***
Придерживая за лямку пузатую сумку, Харикен вошла в класс, и тотчас недоверчивые взгляды обратились к ней. Не обращать на них внимания. Не обращать. Акума тенью скользнул за ней. Пустующее место Шиды притягивало взгляд. Господи, лишь бы с ней все было в порядке, лишь бы она пришла в себя… Взгляды одноклассников беззастенчиво сверлили ее затылок, и она чувствовала, что краснеет. — О, Харикен теперь рыжая! — восторженно-насмешливо пискнул Пассо и дернул ее за прядь. Харикен сердито вырвалась и уставилась в никуда, опустив подбородок на сомкнутые пальцы. Телефон на парте внезапно ожил и зашелся насмешливым дребезжанием. Не успела она потянуться к нему, как Пассо ловко схватил его и одним касанием снял блокировку. — Переписка с парнем? — издевательски протянул он и оценивающе взглянул на нее. Вероятно, сделав вывод совсем не в ее пользу, он покачал головой. — Хотя… кому ты нужна? Харикен вспыхнула. Знает же, чем задеть! — Мне нужна, придурок! — бросил Акума и вскочил, пытаясь выхватить телефон, но Пассо ловко увернулся. Глаза его не отрывались от экрана. — Эй, отойди. Проход загораживаешь! — вдруг раздался рядом зычный голос. У парты Харикен вырос юноша, высокий и темноволосый, с рассекающей бровь полоской шрама. Он небрежно оттолкнул Пассо и вырвал из его руки телефон. Харикен осторожно взяла его из крепкой мозолистой ладони, оказавшейся прямо перед ней, но не успела даже рта раскрыть, как новенький стремительно пересек класс и выскользнул в коридор. Акума проводил его испытующим взглядом и сжал губы. — Сейчас вернусь… — протянул он. — Скоро звонок будет… — обескураженно начала Харикен, но он упрямо мотнул головой и вышел в коридор. Едва он ушел, как в дверях показалась Иррия-доно, сухонькая, со строгим пучком на голове, прижимающая к груди небольшую стопку бумаг. Харикен сжалась, пытаясь стать как можно незаметнее. И как она объяснит, почему ее волосы поменяли цвет? Зеленые радужки еще можно кое-как списать на линзы, а вот красные пряди… Да еще и в очередной раз она без школьной формы, без этой дурацкой юбки, в которой она себя чувствовала, словно носорог в балетной пачке. Иррия-доно прошла к столу, положила бумаги и зорко обвела взглядом класс. — Рей Харикен! — возглас пригвоздил её к месту. — Что с твоими волосами? — Покрасила, — хмуро буркнула Харикен, не глядя на учителя. А что еще она могла сказать? Иррия-доно пробуравила её взглядом холодным и разящим, как лезвие меча. — Останешься сегодня после уроков, — сурово кивнула она, поправляя очки. — Мне придется позвонить твоим родителям. Они должны знать, что ты нарушаешь школьный устав. Харикен почти равнодушно дернула плечами. Между Кавасаки и Сэрой — пропасть во множество бесконечно долгих миль, утыканная высотками, испещренная серыми линиями автомагистралей. Между ней и родителями сейчас целый мир. И, можно сказать, даже в прямом смысле.***
Серая лента дороги скользила под ногами, блочные безликие дома надгробиями смыкались вверху. Почему в этот час улица пустынна? Сейчас она должна полниться людьми и машинами, а нет ни души. Один лишь сквозняк свистел за углом, и по коже пробежали мурашки, вот только совсем не от холода. Шимики нервно теребил лямку сумки. До места назначения осталось совсем немного. Жизнь того, за кем он следил, пульсировала через Хаос статическим электричеством. От Шимики невозможно скрыться. Не этому человеку. Другие люди окружили его неожиданно — словно ледяной водой окатили спросонья. Несколько силуэтов вышагнуло из полумрака узкого переулка и взяло его в кольцо. Шимики остановился и вскинул руки. Взгляд скользнул по их грубым, словно вытесанным из камня, лицам. — Ты что тут забыл, парень? — осведомился один из незнакомцев, едва размыкая губы. — Тебе какое дело? — огрызнулся Шимики, тщетно пытаясь прощупать их