***
Зачем, ну зачем Ибики подобрал ту тетрадь? И кто ее подкинул? Если бы какой-то знаток артефактов помог во всем разобраться… Итаки не покидала уверенность, что многие Охотники штаба водят с таким дела, но как узнать где и с кем? Все казались слишком законопослушными для подобных дел — по крайней мере, все, кто ему доверял настолько, чтобы о них рассказать. Оставался, как всегда за последнее время, только один человек. Когда Итаки постучал, никто не ответил, но дверь оказалась открытой. Акияма Сэйши сидел за столом и что-то увлеченно писал. Как удачно, что он один! — Сэйши-сан? Он вздрогнул и медленно поднял голову. Его глаза потухли и ввалились, лицо исказило какое-то дикое, потерянное выражение. Итаки осекся. Вчера ведь… вчера ведь все было нормально! Почему тогда он выглядит так, будто постарел за ночь на двести лет? — Здравствуй, Каннаги, — вскинул он руку. — Или еще можно называть тебя Итаки? От возмущения перехватило дыхание. Чертов ублюдок! Как будто это смешно! — Ладно, прости, — вздохнул Сэйши и откинулся на спинку стула. — Последнее время я как-то… сам не свой. Что ты хотел, Итаки-кун? — Спросить, не знаете ли вы случайно какого-нибудь контрабандиста артефактов! — процедил Итаки, с огромным трудом подавляя желание наорать на него и броситься вон. Даже глаза, казалось, налились кровью. Да что сегодня такое с этим Сэйши?! — Знаю, — ответил тот спокойно, будто на самый обычный вопрос. — Его зовут Ооками Тиоми, но имя, скорее всего, ненастоящее, он пятидесятипроцентный полукровка демон-вампир, затворник и требует у своих клиентов оплату не деньгами, а литрами крови. Сейчас напишу адрес.***
Глубоко вдохнув, Итаки остановился перед толстой железной дверью, толкнул ее, но она не поддалась. Странно — написано же «Открыто». Он постучал. С той стороны раздались тяжелые, шаркающие шаги. Щелкнул замок, и в дверном проеме показался мужчина. Итаки едва сдержался, чтобы не отпрянуть. Кожа незнакомца пожелтела и плотно обтянула череп, черные синяки окружили ввалившиеся глаза. Он выглядел так, будто… будто в любой момент мог умереть. Его правую руку обтянул грязный бинт, что не в силах был перебить запах гнили. Может, ему нужна помощь? Не успел Итаки и рта раскрыть, как незнакомец прислонился к дверному косяку и хмуро бросил: — Чего тебе? — Я… за артефактами. — Проходи. Мужчина посторонился, пропуская его в подвал, превращенный в жилую комнату. У серых стен темнели стеллажи, забитые всякой всячиной: браслеты, ожерелья, ножи кипой лежали на полках, но металл нигде не поржавел и не позеленел. Артефактор хорошо заботился о своих сокровищах. Интересно, где он ими разживается? Наверняка контрабанда. Под потолком мерно гудел вентилятор, и от прохлады на руках выступила гусиная кожа. — Что именно тебе нужно? — Похоже, незнакомец так ослабел, что не мог даже ощутить его энергии Хаоса, иначе не задавал бы таких вопросов. — Хочу сначала кое-что спросить, — ответил Итаки, стараясь взвешивать слова. В комнате не было никого другого, значит, этот тип и есть Ооками Тиоми. — Можно ли… как-то создать артефакт, который бы… забирал в себя людей? Тиоми смерил его долгим взглядом, и болезненная морщина залегла между его бровями. У него были цветные глаза, красный и серый, как у любого пятидесятипроцентного полукровки — Итаки этого поначалу даже не заметил. — Можно, — наконец ответил мужчина и покосился на забинтованную руку. — Но стоить будет очень дорого. Да и… лучше обратись к кому-то другому. — Вы не так поняли, — поспешно добавил Итаки. — Мне не нужен такой артефакт, я просто хочу узнать о нем… как можно больше. Зачем он вообще нужен? Тиоми устало прищурился, лег на лиловый диван и закинул ноги на подлокотник. — Что за вопросы такие?.. Не судьба было найти книгу, где бы все это рассказывалось? — Так я пришел к