Опаснее всего для существ Хаоса, коими являемся и мы с вами, проявлять интерес к науке и становиться учеными. Учитывая то, что каждый из нас с годами зацикливается на определенных вещах и естественно начинает умалять ценность человеческой жизни, ученые особенно быстро перестают держать себя в руках. Сегодня я, Инагуми Киеши, позволяю себе в моих экспериментах то, что сто лет назад оттолкнуло и до глубины души ужаснуло бы меня. Исследования, что касаются людей, наиболее опасны и захватывают быстрее остальных. Так что, молодой Охотник, хорошо запомни одно правило. Будучи существом Хаоса, никогда не становись ученым. (Записка, выпавшая из книги «Пособие для осознавших Символ»)
Демоны вились, дыбились по углам среди черноты. Не те демоны, что могут обращаться в зверей, а те, что поселились в их доме, когда отец ушел на войну и мать заболела. Сэйши жался к заплесневелой стене, а мрак волновался, бурлил, и казалось, вот-вот выплеснется за стены подвала… «Выпусти меня!» — рвался крик из груди, но Рэй не слушал его. Никогда не слушал. Хоть и стоял под дверью, всегда стоял. Если бы Сэйши прижался к ней, то, наверное, мог бы его даже почувствовать. Выпусти меня, я не выдержу больше… ни мгновения. Но мгновения проходили, а он все так же сидел на холодном полу, дрожа и закрыв руками лицо. Стенания демонов заполняли уши, и, казалось, вот-вот гнилостные липкие пальца его коснутся. Нужен свет. Огонь. В прошлый раз Сэйши попытался оторвать одну из старых гнилых досок на окне, но этого мало. Он нащупал штукатурку там, где она не отвалилась, и осторожно начал выцарапывать рисунок. Белое тут же забилось под ногти, но он упрямо продолжал, пока не различил очертания свечи. Хорошо. Теперь… Символ. Материнский Символ. Одну полоску за другой, виток за витком. Так, теперь направить энергию Хаоса и сказать дрожащим шепотом «Мир Сюрреалистичен!»… Паника захлестнула сознание. Нет! Он не может ждать! Свеча должна появиться сейчас!.. Что-то стукнуло и прокатилось по полу. Сэйши вскочил, нашарил свечу в темноте и в тот же миг осознал, как ошибся. Фитиль был на месте, но поджечь его было нечем. На второе воплощение — спички, огнива, чего угодно — уже не хватит сил. Нужно вставать. Идти. Делать хоть что-то. Проклятый Рэй. Если бы Сэйши мог хоть раз ударить его прямо по лицу и запереть здесь, в кромешной тьме, так, как это делал он… Чернота окружала его, ледяными змеями врывалась в грудь. Он шел, с трудом переставляя ноги. Подвал. Нет. Кладовая. Она должна ведь быть узкой и маленькой, но он шел и шел, а она все никак не кончалась. «Ты никто», — прокатился во тьме голос Рэя. Никто, никто, никто, вторило эхо, казалось, отовсюду. Сэйши скрипнул зубами и заозирался. Где ты, рвалось изнутри, где ты, проклятье?.. «Ты никто», — всколыхнулся воздух, и прямо из пола вдруг поднялось огромное черное зеркало. Миг оно оставалось пустым — и в стекле появился Рэй. Угловатый и худой, с острыми плечами, в поношенной серой рубахе с короткими рукавами — такой, каким и запомнился. Тень лежала на его глазах, мешая рассмотреть. «Ты никто». — Губы Рэя изогнулись в жесткой улыбке. Она бы могла принадлежать мертвецу — до того была натужной и сухой, как будто ничто в мире не приносило ему настоящей радости. Миг — и Рэй сменился его собственным отражением. «Никто», — эхом повторил Сэйши в зеркале. Он открыл глаза, вырываясь из сна в залитую тусклым светом комнату. До чего мерзостно. Еще Рэя в голове ночью ему не хватало. Кровать Рэссы пустовала. Скомканные простыни серели в рассветных лучах. Сэйши ощутил укол досады. Хотелось надеяться, она будет искать дом Рэя в Сэре, а не прохлаждаться. Проклятье, нужно развеяться. Скоро предстоит тяжелая битва… и тяжелая встреча.***
