***
Перед Сэрой, в широком проеме высоких серых Стен, их уже ждали. Наверное, десятка три Охотников во главе со щеглом с собранными в хвост русыми волосами. — Акияма Рэй… — протянул он, и тень улыбки тронула его бледные губы. Рэй остановился, насмешливо вскинул брови. Дождь хлестал по спине и плечам и давно бы промочил рубаху, если бы мог пробиться сквозь полог Хаоса. Котта хмуро взглянул на Охотников из-под светлой жесткой челки. — Иназуки Шиваро, надо полагать? То-то забавно, если он неправильно назвал какой-то слог, память на имена всегда была паршивой. — Именно так. Новый глава Охотников Сэры. Они общались, как хорошие товарищи, а над головой бушевала гроза. Молния мешалась с громом, напитывала воздух напряжением, и лужи рябили от тяжелых капель. До безумия нравилось все это: буря и заслонившие луну тучи, недоумение на лице Котты, холеная ухмылка Шиваро… Внезапно кольца на пальцах показались лишними — захотелось снова сбросить их, без остатка выплеснуться в дождливую ночь. Вот только, увы, это будет не по правилам его игры. — Я не пойму одного, — бросил Шиваро. Охотники за его спиной не двигались, суровые и напряженные. — Как за пятьсот лет тебя никто не прикончил? У тебя столько врагов, что их имен хватит на книгу. Котта напрягся, вскинул правую руку, готовясь при малейшем проблеске опасности воплотить когти. Рэй засмеялся и чуть склонил голову к плечу. — Какое громкое слово — «враг»! Они шваль, точно такая же, как вы. А что, сам хочешь попробовать меня прикончить? — Не горю желанием, — ответит тот тягуче. — Если у десятков прекрасно обученных Охотников и вампиров не получилось убить одного ублюдка, у нас тем более не получится. Он махнул рукой, и Рэя окружили. Вспыхнули клинки, ловя капли дождя. Котта воплотил когти и ощерился. Лезвия ярко блеснули в лунном свете. Ближайший Охотник бросился вперед. Рэй обманным движением вынудил его открыться и вогнал меч ему между ребер. Шиваро легко уклонялся от ударов Котты, но сам не нападал, точно в насмешку. Рэй высвободил энергию Хаоса, но ее тут же подавили единым мощным порывом. Охотники окружили его, вскинули руки — и в тот же миг Шиваро выхватил меч. Котта отшатнулся только чудом, и острие срезало клок его волос на виске. Странная немота разлилась в груди и желудке, мышцы болезненно скрутило, но ощущения тут же исчезли. Он услышал странный хруст, увидел, как сереет рубашка… Рванулся, но ноги уже прикипали к земле. Энергия Хаоса вздыбилась внутри, хлынула сквозь пальцы, но не разбила оковы камня. Один из Охотников упал, но остальные тут же сомкнули ряды, напряженные, побледневшие… Ощерившись, Рэй вытянул руку в яростной попытке добраться до них, и кожа, мышцы, кости пальцев тут же окаменели. Вот так все закончится, отстраненно подумал он, чувствуя, как с хрустом сковывает спину и шею. Останется здесь, безмолвная статуя самому себе. Дожди будут омывать его, ветер окутывать, солнце греть… Охотники не смогли убить его, не смогли взять живым — и решили обратить в камень. Рэй не закрывал глаз, но скоро перестал видеть, слышать и чувствовать. Он остался один во тьме, где не было даже бури, пока она его не поглотила.Глава 40: Камень
8 июня 2018 г. в 16:42
Небольшой шарик простучал по рулетке и остановился на черном поле с цифрой «23». Мужчина скривился и с сожалением поглядел, как крупье забирает его фишки.
— Рэй! — крикнул он через зал. — Как думаешь, что выпадет?
Рэй взлохматил волосы и скучающе посмотрел на него. Тупица.
