Несвятая троица

- Чего ты от меня хочешь? Есенин зажмурился и попытался не дышать – все внутри сжалось от этого вопроса. Жуков что, специально говорил это ему? Таким тоном говорил, будто впервые видит? Будто он ему враг или соперник на ринге… - Ты разве не понимаешь? Жуков отвернулся к окну. А Есю ни на минуту не стало легче оттого, что он не увидел реакции на свои слова. - Хочешь встречаться со мной? – холодно произнес Маршал. - Да. - По-настоящему встречаться? Как парень с девушкой? Есенин нахмурился: - Нет, как парень с парнем. - А есть разница? - Жуков… Маршал обернулся, выгнув бровь. Есь сидел на кровати, опустив голову, и ковырял пальцем подушку. - Что такое? - Жук… - Что? - Я понимаю, что прошу слишком много. - Да неужели? – саркастично бросил Маршал, - всего-то в пидоры записаться. Есь застыл с каменным лицом. - Тогда зачем ты позволил мне привязаться к тебе? - Не знаю… - Что за игры такие идиотские?.. - Я НЕ ЗНАЮ! – рявкнул Жуков, шагая к Есенину, - Ты хороший парень, но это не значит, что я должен послать всю свою жизнь к черту ради тебя! - Не надо ничего посылать к черту, - вдруг тихо ответил блондин. Он поднял на Жукова глаза – большие и упрямые. - Я-то уже был с парнем, в этом нет ничего особенно страшного. Главное чтобы вместе было хорошо. Какая разница, что подумают другие? Я даже родителям не говорю только потому, что пока от них завишу. А когда стану самостоятельным, обязательно расскажу, и им придется принять меня как есть. Я ведь их сын. Они хотят, чтобы мне было хорошо, а если мне хорошо так… То однажды им придется смириться. Маршал вздохнул. - А откуда ты знаешь, что это не временно? Вдруг потом захочется девочку? - Не захочется, - уперто ответил Есь с таким видом, будто его оскорбили с ног до головы. - Ну а вдруг? - Да говорю тебе! - Почему ты так уверен? - Потому что! - Да почему? - Потому что!! Маршал только головой покачал: - Откуда ты такой взялся? Есь промолчал, Жуков молчал тоже. В голове Маршала звенела пустота. Что там в такие моменты обычно происходит в книгах? У Главных Героев внезапно открывается второе дыхание, их озаряет догадкой или начинает вопить интуиция? Что ж. У Жукова с интуицией вообще всегда косяк был. Второе дыхание у него открывалось разве что в бою, а озарение… Парень прислушался к себе – не озарило ли? Нет, не озарило… В голове по-прежнему вертелся перекати-поле, а Есенин по-прежнему сидел перед ним и смотрел во все глаза. - Елки, да прекрати сверлить меня взглядом… - Так мы встречаемся? – с внезапным приливом вдохновения решил уточить Лирик. - Нет, - машинально ответил Жуков, помолчал и добавил, - ты не обидишься? Но шутливый тон, на который решил положиться бывший боксер, сбил его с толку. Есенин опустил глаза в пол и замолчал. Кажется, он пытался придумать, что следует сказать, но в отличие от Жукова, в его голове звучало слишком много голосов. Он панически цеплялся то к одному, то к другому, а в итоге не мог выбрать верный, ведь Маршал был серьезным зверем – раз отвернувшись, он уже не возвращался назад. - Каждый день… Когда прихожу домой, - голос Лирика задрожал, как струна, - я не могу думать ни о чем другом, кроме тебя. Все мои тетради, альбомы, скечбуки изрисованы связанными с тобой вещами. В голове только ты, твой голос, я постоянно представляю себе твои руки. И собака у тебя потрясающая. Такого не было даже с Наполеоном. Да я даже ревную к нему, потому что ты так сильно его ненавидишь! - Есь… - Ну а что «Есь?» - внезапно окрысился парень, - тогда скажи мне «пошел вон, Есенин», если тебе противно! - Есь, на самом деле мне не противно, - тихо, но твердо прервал его Жуков, - Должно бы быть, я все-таки спортсмен и все такое, но нет. Вообще не в этом дело, я к нормальным геям нормально отношусь. Если ты не заметил. - А Наполе… - А Наполеон пидорас гребанный, а не гей. - Но… - От ориентации не зависит. Лирик приподнял бровь, внимательно слушая. Жуков тем временем вздохнул пару раз, прошелся туда-сюда мимо окна, бросил полный мольбы взгляд к потолку и все же продолжил: - Понимаешь, Есь, ты