Солнце взойдёт в полночь

Время накануне решающего сражения словно исказилось. То оно тянулось бесконечно долго, то казалось, будто оно мчится на всех парах и оттого на порядок быстрее обычного. На самом деле причина таких «метаморфоз» скрывалась в нарастающем волнении белых ведьм и охотников. Никто не сказал вслух ни слова об этом, но каждый чувствовал напряжение, наэлектризовавшее воздух. Все они понимали: в предстоящем бою силы не равны. К тому же, полной уверенности в том, что удастся вызвать магический удар, не было. Опускать руки и сдаваться никто не собирался, но перевес тёмных сил накануне Хэллоуина был слишком явным и не сулил ничего хорошего. Внезапное появление неприятных низких туч едва не повергло всех в полное уныние – Розалинде и её помощницам предстояло колдовать непременно у костра, огонь под открытым небом был важной составляющей будущего обряда, так что незваный дождь мог всерьёз навредить действу. Тем не менее, стиснув зубы, все упорно двигались вперёд, делая вид, что этот тёмно-серый небесный саван не нагнетает никакой тоски. Кто знает, может, именно поэтому неуместный дождь после пары часов сдался, не вынеся угрюмого упрямства борцов против нечисти, постепенно утих и удалился вместе с тучами в порывах осеннего ветра. После полудня они прибыли в ту часть леса, где предстояло совершить главное действо. Место было выбрано быстро – чистая поляна сразу за стеной деревьев почти у самого обрывистого берега. Отсюда Проклятая гора в пустынной долине просматривалась хоть и вдалеке, зато как на ладони. Дружно заготовили всё, что нужно было для обряда, а затем Розалинда и Кира стали возиться с зельями, которые предстояло использовать для внесения магического начала в пламя будущего костра. Тем временем Гретель с братом на всякий случай обошли окрестности выбранного места. Лазутчиков не обнаружили. – Даже следов тёмной магии здесь нет, – насторожилась Гретель, – как-то это странно. Всё-таки их много, на мётлах могли облететь территорию миль на десять вокруг. – Может, решили, что обрывистый берег слишком высокий? Да и расположен далеко от горы. Думают, с этой стороны им никто не помешает, – предположил Ганзель. – Может быть, – задумчиво кивнула сестра. – Но не слишком ли они самоуверенны? – А чего им бояться? Их много, ночь Хэллоуина работает на них, а Чёрный Омут – штука опасная, кто к нему сунется? – Такие безумцы как мы, например, – нервно усмехнулась охотница. – Тогда только по склону, – подмигнул ей Ганзель. – Тут мы их и разочаруем. Жаль только, что не известно, как именно. Мы на них с неба рухнем, что ли? – Почему с неба? – удивился охотник. – Не знаю. Все эти «пики удара», «шлейфы» с толку сбили. Кстати, а зачем нам брёвна, связанные верёвками? – Ты их видела, да? – Трудно не заметить – они лежат совсем рядом с нашим местом для обряда, прямо за кустами. Зачем они, Ганзель? И откуда они там? – Это на всякий случай, – объяснил брат, – я попросил Эдварда приготовить их для нас. Возможно, они пригодятся. – А точнее? – Розалинда сказала, что могут понадобиться, но она и сама точно не знает, зачем. Мол, так надо. – Чёрт... – недовольно процедила сквозь зубы Гретель. – Достали недомолвки. Скорей бы уже всё закончилось. Когда возвращались, жужжание таймера заставило остановиться. Закончив возиться с лекарством, Ганзель внимательно глянул на сестру, немного помедлил, а потом сказал: – Слушай, Гретель... Она тут же раздражённо закатила глаза и вскинула ладони, будто защищаясь: – О, нет! Ганзель, не начинай, я по глазам вижу, что ты скажешь! Но это его не остановило: – Ты можешь всё-таки перестать психовать из-за белой магии хотя бы на одну ночь? – Ганзель! Он помолчал, внимательно глядя в глаза сестре, и тихо сказал: – Я ведь так редко тебя о чём-то прошу. Она нахмурилась, покачав головой: – Опять одно и то же... А ведь пару месяцев назад ты пристрелил бы того, кто предложил бы мне такое. – Всё поменялось. Ставки слишком высоки, Гретель. Сама знаешь. Охотница опустила глаза, помолчала с минуту, потом недовольно проворчала: – Могу только пообещать, что сделаю всё, на что хватит сил. Она устало присела на какой-то небольшой валун. Ганзель сел рядом и шутливо пнул её в бок: – Я всё равно всегда тебя поддержу. – Ну да, как же, – недоверчиво хмыкнула Гретель. – Тебя так очаровала эта малявка, что скоро обо всём забудешь, и обо мне тоже. – Ты не путай. Ты – сестра, родная кровь, она – моя женщина. Вы обе мне дороги. Он повернул голову к Гретель и стал легонько толкать её плечом, пока она не заулыбалась. – Ладно, а то достал уже, – пообещала охотница, – постараюсь не напрягаться насчёт магии. – Держись, старушка, я с тобой, – ответил Ганзель.

