Изуку неожиданно уезжает в командировку, оставив Катсуки присматривать за их маленькой дочерью в одиночку.

Деку умер… но он жив. И теперь всегда рядом со мной.

Бакуго иногда жалел. Жалел, что никогда не услышит его голоса. Не услышит смеха, который, наверняка, был бы звонким и переливистым, как сотни маленьких колокольчиков. Но он забывал об этом каждый раз, стоило ему вернуться домой и увидеть на стекле старательно маленьким пальчиком выведенное «С возвращением, Каччан». И полные обожания изумрудные глаза, в сопровождении с теплой улыбкой.

Я смотрел на свои крылья, такие маленькие и жалкие по сравнению с твоими, и мечтал, чтобы они когда-нибудь стали такими же прекрасными, как и у тебя. А потом… Все изменилось. Все рухнуло в один день, в тот самый день, когда я нашел тебя лежащего на земле, заплаканного, всего в крови и… без крыльев. Твои великолепные, такие прекрасные крылья, которыми я так восхищался, были безжалостно кем-то вырваны. Остались лишь крохотные отростки, глядя на которые хотелось плакать и тебе, и мне.

А Бакуго все смотрит в безумные изумрудные глаза и, кажется, совсем не замечает слез отчаяния, что катятся по его щекам. И Мидория не может не радоваться, наблюдая за тем, как наконец угасает бывший таким ярким огонь алых глаз.