1.
Сона возмущенно всхрапнула и замотала головой. Признаться, я был полностью с ней солидарен, духовная столица эсператизма мне тоже не пришлась по душе, но другого выхода я не видел. Поэтому, закусив удила почище строптивого Моро, я все же добрался до Агариса в кратчайшие сроки. Отведенного на отдых времени оставалось катастрофически мало, а стоило успеть сделать более чем достаточно, и я очень рассчитывал в этом на помощь Айрис и Лиама, на которых оставил управление Надором. Нет, в том, что эта парочка, нашедшая общий язык более чем быстро, справится, я не сомневался, но я переживал по поводу матушки. Последняя ссора оставила отвратительный отпечаток, и хоть после нее я сделал все, чтобы запудрить мозги любимому родителю, а заодно и дяде (так, на всякий случай), в успех этот авантюры мне верилось с трудом. Вдовствующая герцогиня Окделл была поистине тверда и незыблема, как в своих решениях, так и суждениях, и, что-то вбив себе в голову, не внимала ни одному доводу логики, вот уж точно: где есть вера, всё остальное отходит на второй план. А так называемым друзьям отца она верила и, насколько успела узнать Ди, даже с парочкой самых ушлых из них вела переписку, вот за нее я и боялся. Матушка вряд ли будет кричать на каждом углу, что ее сын отправился кошки знают куда уже через три недели отпуска, или что Надор претерпел сильные изменения, но вот случайно или вскользь она вполне могла упомянуть все это, и вряд ли мой спектакль с покушением и криками о предательстве ее убедил прервать переписки. Эх, нужно было просить Дейдри не только отслеживать передачу макулатуры матери и дяди, но еще, если нужно, и вмешиваться в нее, почерки у них достаточно похожи, чтобы не различить их сразу. Думаю, это выиграло бы нам достаточно времени, чтобы я успел замести все следы, пытаясь тем самым избежать раскрытия своих проделок раньше времени… Хотелось бы, чтобы они вообще остались не узнанными, но боюсь, так мне повезти не могло. Ладно, на обратном пути в Талиг нужно будет встретиться с Айзеком и его ребятами и через них послать сестренке письмо с этой просьбой, да и отчеты запросить следует, не то чтобы я не верил Лиаму или Айрис, но все же нужно избежать собственного неведения, сейчас не то время, когда можно совершать оплошности. Тем временем Соне надоело каменное изваяние имени меня, и она на манер Моро не больно тяпнула меня за плечо, возмущенно заржав. – Вы, сударь, не удивляйтесь, – произнес стражник, явно любуясь полумориской, – у нас нынче того, пахнет чем-то непотребным. Видать, с моря надуло. Кони, пока не обвыкнут, уросят. Мы поначалу дивились, а теперь вроде будто и ничего. – Слышала? Привыкнешь, – сказал я лошади. Сона возмущенно всхрапнула и боднула меня головой, словно говоря «вот сам и иди привыкай, а я тут подожду». Находящийся в последнее время в вечной полудреме Честь согласно зевнул и перебрался на седло, чем перепугал стражников до икоты, те явно думали, что малыш был мертв и использовался мной как воротник… Очень своеобразный воротник, должен я заметить. – Ну же, девочка, – не сдавался я, тяня конягу. – Мы ненадолго, я только кое-что проверю и все! Сона недоверчиво покосилась на меня, явно не веря в мои слова, но все же выучка взяла свое, и она нехотя пошлепала по мостовой, я еле успел в седло взлететь.***
– Сударыня, к вам гость, – произнес слуга, и я решил, что хватит с меня на сегодня церемоний, прошел в комнату, не дожидаясь приглашения, признаться, пока я искал последних из Раканов, успел знатно промерзнуть. – Кого там еще кошки принесли? – хмуро бросила довольно полная чернокудрая женщина, явно нехотя поднимаясь со своего места. – Ричард? – удивился находящейся тут же Эпинэ. – Рад снова вас видеть, Робер, – улыбнулся я и тут же был заключен в медвежьи объятия, а в лицо мне дыхнули касерой. Признаться, я был уверен, что Робер, как и Феншо, при виде меня предпочтет выйти через окно, нежели заговорить, не говоря уже об объятиях, уж больно своеобразной была наша первая встреча, впрочем, как и расставание. – Как ты здесь?! Неужели