— Ставь на «зеро», — ответил он первое, что пришло в голову. Мужчина дернул губами и сделал, как посоветовали. Снова застучал шарик, калейдоскопом красно-черного закрутилась рулетка, и крупье объявил:
— Тридцать один, красное.
Рэй послал мужчине издевательскую ухмылку и отпил из бокала. В меру сладкий прозрачно-красный напиток щипал язык. Неплохо, но не то, чего бы сейчас хотелось. Может, самому поставить? Нет. Не сегодня. Пожалуй, лучше пойти к Эстелле — вон она как раз спустилась к бильярдным столам.
Он залпом допил коктейль, перескочил через перила лестницы и поравнялся с ней. Ее тонкие черные брови взметнулись.
— Привет, Рэй. Хочешь сыграть?
— Хочу, — усмехнулся он и взялся за кий. Упоительная музыка саксофона разливалась по залу. — Даже очень. На что играем?
Правила всегда одни и те же. И играют они всегда на одно и то же, но делают вид, что еще могут чем-то друг друга удивить. Вот только он как раз очень даже мог. Легкое движение руки — и все эти пьянчуги и игроки окажутся в пелене энергии Хаоса. Но зачем? Это скучно.
— На твое кольцо, — ухмыльнулась Эстелла хищно. Он чуть подался к ней, и тихие разговоры и стук игровых автоматов словно отдалились. Чуть притушенный рыжеватый свет, мягкая джазовая музыка — казалось, будто перенесся в американское кабаре-бар времен Сухого закона. Помнится, как-то приходилось бывать в парочке таких.
— Отлично. Тогда я играю на ночь с тобой.
Все как всегда. Бывало, выигрывал он. Бывало, она. Кольцо отдавать не хотелось — оно стоило значительно дороже, чем могло показаться при взгляде на обычный вольфрам.* Но за долгую-долгую игру оно не раз возвращалось к нему и не раз уходило. Забавно вот так сбрасывать ворох забот и растворяться в ночи. Нельзя пускать на самотек ситуацию в Сэре, но это будет завтра. А пока есть только игра, гладкость полированного кия в руках, мерный стук шаров и улыбка Эстеллы… Кольцо или ночь?
Тяжелые капли дождя ударили по крыше игорного дома. Шорох шин раздался позади, и чужая энергия Хаоса холодом обдала спину. Рэй знал ее. Знал даже лучше, чем хотелось. Фуджиока Хаджиме.
Изящно и незаметно он стряхнул в карман два кольца с левой руки. Теперь его волосы не будут казаться бирюзовыми… если не присматриваться. Защита Хаоса у него с рождения была ни к черту — даже у Нулей обычно получше.
Рэй неловко мазнул по шару кием, и тот медленно подкатился к бортику. Эстелла проводила его недоуменным взглядом.
— Кажется, кому-то не терпится расстаться с кольцом?
Ха! Как будто он так просто его отдаст. Даже клятву Хаоса при должном воображении можно без последствий обойти, а остальные так вообще не значили ничего. Плевать он хотел на них.
Интересно, что Хаджиме здесь понадобилось? С ним еще какой-то Охотник… Рэй напряженно прислушался к гулу голосов за пронзительными звуками саксофона и дернулся. Да уж, если начинает не везти, то только по-крупному. Хорошо он сегодня не играл в рулетку. Сэйши. Сэйши пришел вместе с Хаджиме именно сюда, именно в этот из кучи дрянных казино! Скорее всего, они прознали, что завеса Хаоса здесь очень, очень истончилась. Любой, кроме обычных людей, кто открывал дверь японского бара с неопрятной вывеской, попадал в американский игорный дом «старого стиля». Попробуй подошли шпионов.
— Рэй, — мурлыкнула Эстелла. — Твои мысли сегодня где-то далеко. Смотри, еще продуешь несколько раз подряд.
Он усмехнулся и плавно послал в лузу шар. На втором этаже факелом вспыхнула оранжевая энергия — Кэрлайн, кто же еще. Очень смело перемещаться сквозь Хаос в здание, существующее на двух материках одновременно. Интересно, как она поведет себя? Впрочем, уже выставила себя дурой, раз пришла на встречу с Хаджиме.
Еще и О́ни вместе с ней… Хотелось прикончить его, очень хотелось, но толку не будет. Широги должен увидеть все собственными глазами. Смерть своего врага. Его остекленевшие глаза и кровавую рану. Широги освободится от ненависти, когда Рэй преподнесет ему вихрастую голову О́ни. Вот только разве… разве, черт возьми, это поможет? Широги исчез. Тридцать лет от него ни слуху ни духу. Может, его поймали Охотники или вампиры. Может, он давно сошел с ума.
Рэй резко чиркнул кием по бильярдному столу. Душой овладевала холодная злость. Он всегда приходил сюда ночами, и никто не виноват, что пути Хаджиме, Кэрлайн, О́ни, Сэйши и его собственный сегодня здесь пересеклись. А значит, пора делать вид, будто так и было задумано, и брать ситуацию в свои руки.
Мягко стукнулся один шар о другой и не докатился до лузы совсем немного. Эстелла цыкнула языком и поджала пухлые губы.
— Ты думаешь, я такой плохой, чтобы вот так взять и забить его? — осклабился Рэй, обходя стол. Ни один из прибывших, даже Сэйши, не заметит его, пока он сам не захочет. — Нет, Эстелла. Не люблю слишком легкие победы.
На обтянутом темно-зеленым бархатом столе осталось всего пять шаров. Она опережала пока на один. А если забьет оба тех, что не забила в прошлый раз, и вовсе выиграет. Ну нет, так не пойдет.
Рэй пропустил кий между пальцами и ударил. Шары с мерным стуком раскатились по зеленому бархату, потревожив и тот, что Эстелла могла бы забить. Он не особо хороший игрок, но и она тоже.
Сэйши закатил коляску Хаджиме по пандусу, к отгороженным красными ширмами столам. Его пальцы добела стиснулись на ручках, лицо застыло, а взгляд метался поверх голов. Кого же он высматривает?..
Рэй быстро сложил два и два. Хаджиме — один из последних Старейшин, и его сейчас… используют как наживку для убийцы? Да неужели? У Сэйши, которого он знал, для такого было слишком много совести и слишком мало мозгов.
Кэрлайн, гордая и непоколебимая, с видом королевы спустилась по лестнице. Рыжие волосы лились по ее плечам, золотые стрелки мерцали на веках, немного перебивая беспокойный блеск глаз. О́ни шел за ней, как собачка на поводке, в своем белом, напоминающем лабораторный халат пальто.
Рэй скрежетнул зубами. Оставались считанные минуты. Все упорядочено, рассчитано. Он знал, как поступит.
Эстелла промахнулась, и он протянул руку, мягко коснулся ее щеки. Она хихикнула и бросила на него кокетливый взгляд из-под густых ресниц.
— Эй, что ты делаешь? Сначала выиграй…
Что-то ему подсказывало, что он получит свой приз, даже если проиграет. Только сейчас было немного не до этого.
Кэрлайн остановилась напротив Хаджиме. Его взгляд без всякой печали, изучающе скользнул по ней, будто у ювелира, что взвешивал на весах драгоценный камень.
— Перейду сразу к делу, — произнес он. — Наш клан угасает. Я больше не могу иметь детей, и ты последняя из возможных наследников.
Воздух застыл. Рассеялась музыка, замерли пальцы музыкантов на саксофонах, прорезал пространство смычок в руках скрипача. Даже свет, казалось, немного померк. Губы Кэрлайн дрогнули в жесткой ухмылке.
— Жаль, но я не имею никакого отношения к клану Фуджиока. Я прародитель своего собственного клана Амарисе, и мне нужно его поднимать. Надеюсь, на этом все?
Она просто-таки мастерски скрыла разочарование. Но, в самом деле, она ведь не рассчитывала, что Хаджиме попросит у нее прощения?
