Гамбит

Я вылил в раковину коктейль и виновато посмотрел на Антона: – Брось. По-твоему, я не знаю, какой привкус у снотворного? Это только с мятным сиропом хорошо, перебивает… Он пожал плечами: – Да уж. Я и забыл, кого пытаюсь опоить. – Что тебе сказал Вехлицкий? – Ну… – он забрался на подоконник с ногами и потянулся к пачке сигарет. – Если вкратце: сказал, что ты идиот, а мне пора к нему. – Вот с-скотина… – Ага. Это он тоже сказал. – Не ходи, – я нахмурился и помотал головой, – не надо. Он, скорее всего, не будет заявлять о твоем нарушении, все равно их Игре конец, и ты ему больше не нужен. Антон хмыкнул: – Тогда зачем зовет? – Нервничает, я думаю. Не хочет оставаться один. Завтра у него «большой день», типа, вот и пытается как-то отвлечься… А ты ему нравишься. – Слушай, Саня, – Антон протянул мне сигарету, и я взял – это у нас уже традиция, вместе курить, обсуждая важные темы: – Поправь меня, если я ошибаюсь… но ты ведь ему помог не только ради меня, да? – Не только, – согласился я. – Пожалел? – Кого? Вехлицкого?! Да не смеши! Просто они с Михой были друзьями, и я как-то… – Пожалел, – утвердительно кивнул Антон. – Ну поздравляю, Саня! Он тебе лапши навешал, а ты и повелся. Теперь еще и в рабство к нему угодишь на полгода… – Спасибо за поддержку. – На здоровье! – И все-таки, я думаю, что правильно поступил. Не знаю, почему, но… вот просто чувствую, и все. Нельзя мне было выигрывать! Понимаешь? Антон спрыгнул с подоконника, подошел ко мне и обнял за плечи: – Слишком ты добрый у меня… Ладно. В конце концов, это твое дело. А мне пора идти. – Все-таки уходишь? Он кивнул. Поцеловал меня в висок, рассеянно улыбнулся – и вышел из кухни, прикрыв за собой дверь. А я сполз по стенке на пол. Черт возьми, ну что со мной не так, почему я такой неисправимый клинический идиот?! Ведь мог же подстраховаться: сначала заставить Вехлицкого оформить Антона запасным, а потом уже сливать ему партию! Вот кто мешал мне это сделать?! Молодец я, ничего не скажешь! Собственноручно отдал Антона в лапы Джокера. А теперь буду сидеть тут и кусать локти, представляя самые жуткие картины… Нет, я так с ума сойду. Надо что-то придумать. И срочно, пока Вехлицкий не успел ничего натворить. Я поднялся, выглянул за дверь, прислушался. Антона уже не было. На всякий случай проверил, на месте ли его куртка и ботинки – их не было тоже. Тогда я достал телефон и торопливо набрал номер Стаса: – Привет. У меня к тебе просьба. Поделись секретом: как ты все-таки отслеживаешь, куда пошел Антон? * * * Ну, хорошо, признаюсь. Я параноик. Причем, не из тех безобидных, которые кипятят пастеризованное молоко и ставят решетки на окнах пятого этажа, а злобный, аморальный и без чувства меры. Как, собственно, и большинство Игроков Гильдии. Но именно поэтому я сейчас не сижу дома с пузырьком валерьянки в одной руке и бутылкой водки в другой, а еду к черту на кулички в компании своего протеже. Который, к слову сказать, еще худший параноик, чем я. – Серьезно? «Магазин шпионских товаров»?.. – Ага, – весело кивнул Стас. – А вы думали, я и правда вашу соседку подкупил? – Нет, но… – У владельца этого магазина есть сын. Игрок первого уровня. Он мне как-то продул – и в качестве откупа притащил целую коробку всяких полезных штук: прослушки, жучки, устройства, которые компы вырубают и сигнал телефона глушат на расстоянии… Ну и все такое прочее. – Так ты что, действительно на Антона маячок повесил? – восхитился я. Стас мотнул головой: – Нет. Я ему жучка подложил в куртку. Маленького совсем… но вы бы удивились, какие сейчас технологии! В этом жучке сим-карта стоит, и как только рядом кто-то начинает разговаривать, он автоматически включается и отправляет СМС тебе на мобильный. А потом на него можно перезвонить и послушать, о чем говорят. И координаты сразу вычисляет. С точностью до нескольких метров. Я напрягся: – Так ты, выходит, нас подслушивал? – Ну, не совсем… Там можно настроить, чтобы СМС-ка приходила, когда координаты меняются. Антон куртку надевает – и у меня сразу оповещение срабатывает, типа, объект передвинулся. Я вообще-то его партии хотел послушать. Он же всегда ходит по улице во время Игры… – И как? – Послушал, – спокойно кивнул Стас. – Понравилось, кстати. Интересно было. Особенно с Вехлицким. Я уже набрал в легкие воздуха, чтобы спросить, но вовремя заткнулся. Не надо мне про это знать, меньше знаешь – крепче спишь. – Александр Семенович… А зачем мы туда едем? – полюбопытствовал Стас. – Это же не радио-прослушка, она из любого места работает, где есть сотовая связь! – На всякий случай, – буркнул я, – мало ли… Не признаваться же, в самом деле, что я такой Отелло! И что, если Вехлицкий вдруг протянет лапы к Антону – я ввалюсь-таки к нему домой и буду всех душить. – Понятно, – легко согласился Стас. – Вот тут поверните у светофора… И дальше прямо, до конца улицы. Я последовал указаниям, и минут через пять мы подъехали к ограде маленькой, но явно дорогой гостиницы, оформленной под старинный особняк. Кованый забор, дорожки из натурального камня, ресторанчик на первом этаже… в общем, бордель для состоятельных. А мне почему-то казалось, что Вехлицкий позовет Антона к себе домой. Опять я ошибся. Притормозив неподалеку, я заглушил двигатель и кивнул Стасу: – Ну давай, включай свое чудо техники. – Кстати об этом. Вы не помните, что там в правилах Гильдии сказано «о нарушении порядка выплаты долга посторонними лицами»? – Не помню, – соврал я. – Зато я помню. Если вы туда войдете, вас за это оштрафовать могут. Или даже выгнать. – Пофиг. Все равно я уже полгода проиграл. – Не проиграли, – тихо сказал Стас, – а подарили. – Ты что, и на меня жучок привесил?! – Ну так у меня же этого добра – целая коробка! Куда их девать-то? Я хлопнул себя ладошкой по лбу, не выдержал – и рассмеялся. Все-таки, люблю я своего Ученика! Невозможное создание, с таким не соскучишься! – А еще я слышал, как Вехлицкий вам предлагал обменять этот долг на… в общем, на меня, – вдруг сказал Стас. – А вы не согласились. – Конечно не согласился, я ж без тебя с голоду подохну! – Не подохнете. А вот без Игры, без Антона и на поводке у этого Джокера – вполне вероятно. Короче, я хотел сказать… Спасибо вам. Я такие вещи никогда не забываю. Я смутился и отвел глаза: – Ладно, давай телефон! Благодарить он меня еще будет... Стас хмыкнул, набрал номер жучка, убедился, что сигнал идет – и отдал мне мобильник. Я посмотрел на часы: было двенадцать ноль пять. Успели как раз вовремя. Хорошо все-таки, что Антон любит ходить пешком. – …Какой еще кофе? – раздался из трубки довольно четкий голос Вехлицкого, хотя говорил он явно из другого угла комнаты. – Я тебя не кофе пить позвал! Лучше вискаря сейчас закажу, надо же как-то отметить мою победу… Я снисходительно фыркнул. Победу он собрался отмечать, ага. – Такими темпами я скоро сопьюсь, – вздохнул Антон. Голос у него был спокойный, хотя и с непривычными холодными нотками. Я опять