— Юки рядом? — раздался из мобильного глухой голос Акумы. — Нет, — ответил Итаки, остановившись. Смутное беспокойство разлилось в груди. Коридор пустовал, и серые стены гранитными глыбами нависали над ним. — А у тебя как с медициной? Да что за идиотские вопросы, ей-Богу?! Нет бы сказать прямо… Наверняка с Харикен что-то случилось, когда она так бездумно переместилась в Сюрреалистичный мир — сама, без помощи и наставлений, просто немыслимо, черт побери… — Так, — разозлился Итаки. — Либо ты говоришь, что случилось, либо я прямо сейчас иду к вам! Телефон разразился слабым треском. Акума молчал, долго молчал — но наконец ответил: — Харикен. Ей очень плохо. Сотрясение… или что-то вроде того. Ноги сами понесли вперед, мимо запертых дверей, каждая из которых хранила свою тайну. Пальцы сжались на телефоне, и Итаки молча отключил вызов. Проклятье, начнет она хоть когда-нибудь думать перед тем, как делать?.. Это его вина. Она несерьезна и легкомысленна, а он, раз уж швырнул ее прямиком в безумный теневой мир, должен заботиться о ней и помогать во всем, а вместо этого… Вот что он будет делать теперь — ослабевший, потерявший силы Охотника вместе с Символом. Душу захлестнула злость, выжигающая, яростная злость на самого себя. Ступени визгливо скрипнули под ногами. Итаки кивнул дежурным и толкнул входные двери. Ветер хлестнул по лицу, бросил ворох сухих листьев под ноги. По коже пробежали мурашки, но холода он не почувствовал. Что же с ней случилось? Как она ударилась, как получила сотрясение? Если виновато перемещение, почему Акума позвонил так поздно? Но черт с ними, с вопросами, нужно сначала узнать, как там она. Как там Харикен.***
Кровь стучала в висках, пела в ушах звоном натянутой тетивы. Губы сделались сухими и, кажется, лопнули. Кто-то раз за разом подносил к ним чашку, но вода казалась такой холодной, что Харикен не могла проглотить ее. Прошла целая вечность, прежде чем жар наконец отступил. Она распахнула глаза. Волосы разметались по подушке, переливаясь тускло, как потеки крови. — Все в порядке, — раздался рядом знакомый голос, и свет пробивавшегося в окно фонаря заслонил Итаки. — Это мы.***
Целую вечность Рэсса сидела неподвижно, скрестив руки на груди. На экране мерцали черные иероглифы. Это невозможно, совершенно безумно — и все же случилось. По возвращению надо подумать, как Акияме Рэю удалось узнать ее электронную почту. «Приветствую, Арлентай Рэсса…» Вот так просто — «приветствую». Будто они давние приятели, просто решившие встретиться. Он что, самоубийца?.. Она вышла из штаба и направилась вниз по улице. Сила текла под кожей, сила, что в любой миг позволила бы воплотить оружие, и это будоражило кровь. Если повезет, сегодня все закончится и не придется впутывать Сэйши. Дыхание сбилось. Рэсса встрепенулась, и мысли вырвались из головы. Она и сама не заметила, как оказалась посреди толпы, да еще и в метро. Люди окружили ее, заплясали черными силуэтами по бокам, впереди, за спиной… От визга колеи свело зубы, и Рэсса замешкалась, оторопело глядя, как один за другим люди поднимаются в поезд. Ужасная слабость захватила мускулы. Она не могла больше сделать ни шагу. Их… слишком много. Но она может переместиться на место встречи сквозь Хаос. Она должна переместиться. Кто-то задел ее плечом, и тысячи игл вонзились в тело. Рэсса отшатнулась, едва удержавшись на ногах. С шипением двери закрылись, и поезд тронулся. Она была почти благодарна ему за это, вот только когда она успела в него сесть?.. Энергия Хаоса облекла тело. Рэсса закрыла глаза, чувствуя, как