ауры. У всех, как у одного, она была густой, с неприятным, точно прокисшее молоко, привкусом. Банальная свора уличных воров… или же кто-то подчинил и сломил их волю, натравив на него? Черт, да он же целую кучу времени из-за них потеряет… В темных, мутных глазах говорившего промелькнула злость. — Что, хочешь нарваться? — спросил он угрожающе и сжал кулаки. Остальные неуклюже приблизились. В руках одного белой вспышкой мелькнул нож. Шимики невольно отступил и тут же получил сильный тычок в спину. — Что, кишка тонка? — громко спросил один из них. — А ты как думаешь? — вызывающе ответил Шимики, вздернув подборок. — В одиночку слабо, значит? Он не должен опускаться до них. Он выше этого. Парень, стоявший ближе всех к нему, резко выбросил кулак. Шимики отпрянул на одних только инстинктах. Сумка соскользнула с плеча. Клапан открылся, вещи разлетелись по асфальту. Парень с ножом — на вид меньше и ловчее остальных — подступал все ближе. Шимики, отшатнувшись, выбил у него оружие. Удавка вдруг туго сдавила горло, в глазах потемнело. Он ударил противника по колену и высвободился. Кулак врезался в скулу другому. Глаза слезились, он покачнулся и тут же скрутился от сильного удара в живот. Кто-то крепко схватил его под руки, не давая вырваться. Главарь зловеще ухмылялся разбитыми губами. — Ну, что теперь скажешь, ублюдок? Шимики подавил желание плюнуть ему в лицо. — Вшестером на одного? — вдруг разнесся по проулку ироничный голос. — А не слишком ли… справедливо? — А ты че здесь забыл, ботан?! — выкрикнул кто-то, но тут же осекся. Незнакомец, которого Шимики, как ни тянул шею, не мог разглядеть, со смешком произнес: — Как грубо. — Заткните его! — приказал главарь. Прибывший вышагнул из тени, и солнце белыми пятнами заиграло в стеклах его очков. Парень. Одноклассник Шимики, тот, что с цветным мелированием. Один из громил ринулся на него, и Шимики от волнения закусил губу. Парень шагнул чуть в сторону, пропуская тяжелый удар, и вдруг вскинул колено, целя нападавшему в живот. Охнув, тот сложился пополам и рухнул на асфальт. Парни, державшие Шимики, швырнули его на асфальт. Прибывший тонко ухмыльнулся. Он весь так и лучился осознанием собственного превосходства. Шагнул к оставшимся — и те трусливо попятились к выходу. Он не стал препятствовать и лишь смотрел, как они убираются прочь. — Вот и все, — удовлетворенно сказал он и повернулся к Шимики. В блекло-зеленых глазах плескались лукавые искорки. — Как ты? — Просто прекрасно! — с вызовом ответил Шимики, утерев кровь с губы. Брови парня удивленно взметнулись. Видно, он не ожидал грубости. — Я Аоки Исами, — произнес он несколько натужно и протянул руку. — Будем знакомы. — Ирраташи Шимики, — мрачно ответил Шимики, пожимая ее. — В общем… спасибо. Исами улыбнулся, сверкнув глазами из-под очков. — Просто не люблю тараканов. А они — тараканы. Шимики пасмурно оглядел разбросанные вещи и притянул к себе сумку. Люди ничего не делают бескорыстно. Зачем этот парень вообще ему помог? Новый знакомый осторожно коснулся его плеча и тут же отдернул руку, точно натолкнувшись на раскаленную сталь. — Это твое? — спросил он осторожно, протягивая ему небольшую серебристую карточку. — Ага… — Шимики спрятал ее в карман джинсов, давая себе указание никогда больше не класть её непонятно куда. Останься он без пропуска в информационные комнаты штаба — и что тогда? На создание нового ушло бы время, а уж как бы обрадовался Маори, узнав, что один из якобы самых ответственных его людей оказался в такой ситуации?.. Он не стал спрашивать, что Исами делает здесь во время уроков. Тот, в конце концов, ведь не совал нос в его дела.***
Акума появился только к середине урока, раскрасневшийся, с лучезарно блестящими глазами. Он тихо прошмыгнул через дальний вход, стараясь не наступать на скрипучие половицы, когда учитель отвернулся к доске. Харикен вопросительно взглянула на Акуму. Он потер переносицу костяшками пальцев и дернул себя за ворот рубашки, тщетно пытаясь его послабить. — Это… ну, в общем… держи! — наконец прошептал он и разжал кулак. На ладони лежал черный силиконовый браслет. Харикен оглядела его с интересом. В душе внезапно всколыхнулась радость, такая сильная и бесконтрольная, что на губах заиграла улыбка. — Спасибо! — ответила она и осторожно натянула браслет на руку. И откуда только Акума узнал о её тяге к таким вещам? Он из-за этого столько времени пропадал неизвестно где? Помнится, родители купили ей такой, только красный, перед самим отъездом из Кавасаки…***
Учебный день лениво близился к концу. Харикен рассеянно накручивала на палец прядь и не спешила собираться. Грохот стульев, смех и голоса одноклассников сплетались и морским прибоем надвигались на нее. — Чего ждем? — спросил Акума. Точно, он ведь ничего не знает о её наказании. — Иррия-доно будет читать мне мораль за то, что я "покрасила" волосы, — безрадостно сказала она. Дверь отворилась. В класс прошел темноволосый новенький — кажется, его зовут Шимики, — прикладывая лед к распухшей губе. За ним следовал другой, поправляя очки. Свет потолочной лампы яркими всполохами высвечивал его цветные пряди. Уж новенькому-то Иррия-доно ничего за покрашенные волосы не сказала! — ...знаешь, что он делает с ворами? Спиртует, — донесся до Харикен обрывок его фразы. Шимики натужно кивнул и ощупал губу языком. Чувствовалось, что мысли его витают где-то далеко. Иррия-доно — сердитая, нахохлившаяся — появилась через несколько минут. Первым делом взгляд её наткнулся на Акуму. — Энти-сан? Не помню, чтобы оставляла вас сегодня после уроков. Раз так, то идите домой! — раздраженно сказала она. — Лучше я подожду, — ответил он и сделал под партой несколько пасов руками. Ладони его замерцали ровным зеленоватым цветом, и Иррия-доно тут же утратила к нему интерес. Цепкие глаза ее нашли другую цель. — Ирраташи Шимики и Аоки Исами! Где вы были? Уголки рта Исами насмешливо дрогнули. Шимики упрямо поджал губы. Оба явно не собирались делиться своими тайнами. — Хорошо, — холодно отрезала Иррия-доно. — Тогда останетесь сегодня до вечера и... Слова ее оборвались стуком в дверь.***
— Принципиальность — основа жизни? — спросил Исами в пустоту, хлопая себя по карманам. Шимики с сомнением воззрился на него. — Не думаю, — просто ответил он. Исами наконец вытащил тонкую помятую сигарету и чиркнул колесиком зажигалки, высекая чахлый огонек. — Может, смотаемся по-тихому? — предложил Акума, косясь на дверь. Вот уже десять минут прошло, как Иррия-доно отправилась куда-то с завучем. — Будет только хуже, — уныло сказала Харикен, водя пальцем по тетрадному листу. Вот бы нарисовать на нем что-нибудь и перенести в реальность... Или вообще открыть портал в Сюрреалистичный мир. Если бы только она это умела... Сигаретный дым поднялся в воздух. Шимики брезгливо поморщился. Глаза его метнулись к окну, точно он раздумывал, открыть его или нет. О том, что в классе курить не следовало, Исами, видно, вообще не задумывался. Харикен поймала его взгляд. Исами ей улыбнулся и повернулся к Шимики, зябко дернув плечом. По телу вдруг прокатилась волна мурашек. Харикен показалось на миг, будто она, почти задохнувшись, вынырнула из ледяной воды на залитый солнцем берег. — Что случилось? — пробился в сознание участливый голос Акумы. Она медленно выдохнула, чувствуя, как дрожит все внутри. Не от страха. Совсем не от страха...***