улыбнулся. Действительно, мы с ним в последнее время как-то… злоупотребляли спиртным. – Да ладно тебе, Пешка, – хмыкнул Вехлицкий. – Мое время – мои правила… – Что у них там происходит? – спросил Стас, почему-то шепотом. Я отмахнулся: – Да ничего пока. Ты, если хочешь, откинь сиденье и ложись спать, а я посижу, послушаю… – Ну уж нет, я с вами! Попретесь еще бить морду этому Вехлицкому, и выгонят вас из Гильдии! – А ты что, собираешься меня держать? Стас только скептически поднял бровь: – Еще чего! Я свидетелем буду. Надо ведь кому-то потом подтвердить, что это он сам упал… – …одна из немногих гостиниц для Игроков, – говорил Вехлицкий, – видел, тут ни одной камеры не стоит, даже у входа? Это чтобы люди, известные в определенных кругах, могли отдавать и забирать часы жизни, и не бояться, что поползут слухи. Ну и персонал тут понятливый. Не сунутся лишний раз… Запоминай, пригодится! Выиграешь у какого-нибудь чиновника – веди его лучше сюда. – Да я как-то вообще… не вожу людей по гостиницам, – фыркнул Антон. – А зря. Вот в том году случай был: девушка из первой двадцатки выиграла у одного… ну, скажем так, уже бывшего политика. Пригласила его в отель и заставила смотреть с ней аргентинские сериалы. Ну, знаешь, где какой-нибудь Хулио Фернандес двести серий безответно любит какую-нибудь Анну-Марию. Политик даже проникся в итоге, но суть не в этом. Его папарацци там подловили, на выходе. Ну и все – карьера коту под хвост… И попробуй потом, докажи, что ты с девушкой телек смотрел восемь часов подряд! Антон чуть напряженно рассмеялся. А я вдруг подумал, что Вехлицкий-то, оказывается, и правда его учит. Пусть в своей шутливой хамоватой манере, но все-таки. Минут пять они просто сидели и разговаривали. Потом послышался тихий вежливый стук – судя по всему, в двери – и чей-то приглушенный голос: «Доставка в номер!» – А вот и наш вискарь, – сказал Вехлицкий, – ты как пьешь? Со льдом? Антон не ответил, наверное, просто кивнул. Щелкнул дверной замок, послышались какие-то шорохи, шаги, бульканье, звон стекла. Разливают, похоже... Ну ладно, пусть! Заодно и послушаю, как Антон себя ведет, когда расслабляется от алкоголя. Он вообще-то медленно пьянеет. И когда пьяный – тоже ничего такого не делает, разве что нервничает меньше обычного. Когда есть повод для нервов, имеется в виду. – Давай, – сказал Вехлицкий, – за мою сомнительную победу! Звякнули стаканы, и несколько секунд я слышал только тихие шорохи. Потом опять раздался голос Вехлицкого: – …Знаешь, а мне понравился твой Саша. Давно ни с кем так не играл… Талантливый мальчик, мог бы и в Мастера выбиться. – Мог бы? – переспросил Антон. – Ну, скорее всего и выбьется… через полгодика. – То есть, ты его ставку не отменишь? – Посмотрим, – уклончиво сказал Вехлицкий. – Зависит от того, как ты будешь себя вести. – То есть? – Я с тобой что, на китайском разговариваю? Что тебе непонятно? Антон промолчал. А я стиснул зубы так сильно, что послышался скрежет. Стас испуганно глянул на меня: – Что там такое? Я поморщился и мотнул головой – объяснять не хотелось. Больше хотелось пойти и треснуть Вехлицкого по голове тяжелым тупым предметом, а потом тихо прикопать его в лесочке, чтоб никто не нашел. – Да делай ты, что хочешь, – все-таки сказал Антон, – сейчас твое время. Вехлицкий разочарованно вздохнул: – Время, время… Что ж вы все такие дерганные сегодня, великомученики? Один зачем-то вздумал меня «спасать», другой говорит «делай, что хочешь»… А