неотвратимо растворяется, исчезает, чтобы снова соткаться в ином месте. К горлу подкатила тошнота. Она распахнула глаза, и дикий, выжигающий ужас застлал все внутри. Она переместилась — но ничего не изменилось. Здесь, как и там, люди замерли в стремительно меркнущем мире, десятки, сотни людей, выжженные черные силуэты на сером… Задыхаясь, она бросилась сквозь них. Гупанье сердца отдавалось в висках, когда она наконец подлетела к пустующей остановке и обессиленно привалилась к стенке. Люди шли по своим делам далеко впереди — никто из них не мог сейчас увидеть ее, Хаос надежно ее защищал, но взгляды их жгли раскаленными клеймами кожу. Если бы она могла просто исчезнуть, закрыть глаза и никогда больше не просыпаться… — Мне жаль, что так получилось, — раздался рядом голос, отдающий насмешкой, как вино пряностями. — Я не знал, что встречу лучше бы назначить в каком-то другом месте… Менее людном. За мутной до серости перегородкой угадывался силуэт. Рэсса вздохнула, борясь с дурнотой и сдерживая крик. Проклятье. Как она все это ненавидела. — Пустое… Это была неплохая попытка выбить меня из равновесия. Мимо проезжали машины, сновали люди, и слепой ужас дрожал в груди вперемешку с трепетом. Нужно сосредоточиться, но людей рядом слишком много. Она… Нужно было не ехать. Ну что за дура?.. Хотя Рэсса ведь все равно ничего не теряет, даже устрой он ловушку. У него бирюзовые волосы. Тоже не слишком-то хорошо. По цвету можно было бы понять, чего ожидать от него и каковы его силы, а ей никогда такой не встречался. — Зачем вы хотели со мной встретиться? — спросила она негромко, подавляя дрожь. Неожиданно холодный ветер прошил тело. Плохо. Плохо и дурно. Может, он действительно не знал о том, что с ней происходит. Впрочем, плевать. Рэсса выжила, когда Каннаги всадил ей меч в сердце и отобрал саму ее суть — Воплощающий Символ. Подумаешь, толпа. Сейчас же ей совершенно ничего не грозит. Акияма Рэй не сможет ее убить, даже если очень постарается. Если он такой самонадеянный, пусть тешит себя мыслями, что может сыграть на ее страхах. — Разве у всего должна быть причина? — мягко хмыкнул он, не тая злости. Играет. Для него все это — сплошная игра. Рэсса ухмыльнулась. Интересный человек. Продукт тирании Каннаги. — Тогда я задам вопрос. Он рассмеялся и процедил: — Слушаю. — Как умер Каннаги? Я знаю, ты убил его. Акияма Рэй фыркнул и развел руками за туманной перегородкой. Сердце застучало, отдаваясь в висках. Возбуждение. Трепет. Казалось, кровь раскалилась. Давно она не испытывала таких чувств. Этот человек умрет быстро, но не стоит его недооценивать. Жаль, она не могла различить выражение его лица. — Ненавижу, когда мне приписывают то, чего я не делал. Смерть Каннаги — просто замечательная вещь, но помер он сам. Я не имею никакого отношения к замыканиям в его башке. Хороший ответ, но Рэсса ожидала услышать другое. Да, Каннаги совершил самоубийство — повесился на чердаке какой-то развалюхи, но что-то ведь подтолкнуло его к этому. Она бы ненавидела Акияму Рэя, если бы могла. Он отобрал у нее возможность изменить все раз и навсегда. Теперь до конца времен она будет влачить свою жизнь, не в силах от нее избавиться. — Это все? Теперь моя очередь. Ничего не стоило протянуть руку и прошить лезвием его грудь. Рэсса так и сделала бы… но он все же не идиот. — Мы все равно скоро будем сражаться, а это ну просто безумно скучно! — протянул он бодро до боли в зубах. — Предлагаю сделку: если ты побеждаешь, я иду с тобой куда угодно, хоть в штаб, хоть в Облачный Замок, и там вы целых полгода можете делать со мной все, что угодно. Я не буду сбегать, Арлентай Рэсса… А если выиграю я, ты на полгода станешь заместителем в моей Организации. Моим заместителем. Клянусь Хаосом соблюдать все условия сделки! Воздух вздыбился серым цветом, вспыхнул цветами спектра. Хаос принял клятву.***