удрал от Ворона, или ты взорвал очередной склад, и он тебя все же выслал? На моей памяти ты это проделывал дважды. А может, и Ворота – твоя работа? – Они сами! – поспешил я отнекаться, жутко краснея. Эпинэ захохотал, но этот его смех был очень наигран. Да и если подумать, я приехал посреди ночи и сразу же сюда, а они не спят. Неужели что-то случилось, и Агарис узнал это раньше Надора? Леворукий, а я запретил девочкам слать себе письма до самого лета. – Так что тебя привело сюда? – Я в отпуске. Я просто хотел убедиться, что вы благополучно добрались, вид у вас тогда был не самый лучший, – улыбнулся я в ответ. – Твою кавалерию! – хохотнула женщина, выдавая этой фразой в себе бабку Ракана. – К ссыльным примчался о здоровье узнавать! Мальчишка. – Окделл, – пьяно хохотнул Робер, приобнимая меня за плечи и ведя к столу. Кажется, я появился в подходящий момент, а именно, во время попойки, что ж, это явно облегчает мою задачу. – Ваше Высочество, – запоздала произнес я, склоняя голову. Принцесса скривилась, словно выпила уксуса, и от щедрой души плеснула касеры в еще один стакан. – Пока сударыня, а там разберемся, – произнесла она и подтолкнула ко мне стакан. Я смущенно потупился, лихорадочно думая, куда можно будет вылить эту щедрость, пить я так и не научился. Но увы, пока я соображал, щедрость подняли в тосте, а затем опрокинули мне в глотку, я даже глазом моргнуть не успел. Мир привычно погрузился в темноту.***
– Воды, – просипел я по приходу в себя. Честь, свернувшийся клубком у меня на груди, возмущенно пискнул и перебрался на соседнюю подушку, явно собираясь продолжить прерванный сон. – Раз сегодня плохо, значит вчера было хорошо, – вздохнул я, садясь на кровать и тут же натыкаясь взглядом на вожделенный кувшин. Собрав остатки себя в кучку, я все же поднялся с кровати и побрел к столу, уже предчувствуя, как вода медленно стекает мне в желудок. Но кувшин оказался преступно пуст. – Ворон явно врал, когда говорил это, – грустно сказал я, опираясь на стол руками. – Честь. Малыш нехотя встал на свои кривые лапки и потянулся, от души зевая, только после этого проскользил ко мне и занял привычное место на плечах. За последние дни он сильно вырос и уже не помещался на одном плече, думаю, теперь он был не меньше бье в холке. – Ты знаешь, где тут вода есть? – спросил я зверя, почесав его между ушами. Честь словно нехотя соскользнул с моих плеч, юркнул к двери и скрылся за ней, тут же раздался возмущенный вопль. И как я мог забыть, что я не дома? Горестно вздохнув, я поспешил на крики, пока мелкого случайно чем-нибудь не пристукнули. Как оказалось, на крик служанки сбежались все обитатели дома. – Прошу прощения, – смутился я, когда возмущенно попискивающий Честь взобрался на мои плечи и обиженно оскалился. – Разрубленный змей, – произнесла Матильда. – Никак я к этому ужасу привыкнуть не могу. И где ты только его откопал? – В Варасте, его свои бросили, а я подобрал, – улыбнулся я и заметил в руках перепуганной служанки кувшин с водой. Девушка разумом была где-то не здесь и мелко дрожала, поэтому я счел своим долгом избавить ее от ноши. – Признаться, я его взял из-за старой легенды Надора о белом звере, – добавил я между глотками. – Что еще за зверь? – заинтересовался Альдо, подходя ко мне и рассматривая Честь более близко. Малыш не оценил такое внимание к своей персоне и угрожающе зарычал. – Это легенда еще старых богов, я ее толком уж и не помню, но суть сводится к тому что иногда среди зверей рождается Белый Зверь… правда, это говорилось о волках, но мне показалось забавным. Я откровенно врал, легенду я знал наизусть, мне ее Эдит рассказала, точнее, вычитала в книгах тетушки. И суть этой легенды сводилась к тому, что иногда рождался Не-похожий, его еще Проклятым называли, и он мог видеть то, что не могли видеть остальные, а еще он чувствовал истинную силу и выбирал одного хозяина на всю жизнь, не подчиняясь больше никому, даже абвениям. И этой легенде мне пришлось поверить. Честь одинаково хорошо относился к моим сестрам, мог даже вздремнуть в