я, может быть, хочу просто посидеть и поговорить с кем-то без нервного тика! Успокойся уже. Я прямо чувствую, как у тебя ягодицы сжимаются от одного моего голоса. Антон хмыкнул. Я тоже невольно улыбнулся, сообразив, что угроза была липовой, и ничего страшного не происходит. По крайней мере, пока. – Тебе Мастер уже бросил вызов, нет? – тихо спросил Антон. – Бросил. Завтра в полдень. – Боишься? – Я-то? – Вехлицкий захихикал и плеснул себе еще виски – я услышал, как стучит о кромку стакана горлышко бутылки. – Нет, не боюсь. Как правильно заметил твой Саша, партию мне сольют почти без боя. – Да я не об этом. – Я знаю, о чем ты. И опять же – нет, не боюсь. Кто я, по-твоему, брошенный ребенок? – Ну… в какой-то степени, да, – нагло заявил Антон. – Просто я заметил, что Сашка за тебя волнуется. Не признается, конечно, говорит, что ты скотина – но я его знаю. Он волнуется. А раз так, значит, завтра с тобой случится что-то плохое. – Этот твой Сашка, – проворчал Вехлицкий, – лучше бы вообще не лез ко мне со своей эмпатией. – Да он, вроде, и не лезет… – Ага. Могу поспорить, сидит сейчас где-нибудь в кустах с биноклем и наблюдает, как бы я тебя не съел. Тут меня пробило веселье. Даже сам от себя не ожидал! Стас подпрыгнул на месте от моего хохота и удивленно выпучил глаза: – Что, Александр Семенович? Что там такое? – Кажется, мы спалились! – простонал я. – Только Джокер еще не в курсе, что бинокли – это прошлый век, а у нас теперь современные технологии. И в кустах сидеть не обязательно, когда есть машина… – И что это значит? – Это значит, все у них в порядке. Зря только боялся. – Тогда, может, поедем? – Ну нет! – возмутился я. – Теперь мне уже хочется послушать! Стас пожал плечами, откинул сиденье и улегся, блаженно вытянув ноги: – Тогда разбудите, если что, – сказал он. Я только кивнул. – …Забавная вышла история про водку, – говорил тем временем Вехлицкий. – Хочешь, расскажу? Антон зашуршал чем-то, устраиваясь поудобнее, звякнул кубиками льда в стакане, и Вехлицкий продолжил: – Так вот, мы с Мастером однажды поехали в один городок, в Маркс… – Куда?.. – В Маркс. Он так и называется. А рядом еще Энгельс есть, это тоже город… И так получилось, что обратно мне пришлось ехать одному, причем денег не было ни копейки. – Погоди, он тебя там бросил, что ли? – спросил Антон. – Ну не совсем… Просто я его достал. Это все мое жгучее обаяние виновато, мало кто способен его выдерживать… Короче, я поехал автостопом. В основном на фурах, с дальнобойщиками. А у них традиция: если встречают кого-то из знакомых, кто едет той же дорогой, вечером обязательно нужно остановиться пораньше, возле какой-нибудь гостиницы, и устроить пьянку. Ну вот, я попал на одну из таких пьянок. Набилось в нашу фуру шесть человек, достали водку, стаканы. Только выпили по разу… и тут останавливается на той же стоянке патрульная машина. Водку быстренько прячут, а из машины выходит ДПС-ник. И прямо к нам! Подходит, ждет, пока водитель высунется, и говорит: «Налейте мне полный стакан, чего вы там пьете». Ну, мы немного помялись, посмотрели друг на друга – и все-таки налили. Он выпил. Полный стакан, представляешь? Занюхал рукавом и говорит: «А теперь давайте по машинам – и за мной». – Зачем это? – не понял Антон. – А там, оказывается, какая-то большая шишка из правительства мимо проезжала. И патрульной службе приказали всех дальнобойщиков со стоянки убрать. Только как их уберешь, если они уже выпили и за руль при ДПС-никах