Первой опомнилась Розалинда. На своём веку она успела повидать столько чудес, что произошедшее у магического костра впечатлило её не так сильно, как других. Перекрывая громкий шум, создаваемый бурлящей водой, треском ломающихся вокруг ветвей и грохотом дрожащей под ногами земли, она закричала:
– К плотам! Скорее!
Затем рванула за рукав Гретель, увлекая её за собой к ближайшей связке из брёвен.
Очнувшийся от её возгласа Ганзель схватил за руку Киру и, оттащив её к дереву, быстро сказал:
«Останешься здесь», – а сам, поправив висящее за спиной ружьё, отбежал к остальным плотам, что уже были подхвачены течением и вот-вот могли уплыть к Проклятой горе неуправляемыми.
– Я с тобой! – крикнула Кира и поспешила следом за ним.
– Нет! – резко возразил охотник. – Тебе только что было плохо, оставайся здесь!
– Силы вернулись, я могу...
– Нет! – оборвал её Ганзель, торопливо перебирая в руках верёвки сразу от двух плотов.
Кира замерла на месте, даже сделала шаг назад, но тут охотник покачнулся, взгляд его затуманился, и парень рухнул к ногам ведьмочки... Очнулся через минуту, лёжа на плоту, что на всей скорости нёсся в бурлящем потоке к Проклятой горе. Кира стояла рядом во весь рост и управляла плотом, приглядывая за ещё одним, что мчался чуть позади на аркане.
Ганзель приподнялся на локте и вопросительно глянул на Киру. Она обернулась и уточнила:
– Лучше?
Охотник кивнул, и она быстро объяснила:
– Ты просто таймер не услышал, всё грохотало. Глянь туда! – и младшая ведьма указала на Проклятую гору.
Вскочивший Ганзель перехватил у неё верёвки, не сводя глаз с умопомрачительного зрелища.
Огромная светящаяся волна, доходящая едва ли не до небес, обрушилась на оплот тёмных сил. От столкновения с Проклятой горой вода взвилась огромным светящимся столбом вверх, увлекая за собой в небо миллиарды брызг вперемешку с камнями разбитой скалы, а затем всё это полетело обратно, словно каменистый ливень, по счастью, недолгий. Крупные камни упали в воду, заполнившую долину, ещё до того, как плоты прибыли на место разрушенной горы, так что на сторонников светлой магии падали лишь самые мелкие каменья и капли. Дождь был очень плотным, заставлял постоянно моргать и отмахиваться от брызг и камешков, но всё же Ганзелю удалось разглядеть, как прибывшие чуть раньше Розалинда и Гретель вытаскивают из воды детей, рассаживая их по плотам, а тролль, погружённый в воду почти по шею, помогает им.
Ганзель обернулся к Кире – она явно была в порядке. Он кивнул, бросил ей верёвки плота, выхватил из-за спины ружьё, вскинул его и выстрелил в ближайшую тёмную ведьму, что уже опомнилась и пикировала на них сверху, сидя на какой-то коряге. Ведьму закрутило волчком, и она рухнула в воду, напоследок крепко приложившись головой о край одного из брёвен плота.
Охотник крикнул своей возлюбленной:
– Давай поближе! – а сам, вертясь во все стороны, едва успевал стрелять в тех ведьм, что с безудержной яростью атаковали сверху.
Одни из них шарахались, стараясь увернуться, другие принимались маневрировать, пытаясь подлететь сзади и столкнуть охотника в воду, но получали магический удар из волшебной палочки Киры. Правда, младшая ведьмочка пыталась ещё и вытаскивать детей из воды, а проклятые колдуньи верхом на мётлах и корягах здорово мешали.
– Гретель, помогай! – потребовал Ганзель, понимая, что попросту не успевает – уцелевших тёмных ведьм было слишком много.
Охотница подхватила свой верный арбалет и вмешалась в бой.
– А где Бен?! – крикнул ей брат.
– Ныряет за детьми! – отозвалась Гретель. Будто в подтверждение её слов, из воды показалась взъерошенная мокрая шевелюра младшего охотника, который держал на руках мальчишку лет семи. Вручил его Розалинде и нырнул обратно.
Тем временем белые ведьмы заметили, что вода, заполнившая всю долину, продолжает двигаться, но только уже не вперёд – на месте бывшей скалы, разрушенной магической волной, образовался водоворот, что с каждой минутой крутился всё сильнее. Плоты, на которые рассаживали детей, стали вращаться вокруг проступившей воронки, а она продолжала расти и ускоряться.
– Это – бездна Чёрного Омута! – указав на водоворот, воскликнула Розалинда. – Скорее!
– Эдвард! – закричала Гретель. – Держи плоты!