— Нет, не все, — бросил тот и резко вскинул руку. Щелкнул затвор, и к Рэю что-то метнулось. Энергия Хаоса тут же сковала дротик с синей капсулой био-вируса.
Правое плечо дернуло болью, и Рэй оперся локтями о бильярдный стол. Охотники и О́ни пораженно уставились на него. Эстелла позади оцепенела и открыла рот, готовясь закричать. Он небрежно махнул левой рукой, и из ее горла не вырвалось ни звука.
— Чревато стрелять в меня этой дрянью. Я все равно не собираюсь тебя убивать.
По изможденному болезнью лицу Хаджиме скользнула тень. Вот зачем он на самом деле пришел сюда. Не собирался вымаливать прощение, не собирался возвращать наследницу в клан. Плевать хотел на Кэрлайн — подавай ему смерть.
— Рэй? — прерывисто спросил Сэйши, будто не веря своим глазам. — Какого… почему ты здесь?!
Более тупого вопроса при всем желании не смог бы выдумать. Неужто до сих пор думает, что это Рэй убивает чертовых Старейшин?
— Развлекаюсь, — просто ответил он, барабаня пальцами по кию. Кэрлайн глядела на него почти испуганно. О́ни и вовсе смотрел в пол, невысокий, худощавый, как мальчика, — но слишком обманчивым было это впечатление.
— Ты отнял у меня все, — процедил Хаджиме. — Настроил против меня мою же дочь!
Кэрлайн едва ощутимо вздрогнула. Заходили желваки на челюсти О́ни. Ну нет, так не пойдет. Еще одно неосторожное слово — и Хаджиме просто-напросто перегрызут глотку, а это в планы Рэя не входило.
— Вот это вряд ли, — ухмыльнулся он, чуть склонив голову к плечу. — Это не я заставил тебя выгнать дочь из дома, потому что она, наследница твоего долбанного клана, родилась Нулем и не могла управлять энергией Хаоса.
Хаджиме снова вскинул руку, снова выстрелил — не в него. Дротик впился в грудь Эстеллы, и Рэй тут же полоснул ее по горлу мечом, не позволил свершиться мучениям. Внутри вскипел гнев пополам с горечью, ударил в голову. Через весь зал он бросился к Хаджиме и схватил за горло.
Я не убью тебя. Не убью тебя. Не убью. Что б ты ни выкинул, долбанный ублюдок.
— Из-за тебя я лишился такого чудесного места и чудесной женщины, — процедил Рэй. Тело Эстеллы окутала энергия и с шипением обратила в пепел. В грудь судорожно ворвался напитанный фимиамами воздух. Пьянящие джазовые переливы эхом отзывались в груди, и было в этом что-то кощунственное: Эстелла мертва, но из-за полога Хаоса этого никто даже не заметил. — От тебя сплошные проблемы, Хаджиме!
— Рэй! — бросил Сэйши почти обвиняюще. — Ты убил его дочь и жену и покалечил его. Хватит. За больше двухсот лет мучений он искупил все, что сделал, так убей его наконец!
Рэй смерил его долгим, пронзительным взглядом. Когда это его беззащитный вечно скулящий братишка докатился до мысли, что смерть может быть искуплением? Рэй сделал с Хаджиме то же, что сделал тот с его матерью Лейстен Микки, прошлым Лидером Организации. Подорвал здоровье, лишил всего, вынудил жить в постоянном страхе…
Может, и правда пора ему сдохнуть? Он станет предпоследней ступенькой на пути к цели. Чисто символической. Рэй щелкнул пальцами и указал на Сэйши:
— Отлично, посвящаю его смерть тебе! Убей! Убей!
Слово царапнуло горло, всколыхнуло застоявшийся воздух. Казалось, само мироздание пошатнулось. Из черноты выскользнул силуэт, в пол врезались тяжелые сапоги. Грудь Хаджиме пронзили лезвия когтей. Он дернулся и поник, кровь закапала из его рта на безвольные ноги.
