***
«Уважаемые господин и госпожа Ирраташи, — гласила надпись быстрым, летящим почерком на открытке, — поздравляю вас с рождением прекрасного сына. Всей душой надеюсь, что мой подарок пригодится ему во взрослой жизни». Казалось, будто Исами знал его с детства, знал его семью, но злые силы выдернули его из этого мира и вернули только тогда, когда они с Шимики сделались ровесниками. На его «первый день рождения» улыбчивый курьер принес набор добротных столовых приборов, среди которых была именная чайная ложка. Исами же на это кучу денег потратил! Подарки следовали один за другим: массивные наручные часы, деревянное кольцо-талисман, полугодовая подписка на канал с самыми современными фильмами… «Ну что, друг, вот тебе и тринадцать. Можно сказать, ты уже ступил на путь взрослой жизни. Дарю тебе одну из моих любимых книг "Золотой храм"*. Надеюсь, ты почувствуешь всю ее прелесть так, как почувствовал я». Книга оказалась очень необычной, трогательно-трепетной. Шимики прочел ее за три дня и поставил на полку — первое произведение в его домашней библиотеке, что, как он знал наверняка, будет только пополняться. За девятнадцать дней Исами сделал то, чего не смог до него сделать никто. Он перевернул его жизнь и наполнил яркими красками мир. «Эй, парень, шестнадцать — солидный возраст. Дарю тебе диск рок-группы, что тебе наверняка понравится! Самое то для образа таинственного крутого парня в наушниках, привлекающего девчонок!» На этой открытке Исами пририсовал забавную подмигивающую рожицу. День проходил за днем, а Шимики сидел в мягком кресле перед окном, пил ароматный цветочный чай — подарок на «семнадцатилетие», слушал в наушниках переливы флейты, что мешалась с барабанным боем и ревом электрогитары, и был абсолютно, невозможно счастлив. В одночасье его пустая квартира наполнилась теплом и уютом, и даже островки солнечных лучей игриво скользили по полу, как маленькие золотистые котята. Восемнадцатого июля тишину разорвал писк звонка. Шимики поежился на новенькой подушке с героями популярного аниме, поднялся и пошел открывать дверь. На серой лестничной клетке обнаружился Исами со связкой воздушных шаров, тортом в одной руке и увесистой перевязанной лентой коробкой в другой. — С прошедшим днем рождения, Шимики-кун! — широко улыбнулся он. — Раз у меня не вышло поздравить тебя в январе, поздравлю сейчас! Он стиснул его в объятиях и, спохватившись, протянул подарок, что негодующе загрохотал от резкого движения. — Можно развернуть? — нерешительно спросил Шимики. — Конечно! Зачем я его, по-твоему, принес? Разувшись, Исами бесцеремонно прошел вглубь окутанной мягким полумраком квартиры и издал восторженный возглас. — Ты уже повесил те занавески! И подушку положил! Тебе все понравилось? — Очень, — улыбнулся Шимики, с шорохом срывая оберточную бумагу. Безалаберный и беспардонный, шумный и искренний. Его друг. Что бы было, если бы он не влетел кометой в его жизнь? — Исами-кун, спасибо тебе за все. Я… — голос дрогнул, — даже не представлял, что когда-нибудь… Тот остановил его пафосным взмахом руки: — Отставь философские рассуждения, друг мой. Если хочется поболтать о чем-то глубоком, у нас будет завтрашний день и школьная крыша. А пока… хватит думать, открывай уже наконец! Шимики раскрыл коробку и вытащил лежащую сверху лакированную фигурку волка, вскинувшего голову — будто вот-вот завоет. Сделан он был поистине мастерски: зарубки шерстью топорщились на деревянном загривке, крохотные когти изогнулись на лапах… — Я сам вырезал, — предвкушающе протянул Исами. — Как тебе? — Чудесно, — выдохнул Шимики с искренним восторгом. Друг будто умел видеть в куске дерева душу совсем иной сущности… и высвобождать ее. Волшебство. — Это еще не все, смотри дальше. В коробке обнаружился толстенький фотоальбом, путеводитель по Японии… и пятнадцать тысяч йен.* — Эй, ты чего? — возмутился Шимики. — Я не могу их взять. Он мгновенно почувствовал себя неуютно. Исами явно из обеспеченной семьи и, наверное, считает его не равным себе… Иначе с чего такие подачки? — Ничего слышать не желаю! — нарочито эмоционально огрызнулся тот. — Я их сам заработал на подарок! Несколько месяцев писал статейки в идиотский журнал про всяких пришельцев и вампиров! У меня та бурда скоро из ушей полезет! Шимики оторопел. Кто бы мог подумать, что Исами таким занимается… да еще и ради него. — Ну… спасибо тебе. — Выше нос! — подмигнул тот. — Мы уже почти братья, и я желаю тебе к концу года объездить всю Японию и заполнить альбом веселыми фотками! Можно начать прямо сейчас. Он вытащил из кармана потрепанный телефон, притянул Шимики к себе и сделал снимок. Щелкала камера, и с каждой новой фотографией отступала робость и волнение. Они дурачились, корчили рожи и хохотали до упаду, пока совсем не выдохлись. — Надо бы добавить всяких эффектов. Ковбойскую шляпу и вампирские клыки, — с ухмылкой заметил Исами, когда они сидели на маленькой кухне и ели восхитительно вкусный торт, запивая красным чаем*. — Чего это тебе так нравятся вампиры? — спросил Шимики, подавляя волнение. Вечерело, и мягкий полумрак просачивался сквозь воздушные белые занавески. — Не знаю. Они… необычные. Не представляешь, чего от них ожидать, — протянул Исами, баюкая в руках чашку. — Я даже — только не смейся — даже пытался их найти. Ну, в реальном мире. Шимики дернулся и чуть не разлил на себя чай. Что он несет?! Искать вампиров… такое только ему могло прийти в голову! — Было бы здорово познакомиться хоть с одним… — продолжил тот, будто не заметив выражения его лица. — Только представь: некоторые из них видели еще Римскую империю… — Это все глупости, — жестко отрезал Шимики, а сердце предательски гулко забилось в груди. — Вампиров не существует. Да и вообще… Наверное, в мире тогда был бы хаос. Хорошо, что наша жизнь такая мирная… и спокойная. Без всякой паранормальщины. — Это верно, — ответил Исами, откинувшись на спинку стула, будто ничуть не удивленный его бурной реакцией, и со звоном тронул ложкой каемку чашки. — Но подумать о таком иногда можно. Слушай, Шимики-кун… На кухне воцарилась такая тишина, что мерное гудение холодильника показалось громким. — Я всегда буду твоим другом. Если ты, конечно, не против. Шимики долго молчал, разглядывая кремовый узор на куске торта. — Почему я? — слова вырвались сами собой, а он, честное слово, не хотел их говорить. — У нас в классе много интересных людей… А у меня ни интересов… Ничего. Именно Исами наполнил его музыкой, книгами, фильмами и другими маленькими человеческими радостями, как мастер наполняет цветными крупинками необычные песочные часы. Словно прочитав мысли, друг хмыкнул и, потянувшись через стол, совершенно раздражающе щелкнул его по носу. — Ты чего, Шимики-кун? Нет скучных людей, есть люди не подходящие лично тебе. Я увидел парня, который за раз дрался с семерыми, и подумал: «Нет, он точно больной на голову. Прямо как я». И не прогадал. Удивишься, но я редко ошибаюсь в людях. Напряжение схлынуло. Пряди Исами будто сделались еще ярче, чем были, придавая ему необычный вид. Как жаль, что среди Охотников не было такого человека… а может, и были, но Шимики сам не был им нужен. — Ты чего такую грустную мину скроил? Эй, а пошли гулять? — Ночью?.. — А когда же еще?! Поверь, если ты никогда не гулял с кем-то ночью, то очень многое потерял! Нужно это наверстать!***
— В Сэре скоро будет очень жарко, — бросил Ив с легкой улыбкой. — Так что, если не хочешь биться против своих, можешь пока побыть у моего сына, По ушам неприятно резануло это его «против своих». Айзен не хотел больше считать «своими» людей, отвернувшихся от него, презирающих и просто так издевавшихся над ним, но… никогда не смог бы поднять меч на Охотников из штаба. Они просто выполняли приказы и слушали то, что им говорили другие. Один Итаки повел себя по-другому. Итаки… Только бы он нашел в себе силы простить его. Хлопнула железная дверь, и Айзен с Ивом оказались в подвале, обставленном под жилую комнату. Под голыми кирпичными стенами стояли ряды стеллажей, забитых всякой всячиной: книгами, обломками механизмов, ржавыми доспехами, оружием… