Сумасшедший план-2

- Наш самолет приземлился в аэропорту Шереметьево в городе Москва. Местное время 15.00. Температура воздуха 27 градусов. Экипаж прощается с вами и желает вам счастливого пути. Я выхожу из самолета. Ничего себе, холодная Россия! Да здесь жарче, чем у нас. Одержимый мыслью пригласить Антонина Долохова на должность преподавателя боевых заклинаний в Хогвартсе, я совершил немыслимое: купил билет на самолет Лондон – Москва. Мы никак не могли связаться с Долоховыми в их далекой холодной России. Координаты их поместья никто не знал, даже Лорд. Портключа у меня не было. Лорд, правда, дал Антонину зеркальце связи, когда отец и сын Долоховы аппарировали домой после освобождения Антонина из Азкабана. Но при попытках связаться по нему с Антонином всё время слышался противный голос: «Абонент находится вне зоны моего действия». А в последний раз зеркальце Антонина раздраженно заявило: «Я валяюсь в ящике стола. А абонент вне зоны моего действия. И не звоните больше, мать вашу!» И вот поэтому я стою в зоне таможенного контроля с небольшой сумкой на плече. Хорошо, что из Хитроу меня провожали Гермиона и Гарри Поттер, иначе я бы точно сел не на тот самолет. А чего стоило сделать достоверные магловские документы, всякие визы, паспорта, ещё чего-то! В Хитроу сначала пришлось пройти в скрытое от магловских глаз отделение для магов и отметиться, что я улетаю в Москву. Здесь же у меня проверили магловские документы и признали, что выглядят они очень достоверно. А чего вы хотите? Их же лично Лорд наколдовал! - Вас встретят в Москве в аэропорту, не волнуйтесь, - заявил мне дежурный таможенный маг. И вот я стою в очереди среди магловских туристов и начинаю нервничать. Ко мне никто не подходит! У меня возникает дикое желание немедленно аппарировать в Хогвартс прямо отсюда на глазах изумленных зрителей. - Мистер Снейп, я полагаю? – лощеный молодой человек обращается ко мне на чистейшем английском языке. – Простите, что заставили вас ждать. Мы обслуживали большую делегацию африканских колдунов. Пойдемте со мной. Мы незаметно проходим сквозь рекламный щит. Большая комната, на столе компьютеры. - Как вам удается использовать магловскую технику? – удивляюсь я. - Совсем недавно наши технократы изобрели защитный барьер. Внутри этой комнаты нет магического фона. Магия скрывает нас снаружи. Поэтому здесь есть и электричество, и компьютеры. Он заносит мои данные, лихо печатая двумя руками. - А как мне попасть в поместье Долоховых? – пользуясь случаем, спрашиваю его. - Вы за плату можете воспользоваться портключом-такси, который я запрограммирую на координаты их поместья. Но если вас там не захотят принять, портключ автоматически вернет вас сюда. Ну, хоть так! Хорошо, что деньги в магическом мире одинаковые. Галеоны, они и в Африке галеоны. Расплачиваюсь золотой картой «Гоблин-карт», юнец вручает мне портключ и выводит на специальную площадку за пределами комнаты. Активирую портключ. Передо мной большой двухэтажный дом. Огромный двор с цветниками. Среди них нагло разгуливают белые павлины в компании обычных рыжих кур. На парадном крыльце прямо под дверью дрыхнет огромная кавказская овчарка. - Цып-цып-цыпа-цыпа, - причитает бородатый домовик в белой рубахе, рассыпая корм. И куры, и павлины со всех ног бегут к нему. На крыльцо выскакивает Олеся Долохова, жена Антонина. Она отработанным движением перескакивает через спящую собаку и кидается мне на шею. - Северус, что же ты не сообщил, что приедешь? Портключ внезапно исчезает у меня из рук. Наверное, вернулся к тому магу в аэропорту. - А не подскажешь ли, как вам можно сообщить о моем приезде? – ехидно спрашиваю я. – Лорд охрип, пытаясь вызвать Антонина по зеркальцу. Где оно у вас валяется? - Ой, как неудобно. Пойдем, покажу твою комнату. Антонин с детьми на рыбалке. Скоро вернутся. Ты перешагни через неё, она не кусается. Я спотыкаюсь о сонную собаку, захожу в дом, оставляю вещи в огромной комнате для гостей, быстро принимаю душ и спускаюсь в гостиную. Олеся дает указания домовикам. Она говорит