Кристальная ясность воцарилась в голове. Любопытство пересилило здравый смысл, кавалерийским наскоком сметая опасения. В конце концов, никто не говорил, насколько это опасно. Тем более, у нее может и не получиться. Харикен изо всех сил пыталась вспомнить, как выглядит её символ. Сознание насмешливо подбрасывало случайные переплетения линий. Наконец, почти уже отчаявшись, она куснула кончик карандаша и решительно вывела на листе знакомые ромбы. — Устал? В карты хочешь? — донесся голос Исами. Одноклассники на нее не смотрели, явно занимаясь делами поинтереснее. Перед внутренним взором возник Клинок Карателя, с усмешкой чертящий линии на стене подъезда ее кровью. Ох, дурная это затея, ох, дурная... Она опустила руку и мотнула головой. Нет. Не стоит рисковать. А в памяти, точно назло, ярко встало, что и как делать, когда говорить. Харикен нерешительно взглянула на Акуму, но увидела лишь его затылок: параллелос дремал, закрыв лицо руками. «Все будет хорошо», — успокаивающе затопил разум мягкий, точно еле́й, голос. Харикен вздрогнула. Она точно знала, что никогда не слышала его прежде. Она стиснула зубы и коснулась знака ребром ладони. Только бы кровь для ритуала не потребовалась... Каков её Сюрреалистичный мир? Старый дом из ее произведения, где Акума жесток и беспринципен, а дети тщетно пытаются помешать его злодеяниям? Или нечто иное, вроде какого-нибудь леса или побережья?.. «Ты сама знаешь ответ», — вкрадчиво подбодрил голос. На миг она увидела призрачный силуэт юноши с мягкими чертами лица и ярко-синими волосами. «Знаю», — твердо сказала сама себе и сжала кулак. — Старый дом... — сорвалось полушепотом с её губ. Шимики беспокойно оглянулся. — Куда вы смотрите, мистер Ирраташи? — недовольно спросил Исами, заметив его заминку, и глубоко затянулся сигаретой, явно пародируя киношного мафиози. — Сначала проиграйте мне ваше состояние, а затем смотрите на женщин! — Исами... — страдальчески вздохнул Шимики, еще мгновение испытующе глядя на нее. Быстро, страшась снова запнуться, Харикен пробормотала: — Старый заброшенный дом, девушка, злодей... Мир Сюрреалистичен! «Молодец! — одобрил голос. Призрачные пальцы коснулись её плеч колким теплом и сжали неожиданно крепко. — А теперь иди ко мне!» Неведомая сила рванула её вверх, мир смазался, потерял цвета. Черная клякса расплылась перед глазами, густая, как сама ночь. Тело сжалось, превратилось в световой луч, нитью скользнуло между Вселенными… Она стояла во дворике рядом с уютным домом, зябко кутаясь в шаль. Боль, смешавшись с неожиданным теплом, всколыхнулась в душе, захлестнула Харикен волной нежности. Дверь приоткрылась. На пороге показался мужчина. Высокий, статный, с растрепанными алыми волосами, он прижимал к груди маленького — не больше двух лет — ребенка и свободной рукой тер заспанные глаза. Серые. Значит, это не Итаки. Она скользнула к нему, задыхаясь от ошеломления и восторга. Хотелось ухватить мужчину за руку, прильнуть к нему, но тело не слушалось. Губы мужчины шевельнулись, но Харикен ничего не услышала. Ободряющая улыбка осветила его лицо. На крыльцо выбежал еще один ребенок, сосредоточенный и хмурый. Он открыл было рот, но увидел её и замер. Губы его дрогнули в несмелой улыбке. Не успела Харикен ошеломленно выдохнуть "Итаки", как земля ушла из-под ног. Спину и голову обжег удар, и она откатилась к стене. Она щекой почувствовала, как задрожали половицы, и медленно села. Очертания ветхой комнаты плыли перед глазами. Дверная ручка визгливо заскрипела, глухо щелкнул замок. — Черт! — раздался приглушенный девичий голос. — Ненавижу этот дом! Дверь задрожала, точно от пинка. Харикен затаила дыхание. Незнакомка прошлась туда-сюда, бормоча ругательства, и скрип половиц наконец стих. Это не Кириами, героиня её рассказа. Но тогда... кто? Куда её занесло?.. Ветер негодующе свистел, застряв в прорехах трухлявых досок. Скошенный потолок, казалось, вот-вот обвалится. На склизком полу расплывались темные пятна. Харикен коснулась его и брезгливо отдернула руку. У заплесневелой стены громоздился рыжеватый