вам не только за этим! — Ладно, черт с тобой. Что именно то был за артефакт? Ну, там украшение какое-то, или оружие… — Тетрадь. Узкая такая, в темной обложке из кожи… или под кожу. Показалось, или на изможденном лице артефактора на миг промелькнуло ошеломление? Итаки напрягся. Проклятье, нужно было все-таки сначала спросить не об этом… — Такие штуки обычно используют… для создания отдельных Сюрреалистичных миров, — голос Тиоми сделался глухим, будто ему трудно было дышать. — Всякие там вампиры, демоны, Нули… Короче, те… кто не может просто это сделать… — А человека, который туда попал, можно вытащить? — выдохнул Итаки, холодея от волнения. Только бы «да»! Тогда Ибики… — Все зависит от артефакта, — слабо пожал плечами мужчина. — Как найдешь его… притаскивай сюда, — он неожиданно помрачнел. — Так, все, ненавижу забесплатно болтать! Говори, чего там тебе еще нужно! — Меч, — начал Итаки, сжав кулаки в карманах. — Какой-нибудь, чтобы… Ноль смог им нормально сражаться. И что-нибудь, что… уровняло бы мою энергию Хаоса… ну, хотя бы с уровнем силы «Ниже Среднего». Он ожидал грубости, но Тиоми лишь пробормотал: — Сейчас все будет. Он подошел к одной из полок и молча начал рыться в груде вещей. Его длинные черные волосы, стянутые на затылке в растрепанный узел, метались в такт движениям. Нет, ему точно нужна помощь. По входу из магазина Итаки позвонит Юки. Хотя… ну что ему с этого контрабандиста? Он торгует артефактами из-под полы, в оплату берет кровь и убивает на ночных улицах точно так же, как все остальные вампиры… — Ага… — пробормотал Тиоми, замерев. — Амулеты фигня, еще сорвут в бою и уроют тебя. У браслета может застежка подвести. Держи-ка это. Он протянул потрепанный, местами переломанный кожаный пояс. Итаки скривился. Мужчина так дернул рукой, будто вознамерился хлестнуть его по лицу, но в последний момент остановился, и прохрипел: — Не надо корчить рожи! Не нравится — не бери, я не заставляю! — А поприличнее ничего нет? В углу что-то залилось звонкой трелью, и Итаки вздрогнул от неожиданности. Маленький желтый попугай сидел на прибитой к стене жердочке и издавал странные звуки, похожие на смех. Тиоми что-то прошипел себе под нос и выдохнул: — Ты первый раз видишь артефакты, или как? Только полный тупица будет… смотреть на его вид. Если таким не нравится, покрась его в розовый! На! Он сунул пояс Итаки в руку и сильно сдавил его же пальцы. Дубленая, исхоженная трещинами кожа была теплой, почти горячей, точно живая. Проклятье, да он с Тиоми по гроб жизни не рассчитается… но другого выхода нет. Нужно найти тетрадь, куда попал Ибики, защитить Харикен и попытаться дать Каннаги отпор. Артефактор исчез в другой комнате и появился, наверное, только минут через десять. Он вполне мог себе это позволить — вон какие охранные линии начертаны на полу, попробуешь что-то утащить, и мокрого места от тебя не останется. В ослабевших руках он держал средней длинный меч с выпуклой серединой лезвия. Таким без привычки непросто будет махать. Итаки принял его, взвесил в ладони. Одноручный… нет, полутораручный. Бастардов меч.* Немного не такой, какой у него был. Лезвие, даже на вид очень острое, сияло по краям. — Твоя рана… скверно воняет, — хмуро сказал Тиоми. Итаки взглянул на правую ладонь. Порез от ножа, принесенного Харикен, до сих пор не зажил. Даже как будто сделался глубже, темнее. Черт возьми, Итаки и без него знал, что она «скверно воняет». Более того — от нее несет Каннаги! — Сколько с меня? — спросил он, проигнорировав его слова Мужчина смотрел на него тяжело и мрачно, подкошенный болезнью. Потолочный вентилятор гудел, гудел, гудел и действовал на нервы. — Нисколько, — наконец ответил Тиоми и втянул голову в плечи. Итаки рот раскрыл от удивления. Но не успел ничего сказать, как мужчина вдруг зашатался, тяжело шагнул вперед и упал.***