по-русски, поэтому я не понимаю. Одного домовика, немного понимающего по-английски, она определяет мне в прислугу. - Это Сергуня, он со мной к вам прилетал в Рождество, - объясняет она. - Я есть рад служба вам, - на ломаном английском заявляет толстенький степенный Сергуня. Снаружи раздаются смех и голоса. - Вернулись! Сейчас ужинать будем, - встрепенулась Олеся и выскочила из комнаты. - … профессор Снейп! И разговариваем только по-английски! – слышу её инструктаж. - Сев приехал! – здоровенный мужик влетает в гостиную и сжимает меня в объятиях. Полное ощущение, что меня обнял медведь. Это что, Антонин? Я вспоминаю худого желтого человека, заходящегося в кашле, которого Поттер эвакуировал из Азкабана. - Антон, отпусти меня, ради Мерлина, - хриплю я. – Иначе Хогвартс останется без директора. - Ты стал директором Хога? Здорово! – орет он. В комнату заходят Алекс и Екатерина, дети Долохова, радостно здороваются со мной. - Мам, мы столько рыбы поймали, - хвастается Алекс. - И где же она? Вы вернулись с пустыми вёдрами, - смеётся Олеся. - Ну, ты же знаешь, Катька всех выпускает. Я её больше на рыбалку не возьму! - Да я сама не пойду! Убивать животных можно, если у тебя есть нечего. - А лапшу с курицей каждую неделю заказываешь. Тебе что, есть нечего? Мне так хорошо среди этого шума, шуток и взаимных подначиваний, что я забыл, зачем приехал. Идем ужинать. На столе чего только нет! И непременная черная икра, и блины, и горячие отбивные, и свежие помидоры и огурцы. Бутыль с самогоном красуется посреди стола. Антонин наливает всем, кроме дочки. - За встречу! – чокаемся, закусывая вкуснейшей квашеной капустой. После нескольких тостов я чувствую в шум в ушах. Боясь окончательно опьянеть, накладываю на себя отрезвляющее заклинание. - Да ты чего, Сев? – возмущается Антонин. – Только начали… - Ты знаешь поговорку: что русскому хорошо… - говорю я. - … то немцу смерть, - хохочет он. – Ты же англичанин. - Нет, что русскому хорошо, то иностранцу смерть. Мне больше не наливай. - Ну, тогда и я не буду, - он взмахивает рукой, и бутыль плавно вылетает из столовой. Меня всегда поражала эта способность русских колдовать без палочки. Так только Лорд умеет. Ну, и мы с Люцем при необходимости. Я, наконец, рассказываю, зачем приехал. - Я, кроме тебя, никого на эту должность не хочу, - заканчиваю свой рассказ. Антонин задумывается. - Тут поздней осенью и зимой, конечно скучновато и делать особо нечего. Вся работа начинается весной. А в сентябре мы собираем урожай. Мы же картошку выращиваем, снабжаем весь магический мир, а излишки маглам продаем. А за живностью всякой и домовики прекрасно приглядывают. Вот, правда, я гиппогрифов орловских развожу, с ними возни много. Правда, Алекс прекрасно с ними справляется. - Алекс, а ты не собираешься возвращаться в Англию? - Нет, профессор, мне здесь нравится. Я передам с вами прошение об отставке, пусть Повелитель подпишет, - сияет улыбкой Александр. - У него тут невеста завелась, - хихикает Екатерина. - Что значит, завелась? Что это блохи? – злится Алекс. - Сев, погости у нас хотя бы дня два, я подумаю, - просит Антонин. - Да чего тут думать, - вмешивается Олеся, - ты же тут зимой сопьёшься. Поедешь к первому сентября, как раз Катюшку в Хогвартс и определишь. А картошку я и без тебя уберу и к вам потом приеду. А Алекс за имением проследит, пусть привыкает к самостоятельности. Но, Сев, мы тебя раньше, чем через два дня не отпустим. Екатерина интересуется, кто же теперь ведет уроки зельеварения. - Профессор Драко Малфой. - Дракоша теперь профессор, скажите, пожалуйста! – восхищается Антонин. - А-а-а, это он тогда зелья оставил открытыми, когда вы меня по школе водили, - вспоминает его дочка. Я вспоминаю, что девчонка тогда с ходу определила исландский мох и пчелиные жала, банки с которыми разгильдяй Драко бросил открытыми в лаборатории. - Мисс Екатерина, профессор Малфой – прекрасный преподаватель, только несколько несобранный, - уверяю я девочку и предлагаю Долоховым. – А что если Екатерина сразу поступит в ученицы зельевара к Драко? Тогда к третьему курсу она сможет получить звание Мастера Зелий. У меня свой расчёт. Во-первых, девчонка очень способна, пусть сразу работает над сложными зельями. Во-вторых, аккуратная Екатерина проследит за порядком в лаборатории не хуже Гермионы. - А это не скажется на остальных предметах? – осторожничает Долохов. - Ты ей поможешь в учебе, - говорит Олеся. – Чем раньше она станет Мастером Зелий, тем раньше сможет самостоятельно готовить зелья на продажу. Из школы выйдет с готовой профессией. На этом и порешили. Спать меня кладут на мягкую перину. Сергуня суетится возле меня, предлагая почесать пятки, спеть колыбельную, покачать кровать. Я от всего отказываюсь. Тогда он накладывает на открытое окно заклинание от комаров и удаляется. Сплю крепко, просыпаюсь от кукареканья петухов, опять засыпаю. Потом мне приснился Дамблдор, угощающий меня лимонными дольками. Я просыпаюсь и решаю вставать. Хватит нежиться в кровати, а то ещё приснится шеф в прежнем змеином обличии. На следующее утро стол ломился от блинов, сметаны, густых сливок, домашних йогуртов и продукта под названием «простокваша», который мне особенно понравился. - Сюда бы Фенрира, вот бы он отвел душеньку, - сказал я. Любовь вожака стаи оборотней к молоку и молочным продуктам стала притчей во языцех. - А почему он не заведет корову? – спрашивает Олеся. - Была у него корова, да с ней что-то случилось, - хохочет Долохов. – По-моему, оборотни её съели в полнолуние. - А у нас волколаки держат стада коров. Всё молочное производство у них, - рассказывает Олеся. – Они у нас арендуют луга под выпас, а платят своей продукцией. У нас оборотней называют волколаки. - А как же они в полнолуние управляются с коровами? – удивляюсь я. - Во-первых, они все поголовно пьют волчье зелье. А потом, в эти дни нанимают из близлежащего села магов. У них давняя договоренность. Хорошо, что Драко изобрел это зелье, которое надо пить раз в три месяца. Наши волколаки так обрадовались, - рассказывает Антонин. - А стать людьми они не хотят? Драко и другое зелье изобрел, которое в человеке убивает волка. Оказывается, не хотят. В человеческом обличии волколаки хорошо чувствуют коров, могут лечить их, понимают, если что не так. А став просто человеком, они эти способности теряют. А потом весь день меня водили по поместью и показывали хозяйство. Белые павлины, подаренные Лордом, расплодились, теперь все окрестные маги стоят в очереди на цыплят. На пасеке домовик, в бороде и шевелюре которого копошились пчёлы, вынес нам на блюдечке куски пчелиных сот с мёдом. Смотрел я на огромные картофельные хранилища, где поддерживался свой микроклимат, знакомился с несколькими волколаками, которые пасли коров на лугах Антонина. Показывали мне и орловских гиппогрифов. Ох, и красавцы! И у самочек, и у самцов ярко выраженные бакенбарды на голове, обрамленной аккуратной шапкой перьев. Окрас у них называется либо ситцевый, либо бархатный. Прямая осанка, очень мрачный взгляд из-под мохнатый бровей, и абсолютно смирный нрав. Дерутся самцы только между собой. На людей ещё никто из них не нападал. Я невольно вспомнил того дурацкого гиппогрифа, который укусил Драко на третьем курсе. Надменный Люциус тогда прибыл в школу, сурово отругал сына и удалился через камин в моём кабинете. А мне пришлось долго успокаивать заходящегося в плаче мальчишку. Отдохнув после обеда, к вечеру идем прогуляться в ближайший лесок. Алекс нашел куст спелой малины и набивает рот. Антонин палкой сшибает мухоморы, чисто ребёнок! - О, заячья капуста! – Антонин палкой подцепляет гриб оранжевого цвета. - Стой, стой! – ору я. – Мне нужен этот гриб. - Да, пожалуйста, - Антонин срывает лист лопуха, заворачивает гриб и подаёт мне. – Кому нужна заячья капуста? Нет, он вообще-то съедобный… - Не заячья капуста, а спарассис курчавый, - со знанием дела говорит Екатерина. – Усиливает свойства многих зелий. Ой, вон ещё один. На пару с отцом она притаскивает мне целую гору этих ценных грибов, потом руками делает движения, как будто оглаживает её. Уменьшившиеся в