точно не сядут? Вот такая, оказывается, у них военная хитрость, по мере надобности бухать с водителями… – Ты-то сам как, без приключений доехал? – В тот раз – да, – равнодушно сказал Вехлицкий. Я нахмурился. «В тот раз…» А в другие разы? И сколько их вообще было – этих разов, когда Мастер оставлял его где-то, а сам уезжал? Да уж, неудивительно, что он волнуется перед завтрашней Игрой! Я бы тоже волновался... Еще около часа они просто сидели и рассказывали байки. А я шпионил, курил, играл в Джеймса Бонда и пытался понять, что чувствую. С одной стороны, Вехлицкий здорово мучил Антона. И к Стасу у него какое-то нездоровое любопытство, и я ему должен ого-го сколько часов жизни… А с другой стороны – вот слушаю эти его рассказы про Мастера, и ненавидеть его совсем не хочется. Он ведь не добро и не зло. Он – всего лишь Пересмешник. Тот самый, что плетет ментальные Лабиринты из дыма и кривых зеркал, чтобы заманить туда Великого Гроссмейстера – своего вечного противника. Я никогда не думал, откуда взялись эти образы, и почему они так прочно вошли в игровой фольклор. Но теперь, кажется, начинал понимать. Враги – они ведь не появляются просто так, ниоткуда. Вот жил-был себе Великий Гроссмейстер, никого не трогал, и вдруг раз! И у него внезапно появился враг. Хитрый, злобный и беспринципный демон, который высмеивает все, и все обращает в шутку. Это он посылает трамвай, который отрежет голову Дункану Маклауду, весело свистящему мотивчик группы «Queen». Это он направляет маньяка к девушке, которая всю жизнь мечтала отбить яйца какому-нибудь маньяку и имеет черный пояс по карате. Это он заставляет старого деда, сослепу въехавшего на «Жигулях» в «Мерседес», говорить, что у него сын – директор птицефабрики, когда на самом деле он командир отряда «Беркут»… И все вокруг недоумевают: откуда взялся такой жестокий и абсурдный персонаж? И почему Великий Гроссмейстер, эталон мудрости и здравого смысла, не может с ним справиться? Однако, никому не приходит в голову, что этот самый «персонаж» появился как раз по вине «эталона мудрости», который его предал и бросил. Я стянул куртку и укрыл безмятежно сопящего рядом Стаса. В этом и разница, наверное. Есть тысячи способов воспитать сильного Игрока, и лишь один – создать Пересмешника. Вот им и воспользовался когда-то Анатолий Гросс. – …А сколько уже времени? – спохватился Антон. Потом, похоже, глянул на часы и присвистнул: – Ого! Ничего себе, полтретьего! – Торопишься? – хмыкнул Вехлицкий. – Нет. Просто подумал… позвоню-ка я Сашке. Скажу, что останусь. – Правда? – удивился он. – А ревновать не будет? – Не знаю. Сейчас проверим. Я быстро выхватил из кармана свой телефон и выключил звук, чтобы не будить Стаса. На экране тут же замигал входящий вызов. – Да? – тихо сказал я. Интересный эффект получается, когда звук идет из двух телефонов сразу, прямо-таки «саунд эраунд». – Привет, – Антон явно не знал, с чего начать. – Слушай, Сань… ты не очень рассердишься, если я… утром приду? – А что? Хорошо сидите? – поинтересовался я. – Можно и так сказать. – Хочешь остаться – оставайся. Сам знаешь, я тебе не жена. – Сань… – И передай, пожалуйста, трубку Сергею. – Это еще зачем? – Да просто так. Пару слов ему скажу. Антон вздохнул. Я услышал, как он шепчет, прикрыв ладонью динамик: «Тебя просит…», и через несколько секунд раздался насмешливый голос Вехлицкого: – Если хочешь предложить секс втроем – даже не надейся, ты не в моем вкусе. Я хмыкнул. – Нет. Просто