Ошеломление исказило лицо Сэйши. Рэя точно обухом по голове ударили, и ярость, безжалостно холодная ярость разрослась в груди. И все? Такая легкая смерть… Микки умирала долго, несколько дней — боли то отступали, то накатывали с новой силой.
Котта дель Ирра недоуменно повернулся к нему. Еще бы — прошлые убийства вызывали у Рэя веселье и чувство триумфа, а теперь он ни слова не проронил. Утонул в цементно-вязкой тишине.
Полубезумная широкая улыбка растянула губы Сэйши, и зрачки разрослись, почти закрыв радужки. Он будто в момент тронулся рассудком, и Рэй не выдержал:
— Проклятье, Сэйши! Надеюсь, ты больше никогда не будешь корчить такие рожи.
Все они так уставились на него, будто он должен был лить слезы над Хаджиме. Первым не выдержал тот, чей голос он даже не рассчитывал услышать:
— Хватит глумиться! — прошипел О́ни, поддерживая под руку очень, очень бледную Кэрлайн. — Это ее отец, так прояви уважение!
В висках нарастал звон, визг, как в кипящем чайнике. О́ни… попрекает его? О́ни его попрекает?!
Рэй выхватил меч и плавным прыжком настиг его. Оглушающе лязгнула сталь, и перекошенное от ужаса лицо О́ни заслонила Кэрлайн. Что-то дрожало в глубине ее блекло-голубых глаз.
— Вот как, — выдохнул Рэй ей в губы, близко, очень близко, почти в поцелуй. — Жаль, что ты на его стороне.
— Я ничью сторону не выбирала! — отрезала она. Он убрал меч в ножны и отошел к бильярдному столу. На бархатистой ткани еще лежали так и не разыгранные шары.
— Я так и знал… — процедил Сэйши свистяще. Перебранка всполохом молнии прошла мимо него, не зацепив внимание, не показавшись значимой, будто он в одночасье потерял связь с реальностью. — Две пары следов на полу, Ирра и ты! Ты стоял за ним и только… отдавал приказы!
Рэй поднял руки и похлопал. Котта неподвижно стоял рядом, явно не понимая, что происходит. Длинные сальные волосы падали на его обезображенное шрамом лицо.
— Сэйши-Сэйши, ты угадал! Это я убивал Старейшин! Косвенно! Мы с Коттой… — а, проклятье, он забыл нужное японское слово. Они вообще часто вываливались из памяти.— Мы с Коттой, так сказать, «Death экспресс». Я управляю составом, а Котта несется вперед и тарахтит колесами по рельсам. Конечный пункт назначения — «Власть»! Уходим, Котта!
Рэй толкнул дверь черного хода и провалился в ночь. Это едва не стало последним поступком в его жизни.
Что-то ударило по ногам, и он замахал руками, едва не упав под грохочущие колеса. Холодный ветер хлестнул по лицу, в уши вонзился мерный стук, и Рэй от греха подальше сел. Мимо размытой лентой проносились залитые ночью деревья и звездное небо.
Рядом из воздуха соткался Котта и грохнулся на железную крышу вагона, процарапав по металлу пальцами. Несколько мгновений он ошеломленно оглядывался и наконец громыхнул:
— Это что, поезд? Нас перенесло на поезд?
— Как видишь, — лениво ответил Рэй, растянулся, закинув руки за голову, и накинул на себя и Котту защитный полог энергии Хаоса — теперь не придется перекрикивать шум, чтобы услышать друг друга. От ветра слезились глаза.
— И куда он идет?
Рэй хмыкнул и зажмурился.
— А куда идет «Death экспресс»?
До ушей сквозь мерный стук колес донесся тяжелый вздох. Котта отбросил с глаз волосы и сжал в кулаке.
— Босс, извини, но у тебя немного поехала крыша… И вообще, я не подписывался на всякие тупые названия.
