На рассвете предпоследнего перед Хэллоуином дня все торопливо собирали вещи. Нужно было заколдовать оружие, а потом срочно перемещаться туда, где каждый должен будет находиться во время решающей ночи. А белым колдуньям ещё предстояло добираться в обход, чтобы избежать изнуряющего влияния тёмной магии, следы которой окружали местность вокруг Проклятой горы, так что путь предстоял неблизкий. К тому же, всем им нужно было спрятаться до наступления сумерек, чтобы их не заметили тёмные ведьмы.
– Уже в который раз за последние две недели мне жаль, что белые ведьмы не летают на мётлах, – проворчал Ганзель. – Вот бы сейчас пригодилось!
Сложнее всего было Эдварду из-за внушительных размеров. Выполнив в лесу тайное поручение Ганзеля, он должен был быть на месте, под Проклятой горой, не позднее, чем солнце пройдёт отметку зенита перед Хэллоуином – самый подходящий момент спрятать такого исполина, ведь яркое солнце в самой высокой точке ослепит ведьм, патрулирующих окрестности. Прикрываясь ворохом переплетённых сухих веток, травы и сена, Эдвард должен слиться с подножием скалы. Не самая лучшая маскировка, но другой нет. Оставалось надеяться, что ведьмы, занятые подготовкой к приготовлению зелья и к обряду посвящения новой верховной колдуньи, за всеми этими хлопотами не станут в сотый раз проверять гору с неприступной стороны.
Пленную тёмную ведьму решили оставить там, где и держали до сих пор. Розалинда наложила на неё усыпляющее заклятие, предупредив, что это колдовство вообще-то применяется для облегчения страданий больных и продержится только до полуночи. На всякий случай пленницу связали понадёжнее, закрепили кляп, привязали колдунью к корням дерева и приспособили один из пистолетов так, чтобы в случае серьёзного рывка ведьма получила в «награду» пулю в живот.
Шли молча. Напряжение буквально висело в воздухе, чувствовалось кожей. Особенно не по себе было Гретель – она губы почти в кровь искусала, то бледнела, то её щёки начинали пылать, а временами охотница отходила чуть в сторону, чтобы что-то пробормотать себе под нос. Розалинда и Кира поглядывали на неё с тревогой, но предпочитали пока молчать – пусть перегорит.
И тут произошло непредвиденное – Бен решил поговорить с Гретель, чтобы попытаться успокоить её, но только всё испортил. Охотница вспыхнула, как сухая листва, на которую плеснули спирта. Они вмиг разругались так, что Розалинде и Ганзелю пришлось их разнимать.
Когда яростных спорщиков удалось утихомирить, было решено, что до завершения магической ночи им лучше держаться друг от друга подальше, иначе всё к чертям рухнет. Так что лучше будет, если именно Бен уйдёт к Проклятой горе помогать троллю, а Ганзель останется охранять белых ведьм, пока те будут колдовать.
– Если сейчас к горе уйду я, то вы не магией займётесь, а разборками между этими двумя сорвиголовами, – недовольно заметил старший охотник, глянув поочерёдно на двух рассорившихся влюблённых, которые были готовы испепелить друг друга взглядом.
С одной стороны, сестра и любимая девушка будут под его присмотром, а это лучше, чем оставить их на уже возмужавшего, но всё же пока ещё малоопытного Бена. Хотя начало сражения явно даёт не самый лучший расклад для младшего охотника. Остаётся только надеяться, что тролль сумеет его прикрыть должным образом, а прогрессирующие боевые навыки не подведут Бена. Кроме того, в бою побывают все, так что смертельной опасности в эту ночь не избежать никому.
Гретель уже сожалела о своей вспышке гнева, пристально глядя вслед удаляющемуся Бену, и когда он всё-таки обернулся, едва сдержала улыбку, старательно хмурясь и дальше. А вот Розалинда осталась недовольна тем, что в последний момент они что-то поменяли, но ничего не поделаешь. Всем приходилось считаться с настроением Гретель, которое поминутно менялось – в предстоящем сражении от неё будет зависеть слишком много.
