***
Сэйши не смотрел на Рэссу, жестко сжав губы. Он злился, злится так остро, как опасной бритвой по коже — потому что она пошла одна на встречу с Акиямой Рэем, повелась на сообщение с электронной почты и ничего ему не сказала. Он так переживает за нее — и всегда переживал. Излишне. Она все просчитала, и то, что она станет заместителем Лидера Королей Хаоса, принесет много больше пользы, чем просто его захват. Беда в том, что Акияма Рэй тоже все просчитал. Кто бы мог подумать. Собирая вещи и отправляясь в резиденцию Королей Хаоса на стареньком автобусе, Рэсса чувствовала себя слегка неуютно. Перед Сэйши. Все пошло немного не так, как хотелось. Не лучшее время сейчас оставлять его одного, выбитого из колеи, будто опутанного паутиной своего прошлого. Хотелось верить, что он справится со своей обсцессией… Резиденция оказалась неожиданно старым домом, что призраком смерти возвышался над деревенькой близ Сэры. Склизкие, потемневшие доски надежно скрывали суть. Разве не так же Маори и его предшественники маскировали свой штаб под обычную многоэтажку? В землю была вкопана табличка на шесте, с нарисованным спектральным глазом. «Собственность Королей Хаоса». Рэсса потянула покосившуюся дверь и оказалась в просторном коридоре. Во тьмеатово переливались оббитые деревянными панелями стены, а сквозь проем арки угадывались очертания светлой мебели. Обставлено дорого и со вкусом. У Акиямы Рэя и его Организации определенно водились деньги. Шаги гулко разнеслись в большой гостиной, и Рэсса нащупала выключатель на стене. Вспыхнул свет, на миг ослепив. Здесь тоже никого — только та самая светлая мебель: длинный мягкий диван цвета парного молока и такое же кресло, журнальный столик орехового дерева, где лежала пачка бумаг, и несколько плетеных стульев. Здесь ее никто не ждал. Такой поистине огромный дом бросили на нее, будто давая время освоиться. Рэсса приблизилась, взяла бумаги в руки. «Свод правил заместителя Лидера Организации Королей Хаоса». Ха, любопытно. Кто бы мог подумать, что Акияма Рэй предусмотрит все. Непросто будет его перехитрить, но попробовать можно. «Заместитель не имеет права причинять вред Организации в целом и ее членам в частности без прямого на то приказа Лидера. Под вредом подразумеваются серьезные физические повреждения (что могут привести к летальному исходу), шпионаж и выдача информации Организации посторонним лицам». Рэсса согласилась на сделку только потому, что рассчитывала узнать кое-что ценное, то, что поможет прикончить Рэя и ослабить его влияние, а тут… Ха, да любое неосторожное движение чревато нарушением клятвы Хаоса! А это слишком серьезно: не хватало еще лишиться руки или ноги или самой связи с Символом… В резиденции оказалась поистине великолепная библиотека, с которой не могла сравниться ни одна, даже в Облачном Замке. Рэсса пролистала несколько книг — все были написаны на разных языках. «В душе каждому легко найти Охотника», — невольно всплыло в памяти. Пора бы уже узнать смысл этой надписи. Если Рэй, конечно, захочет отвечать.***
Вроде бы все шло неплохо. Поначалу. Ее не пытали и даже не донимали разговорами. Из библиотеки Рэсса услышала, как хлопнула дверь в прихожей, но никто к ней не подошел. Свободное время она посвятила изучению резиденции и не нашла ничего особенного, если не считать старых пыточных инструментов в подвале и таких же старых пятен крови на чердаке. Это же бывший дом сёгуна Дербы, достаточно справедливого, но кровожадного человека — чего еще она ожидала? — А куда делся предыдущий заместитель? — спросила Рэсса, заходя в столовую-кухню, где сидел Рэй. Закинув ноги на стол, он с мрачным видом читал какую-то книгу. Явно не в духе. — Любопытство сгубило кошу, — бросил он, будто отмахнувшись: наверняка уже сотни раз говорил эту фразу разным людям. — Я