шкаф. Пошатываясь, она поднялась и подошла к мутному круглому окошку, сквозь которое проступали очертания деревьев далеко внизу: дом стоял на холме. Харикен повернулась к двери и подергала ржавую ручку. Тщетно, замок заклинило. Или, может, дверь заперта на ключ. Взглядом поискав запасной, она уже приготовилась позвать девочку, что пыталась открыть дверь, как вдруг слева заклубился туманный силуэт: — Не надо, — шепотом осенних листьев наползли на нее слова. — Кто вы? — почти испуганно спросила она в пустоту, но не получила ответа. Лишь ветер насмешливо задребезжал где-то под скошенным потолком. Харикен не могла выйти через дверь. Не могла выбраться через окно, не могла позвать на помощь. Шкаф притягивал взгляд. Он выглядел не таким старым, как будто его перетащили сюда не так уж давно. Мгновение помедлив, она подошла и открыла его. Мутный свет, едва пробившийся сквозь стекло, заиграл на бесчисленном множестве лезвий. Зазубренная секира прислонилась к стенке шкафа. Кто-то вытащил полки, чтобы освободить место для нее. Кинжалы, ятаганы, мечи и стилеты лежали один на одном, вычищенные добела и даже на вид невероятно острые. Лучше бы тут ничего не трогать. Но если бы она только умела призывать меч... Итаки не научил её даже этому и хочет, чтобы она как-то защищалась без его помощи. Харикен осторожно взяла один из ножей. Обоюдоострый прямой клинок сверкнул белым, не отразив ее. Внизу хлопнула дверь, стекло в окне задребезжало. Харикен вздрогнула. Требовательный голос приглушенно раскатился по нижнему этажу. Тело больше не слушалось. На глаза навернулись слезы, слезы ужаса и отчаяния. Это ловушка, и выхода нет — она сама завела себя сюда. «Очнись, Харикен!» — оглушающим эхом зазвенело в сознании. Дверь распахнулась. Свет из коридора хлынул в комнату, и Харикен отшатнулась. На пороге замер человек. Свет падал на него сзади, мешал разглядеть как следует. Изумление застыло на его лице, но тут же на его губах заиграла жесткая, зловещая ухмылка. «Нет!» — мысленно крикнула Харикен и зажмурилась. Последние крупицы сознания ускользнули песком сквозь пальцы, унося в спасительную тьму.***
— Харикен! Крик ворвался в голову. Она тяжело распахнула глаза и выпрямилась, щурясь на свету. Над ней навис Шимики, и неприкрытая, суровая злость исказила его лицо. За его спиной маячил Исами, не без любопытства поглядывая на нее. Губы Шимики сжались. Он смерил её таким взглядом, что внутри всё перевернулось. — Ты что, не получала инструкций? — Его холодный голос резанул по ушам. — Каких инструкций? — переспросила Харикен заторможенно. Голова кружилась, и горло незримыми когтями царапала приближающаяся простуда. Шимики вздохнул и выпрямился. Он держал эмоции в узде, не давая им воли, да только в глазах они плескались адовым пламенем. — На, выпей. — Исами ткнул ей жестяную кружку, из которой тянулся резкий травянистый запах. — Что это? — напряженно спросил Шимики, обернувшись к нему. Кажется, о присутствии нового приятеля он уже успел позабыть. — Мятный чай. Пусть успокоится немного, видишь, какая бледная, — ответил Исами. Харикен осторожно отпила теплую жидкость. Она терпеть не могла мятный чай, но сейчас это нужно. — А где Акума? — спохватилась она, оглядывая класс. Листья цветов, стоящих на подоконниках, вяло трепетали на ветру открытого окна. На столе в беспорядке лежали бумаги. — Ушел, — сухо бросил Шимики, не глядя на нее. Она вдруг остро почувствовала, что ему тяжело с ней говорить. Очень тяжело. Исами осторожно тронул его за локоть и повел подбородком в сторону двери. — Мы подождем в коридоре, — сказал он Харикен и вышел, уводя друга за собой. Вопрос, дожидаться ли им Иррию-доно, уже даже не рассматривался. Она вдруг почувствовала, что все еще что-то сжимает в руке. Нож. Тот самый нож из шкафа Сюрреалистичного мира.