их руках, но никогда не слушался их, остальных же подпускал к себе только в том случае, если я ему приказывал. Я специально проверил это, малыш даже яд выпускал по моему указу, и он был слишком умен для простого ызарга. Конечно, все это можно было списать, скажем, на похожий запах мой и сестер, или то, что малыш мог принять меня за своего родителя при нашей первой встрече, или еще что-то, но тут я вспоминал о Вороне. Честь охотно шел к нему на руки и даже урчал в них, да и к Роберу он относился благосклонно, чем же можно было объяснить эту особенность? – Жуткий зверь, – произнес тем временем Альдо, рассматривая малыша. – Это же ызарг? Честь приподнял мордочку, угрожающе зарычал, а когда понял, что Альдо не собирается убирать свое лицо от его морды, хищно клацнул перед самым носом едва успевшего отстраниться Ракана. – Степной, – кивнул я, вновь прикладываясь к кувшину. – Поаккуратней, они очень ядовитые. – Отвратительно просто. Я пожал плечами и улыбнулся. Честь ясно дал понять, что Альдо ему не нравится, и что он не прочь им подзакусить. Значит ли это, что Раканы не обладали той мистической силой что малыш видел во мне и Вороне? Или же… кажется, мне придется подзадержаться в Агарисе… Сона будет недовольна.2.
Пожалуй, большей глупостью я не занимался еще никогда, даже переодевание в платье Айрис и прогулка до ярмарки в этом виде, чтоб матушка не узнала, теперь казались мне вполне логичными и оправданными. Честь, судя по всему, был со мной согласен, поэтому покинул свое привычное место на плечах и вновь перебрался за пазуху, из-за чего я теперь обладал шикарным животом, по утверждению слеповатой бабки месяца эдак на восьмого и явно с мальчиком. Честь с этим соглашался очень охотно, довольно попискивая. Под ногами скрипнула половица, и я испуганно замер. Как показала моя практика домушника, святоши не отличались праведным сном и на любой шорох в своих архивах реагировали очень быстро, причем отнюдь не как святоши, в прошлую мою вылазку в эти святые места плечистый послушник, в котором поместились бы как минимум три таких, как я, очень старательно наставлял меня на путь истинный оглоблей. Я даже от удивления, что подобного мордоворота приняли в послушники, чуть не просветился, но на мое счастье тот оказался подслеповат и банально промахнулся по мне в полутьме, после чего выругался на кэналлийском. Вопрос «откуда» отпал сам собой и тут же возник снова, но уже у послушника, потому что я по привычке, выработанной Хуаном, ответил тем же, но другими эпитетами. Хотя это поспособствовало нашему взаимопониманию, и в миру Гуга с готовностью ответил, что никаких бумаг, вывезенных королевой Бланш и ее соратниками здесь нет, мол, ордену еще и Круга-то нет, и посоветовал заглянуть к соседям, чем я сегодня и занялся. Нет, я, конечно, понимаю всю глупость своей затеи, но то, что я видел в столице и что раскопали девочки, не давало мне покоя. Ложные солнца не такая уж и редкость, в истории есть не одно упоминания подобного, но тут-то и была главная загвоздка, что в истории! И, как откопала дотошная Эдит, все они так или иначе были связаны с Раканами: то вступление на престол, то рождение, то первая крупная победа и прочее. Я даже у Альдо спрашивал, было ли что-то подобное в последнее время, но увы, принц в изгнании мог похвастаться лишь разгульной жизнью и шлейфом любовниц, конечно, меньшим, чем у Ворона, но что-то мне подсказывало, если Альдо доживет до седин, счет у них будет примерно равным. Вот я и лазил по архивам церквей и орденов, сетуя на то, что ни кошки не помнят о том периоде истории. Хотя у подобного времяпрепровождения были свои плюсы, теперь я знал, как минимум, треть страшных тайн Эсперадоров и куда ушли часть сбережений Людей Чести, мне даже интересно стало, кто их надоумил часть капитала вывести. Ну в самом деле, не могла же сия мысль прийти разом в столь разные головы, а по документом получается, что она не только одновременно пришла, но и совершена была тоже одновременно. – Кто здесь? – спросил кто-то у дверей архива. И как у него