Тролль подошёл ближе и стал понемногу отталкивать плоты, если их подносило близко к водовороту. Брат и сестра продолжали отстреливаться вполне успешно – разъярённые ведьмы, ослеплённые злобой из-за разрушенных планов, не могли организоваться, и это играло на руку охотникам и белым колдуньям.
И вдруг раздался пронзительный крик Розалинды:
– Нелла!!!
Обернувшись на миг, все увидели, как одна из ведьм, пролетев над самой водой, выхватила оттуда за запястье бесчувственную темноволосую девушку и попыталась взлететь с ней, но камень, который был прикован к рукам пленницы, не позволял ей подняться и развить скорость. Ганзель вскинул ружьё, но в следующее мгновение опустил его – с плота, который был ближе всех к Нелле, спрыгнул Бен, на лету крепко ухватил её за ноги и нырнул с ней, потащив за собой под воду и тёмную ведьму, которую опрокинуло с метлы тяжестью большого камня и двух человек.
– Бен!!! – не выдержав, выкрикнула Гретель и невольно опустила арбалет. А в следующий миг едва не стала жертвой ещё одной тёмной ведьмы, да Кира помешала, отбросив пикирующую колдунью в сторону магическим ударом.
Охотница встрепенулась, подняла арбалет и заодно с братом продолжила стрельбу, то и дело поглядывая на воду – туда, где исчезли Бен, Нелла и тёмная ведьма. Мутная вода подрагивала, плескалась, но разглядеть ничего было нельзя.
Заколдованное оружие охотников дробило мётлы и коряги, служившие для полёта, отрывало тёмным ведьмам куски рук, ног, пробивало головы. Те, кто умудрился увернуться, опомнились, взлетели повыше и подальше, их было уже не так много. Но ни Бен, ни Нелла из воды не показывались.
Время шло. Становилось страшно за них. Ганзель положил ружьё на плот, строго велел спасённым детям не прикасаться к оружию и приготовился нырять, как вдруг совершенно в другом месте вслед за сильным всплеском всплыл Бен, вцепившийся обеими руками в горло тёмной ведьме с зелёным лицом и красными глазами. Он приподнял над водой колдунью, пытающуюся дотянуться когтями до его глаз, и через секунду подоспевший тролль оторвал стерве голову. А Бен отшвырнул её тело и, схватив воздуха, нырнул обратно. А спустя ещё несколько тягостных мгновений ожидания Эдвард неожиданно резко обернулся и выхватил из воды Бена, державшего Неллу одной рукой, а другой боровшегося с сильным течением.
Тролль уложил их обоих на плот к Ганзелю и Кире – там было больше места. Бен приподнялся и сел, откашливаясь от мутной воды. Нелла не шевелилась. Кира бросилась к ней и вместе с Беном попыталась привести её в чувство.
– Подождите! – крикнула им Розалинда. – Она под заклятием, её надо просто вывезти отсюда!
– Ладно, – ответил Ганзель и велел Бену: – А ну-ка, держи цепь.
Младший охотник приподнял оковы бесчувственной Неллы и отклонил их в сторону, а старший раздробил цепь точным выстрелом. Камень, к которому была прикована сестра Розалинды, канул в воду.
Ганзель выпрямился и огляделся. Их уже не атаковали. Уцелевшие тёмные колдуньи поспешили ретироваться, прихватив раненых подруг. Водоворот проявлял себя уже гораздо слабее, чем прежде, возможно, сила Чёрного Омута ушла слишком глубоко.
– Пора уходить отсюда, – объявил Ганзель.
Плоты направили к берегу; тролль следил, чтобы их не уносило течением. Когда удалось выбраться, белые ведьмы устроили большой костёр, у которого все сохли очень быстро.
Бесчувственную Неллу уложили у костра, Розалинда присела около неё, встревожено осматривая сестру. Все напряжённо наблюдали и молча ждали, что она скажет. Бен заметно нервничал, расхаживая рядом, как тигр по клетке, то и дело поглядывая на сестёр-ведьм. Наконец, Розалинда выпрямилась и объявила:
– На ней заклятие вроде того, что когда-то получила Кира. Только на Кире мы его быстро заметили – удар пришёлся в руку, а Нелле попали по ноге, и я не сразу нашла.
– И что дальше? Она выживет? Или я её так и не спас?! – не на шутку встревожился Бен.
Гретель нахмурилась и впилась в него испепеляющим взглядом.
– Я сейчас остановлю заклятие, пока оно не добралось до её сердца. Ты спас её, Бен, только привести в чувство будет непросто, – старшая белая ведьма стала спешно копаться в своих вещах, разыскивая нужные снадобья. – Был бы у неё любимый мужчина, как у Киры...