думала, мне как Заместителю полагается знать обо всех делах Организации. Рэй поморщился и с мягким хлопком отложил книгу. — Когда мне что-то понадобится, я тебя вызову. Но что-то не припомню, чтобы изнемогал от желания поболтать о моем заместителе. Вот, значит, как. Очевидно, настоящий заместитель жив, раз Рэй не называет его «бывшим заместителем». Вот только зачем тогда ему она? Почему он потребовал именно такой приз за победу? До вечера Рэсса больше с ним не пересекалась. Сумерки медленно затягивали небо, гас рыжеватый отсвет закатного солнца у кромки мира. Пора бы уже идти спать — как хорошо, что у бессмертных осталась в этом нужда! — но мыслей было так много, что они не дали бы заснуть. Завтра стоит поговорить с Рэем. Может, он тогда окажется поразговорчивее. Она вспомнила Сэйши, и душу охватила тоска. Наверное, она задремала в глубоком мягком кресле, потому что, когда открыла глаза, стояла рассеянная чернота. Воздух ощутимо дрожал, клубился, будто потревоженный мириадами незримых игл. Книга соскользнула с колен Рэссы и упала на пол. Такая мощная, бесконтрольная энергия Хаоса… Откуда она здесь взялась? Рэсса неслышно выскользнула из библиотеки в залитую лунным светом гостиную и окаменела. Прямо посреди комнаты сквозь мебель и ковер поднимался огромный, матово блестящий черный столб. Тяжелые цепи протянулись по углам комнаты от него. Впервые за многие, очень многие годы Рэсса лишилась дара речи. Это ведь… это ведь Сюрреалистичный Мир, прорвавшийся в реальность, — другими словами, изувеченный Сюрреалистичный Мир. Но разве среди Королей Хаоса есть Охотники? Впрочем, ей-то какое дело? Из правого коридора неожиданно раздался плеск. Рэсса напряглась и медленно пошла туда, продираясь сквозь полумрак. Душу захлестнуло дурное предчувствие. Свет лился из-под приоткрытой двери, а перед белой ванной, до краев наполненной водой, на коленях стоял Акияма Рэй. В тот самый миг, когда она вошла, он выпрямился и затряс головой, стряхивая с волос ледяные капли. — Что, хотите утопиться, Великий Лидер? — спросила Рэсса иронично, застыв в дверном проеме. — Для таких целей я бы выбрал водоем побольше, — ухмыльнулся он, хитро глядя на нее. Мокрая бирюзовая прядь прилипла к его лицу. Рэсса почувствовала себя стоящей на острие ножа. Будто нарочно подстроил все так, чтобы она увидела. Неприятное чувство паутиной затянуло все внутри — чувство, будто все твои действия и ходы знают наперед и давно уже раскусили. — У вас Синдром Сюрреалистичного Странника, — произнесла Рэсса спокойно. Не показывать волнения. Не выдавать страха. Рэй дернул плечом и насмешливо бросил: — Сюрреалистичного Самоубийцы. Называй вещи своими именами. Как будто суть от этого менялась. Рукава его рубахи промокли, и на правой руке сквозь ткань проступили белесые полоски-вмятины, будто врезавшиеся в мышцы. Ничего себе шрам. Как после такой травмы он вообще без руки не остался?.. Неудивительно, что она теперь так плохо гнется. Наверное, еще и болит. Полоски как раз по цепям черного столба. Или, может, Рэссе уже так просто казалось. Я знаю, что вы сделали. Или, по крайней мере, хотели сделать. «Никогда бы не подумала, что такой человек, как вы, может попытаться покончить с собой», — могла бы сказать она, но тогда бы солгала. Наверное, каждый из долгожителей рано или поздно об этом задумывался. В конце концов, даже Каннаги, Первый Охотник и худший ублюдок в ее жизни и жизни многих других, повесился на чердачной балке своего дома. Вот почему вы выглядите так устало. Истерзанный Сюрреалистичный Мир (почему он вообще у вас воплотился?..) выпивает ваши силы. Хотя, конечно, не только поэтому. Четвертое негласное правило Охотников: если ты прожил слишком долго и не находишь сил жить дальше, никогда не пытайся себя убить в Сюрреалистичном