получилось открыть их бесшумно? Они же до одури скрипучие и тяжелые. Я заозирался по сторонам, но увы, спрятаться мне было негде, стеллажи с документами тянулись вдоль стен узкого и вытянутого помещения, а у единственного выхода стоял какой-то человек. Эх, жалко, что все крысы и кошки ушли из этих мест, святости чужой испугались, что ли? Человек тем временем не особо быстро прошел в глубь архива, освещая себе путь свечой. Интересно, если тумбочкой прикинусь, поверит? Вряд ли, что ж, придется идти на крайнее меры, где-то тут я видел подсвечник. – Что вы тут делаете, молодой человек? – спросил обладатель усталых, но добрых глаз, и уже поднятый для удара подсвечник опустился сам собой. Одно дело огреть по затылку крупного лба и совсем другое – вот такого старичка, окочурится еще ненароком, а мне потом грызи подушку и раскаивайся. Ладно, где наша не пропадала? – Исповедуйте меня, отец, ибо я грешен! – произнес я и упал на колени, покладисто склоняя голову. То ли клирик оказался очень впечатлительным, то ли и вправду претендовал на звание святого, но кричать и звать остальных он не стал, послушно поставил подсвечник на полупустую полку и произнес: – Ты мнишь себя грешным перед Создателем? – Не то что бы мнил, но подозреваю, что он склонен так думать. – произнес я еле слышно. – Я очень грешен, святой отец. – И в чем же состоит твой грех? – Ну, начнем по порядку, – сказал я, уже косясь на ближайшую полку: ее я еще не проверил. – Когда мне было два года…***
Святой отец уже спал. Я же продолжал рассказывать ему все то, что натворил за недолгую свою жизнь, методично обшаривая стеллажи, но нужную информацию, все же не нашел и даже начал подозревать, что королева Бланш вывезла совсем другие документы. Другой причины, по которой я наткнулся в дальнем углу на ее переписку с неизвестным и сообщение оному, что он все же стал папой, я найти не могу. – А я еще себя безалаберным считал, – вздохнул я вчитываясь в ее строки. – И как это попало в архив? – А… что? – проснулся старичок. Я поспешил спрятать находку туда же, где сидел Честь, и вернуться на исходное место. – Я говорю, что еще я поссорился с матушкой. – В тебе нет ненависти и гнева, – вдруг произнес старичок. – Что же ты делаешь тут, дитя мое? – Ищу ответы, – вздохнул я. – Надеюсь, ты нашел их? – На один из них. – Тогда хорошо, – улыбнулся клирик. – А теперь верни бумаги на место и приступим к исповеди. Я горестно вздохнул, но послушно протянул мужчине слегка изжеванное Честью письмо.3.
Чем больше я узнавал, тем меньше понимал, что вообще происходит и к чему все это приведет, хотя кое-что все же стало понятно – с «Раканами» мне делать нечего, если среди них и есть кто-то стоящий, то это только Матильда, а в ней, увы, не та древняя кровь, по крайней мере, мой маленький спутник ее проигнорировал, но в тоже время и кидаться, как на Альдо, не стал. Если так подумать, то Честь только к Ворону относился нормально, сам вечно около него крутился и не пытался укусить, ну, кроме того случая, когда я приказал, может, Честь так на него реагировал, потому что он мой сюзерен? Так ладно, что мы имеем? Честь, судя по всему, все же Не-похожий. Эх, жалко, я так и не смог поговорить с той девчонкой, после победы она как будто сквозь землю провалилась, и даже премудрая Гарра не знала, куда делась ее ученица. Альдо не Ракан, в этом сомневаться не приходилось. И это безумно бесило, получается, отец умер за не пойми кого, а еще эта кошкина договорённость о свадьбе между Айрис и Альдо, может, соврать последнему, что сестренка влюблена и что мне просто не хочется идти против ее воли, боясь повторения истории? А что, тетя же сбежала. Пожалуй, так и поступлю, одно дело опальный принц, другое – неизвестный бастард. Цокот копыт отвлек меня от размышлений, что вгоняли в пучину непонимания. Я лениво глянул на улицу. Пегая лошадка медленно перебирала копытами, неся на себе двоих, мужчину и девочку. Я задумчиво изучал спину всадника, она отчего-то казалась знакомой, когда услышал голос: – Папенька, смотри! Он король? Девочка смотрела