Розалинда выразительно посмотрела на Ганзеля и младшую ведьмочку и продолжила:
– Ну, буду её потихоньку пробуждать. Займёт много времени. Главное – она жива.
Затем она принялась возиться с травами. Что-то подбросила в костёр, что-то заварила в котелке, а часть трав и снадобий втёрла в кожу сестры, нашёптывая над ней заклинания.
************
Испуганные детишки, отогревшись у костра, почти сразу засыпали – Розалинда подсыпала в огонь немного сонного зелья, чтобы малыши могли успокоиться и отдохнуть. А вот взрослых не брало – порция зелья была слишком мала. Старшая ведьма намеренно проследила за этим, чтобы сон не сморил никого, кто может понадобиться для защиты, если тёмные ведьмы вернутся.
Все понемногу успокаивались, вот только с Гретель творилось что-то странное. Смерив Бена гневным взглядом, она вскинула ладонь, негромко сказала:
– Не подходи ко мне, не то я за себя не ручаюсь, – и направилась куда-то в сторону леса.
Бен пошёл за ней, несмотря на то, что охотница, оборачиваясь на ходу, повторяла своё предостережение всё яростнее. Ганзель, расположившийся у костра, поднялся, с тревогой поглядывая на них.
– Я сказала: не подходи! – рявкнула Гретель, сверкнув глазами, но Бен будто не слышал.
Старший охотник, наблюдая за происходящим, мысленно прикидывал, не вмешаться ли. Но едва сделал пару шагов в ту же сторону, как его остановили слова Киры.
– Не волнуйся, там помощь скорее Бену нужна, чем Гретель. Как бы она его не убила, – улыбалась младшая ведьмочка.
– Да что стряслось-то? – удивился Ганзель.
– Ничего особенного. Просто у кое-кого вспышка ревности.
– Ревности? К кому?!
************
Резко оборачиваясь на ходу, Гретель продолжала жёстко предостерегать Бена:
– Не вздумай идти за мной! Я кому говорю, ты что, не слышишь?! Или тебе жить надоело?!
А тот и не думал оставлять её, продолжал идти следом, понемногу догоняя охотницу, несмотря на её торопливые шаги.
– Да ладно тебе, чего ты завелась?
– Ты ещё спрашиваешь?! Лучше скажи, какого чёрта ты идёшь за мной, если у тебя уже успела появиться новая пассия?!
– Что за бред, Гретель? Ты о ком?
– Да ты издеваешься, что ли? Иди, целуй красотку – вдруг проснётся! Ей это так нужно, сам же слышал!
– Что это ты выдумываешь? – вытаращил глаза охотник. – С ума сошла?!
– Это ты, я смотрю, без ума от младшей сестры-ведьмы! Так храбро бросился за ней, чуть не погиб, спасая её! Так переживал, жива ли она!
– Ну конечно, переживал! Это повод так беситься?! Гретель, да прекрати!
– Не подходи, я сказала, не то пожалеешь, что не утонул! – злобно прохрипела охотница.
– Брось, у тебя и арбалета-то нет.
– Зато пистолет есть.
Гретель перестала пятиться, вытащила из-за пояса оружие и направила на Бена. Он остановился в нескольких шагах перед девушкой и, глядя ей в глаза, негромко произнёс:
– Ну, давай. Стреляй. Пули-то есть?
– Не волнуйся, – с каким-то сомнением ответила охотница поникшим голосом. – Заряжен.
– Тогда чего ты ждёшь? – тихо спросил парень, глядя исподлобья.
Пистолет в руке Гретель начал вздрагивать. Бен шагнул ближе, и дуло упёрлось ему в грудь. Охотница совсем растерялась, опустила взгляд и вдруг почувствовала, как пальцы Бена осторожно забирают у неё оружие. Через секунду пистолет упал куда-то в траву, парень прошептал ей в губы:
– Ты бы не выстрелила, – и стал целовать так, что голова у Гретель тут же закружилась.
Задыхаясь от страсти и накопившихся многочисленных переживаний, они не могли оторваться друг от друга, даже раздеваться было затруднительно – казалось, эти тела так прочно соединены, что одежда сейчас расплавится между ними.
Они едва не порвали шнуровку корсета девушки, но она торопливо прошептала:
«Осторожно, а то Ганзель убьёт и меня, и тебя». Бен усмехнулся, кивнул и единственный раз за это внезапное свидание заставил себя набраться терпения. Когда корсет был побеждён, с остальной одеждой расстались быстро. Гретель ещё пыталась неуверенно возражать, ворча насчёт того, что Бен не с ней должен быть, а с новой спасённой подругой, но он только улыбался и целовал её так, чтобы помешать любым мыслям, отбросить их, вызывая лишь чувственность.