хотел пожелать удачи. И еще… мне тут из кустов прекрасно видно, что вы там делаете, так что постарайся без глупостей. А то прискачу на своем белом коне и все испорчу. Вехлицкий не ответил. Вырубил телефон и сказал – уже Антону: – Твой рыцарь какой-то нереальный эмпат. У меня только два варианта: либо он гений, либо действительно где-то в кустах засел. Ну, раз уж ты сегодня остаешься – может, пора уже переходить от слов к делу? Я не стал слушать, что ответит Антон. Завел машину – и поехал домой. * * * Это забавно: сидеть рядом с человеком, который ненавидит тебя, но все равно почему-то пытается поддержать. Сергею казалось, он вылетит за дверь со скоростью пули, как только закончится его время. Но нет – остался. Даже заранее решил, что останется. И даже позвонил своему подозрительно лояльному рыцарю, чтобы сказать, что останется. Чудеса! – А ведь Сашка все-таки был прав насчет тебя, – усмехнулся Антон. – Да? И в чем? – Ты меня позвал, потому что не хотел сидеть один. – Пить в одиночестве – это вообще нехороший признак, так и становятся алкоголиками. А ты почему не ушел? Антон передернул плечами: – Не знаю. Тоже за тебя волнуюсь, наверное. – И откуда вы только беретесь, такие милые и добрые? – вздохнул Сергей, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана. Хотелось спать, но он знал, что не уснет. А день был сумасшедший. Выступления на площади, беготня по торговому центру, толпы людей, этот нелепый рыцарь, подаривший ему победу безо всяких условий – только с просьбой: хватит, остановись… Прохладные пальцы коснулись его руки. Сергей открыл глаза и увидел Антона, совсем близко прямо перед собой. Растянул губы в улыбке: – Что, все-таки поцелуешь? Несколько секунд Антон смотрел на него, будто раздумывая, как поступить. Потом вздохнул – и покачал головой: – Нет. Плохая идея. Меня потом Сашка живьем сожрет. – Ну вот, опять средневековая мораль портит мне все веселье, – пожаловался Сергей. – И даже сказку на ночь не расскажешь? И одеялко не подоткнешь? – Ну почему? – улыбнулся Антон. – Запросто! Пошли, я там тебе кровать расстелил… Сергей чуть удивленно поднялся, добрел до спальни, и в самом деле увидел расправленную постель. Надо же, никогда такого не было, с самого детства… Смешной он все-таки, этот парень. И заботится, обалдеть можно! Хотя именно сейчас, именно сегодня хотелось такой вот беспричинной доброты. Потому что завтра… Антон подождал, пока он разденется и заползет под одеяло, подумал немного – и сел рядом с ним на кровать. – А что ты будешь делать, когда разберешься с Гроссом? – тихо спросил он. – Не знаю. Пойду купаться нагишом в фонтане или петь в караоке-баре. Или, может, махну в кругосветное путешествие… Там видно будет. – Ты вообще хоть когда-нибудь бываешь серьезным? – А смысл? – Ну ты прямо как в том анекдоте! – захихикал Антон. – Про актеров порно. «Может, посидим где-нибудь, поужинаем после съемок?» - «А смысл???» Вехлицкий тихонько усмехнулся, прикрыл глаза и кивнул: – Да… очень похоже на правду. А ты так и будешь тут сидеть? Обнял бы хоть, что ли… Пожалел бедного-несчастного. – У тебя глаза слипаются, – заметил Антон. – Спи уже… Джокер. Я потом на диване лягу. – Потом? – Ну, посижу тут, пока не уснешь... Сергей довольно улыбнулся, не открывая глаз: – Понра-а-авился я тебе… А говорил, что ненавидишь. Врать нехорошо, солнце мое! Сказал бы сразу – не тратили бы время на беседы и выпивку. Антон сдвинул брови, потупился – и ничего не ответил.