Горел… Горел… Все тело горело. Хотелось кричать, но зубы слишком плотно сомкнулись и челюсть свело судорогой. В горле бушевало пламя и с каждым глотком слюны разливалось в желудке. Нет… Он не хотел… так… Все пошло наперекосяк. Все всегда шло наперекосяк. Тиоми ненавидел деньги, ненавидел больше всего на свете. Из-за денег забрали мать, забрали сестру, что была тогда крохотная, не больше хлебного батона. Отец не смог вовремя заплатить, его бизнес прогорел, и их не вернули. Зато прислали фотографии — Боже, лучше бы не присылали, лучше бы Тиоми никогда не попадались на глаза те страшные снимки. И отец… отец… Он не вышел на ужин, и Тиоми поднялся в его комнату, толкнул дверь… Красная лужа заплескалась у мысков туфель. Отец лежал у окна, на боку, и везде была кровь, кровь, кровь, и ножницы у шеи — тоже в крови, мертвые пальцы конвульсивно стиснулись на них… Тиоми закричал — и не услышал собственного крика. Он кричал и кричал, пока кто-то не сгреб его в охапку, не увел из залитой кровью комнаты, но и тогда крик продолжал звенеть, даже когда он закрыл рот. На краткие мгновенья Тиоми приходил в себя. Серый потолок, серые стены, застывший вентилятор — все в красной поволоке, будто он споткнулся и утонул в той громадной кровавой луже. Одно воспоминание перетекало в другое, они смешивались, искажались… Он был мальчишкой-сиротой из приюта, мальчишкой, который еще год назад не знал цены деньгам и очень любил рисовать. Его рисунки рвали. Его били. Ему сломали руку. Кабинет директора — директорский сынок это сделал! — и большой скандал. Не из-за Тиоми — до него никогда никому не было дела. Из-за того, что некий мальчишка, буйный и злой, вступился за него и так отколошматил его обидчиков, что одного даже пришлось отвезти в госпиталь. Мальчишку звали Акияма Рэй, и он был легендой сиротского приюта. Постоянно сбегал. Не носил дурацкую форму, что сковывала движения. Отказывался прикрывать слепой левый глаз. — Почему ты такой жалкий? — сердито спросил он, глядя на него сверху вниз. — Потому что, — тихо ответил Тиоми, поджав колени к груди, — мне все равно, что со мной будет. И это была чистая правда. Если даже отец не захотел жить ради него, зачем ему жить ради себя?.. И Акияма Рэй, легенда сиротского приюта, так зацедил ему по лицу кулаком, что Тиоми треснулся головой о стену. Тот поднял руку для нового удара, но замер, и глаза его сузились. — Тьфу! — пробилось сквозь звон в ушах. — Об тебя даже руки марать противно! Не хочешь жить, так сдохни! А если хочешь, то перестань себя жалеть! Красное марево медленно кружилось, мерцало перед глазами. Нет… Тиоми не хотел так… умереть. Он не успел даже сделать ничего хорошего. Совершенно ничего. Только напоследок отдал два очень ценных артефакта молодому Охотнику — задаром. Может, ему зачтется. Может, его вспомнят… потом… хоть в мыслях… Лоб обжег холод мокрой тряпки. Тиоми мучительно шевельнулся и застонал. К рукам и ногам будто гири привязали. Походу, таки не сдох. Нервный смешок иглой прошил грудь, и рядом кто-то оказался. Незнакомец, худой, среднего роста. Ореол кудрявых фиолетовых волос окружал смуглое лицо. — Ну слава Богу… — выдохнул он, склонившись над Тиоми. — Я обработал твою рану. Снял налет Хаоса. Шрам останется, такую рану без следа не залечить, но все будет хорошо. Потрескавшиеся губы расплылись в улыбке. Надо же — о нем кто-то заботится. Его энергия Хаоса впервые за очень, очень много лет отозвалась на присутствие другого демона. Тиоми не думал, что когда-нибудь такое случится… — Мне позвонил Итаки, — между тем с доброй улыбкой продолжил незнакомец, присев рядом. — Охотник с красными волосами, которому ты отдал артефакты. Попросил прийти… Сознание снова уплывало, и Тиоми закрыл глаза. Значит, вот как. Все-таки получилось. Зачлось.