Поцелуи становились всё откровеннее, Гретель вздрагивала, путаясь в собственных ощущениях, не зная, остановить ли ей всё это и зачем? А Бен не сомневался, наслаждаясь первой близостью с любимой девушкой, и его собственная дрожь говорила лишь о нетерпении, которое он сдерживал, пока не почувствовал, что охотница, наконец, расслабляется. Чтобы не передумала, парень поскорей уложил её на ворох одежды, мягко, но быстро своим коленом развёл её коленки в стороны и, немного раздразнив промежность девушки лёгкими прикосновениями кончиков пальцев, наконец проник в неё уже пылающим от нетерпения, окаменевшим членом, соединившись с той, о которой когда-то мог только мечтать. И вот теперь она принадлежала ему.
Он стал совершать сначала осторожные толчки, а затем они стали уверенней, даже жёстче. И вдруг Бен почувствовал, что стоит притормозить, иначе от чрезмерного волнения такой желанный момент завершится слишком быстро. Не раздумывая, схватил первый подвернувшийся под руку маленький обломок ветки и полоснул сам себя по щиколотке. Неприятные ощущения от жгучей царапины пришлись кстати – удалось удержать слишком быстрый финал. Пару раз вздохнув поглубже, парень приподнялся над девушкой на локте, взглянул ей в лицо, улыбнулся её волнению и страсти и продолжил двигаться в ней, дарить откровенные ласки, целовать её шею, пышную грудь, на которую заглядывался ещё несколько месяцев назад, когда Гретель лежала без сознания в его доме. Но тогда ему не позволялось ничего, а теперь всё изменилось. Он изменился. И эта девушка отдалась ему с тихими стонами удовольствия, потому что разглядела в нём мужчину. Своего мужчину.
Бен менял ритм и силу толчков, Гретель не раз выгибалась, дрожа, в его руках, забываясь без остатка… Он бы и сам не прочь был продлить удовольствие до бесконечности, но ведь на берегу их ждали. Они с Гретель и так пропали уже давно, скорее всего, все уже догадались, что происходит. Парню очень хотелось верить, что его не пристрелит брат возлюбленной после всего, что случилось сейчас...
Впрочем, умереть счастливым не так уж плохо, хотя жить счастливым куда лучше. Ну, это уж как повезёт.
************
Закончив свои хлопоты около бесчувственной Неллы, Розалинда укрыла сестру и присела у огня напротив Ганзеля и Киры. Пристально поглядев на мужчину, старшая колдунья вдруг задумчиво, но уверенно произнесла:
– Знаешь, не ожидала от тебя, охотник.
– Не ожидала чего? – удивился тот.
– Это ведь благодаря тебе у нас получился магический удар.
– Да при чём тут я? – он только плечами пожал.
– Да, Розалинда, что же там всё-таки произошло? – с нескрываемым любопытством спросила младшая ведьмочка.
– Не знаю, что с тобой случилось тогда, Кира, почему твоих сил было так мало, что ты едва не падала, но с этим мы потом разберёмся. А вот Ганзель... главной неожиданностью для меня было то, что ты сумел передать Кире свою энергию, хотя никогда этому не учился. Это поразительно, если честно, я такое впервые воочию наблюдала. Слышала о подобном, но не видела никогда. До этой ночи.
– Никак в толк не возьму, Розалинда, о чём ты? – нахмурился Ганзель.
– О магической энергии, скрытой в тебе.
– Что?! – обомлел он, вытаращив глаза.
– Ты ведь сын великой белой ведьмы, охотник, – объяснила Розалинда. – И в тебе немало магии таилось. Я и не представляла, что мужчине может быть передано так много этой силы, обычно она по женской линии переходит. Но ваша с сестрой мать была слишком могущественна, так что и ты унаследовал очень много, как оказалось. И твоё желание помочь было настолько сильным и искренним, что даже не обученный этому, ты вложил свою колдовскую энергию в Киру. А она просто переслала её в магический обряд. И потому всё удалось. Так что эта огромная светящаяся волна, разрушенная Проклятая гора, испорченные планы ведьм, затопленный Чёрный Омут, спасённые дети и моя сестра – во многом твоя заслуга, охотник, и не только воинская. И за это я тебе буду благодарна всю оставшуюся жизнь.
Она поднялась, кивнула улыбающейся Кире и отошла к сестре. А Ганзель никак не мог прийти в себя от услышанного. Он был настолько потрясён, что даже не обратил внимания на то, как долго пропадали в лесу Гретель и Бен, и насколько растрёпанными и взъерошенными они вернулись.
