***
Закончился летний сезон, сменился прохладой осени, а затем осенними нудными дождями. Монган уже давно вернулся в Академию, подальше от ненавистного мужа, от которого так хотел избавиться, но не получилось. А на первый же вопрос прихлебателей, кто стал тем счастливцем, что надел брачное кольцо первому красавцу, все получили длинный пространный ответ, высказавший все, кроме собственно имени. Хотя некоторые, сопоставив новости об убийстве расхитителя древних храмов, исчезновение Никрута Кормака, прошлогодние издевательства и насмешки над ним, сделали кое-какие выводы. Но молчали – слишком бешеным становился взгляд Монгана при любом упоминание о его браке. Постепенно об этом хоть и не забыли, но перестали говорить. А площадка для игры в мяч так и не использовалась, будто кто-то ждал, что однажды там снова приземлится странный летучий корабль. Преподаватели, ректор, студенты все старательно делали вид, что никогда в Академии не учился Никрут Кормак.***
Госпожа Сабина, вдова богатого негоцианта, после смерти супруга только приумножившая семейный капитал, входила в скромный дом у набережной. Ее дочь Гедда, такая же рыжеволосая и яркая как мать, уже скрылась за дверью и теперь громко здоровалась с домочадцами. Слуги вносили один сундук за другим, ставили их вдоль стен. Горничные, радостно улыбаясь, пытались рассказать все новости, скопившиеся за долгое отсутствие хозяек дома. И главной были две: появление молодого хозяина сначала с красивым незнакомцем и представление его как своего супруга, и последующее сообщение от господина Кормак о похищении Никрута, убийстве похитителя и последующем браке с Монганом Лабух. Ошарашенная такими противоречивыми вестями, госпожа Сабина первым делом направилась к визору, вызвала Лорната Кормак и потребовала объяснений. Вторым ее делом было вызвать своего управляющего, потом приготовить ванну и заказать билеты на ближайший поезд в Калидар. Ночь они с дочерью встретили снова в дороге. - Я отправила к тебе моего сына, чтобы ты позаботился о его образовании, а не продавал вместе с приданным непонятно кому. Хотя нет, зачем и почему, я знаю. Слишком хорошо мне известно твое финансовое положение. Ты ведь и оплатить его обучение не мог сразу, за три раза только. Зато очень быстро отозвал свои деньги, как только продал его в другую семью. Госпожа Сабина проговаривала слова медленно и очень спокойно, что выдавало ее крайнее бешенство. Кормак отвел глаза, досадуя, что женщина узнала о заключенном браке так быстро: по законам Раджара, если мать не давала согласия на это, она может потребовать расторжения в течение трех месяцев. А до окончания этого срока оставалось всего ничего – десять дней. Потому и спешила госпожа Сабина: не доверяла она, когда-то давно и очень недолго любимому мужчине. Очень быстро поняла, что в ней Лорната Кормак привлекал ее звонкий кошелек, и выставила незадачливого претендента вон. Сейчас женщина тоже подозревала, что не все так просто с этим браком. - Я требую вызова инспектора по семейным отношениям, представителя нашего короля, моего сына и его супруга, а так же представителя его новой семьи. Сюда или по месту нынешнего пребывания Никрута. Это было катастрофой. Кормак специально собирался заключить брак в конце лета, когда начинались занятия в Академии, звонить оттуда напрямую в Раджан было невозможно, и об изменившемся семейном положении Ник мог сообщить только, когда становилось слишком поздно. Как и откуда ушлая негоциантка узнала о свадьбе, Кормак собирался выяснить позже. Но сейчас уже все было потеряно, ясно же, что увидев в каком состоянии юноша, госпожа Сабина потребует аннулирования брака, и увесистый сундучок с золотом вернется обратно. И соответственно документы на передачу его земель будут недействительны. А о состоянии сына Кормак хорошо наслышан. - Как пожелаешь. Но сейчас его супруг на учебе в Академии… - Вот как? А почему мой сын, который должен быть там же, находится в отдаленном поместье семьи Лабух? Сказать, что он забрал деньги, Кормак не мог, хотя подозревал, что госпожа Сабина и так в курсе. Пришлось говорить правду: - Сейчас Никрут плохо себя чувствует, и его оставили на излечении в поместье, где свежий воздух способствует скорейшему выздоровлению. - Ну-ну, - скептически заметила госпожа Сабина, не поверившая ни единому слову.***