************

Тем временем у подножия Проклятой горы едва заметно шевелилась странная неровность земли, рассмотреть которую тёмные ведьмы никак не могли – любой взгляд в эту сторону почему-то вмиг отбивал желание присмотреться. Двое лазутчиков – огромный и поменьше – притаились у места будущего обряда тёмных сил, замаскировавшись переплетениями заколдованной травы. Розалинда пообещала, что этой магии должно хватить хотя бы до темноты, и их не заметят. Но с сожалением добавила, что не может сказать точно, когда именно иссякнет её колдовство, и всё из-за Чёрного Омута – он слишком близко. Оставалось надеяться лишь на то, что тёмные ведьмы не станут присматриваться – у них и без того дел полно. Тем более, что простой вылазкой даже отчаянные борцы против чёрной магии такой шабаш в эту ночь не одолеют, любые попытки – чистое безумие. «Между прочим, сидеть, скрючившись буквой «зю», и ждать наступления главного момента почти весь день – не меньшее безумие, – с досадой подумал Бен, чуть заметно поведя затёкшими плечами. – Скорей бы уж этот магический удар, а то ещё немного, и я сам пойду отплясывать у этого костра около Чёрного Омута – всё лучше, чем тут изнывать без движения». Он всё ещё злился на вспыльчивую Гретель, хотя и понимал – во всей этой истории именно ей тяжелее всех. Может, это и лучше, что он здесь, а не там – и в бой попадёт с самого начала, и любимая будет меньше нервничать, да и Ганзель приглядит за ней. Но вот сидеть здесь неподвижно и молчаливо столько времени – пытка ещё та. Мерзкие голоса ведьм, оживлённо болтающих над головами притаившихся охотника и тролля, как ни странно, даже не злили, скорее, успокаивали – лазутчики понимали, что их не видят. Видимо, утешившись этой мыслью, тролль выбрал лучший способ скоротать время – уснул. Поняв это, Бен не удержался и пнул его сапогом – только этого не хватало! Впрочем, такой пинок не возымел должного эффекта: для тролля это как мёртвому припарки. Бен недовольно нахмурился, тихо выругался, но вскоре не заметил, как и сам задремал.