Итаки сидел возле Харикен, пока ей не стало легче. И все равно она была такой бледной и смотрела так жалобно, что в груди все сжималось. Он смутно подозревал, что ее боль ушла сама собой, и он ничем не смог помочь — разве только рядом побыл. Хотелось бы знать, что вообще с ней случилось. Она проснулась среди ночи, ни с того ни с сего. Вот и все. Может, в ее комнате был Клинок Карателя и что-то ей сделал? — Не-а, — ответил на это Акума как-то мрачно, будто Итаки в чем-то перед ним провинился. — Я не чувствую чужой энергии Хаоса. Догадок больше не было. Нужно доложить Маори. Хотелось верить, он разберется… Итаки вспомнил случившееся после собрания и крепко сжал кулаки. Нет. Никто не станет разбираться. Ни в чем. Ведь гораздо проще спустить на тормозах — как с Айзеном. Его сегодня увезли люди этой сероволосой выскочки, Дербы Аой, увезли в Кавасаки как особо опасного преступника. Маори не желал верить, что Айзен никогда не поддерживал Эрта Ива, никогда не хотел становиться вампиром. А раз так, он не достоин доверия Итаки. Казалось, вот-вот посыплется снег — до того небо было белым. Это, конечно, все глупости: конец апреля, ни о чем таком и речи быть не может, но на улице похолодало, и он накинул ветровку перед выходом из общежития Харикен. А потом спустился в метро и поехал… просто поехал. Туда, где были магазины. В витрине ближайшего стояли сувениры и игрушки. Аниме-фигурки, полные снега шары и совершенно дурацкий тряпичный вампир размером с ладонь. Большие белые клыки торчали изо рта, плоское туловище обхватывал совершенно классический черный плащ с алой подкладкой. У японцев же даже мифов о них нет, так откуда?.. Хотя сюда, в Сэру, что угодно могло просочиться. Итаки толкнул дверь магазина. Звякнули колокольчики над головой, и в лицо дохнула смесь духов и благовоний. Людей было немного: женщина у стеллажей с книгами, двое мужчин в потертых пальто и девочка в светло-сером платье и солнечных очках, не старше двенадцати. Да уж, хорош он будет, когда притащит Харикен это. Ну и пусть. Пусть, пока она не окрепнет внутренне и не научится сражаться, ей встречаются только такие вампиры. Он нащупал в кармане бумажник и направился к стеллажу. Точно поймав его взгляд, девочка схватила вампира и пошла на кассу. Итаки скрипнул зубами, а она обернулась, мотнув длинными черными волосами, и показала ему язык. Ах ты… Мда, еще с детьми он не грызся из-за игрушечного вампира! Смехота просто. Лучше купить Харикен какую-нибудь книгу. Итаки пролистал несколько, вдыхая запах типографской краски. Нет, это точно глупо. У нее теперь жизнь будет похлеще любого сюжета. Так ничего и не решив, раздосадованный, как никогда, он вышел из магазина. Люди шли мимо, и он затылком чувствовал удивленные взгляды. Мерзкая, липкая тоска разлилась в груди. Наверное, они нечасто видят парня с ярко-красными волосами, да еще и ниже плеч. Раньше, небось, они всем казались каштановыми или черными — Хаос защищает своих детей и их тайны, но теперь Итаки лишился его покровительства. Узкий туннель метро встретил его эхом сотен шагов и гулом голосов. Здесь стояла сырая духота, и свет ламп отражался в белых панелях стен. Впереди вдруг мелькнула знакомая фигурка — девочка, держа пакет с игрушкой, шла впереди. Солнцезащитные очки она наконец сняла, и Итаки медленно направился за ней следом, к желтой черте, за которой темнели рельсы. Свет замерцал, и в глубине туннеля раскатился