** Серое приземистое здание, выполненное в старом стиле, угрюмо смотрело узкими окнами на незваных гостей. Неухоженный парк и лужи на дорожках говорили, что это поместье не самое нужное и важное. Сквозь завесу дождя было видно, как тускло и редко светятся окна на фасаде, в основном на нижних этажах сбоку там, где живет прислуга, тут явно давно никто не жил. Севернее уже давно выпал снег, а тут только подергивались первым ледком лужи по утрам, да мерзли руки от холодного влажного воздуха. Не шел дым из многочисленных труб, только кухня немного оживляла общую картину. И лишь в дальнем флигеле светилось несколько окон, туда и направился сразу господин Лабух, отец мужа Ника. Крайне раздосадованный всеми сложившимися обстоятельствами, он шлепал по лужам, не заботясь о сохранности ботинок. Если брак аннулируют, то вожделенный серебряный рудник утечет из его рук, а он успел уже вложить туда некоторые средства. И если безумного мальчишку он готов был отдать хоть сейчас, то приданое хотелось бы оставить. Скрипнула дверь флигеля и в узкий темный коридор ввалилась целая толпа народу, там даже дознаватель имелся: госпожа Сабина пригласила его, чтобы проверить насколько добровольным было вступление в брак ее сына. В скудно освещенной комнате она и увидела Ника. И если бы не знала, что другого человека здесь быть не могло, то не узнала бы. Вместо яркого солнечного мальчика, уехавшего учиться год назад, перед ней сидела бледная тень: тонкие веточки рук, пальцы хаотично поглаживают и перебирают край рубашки. Тусклые давно немытые волосы ржавыми сосульками свисают на серое землистое лицо, погасшие голубые глаза смотрят мимо. Ник будто не видел или не понял, что к нему пришли. Он смотрел в одну точку и чуть раскачивался – вперед, назад. Вперед – назад… как маятник. - Ник? – осторожно, чтобы не напугать существо, в которое превратился ее живой и любознательный сын, позвала госпожа Сабина, - Никки, мальчик мой! Только сейчас она поняла, что поверив Кормаку и отправив мальчика к нему на учебу, почти потеряла его. Как достучаться до сына? Как вырвать его из страшного мира отчаянья, куда все глубже проваливался Ник? Зачем она поехала на Россыпь вместо того, чтобы проверить, как ее ребенок? Можно было сколько угодно обвинять господ Кормака и Лабух, но больше всего в этом ее вины – погоня за очередной прибылью стоила счастья и рассудка ее мальчику. - Никки… Сквозь серость бесконечных дней, тянувшихся одной длинной змеей, когда нет ни конца, ни начала, пробился давно забытый голос, сулящий толику тепла и заботы. И юноша потянулся на него как на огонек, вдруг появившийся в серой мгле. Рванулся, пытаясь вырваться из тусклого существования, рассказать матери все, получить защиту, как в далеком и сейчас забытом детстве. Пусть она всегда была занята, пусть не было времени выслушать и пожалеть, но мать всегда защищала его. И Ник медленно повернул голову на знакомый голос, выхватил из серости яркий мазок огненных волос, потянулся к нему и вынырнул из глубины беспросветного отчаяния, затянувшего все его существование. - Мама… Встал, качнулся навстречу женщине и выдохнул с болью: - Мама, они убили его… убили…- закричал, разрывая возникшую тишину, - убили, убили, убили!!! - Кого, Никки? – тихо спросила госпожа Сабина, баюкая сына. - Моего мужа. - Но… разве… мне сказали, что тебя похитили. - Он любил меня. Он выбрал меня… мама он дракон, защитник мира, а они его убили. Женщина не знала, что делать, казалось, что ее сын окончательно обезумел, слова о драконе, о защитнике, о любви… как можно верить похитителю? - Почему ты решил, что он дракон? Он тебе сказал, и ты поверил? Ник горько усмехнулся, даже мать не верит ему, как тогда убедить других? И юноша ответил: - Показал. Он изумрудный дракон, Айргедмар Даллап тен Инир, из рода Инир. Он следит за модулем равновесия в Заброшенном храме. Мы прилетели туда, чтобы проверить. Айр поправил настройки, чтобы не было похолодания, новой Долгой Зимы. А они его убили. Когда умирает дракон, наступает новый виток изменения мира. Так уже было, мама. Давно, Айр - шестой защитник. Люди молчали, слушая бред сумасшедшего мальчишки, подумать только, выдумал драконов, лишь бы оправдать свою распущенность. Но госпожа Сабина была озабочена лишь мыслью, как вернуть рассудок Нику, на мнение окружающих ей было наплевать. Если он готов говорить о драконе, значит, она будет слушать. Но не сейчас. В этот момент главным было забрать отсюда сына, аннулировать брак и добиться возвращения переданных земель и рудника. И только после этого искать возможность вернуть Ника в реальный мир.