размерах грибы я легко заталкиваю в фарфоровую банку для ингредиентов, которую я на всякий случай захватил с собой. Потом она находит несколько сухих дождевиков, которые я тоже упаковываю. Пыльца, содержащаяся в сухом грибе – незаменимое средство при мелких ранах. Антонин, соскучившись глядеть на наши заготовительные работы, высвистывает какой-то мотивчик. На плечо к нему садится синичка и что-то свистит в ответ. Долохов заметно мрачнеет. - Извини, Северус, у меня тут жалоба на нашего лешего, я отлучусь, - говорит он. Но мы все увязываемся за ним. После десятиминутного продирания сквозь сплошные заросли мы вываливаемся на крохотную полянку. Посреди неё стоит огромный пень. Нет, не пень. Это какое-то существо, похожее на трухлявый пенёк, со злобными глазками и шевелюрой из мха. Вероятно, это и есть леший. Он деревянной культяпкой держит за хвост перепуганную молоденькую белку и сопит. Алекс тихо переводит мне весь разговор. - Поймал и доволен? – строго спрашивает Антонин. – Что она тебе сделала? - Она мне спать мешает, - скрипит леший. – Шастает туда-сюда. А сегодня вообще три раза мне на голову прыгала. Я только задремлю, а она бряк! И всё старается закопать под меня какие-то припасы. - Белка молодая, неопытная. Она боится, что зимой не найдёт своих тайников. А ты приметный, вот она под тебя и закапывает. Тебе должно быть лестно, что она тебе доверяет, а ты ворчишь. - Лестно? Хм-м… - Ведь сам вечно ноешь, что зимой тебе скучно, никто не приходит, а сейчас к тебе белка будет заскакивать за припасами. Будет с кем поболтать. - А и впрямь… Только я её теперь напугал до смерти… - растерянно скрипит леший. - Я её успокою. Ты уж впредь будь с ней поласковей. Антонин осторожно берёт белку в руки и успокаивающе оглаживает её. Дрожащий зверёк замирает. Долохов смотрит ей в глаза, по-моему, накладывая легкий Обливейт, и отпускает. Белка взлетает на дерево и начинает громко цокать на нас. - Уходим, уходим, не ругайся, - добродушно говорит ей Антонин. За ужином дети наперебой рассказывают Олесе про лешего и белку. - Вот вредный старый пень, - она качает головой. Я пью чай с вареньем, слушаю разговоры и отдыхаю душой, забывая и мерзкий Орден Феникса, и Дамблдора, и свои директорские заботы. На следующее утро я подписываю с Антонином трудовой договор. Потом он под мою диктовку пишет заявление о приеме его дочери в Хогвартс. На всякий случай я достаю бланк ученического договора и подписываю его у Екатерины. Дома я дам подписать его Драко. Тогда с первого сентября он вступит в силу. Алекс вручает мне своё прошение об отставке для передачи Лорду. Ну, вроде всё! Многословно прощаемся, обнимаемся, присаживаемся на дорожку по русскому обычаю. Отсюда я могу аппарировать прямо в Хогвартс, что я и делаю. Сразу прохожу в подземелья в свой, тьфу, Дракошин, кабинет, оставляю банки с грибами на столе, написав записку для Драко. Потом иду мимо лазарета. Что такое? Слышны стоны и спокойный голос мадам Помфри: - Хорошо, девочка, тужься. Осталось немного, вот уже и головка показалась. Я осторожно заглядываю. На кровати, огороженной ширмой, слышна какая-то возня, потом раздается громкий плач младенца. - Милая, зря ты не сказала своему бывшему, что рожаешь. Пуповину по традиции должен перерезать мужчина, - слышится голос Помфри. - Поппи, давай ножницы, - я решительно захожу за ширму. Потная, усталая, но счастливая Лиза с улыбкой смотрит на меня. Я перерезаю пуповину, Помфри уносит мыть и пеленать ребенка. - Лиза, как ты назовёшь сына? - Ой, я даже не думала об этом. Может, Северус? - Не смей! – строго говорю я. Потом предлагаю. – Назови его Годрик. В честь Гриффиндора. - Нет, мне никогда не нравился этот факультет. Может, Салазар? - Назови Томас в честь Министра Магии. - Томас, - она на слух пробует это имя. – Томас – это хорошо. Мадам Помфри приносит спелёнутый сверток и кладёт его в детскую кроватку. - Ну, вот. Сейчас поспи, а потом покормишь своего… Как ты его назовёшь? - Томас, - уверенно отвечает Лиза. Я иду в директорский кабинет, чтобы проверить Реестр. - Oxalis, - говорю