стук колес. Отлично, не пришлось долго ждать. Искры брызнули вперемешку со скрежетом — и мир покатился кувырком. Итаки приложился затылком о камень, перед глазами помутнело, в ушах взорвалось от грохота… Он очнулся посреди темноты. Пыль витала над землей, и грудь сотряс кашель. По лицу струилось что-то теплое… Кровь. Он с трудом приподнялся, раня руки осколками камня. У стены на боку лежал поезд: передняя его часть смялась, металл пошел волнами. Ужас затопил сознание, но Итаки не дал ему волю. Нет. Не сейчас. Он не может поддаться… Откуда-то из черноты доносились придушенные всхлипы, и он хрипло позвал: — Эй! Кто там? Все стихло. Впереди показался призрачно-белый силуэт. У Итаки перехватило дыхание. Та самая девочка из магазина. Ее платье порвалось, ссадина алела на щеке, а лицо и волосы усыпала пыль. У нее были спектральные глаза, горящие в темноте, — совсем как у Клинка Карателя. «Кто ты?» — хотел спросить он и не спросил. Мертвую тишину разрывало только его дрожащее дыхание. Где-то наверху, где через трещину просачивался свет, нависала громада города, и он чувствовал ее всем телом. — Еще есть кто-то живой? Кроме нас? — полушепотом спросил он. Глаза девочки снова наполнились слезами, но она махнула рукой на завалы и прерывисто сказала: — Трое. Может, кто-то еще дальше есть, не знаю. Итаки кивнул и хлопнул ее по острому плечу. — Пойдем. Надо отсюда убираться. Не ровен час, как все рухнет. Потом уже будут разбираться, почему это случилось. Одна женщина могла идти сама, вторая так и не пришла в сознание. Мужчина лет сорока сломал ногу и смотрел на Итаки с мольбой. — Я не могу понести обоих, — сказал он сипло. — Нужно привести ее в чувство. Девочка тронула его за руку. — С ними н-ничего не случится. — Она держалась, но голос выдавал ее с головой. — Нужно привести помощь. — Ну не можем же мы их так и оставить! — огрызнулся Итаки. Кое-как он поднял мужчину себе на спину. Холодные пальцы до синяков впились в руки, и шумное, испуганное дыхание ворвалось в уши. Женщина разрыдалась. — Нет, пожалуйста, заберите мою дочь! Не бросайте ее, умоляю!!! Внутри словно лава прокатилась, и чувство вины захлестнуло душу, сильное, как никогда. — Я немного умею исцелять, — помедлив, сказала девочка. Ее спектральные глаза горели на длинном лице. — Могу срастить ему ногу, только время нужно. Итаки замер. Это чревато последствиями — обычные люди не должны знать о Хаосе… — Ладно. Делай. Он осторожно опустил мужчину обратно на землю, и тот, всхлипывая, вцепился в его одежду. Если бы только здесь был Юки, ведь он сам, Итаки, совсем не умеет успокаивать… — Все будет хорошо, — все же сказал он, и голос раскатился в звенящей тишине. Девочка вытянула руки, и белый свет озарил туннель. Медленно, очень медленно рана на ноге мужчины начала затягиваться. Итаки прикрыл глаза. Простые люди видят не энергию Хаоса, а только ее результат — вот и хорошо. Они увидят, что мужчина исцелился, но не поймут, как девочка это сделала.***
Наверное, много выходов завалило. Хотелось верить, что это не так: хоть один должен был остаться, ведь как иначе они все выберутся?! — Не бойся, — выдохнул Итаки. — Скоро выберемся. — Не нужно меня успокаивать, — отрезала девочка, поравнявшись с ним. Она побледнела, на лбу выступил пот — целительство далось ей труднее, чем Юки. Как будто совсем недавно она лечила кого-то еще и исчерпала силы. — Мне просто… Я не хотела, чтобы все так вышло… Он хмыкнул. Каменная крошка трещала под ногами. — Ты-то тут причем? Его мобильный раздробило на осколки, да даже если бы он был цел, вряд ли здесь ловит связь. Если бы только Хаос по-прежнему был с ним… В