************

Розалинда и Кира тщательно готовились к обряду. Над принесённым с собой настоем из смеси листьев лавра и корня мандрагоры произнесли заклинание, затем окропили этим зельем место, расчищенное под будущий костёр, и хворост, а также листья иван-чая и тонкие сухие берёзовые ветви, с которых предстояло начать разжигать огонь. Гретель, наблюдая за ними, старалась настроиться на нужный лад. Оставшееся зелье использовали для омовения ритуальных чаш и окропления свечей для будущего действа. Затем приготовили большой меловой камень для черчения магического круга, прочитав над ним особое заклинание. Когда всё было готово, оказалось, что до заката ещё есть немного времени. Попытались пообедать, но нарастающее волнение отбило аппетит напрочь. Впрочем, Розалинда сказала, что так даже лучше, всё равно она никому не позволила бы набить живот до отказа – это отвлекает. Затем старшая ведьма отошла в сторонку с Гретель, чтобы дать ей последние наставления. Ганзель воспользовался моментом и подошёл к Кире. – Как там Гретель? – осторожно спросила она. Ганзель сгрёб девушку в объятия и тихо ответил: – Держится. Сейчас я с тобой хотел поговорить, узнать, как ты. – Ну, вроде бы тоже держусь. Готова вывернуться наизнанку, если понадобится. – Ты хотя бы не против магии. – Это точно, – грустно улыбнулась Кира. – Знаешь, я рада, что здесь ты – это умножает мои силы. – И контролирует Гретель, – усмехнулся охотник. – Ну, и это тоже, – согласилась ведьмочка. – Расскажи, как там, в лесу, вы никого не пристрелили? – Нет, – Ганзель выпустил Киру из объятий и присел с ней рядом на поваленное дерево. – Гретель насторожило, что нет никаких следов. Но я думаю, ничего такого – тёмные ведьмы просто не знают про наш обряд. И про удар с расстояния. Ну, я надеюсь. – Не знают. Розалинда говорила, что гримуары не доступны тёмным ведьмам так же, как нам – их магические книги. И ещё она сказала, что есть лишь одно, о чём сказано во всех книгах ведьм, тёмных или белых – неважно. – Правда? – удивлённо поднял брови Ганзель. – И что это? – Та самая магическая загадка о появлении солнца в полночь. Ганзель задумался на пару секунд и вдруг спросил: – Как думаешь, если её разгадать и осуществить, мы могли бы обойтись без всего этого? – он указал на приготовления к будущему ритуалу. – Наверное. Я не знаю, – пожала плечами Кира. – Но мы не сможем разгадать её так быстро, и сегодняшний обряд – наш единственный шанс. – Эх, досада, – поморщил нос Ганзель. Со стороны их беседа казалась ровной, даже спокойной, лишь едва заметная дрожь в голосе Киры да встревоженные быстрые взгляды охотника выдавали нарастающее волнение. – Ладно. Ты держись. Удачи тебе. Я буду рядом. Он снова обнял ведьмочку и сжал так крепко, что даже мелькнула мысль – не переломать ей бы рёбра от избытка чувств. Отпустив девушку, легонько провёл пальцами по её скуле и заглянул ей в глаза, переполненные тревогой. Он не знал, чем помочь, как ещё поддержать возлюбленную, а потому просто наклонился к её побледневшим губам и в свой поцелуй вложил столько взволнованной нежности, сколько у него накопилось к этой девушке... Затем шепнул: «всё получится», и отошёл в сторону, предоставив белым колдуньям свободу действий.

************

Кроваво-красный солнечный диск постепенно исчезал за верхушками деревьев, которым алые закатные лучи придавали странный оттенок. В лесу царила тишина, нарушаемая лишь шорохом ветвей в порывах ветра. Внимательно осмотревшись, Розалинда объявила: «Пора!» Она подозвала помощниц и, когда те подошли, произнесла Начальное заклинание. Затем, взяв заговоренный мел, стала чертить магический круг. Разделившись, Кира и Гретель подправили камни, которыми была обрамлена высокая куча хвороста, приготовили сухие листья. Затем младшие ведьмы, накинув капюшоны плащей, принялись зажигать ритуальные свечи, расставленные по линии магического круга. Когда они вернулись к Розалинде, она тоже накрыла голову капюшоном, встала лицом к будущему костру и зажгла самую большую свечу за гримуаром, лежащим перед ней на большом гладком валуне. Едва зазвучали слова старшей ведьмы, обратившейся с просьбой к магической книге, та раскрыла тайные страницы, и строки Главного заклинания ярко засияли, озарённые свечой. Три белые ведьмы, повернувшись к будущему костру, закрыли глаза и медленно вознесли руки с магическими палочками к небу. В этот миг последний отблеск закатного луча исчез с верхушек деревьев. Старшая колдунья принялась читать заклинание, но огонь не разжигался. Наблюдавший за всем этим Ганзель уже не на шутку встревожился, и тут внезапно резкие последние слова заклятия вызвали вспышку в пламени свечи над гримуаром, и её искры – вопреки порывам ветра! – полетели на листья и тонкие ветки, что лежали у подножия незажжённого костра. «Давно не видел магии, которая не бесит. Разве что запаздывает», – подумал Ганзель и огляделся. Вокруг поляны вроде бы было тихо, но охотник понимал – когда пламя разгорится, скрывать действо станет невозможно. Магический круг, конечно, отличная защита, но сейчас речь идёт не о том, чтобы выжить, а о том, чтобы вызвать магический удар, и любые помехи тёмных сил могли нарушить ход обряда. Так что его задача – не допустить тех, кто способен помешать, сколько бы их сюда ни примчалось. Само собой, даже если заметят огонь, сначала пришлют пару-тройку разведчиц, и заговорённое ружьё в его руках – неплохое оружие против них. Но, не дождавшись возвращения своих подруг, ведьмы могут прислать сюда целую толпу. К тому же, таймер на запястье молчал уже вечность, и противное жужжание, напоминающее сильному парню о его слабости, могло раздаться в самый неподходящий момент. Невольно поёжившись от этой мысли, Ганзель поправил за пазухой приготовленный шприц и стал пристально всматриваться в ночную тьму, стараясь не слишком прислушиваться к тому, что происходит внутри магического круга.