Мире. Никогда, чтоб тебя, Охотник. А еще лучше — научись ценить свою жизнь. Вот только Акияма Рэй не Охотник. Все вдруг встало на свои места. Не было смысла спрашивать о фразе «В душе каждому легко найти Охотника» — Рэсса и так ее поняла. — Вы теперь можете проводить Нулей сквозь Хаос, так? — спросила она, подавляя волнение. У Каннаги тоже была такая способность. Не из-за попытки самоубийства, а от чего-то другого — кто знает от чего. Он находил подростков и молодых людей из обычных семей, проводил их сквозь Хаос, делая Охотниками, и убивал, чтобы отобрать их Символы и усилить свой. Подумать только, сколько боли и ненависти сплелось в небольшом знаке, доставшемся по воле слепой судьбы девочке по имени Рей Харикен… — Тихо, — вдруг напряженно бросил Рэй. Что-то странное заклубилось в воздухе предвестием грозы. Снова волнения в энергии Хаоса? Но ведь все части «Падшего Ангела» уже воплотились… Реальность забурлила, заплясала пятнами цветов спектра. Чернота захлестнула мир, исказились силуэты предметов, и дыхание перехватило. Рэсса отвлеклась всего на миг. Рэй резко подсек ей ноги и дернул за запястье. Она рухнула на пол, ударившись затылком о бортик ванной. От боли перед глазами заплясали светлячки. И в тот же миг воздух вздыбился там, где она стояла, затрепетал и лопнул. Серый туман заклубился вокруг черной трещины. Рэй застыл, вскинув руки, будто вот-вот готовился выхватить меч. — Что это? — прошептала Рэсса, подавив желание толкнуть его в ванную и подержать минут десять. Под пальцами на затылке набухла шишка. Ублюдок, мог бы и не сбивать ее с ног — такая крохотная трещинка не навредила бы сильному Охотнику. Рэй закатил глаза. — Сама не видишь? Хаос… трескается. Еще месяц назад начал, непонятно почему. Повредить Хаос… Сама мысль об этом казалась дикой. — Вас же месяц назад еще не было в городе… Вы чувствуете это, потому что связаны с Хаосом сильнее всех нас? Он засмеялся и отвел с лица мокрые волосы. Ярко вспыхнули спектральные глаза, и разрыв на воздухе медленно затянулся. — Мы Короли не того Хаоса, Арлентай Рэсса. Хотя за последние столетия, наверное, это изменилось. Особенно по отношению ко мне.***
Данджоу сцепил пальцы в замок. Здесь, в Сюрреалистичном Мире, его очки превратились в два белых пятна, и густая серая тень скрывала глаза. Он ждал. Молча ждал. Что Второй, что Третий вообще мало говорили — за то Мацу их и ценил. Он откинулся на спинку витого стула, плывущего в пустоте. Густой свекольно-черный воздух искрился, пузырился потоками лилового и светло-голубого вокруг. Мимо медленно проносились вытянутые тарелки, помятые часы, прожженные металлические листы… Первозданный Мир. Почти такой же был у Каннаги, Первого Охотника. — Я хочу, чтобы вы убили этого человека. Мацу показал им фотографию Акиямы Сэйши. Лицо Данджоу не изменилось. Хираташи Норрен-Лемман, прежде сидевший со скучающий видом, выпрямился и сложил руки крест-на-крест. Ясно, раздосадованно промелькнуло в голове. Ожидать от него помощи здесь не придется. Во всем, что касалось Акиямы Рэя, он на редкость щепетилен. Сегодня он выглядел… непривычно. Раньше его щеку закрывала марлево-ватная нашлепка — Норрен получил страшный шрам, когда над ним проводили эксперименты в лаборатории Василиска, и не любил его открывать, но теперь нашлепки не было. Шрам никуда не делся: все такой же белесый, бугристый и большой, но Норрена это уже как будто не волновало. Нужно взять это на заметку. Норрен их не предаст — ему попросту больше незачем жить, но неплохо было бы узнать, что пошатнуло его непоколебимость. — Я сделаю, — тихо сказал Данджоу. Стол, за которым они сидели, медленно плыл в пронзенной молниями пустоте. — Все будет четко и неотвратимо. Более того, никто не свяжет нас с его смертью. Он сам даже не поймет, как все к такому пришло.