Несвятая троица

Школьная жизнь шла своим чередом. Учителя разделились на два лагеря: одни еще пытались вбить хоть что-то в занятые предстоящим выпуском головы и хоть как-то подготовить к экзаменам, вторые откровенно махнули на детей рукой. Предоставленные сами себе, старшеклассники упоенно предавались радостям последних учебных недель. Особой радостью были уроки английского. У учительницы всеми красками играл роман с биологом, так что детки, дав слово не поджигать школу, были предоставлены сами себе. - Я хочу вермут. - А платье ты не хочешь? Что за бабский алкоголь. - Нап, я не хочу проснуться после выпускного в канаве, - скривил губы Есенин, - к тому же пить весь вечер эту горечь меня тоже не особо тянет. - Виски – не горечь. Виски, это виски! Особенно тот, что я пью. Да и не помню, чтобы ты жаловался. - Я не жаловался, потому что после десяти грамм ты уже тащил меня в кровать, а я пьянел еще по дороге! - Ну, давай еще скажи, что был против! - Я не был против! Но вискарь твой отменная дрянь, а на выпускном я хочу запомнить больше, чем стакан, а потом сразу кабинку туалета! - Эй, ребят… слушайте, это, конечно, классно и все такое, но может, вы это потом обсудите? А то... м.. – Джек замялся и заткнулся, сделав вид, что изучает спряжение английских глаголов. В классе повисла звенящая тишина. Есенин моргнул, разорвал зрительный контакт с обозленным любовником и оглядел обращенные на себя лица. Внимание он, конечно, любил, но вот ссоры предпочитал оставлять за бортом. Перед людьми его отношения должны были быть безупречны. - Я схожу до магазина, - тихо сказал парень, мельком погладил Наполеона по руке и ретировался прежде, чем тот смог его остановить. - Ну и что с ним делать? – недовольно спросил блондин, открывая форточку. Джек подал Императору пачку сигарет и пожал плечами: - Купить вермут? Погода всю неделю стояла просто замечательная. Жара немного спала, было приятно тепло, а полуденное солнце бликовало на стеклах темных очков. Есенин как раз прошел мимо магазина, даже не остановившись у крыльца. Парень сердился. Совсем немного, но от этого ему было некомфортно, и вообще возвращаться сегодня в школу Лирик уже не планировал. - Я посылаю всех нахуй… - нежно мурлыкал парень, наслаждаясь почти летней погодой, - Первым делом я шлю на хуй тебя. Именно тебя, и никого другого, о-у-о… Школьный квартал постепенно остался позади, Есенин побродил по людной улице и свернул во дворы, планируя посидеть где-нибудь в одиночестве и просто банально погреться на солнышке, как Львенок из известного мультика. Впереди замаячила детская площадка, и как по заказу – совершенно пустая. Ни детей, ни мамаш, тут вообще людей не было, и Есенин воспрял духом, уже думать забыв о своих расстройствах. Но, почти уже дойдя до ближайшей карусели, парень почуял неладное. Из-за нее поднялась и тяжело уставилась на Лирика огромная дворняга. Есенин замер, медленно снимая очки, отступил на шаг, но сбоку что-то зашевелилось и он, начиная паниковать, увидел еще трех таких же монстров, вставших с належенных в песке мест. Вокруг не было ни души. Только стая бездомных собак, настроенных совсем не мирно… И положение вовсе не спасало яркое весеннее солнце, щебет птиц и нежный южный ветерок. Нет, когда самая большая кудлатая дворня бросилась на парня, весь мир сосредоточился на ее клыках. - Не двигайся!! Завизжала собака, на Есенина навалилась туша, щелкнули челюсти, но через миг собака отскочила прочь, яростно тряся головой. Лирик тупо смотрел на нее, не понимая что произошло. И только спустя несколько мгновений к нему вернулся слух, и он услышал, а заодно и почувствовал крик и то, как его тянут за плечо куда-то… - Да, блять, шевелись же! - ругнулись над ухом, а потом впереди оказалась только широкая спина в темной одежде. Есенин прижался к ней, косясь на окруживших собак. Только они не нападали, медлили, рычали, но ближе не подходили. А потом и вовсе по одной убрались на дальний конец двора и исчезли под трубами. - Ты жив? Цел? – парень, за чьей спиной прятался Есенин обернулся и оба отпрянули друг от друга. - Ты?! - Жуков! Я не… - Какого хера ты тут делаешь? Следишь за мной? – глаза Маршала отливали свинцом, а голос все больше походил на рык, - Очень опрометчиво, потому что я сейчас просто переломаю тебе кости, педик! Парень сглотнул и постарался стать как можно незаметнее. Он еще не отошел от встречи с собаками, чтобы попасть в лапы смертельной опасности повторно. - Я не следил! - А что ты тут делал?! – злился Жуков, наступая. Двор по-прежнему был пуст. - Гулял! Брюнет угрожающе сузил глаза: - И ты думаешь, я тебе поверю? - Но я правда гулял… - голос почему-то зазвучал выше и тоньше, Есенин уже готов был просто позорно бежать, - Жуков, правда, честно, я очень благодарен тебе! И тут брюнет остановился. - Благодарен? - Да, - счастливо выдохнул парень, - собаки… Я думал все, сожрут. Жуков хмыкнул. Он даже расслабился, просто стоял и смотрел на пацана, как на ходячее недоразумение. - Могли бы. Ты разве не знаешь, что к таким стаям нельзя подходить? - Да я не видел их… - Ну, теперь будешь знать. Есенин кивнул и тут же зашипел от боли. Движение отозвалось пульсацией в руке. Жуков заметил это, подошел, безапелляционно поднял его руку к глазам. На изящной, неуловимо женственной руке, чуть выше запястья виднелись две пробитых клыками дыры. Они медленно заполнялись кровью, а третья отметина на другой стороне была совсем незначительной – видимо, нижний клык прошел по касательной и только оцарапал кожу. - Задела-таки, тварь… Надо идти в травмпункт. Тут без прививки не обойтись. - К-какой прививки? – ошарашенно переспросил Есенин. Рука только начинала более или менее болеть и всего двадцать минут назад никаких прививок в его планах на будущее точно не было. - Ты что, совсем ничего не знаешь? – добродушно спросил Жук. - Как это ничего? – оскорбился Лирик, - да я… - Тихо. Пошли. Промоешь у меня, потом пойдешь к врачам. Парень отпустил руку, и Есенин хотел было спрятать ее в карман, но это было больновато, так что он передумал и так и стоял, не зная, куда девать руки. За его безнадежными душевными метаниями наблюдать было одно удовольствие. - Так ты идешь? Кровь тонкими струйками уже ползла к пальцам. - Иду, - вздохнул Лирик, - ты расскажешь где тут ближайший травмпункт? - Да. Сейчас, подожди, Тайсона отвяжу и пойдем. - Тайсона?.. – тихо переспросил Есь в спину уходящему спасителю. А Жуков тем временем отошел к стене дома, присел на корточки у деревца, растущего под окнами, и принялся распутывать узел поводка. Поводка, на котором сидел громадный гладкошерстный рыже-белый пес. Лирику стало нехорошо. /песенка, которую мурлыкал Есь: Грин Грей – Я посылаю все нах**