************

Полная луна, поднявшаяся над холодным ночным лесом, надменно взирала с небес на усилия борцов со злом. Казалось, она увеличилась в размерах, стала ближе, словно грозилась раздавить собой тех, кто смеет мешать тёмным ведьмам. Её безмолвная угроза будто подпитывалась восторженными визгами чёрных колдуний, доносящимися из-за Проклятой горы, что мрачно возвышалась в отдалении, посреди огромной иссушенной долины с высокими обрывистыми берегами. А тем временем на одном из них вовсю запылал яркий высокий костёр. Его бесчисленные искры неслись ввысь, не угасая, и исчезали среди звёзд ночного неба. Читая финальную часть заклятия, Розалинда с трудом сохраняла серьёзное выражение лица – они чувствовала, что успех близок, и едва справлялась с желанием улыбнуться. Всё шло, как нельзя лучше, магическая энергия костра была почти осязаема. Она буквально окутывала собой трёх белых колдуний, вовлекая их в действо. Свет костра ослепил примчавшихся на разведку тёмных ведьм, они растерялись, замедлили полёт и были в считанные мгновения сражены выстрелами из тяжёлого ружья. Ганзель усмехнулся, перезарядил и вновь прицелился в темноту, ожидая появления новых незваных гостей. Охотник не сразу смог понять, что же его насторожило. Голос Розалинды, произносящей заклинание у магического костра, зазвучал как-то иначе, но Ганзель обернулся не поэтому. А потому, что последние слова старшая белая ведьма произнесла уже трижды. Может, так и нужно было, вот только напряжение в её голосе насторожило. Выражение лица Розалинды подтвердило догадку Ганзеля: что-то не так. Немыслимая, безмерная тревога исказила лицо главной белой ведьмы. Ганзель понял: она произнесла всё заклинание. Полностью. Обряд был завершён. Магического удара не последовало. Оглянувшись назад и не увидев во тьме новых разведчиц, Ганзель быстро подошёл. На его лице был написан немой вопрос. Розалинда в отчаянии покачала головой. Ганзель торопливо зашагал к сестре, но старшая колдунья внезапно схватила его за рукав и шепнула: – Это не она. Проблема с Кирой. Он оторопел и, едва сдерживая возглас, понизил голос до резкого шёпота: – Как?! – Я не знаю, – быстро проговорила сквозь зубы Розалинда. – Она вкладывает всё, что может, я вижу. Едва на ногах стоит. Но ей не хватает магической энергии. Не знаю, что с ней, она всегда была сильнее. Ганзель побледнел, шагнул к Кире и успел подхватить её, удержать на ногах. Задыхаясь от волнения и тревоги, он прошептал девушке: – Ну что ты? Ты же можешь, я знаю. – Нет сил, нет, – еле слышно произнесла она в ответ. Ганзель в отчаянии прикусил губу до крови, а затем дрожащим голосом произнёс: – Чем тебе помочь? Я для тебя всё сделаю. Всё, что хочешь. Несколько мгновений показались вечностью... Вдруг Кира медленно подняла голову, потихоньку выпрямилась и с недоумением глянула на Розалинду. Та ничего не сказала, а сама Кира не могла понять, почему её рука стала наливаться такой силой, от которой даже волшебная палочка засветилась? И тут земля задрожала под их ногами. Магический костёр взвился едва ли не до небес, его жар полыхнул так, что обдало руки и лица всех, кто был рядом. Ошарашенная Розалинда только и успела, что вытаращить глаза на обнявшуюся пару и изумлённо выпалить: – Ганзель?!! Никто не успел понять, о чём она, как в следующее мгновение немыслимой высоты волна показалась над верхушками деревьев. Пронёсшись могучей водяной стеной мимо белых ведьм и охотника, волна разрезала землю между ними, поглотила магический костёр и, подсвеченная изнутри его пламенем, понеслась к Проклятой горе с такой скоростью и напором, что тёмных ведьм даже стало жаль. На пару мгновений. После все мысли занимало только одно – спасение пленников. За светящейся магической волной, разливаясь шлейфом, по земле стремительно нёсся широкий поток воды.