я пароль. - Вчера была попытка проникновения в Ваш кабинет. Хагрид. Называл пароли прежнего директора Дамблдора, - рапортует горгулья. Что за новости? Я вспоминаю, что на избушке Хагрида висел замок, когда я первый раз пришёл в школу. Откуда он явился? Зачем ему проникать в мой кабинет? - Новый пароль Filix (папоротник), - отдаю я команду. - Принято. Новый пароль Filix. Я хватаю «Реестр рождения магов и волшебниц». «Томас Турпин (ч), 20 июля 2000 г. Школа Хогвартс». Я беру пробирку с «Маготестом» и спускаюсь в лазарет. Лиза спит. Мадам Помфри тоже нет. Я осторожно разворачиваю младенца, беру кровь из пальчика и сразу залечиваю царапину. «Светло-красный» маг. Неплохо. Иду к избушке Хагрида. Стучусь. На меня выскакивает его жуткая собака Клык. Потом выходит сам Хагрид. - Господин директор, а я тут … это… мы с Клыком уезжали, Грокха навестить, - бормочет он, со страхом глядя на меня. - Мистер Хагрид, зачем вы пытались проникнуть в мой кабинет? - Ну.. так … это, я хотел узнать, оставите вы меня туточки работать? - Да, лесник нужен, - отвечаю я, разворачиваюсь и стремительно удаляюсь. Ох, что-то здесь не так. Зачем Хагриду пытаться проникнуть в мой кабинет? Ну, пришел, увидел, что меня нет, зачем ломиться в кабинет? Ладно, уволить его я всегда успею. Надо к нему присмотреться. Захватив с собой ученический договор Екатерины, я аппарирую в Малфой-мэнор. Прохожу по дорожке, невольно сравнивая холодную красоту и порядок парка с таким душевным бардаком поместья Долоховых. Да, у Люца не встретишь белых павлинов, гуляющих вместе с курами. Нахожу крестника сидящим на скамейке вместе с Гермионой. Перед ними манеж с тремя младенцами. Близнецы еще просто лежат, рассматривая игрушки, которые летают перед ними, а вот усыновленный Ленард пытается ползать. - Ты видишь, он развивается быстрее, чем наши, - с тревогой говорит Драко. - Дети начинают ползать в разное время, - отмахивается Гермиона. - Драко, ты начал ползать в семь месяцев, - говорю я. - Я только и слышу, что был слабым больным ребёнком, - обиженно ноет мой крестник. – То мама, то ты, крестный. Хватит ныть, - сурово говорю я. – Драко, ты хочешь вступить в Гильдию зельеваров? - Да, очень, - возбужденно говорит личный зельевар Повелителя. – Лорд сказал, что я через два года должен стать членом гильдии. - Если у тебя нет своих учеников, в гильдию тебя не примут. - Где же их взять? - Вот тебе первая ученица, - я вытаскиваю ученический договор, подписанный дочкой Долохова и демонстрирую его Драко. - А, это та малявка, что приезжала зимой? Я с ней разговорился как-то, она вроде соображает в зельях. Конечно, я согласен взять её в ученики. Он достает перо с некончающимися чернилами и подписывает оба экземпляра. - Теперь первого сентября она даст тебе клятву ученика, и договор вступит в силу. - Крёстный, а наказывать её можно так же, как ты меня…- он смотрит хитрым глазом. - Сомневаюсь, что она даст повод её наказывать, - усмехаюсь я. – Советую быть с ней поласковее. Она с отцом приедет. Антонин будет преподавать боевые заклинания. * * * - Слушаю тебя, Люциус, - доброжелательно говорит Повелитель. Безукоризненно одетый Люц встаёт и с чувством собственного превосходства вещает о наших доходах, о рынках ценных бумаг, о возможности сыграть на спекулятивном курсе магловской валюты. Поттер всё это тщательно записывает. Лорд планомерно учит его руководить страной. С первого августа Повелитель ввел еженедельные совещания, как он выразился, столпов магического сообщества. Люц отвечал за финансы, я за образование, Шеклбот за соблюдение порядка. Пока некому было отвечать за здравоохранение. Гермиону Лорд планировал обязать отвечать за науку. Сегодня нас в кабинете Министра Магии четверо: Лорд, Гарри, я и Люц. Шеклбот опаздывал. - Северус, какие у тебя проблемы? – обращается ко мне Лорд. Я не успеваю начать рассказывать о своем плане строительства нескольких коттеджей для семейных преподавателей, как в кабинет вваливается Кингсли Шеклбот и убивает нас наповал: - Дамблдор исчез из камеры Аврората!