Уставшее Небо

- Боже, как вы меня все достали! – тихий голос Тсунаеши произвел не меньший эффект, чем возбужденные крики капитана Варии, который громко спорил со всеми подряд уже минут десять. – Может, заткнетесь наконец?! В зале тут же наступила полнейшая тишина. Правда, не потому, что собравшиеся послушались приказа босса, а всего-навсего из-за того, что они удивились. Сильно. Услышать подобные слова от мягкосердечного и бесконечно терпеливого Савады было, как минимум, очень необычно. Взгляды всех присутствующих, коих было ровно 13 человек в лице полного состава Варии, Хранителей Вонголы, а также вездесущего Реборна, обратились к молодому мужчине в высоком кресле. Тот сидел, тяжело оперевшись на стол и закрыв лицо руками. Плечи мелко подрагивали от едва сдерживаемых эмоций, которые готовы были вот-вот вырваться наружу. Тсуна изо всех сил старался успокоиться, взять себя в руки, как и подобает боссу сильнейшей мафиозной группировки мира, но ничего не получалось. Точнее, он не особо хотел, чтобы получилось. Слишком его всё бесило. Слишком его ВСЕ бесили. Сил прятать чувства в себе уже не осталось. Полный решимости наконец-то высказаться, Тсунаеши медленно отвел от лица руки и посмотрел на первого подчиненного. - Скажи мне, Скуало, по какому поводу ты сейчас устраиваешь истерику? – голос Савады был тих и спокоен, однако рычащие нотки где-то в глубине не предвещали ничего хорошего и не советовали его прерывать. – Мне казалось, я дал ясно понять, что мы не будем полностью вырезать семью Моне, они нам полезны. Устранить необходимо только верхушку. У тебя есть какие-то возражения? - Нет, - сглотнул капитан отряда убийц, уверенный, что ответь он что-нибудь другое, в комнате появился бы труп. - Тогда какого хрена ты орал здесь десять минут подряд?! – зло прорычал Тсунаеши, повышая голос. Посверлив притихшего Скуало взглядом и на мгновение прикрыв глаза, он обратился к боссу варийца, снова возвращаясь к своему обманчиво спокойному тону: - А ты, Занзас. Когда ты в последний раз присылал мне отчет о деятельности Варии? - Мусор, они тебе приходят после каждой миссии, - немного нервозно выплюнул сын Девятого. - Я не спрашиваю об отчетах твоих подчиненных. Я говорю о тех отчетах, которые ТЫ обязан мне присылать на каждой неделе, чтобы Я мог отслеживать работу вашей организации! - Мусор!.. – открыл было рот не на шутку раздраженный таким отношением Занзас, но тут же застыл, остановленный повелительным возгласом: - Молчать! – Тсуна даже кулаком по столу стукнул. – Пока Я являюсь боссом Вонголы, вы обязаны мне подчиняться и выполнять свою работу как следует, хотите вы того или нет, мусор… - закончил он свое обращение к бывшему сопернику за кресло Десятого, ехидно выплюнув ему в лицо его же любимое слово. А тот им подавился и возмущенно засопел. - Кстати, по поводу выполнения своих обязанностей… - холодный взгляд Савады медленно перетек на противоположную от Варии сторону стола. – Ламбо, милый, когда ты в последний раз РАБОТАЛ?! – на последнем слове голос молодого человека снова сорвался на рык. – То же самое касается и тебя, Рёхей. Я даже вспомнить не могу, когда ты в последний раз брался за документы… Хаято зашивается, каждый день допоздна засиживаясь в кабинете, зато ты, довольный и счастливый, все время торчишь в спортзале или на соревнованиях! Тебе не кажется, что это, как минимум, несправедливо? – слова босса, как и его взгляд, сочились ядом и злостью. - Тсуна, ну зачем ты так… - попытался было вступиться за Сасагаву Ямамото, и тут же получил свою порцию негодования от этого самого Тсуны. - Друг мой Такеши, - молодой человек измученно вздохнул. – Не мог бы ты уже перестать трахать мне мозг и начать трахать Хаято, который от недостатка твоего внимания постоянно не дает мне прохода со своей гиперзаботой, несмотря на то, что у него и своих дел хватает! Несправедливо оскорбленные, Гокудера и Ямомото вскинули обиженные глаза на Тсуну, потом посмотрели друг на друга и, ярко покраснев, опустили головы. - Мукуро, а ты сегодня, я смотрю, какой-то слишком молчаливый, - тот аж вздрогнул от неожиданности. – Где же твое постоянное ехидство и остроумие? Неужели ты не в настроении подкалывать? Или что, повода нет? Так я, вроде бы, массу их предоставил, - иллюзионист под взглядом молодого человека как-то неуютно заерзал в кресле. Действительно, настроения вставлять реплики сейчас не было. Ни у кого. Все в первый раз видели Саваду Тсунаеши таким… страшным. - Реборн… - произнося это имя и смотря прямо перед собой на репетитора, Вонгола расплылся в какой-то даже слишком мягкой улыбке. – Когда ж ты оставишь меня в покое? Нет, я понимаю твое беспокойство за своего непутевого ученика, ты не подумай… Но, может, уже пора посмотреть реальности в глаза?! – на этих словах притворную мягкость снесло волной гнева, который в полной мере отразился на лице. – Твой ученик давно вырос и может сам принимать решения! Может быть, ты соизволишь перестать соваться ко мне с советами?! Несколько секунд Тсунаеши смотрел на Реборна, пытаясь отдышаться и вернуть душевное равновесие. Полный провал – не получилось. И тогда он перевел взгляд на самого главного обидчика. - Хибари, любимый, мне надоело, - голос был тих, но ярок на эмоции, а искаженное бесконечной усталостью лицо выглядело как искусно сделанная маска. – Захочешь - сам приползешь. Закончив на этой короткой фразе, гордый собой, Десятый еще раз окинул всех присутствующих многоговорящим взглядом, повернулся и величественно вышел из зала собраний, чтобы уже через минуту, уверенный, что теперь его шаги не слышно, броситься бежать изо всех сил. Прочь из особняка, прочь от этих надоевших до боли в висках людей, прочь от бесконечной работы и прочь от неразделенной любви. Бежать, нестись, лететь – туда, где свобода и возможность быть собой. А в зале собраний все медленно отходили от шока….