хороший парень и нравишься мне, правда. Но когда люди «встречаются», они не только кофе вместе пьют. - Жук, я не прошу тебя… Я могу и без этого. - Без чего? Секса? Я вообще-то сам хочу, если что. Есенин снова обескураженно замолчал. Об этом он как-то не подумал. Наверное, будь на его месте Достоевский (Дост на его месте, ахаха!), он сказал бы что-то вроде: «Я не хочу притеснять тебя, ты и так идешь на большие жертвы, поэтому, думаю, будет честно, если параллельно ты будешь иметь отношения с девушками». Но Есь был не Дост, и говорить такого не собирался. От одной мысли о Жукове и ком-то еще кроме него самого перед глазами чернело. - Молчишь? – подтвердил свою догадку Жук, - то-то же… К тому же, когда ты свинтишь, свою репутацию мне поднять уже вряд ли удастся. Итак в говне по уши. По напрягшимся плечам Маршала Есь понял, что тот высказался. Может, путанно и слишком коротко, но самое волнующее он озвучил. И, к радости Еся, в речи не было ни слова о том, с парнем Жуку западло. Ну а если и было, то не такими словами, а значит, не считается. Есенин воспрял. - Жук, давай попробуем? Пока ты меня не пошлешь, я никуда не уйду. Да и если пошлешь – тоже не факт. - Запугиваешь? – съехидничал Маршал. - Нет, правда. Ну сам подумай, стал бы я унижаться, если бы не хотел быть с тобой до дрожи в коленях? Жуков фыркнул. - Не веришь мне? - А что, можешь доказать? Не ты ли убежал ко мне от Напа? Имей в виду, Есь, я не знаю, как у вас, заднеприводных, но у меня на эту тему разговор короткий. Зубы выбью, если хотя бы подумаешь уйти налево! Лирик задохнулся от неконтролируемого счастья. Он смог только пробормотать «не подумаю» и натянул одеялко до пояса. Маршал отвлекся от окна и непонимающе воззрился на мальчишку: - А чего покраснел? - Да так. Жарко, - хрипло пробормотал Есь, разглядывая стену. - Ну так раскройся, лето же. Почему в ответ блондин только гуще залился краской Жуков так и не понял, и дальше думать об этом не стал. Его волновала яма, которую он тщательно вырыл, а потом сам же в нее и грохнулся. По всему выходило, что отказать Лирику он не может. Во-первых, Есь действительно ему нравился, а во-вторых, прикормил извращенца не дядя с горы, а Маршал. И отпустить Еся обратно к Наполеону Жуков тоже не мог – потому что не мог и все. Еще чего! Обойдется. Но при этом никуда не отпадала проблема того, что Есь был не страшной бабой, с которой стыдно (и страшно), а парнем. В дом не приведешь. Потом Маршал понял, что уже привел и снова подумал о яме. А еще, немного поразмыслив, он пришел к выводу, что если дело станет совсем швах, то в голубых отношениях есть два несомненных плюса – минет и анальный секс, как раз то, от чего носы воротят многие девчонки. Больше-то все равно некуда. - Эй, ладно, я все решил. Есь навострился. - Хочешь быть со мной – будешь. Но предупреждаю сразу – со мной ой как непросто. Далеко не все выдерживали. Характер говно, вкуса нет, юмор сортирный, приревную – угандошу. Ясно? - О, да!.. – с придыханием шепнул Есь. - Не передумал? - Нет. - Будешь гулять с Тайсоном. - Буду. - Начнешь ныть или выносить мозг – на этом все закончится, понятно? - Понятно. - Если что – сам на рожон полез, ок? - Ок! Жуков сурово посмотрел на Лирика, а тот вдруг поднял руку, словно на уроке. - Что еще? - Товарищ Маршал, могу я задать вопрос? - Ну, попробуй, - сдержал улыбку Жук. Есенин мягко, словно кошак, поднялся на ноги: - Можно тебя обнять? Теплый шар в груди снова помешал Жукову сделать нормальный вдох. Чертовски трогательный парень не двигался с места. Ждал разрешения. За окном давно уже было темно, и серая фигура Лирика казалась слегка нереальной, когда по ней проползали тени от занавесок. Только яркие голубые глаза пылали в погруженной в полутьму комнате. - Ну… Да. Он улыбнулся. А в следующий момент птица, до этого бившаяся в его руках от страха, приникла к нему по собственной воле. Очень нежно… Очень трепетно. Еще несколько секунд Маршал напряженно всматривался в серую обстановку поверх плеча мальчика, а потом, борясь с самим собой, закрыл глаза.