— Не-а, Котта. Что я, зря вчера всю ночь это придумывал? Я плачу тебе столько, что ты будешь и убивать для меня, и выслушивать мою трепотню, даже шутки про инцест в твоем клане.
Котта резко выдохнул сквозь зубы. Поднять эту тему было все равно, что помахать перед мордой быка красной тряпкой. Рэй нашарил в кармане кольца, но не стал их пока надевать. Прикосновения гладкого металла к пальцам успокаивало. Мимо проплывало черное, усеянное зернами звезд небо.
— Слушай, босс… — протянул Котта и с трудом поднял голову, борясь с ветром. Он был выше Рэя на целую голову, и серый плащ едва сходился на его плечах. — Это был последний Старейшина?
— Нет. Остался еще один…
«Глава всех Охотников».
— …но дальше я сам.
— Хочешь от меня избавиться?
Рэй расхохотался и бросил:
— С чего бы?
— Все вампиры, которые в чем бы то ни было тебе помогали, померли. Ты вроде как был ни при чем, но я не верю, чтоб в пожаре сгорел целый мелкий клан. Никто прям выбраться не смог и сквозь Хаос не переместился.
Рэй ухмыльнулся и прикрыл рукавом глаза, защищаясь от пыли. Вагон мелко подрагивал, ночь гудела, выла сотнями голосов, и он чуть попустил энергию Хаоса, позволяя волосам развеваться. Как давно этого не делал! Прекрасное полузабытое чувство — сквозь мрак и боль в ослепляющий свет свободы…
Все, чем он занимался сейчас, все, что планировал, напоминало танец над пропастью, где в черноте беснуются сотни бездонных пастей. Ты танцуешь, прыжок за прыжком, шаг за шагом, а земля крошится и выскальзывает из-под ног. Будешь медлить — и рухнешь. Прекрасно, правда?
— Ты думаешь, что я их убиваю, и все равно захотел… м-м-м… выполнить для меня работу?
Котта не ответил. Шрам на его лице казался расщелиной в выжженной солнцем земле.
— Ты ненавидишь вампиров? — спросил он тихо.
— С чего бы? — удивился Рэй. Поезд повернул, щебень брызнул из-под колес, крыша вагона задребезжала, и он крепче вцепился в металлический выступ. Котта пожал плечами и ничего больше не добавил.
Ненавидит вампиров? Конечно, не стоило отмахиваться от того, что его, Рэя, лучший друг посвятил свою жизнь их уничтожению, но чтобы он сам… Нет. Ненависть эфемерное чувство, как и любовь, и люди зачастую сами не понимают, почему одно называется так, а другое иначе. Если кто и заслуживал его ненависти, искренней, лютой и неприкрытой, то только Саишони Мацу.
— Чего ты вообще добиваешься, босс? — хрипло спросил Котта и раздраженно заправил за ухо длинную жесткую челку. Он ведь задавал этот вопрос в самом начале их сделки — неужто тогда не поверил ответу?
Рэй ухмыльнулся. О, он много чего хотел. Вернуть Широги в резиденцию — и вынудить его мозг работать нормально, без психических отклонений и затяжных депрессий. Заставить Клинка вступить в Организацию. Изменить этот гнилой мир, вывернуть его наизнанку, чтобы никогда больше никому не пришло в голову ставить эксперименты над Королями Хаоса, насиловать их женщин и стравливать мужчин на арене. Все те твари, что были к этому причастны, сполна хлебнули собственной крови.
Рэй опасно раскинул руки и поглядел на черное небо. Круглая луна то исчезала за тучами, то проглядывала недосягаемым проходом в иной мир. Лицо онемело от ветра, поразительная легкость разлилась в голове, и он чувствовал решимость — плавную, непоколебимую, спокойную, как яд отсроченного действия. И это ему нравилось.
— Чего я добиваюсь, Котта? — повторил Рэй рассеянно. — Я же уже говорил. Власти.