точно на меня немигающим взглядом, но ее спутник даже не обернулся, бросил голосом Арамоны: – Еще рано. – Ты тоже ищешь короля? – сам не понимаю, почему спросил я, не отрывая взгляда от странных спутников. Шестеренки в моей голове крутились с особо большой скоростью, но это помогало мало, я все еще не понимал, что здесь странного. – Но здесь нет королей. Только принцы, и те ненастоящие. – Тогда я возьму тебя! – произнесла она и щербато улыбнулась. – Может, чуть позже? – устало спросил я, прикрывая глаза. – У меня еще слишком много дел. – Сейчас, – ответ девочки вспыхнул в сознании, и оное вдруг померкло.***
– Во имя Кабиоха, он вернулся! – Что случилось? – сипло спросил я, прикрывая глаза рукой. – По ощущениям я вчера пил… и позавчера тоже и весь месяц… Я что ограбил чей-то винный погреб? А браслет-то откуда?! Я что умудрился с кем-то обвенчаться?! Бедная девушка. – Ну, раз Дик шутит, значит все в порядке, – хохотнул Альдо и помог мне подняться. – В случае Дика это не шутка, – улыбнулся Робер. – Да объясните, что происходит, – вяло возмутился я. – Не здесь. Покинем чертог ары, – произнес неизвестный мне мужчина. – Кого? – не понял я. – Не забивай себе голову, – улыбнулся Робер, выводя меня под руку. – Мы очень испугались, найдя тебя на полу твоей комнаты. Честь возмущенно пискнул откуда-то сбоку. Я радостно перевел взгляд на своего маленького друга и удивленно замер: тот сидел в клетке, носясь по ней как угорелый и периодически пытаясь перегрызть прутья. – Твоя зверюга никого к тебе не подпускала, – смущенно произнес Робер. – Пришлось его запереть. Я только кивнул и на негнущихся ногах подошел к Чести, тот тут же успокоился, а когда оказался на свободе, тут же забрался ко мне на плечи и свернулся воротником вокруг шеи, радостно урча. Слабость тут же прошла, и соображать стало значительно легче. – Так кто та несчастная? – спросил я довольно бодро. – Это, – Альдо явно колебался, – это надела… девушка по приказу достославного Енниоля, там у тебя… Ну, отметина какая-то. – На руке блистательного появился знак, который нужно скрыть. Ты не должен снимать то, что надела юная Мэллит. Это опасно. – Хорошо, – покладисто произнес я, задумчиво изучая миловидную гоганни. Все чуднее и чудней становилась моя жизнь и, признаться, мне это нравилось все меньше. Да и состоявшийся разговор мне не понравился, равно как и воспоминания о странном сне.*4.
В Оларию я засобирался, как только смог нормально ходить после лечения. Ссылаясь на то, что времени до конца отпуска осталось катастрофически мало, на деле же просто стремясь покинуть этот чудесный городок, который был у меня уже в печёнках, и хотелось снова иметь возможность дышать полной грудью, я пытался отнекиваться от просьб задержаться до праздников. Но, признаться, по Роберу я буду скучать. С ним было очень хорошо молчать, да и Клемент мне понравился, правда, крыс не разделял моей привязанности, Честь отчего-то постоянно на него охотился, то ли соскучившись по свежему мясу, то ли просто чтобы разогнать кровь, но это, по сути, было не важно, главное, что эта парочка постоянно устраивала забеги по всему дому, пугая впечатлительных слуг и заставляя Матильду все чаще хвататься за пистолет. Да и принцесса произвела на меня хорошее впечатление, по крайней мере, ее было интересно слушать, в отличие от королевы, и она давала хорошие советы, именно благодаря ей мне и удалось разорвать помолвку между Альдо и Айрис. Еще бы она в Альдо не распаляла желание править, цены бы ей не было, но и это тоже понятно, всё же, кроме внука, у нее никого больше не было. – Я напишу, – пообещал я Роберу, который меня провожал. – Не рискуй ты так, – отрицательно покачал тот головой. – Дорак вряд ли оставит подобное без вмешательства. – Брось, Ворон предпочитает сам ломать свои игрушки, а не отдавать их другим, – не согласился я. – Удачной дороги, Дик, – произнесла Матильда. Я на это только улыбнулся и поспешил покинуть опостылевший мне город. __________________ * разговор полностью соответствует книге «От войны до войны» 7 глава