коридорах выжившие поднимали к ним глаза, мрак отчаянно вспарывали прямоугольники телефонов, и кое-кто шел за Итаки и девочкой, но скоро отставал и обессиленно опускался на землю. Везде — одна чернота. Он задыхался, казалось, воздуха уже не хватает. Выход. Пожалуйста, хоть один, хоть трещина, через которую можно выбраться… — Как тебя зовут? — спросил он, спохватившись, что до сих пор не знает ее имени. Девочка исподлобья уставилась на него. — Сагивара Тэйр. А ты? — Грей Итаки. Они снова замолчали. Туннель тянулся бесконечно, но далеко впереди слабо разливалось пятно света. Задыхаясь, Итаки бросился туда, утянув Тэйр за собой. В конце их поджидал еще один тупик. Лестница раскрошилась, и только далеко вверху, так, что не добраться, проломился каменный потолок. Итаки бессильно зарычал и опустился на землю. Тэйр привалилась к стене и закрыла глаза. — Постой! — встрепенулась она. — Я чувствую энергию Хаоса! Он поднялся на негнущихся ногах и прижал ее к себе. Она уткнулась ему в грудь, и завал с грохотом пошатнулся. Каменная крошка посыпалась вниз. Нет, промелькнуло в голове, они нас так убьют!.. Один из обломков с грохотом откатился в сторону. Закатный свет брызнул в туннель, и Итаки зажмурился. Алое марево дрожало под веками, а пролом все расширялся, пока кто-то гулко не крикнул: — Как вы там? Итаки не сдержал нервный смех. — Отлично! Тут целая куча людей, выведите их! По обломкам он поднимался вперед, к свету, прикрывая глаза ладонью и чувствуя, как испуганно бьется сердце Тэйр. Знакомый Охотник протянул ему руку, и Итаки наконец выбрался наружу. На душе стало так легко, точно он вот-вот мог взлететь. С характерным звуком Охотники воплотили мечи. — Нет! — крикнул Итаки, заслонив Тэйр собой, и лезвия мелькнули над ними. — Хватит, — раздался усталый голос, и Охотники остановились. — Если так будете кидаться на первого встречного со спектральными глазами, долго не протянете. Два из десяти безумны — не слышали? Займитесь лучше людьми, которые остались внизу! Тэйр пыталась держаться и даже взгляда не потупила, но лицо ее сделалось серым. Акияма Сэйши тоже как будто был немного не в себе: черные волосы растрепались сильнее обычного, воротник плаща сбился, а серо-голубые глаза смотрели куда-то сквозь Итаки. Он кивнул Охотникам, и они, оглядываясь на Тэйр, направились в пролом. И Итаки вдруг понял, что Сэйши ошибался. Пускай любой вампир может его прикончить, пускай он даже свой цвет волос теперь не может скрыть энергией Хаоса, но… — Я все еще могу защищать людей, — прошептал он. — Вот что у меня осталось. Сэйши легко ухмыльнулся и бросил: — Если бы у нас все так думали, может, и контролировали бы все получше. Итаки опешил. Из горла вырвалось что-то неразборчивое. Это… Это точно Сэйши? Он и во сне не ожидал услышать такие слова от этого человека! — И вы… вы считаете, я могу остаться? Вы же говорили… — Очень много лет назад я решил защищать людей от тех, с кем они просто не могут справиться, — медленно протянул Сэйши, как будто не услышав его. Закатный свет разливался за его спиной, очерчивал черным силуэт. — От тех, кто находит удовлетворение в их смертях. Я искал… справедливости. Нет, с ним сейчас точно что-то не так. — И нашли? — тихо спросил Итаки. — Нет, — ответил тот и пронзил его привычным взглядом, холодным, как студеная вода. — Зато теперь я могу добиваться ее сам. Он оттеснил Итаки плечом и остановился перед Тэйр. Она со страхом глядела на него. Странное выражение исказило лицо Сэйши. — Передай Акияме Рэю, — ветер ерошил его волосы, развевал плащ, и глаза вновь обратились осколками льда, — что Сэйши очень не терпится с ним увидеться.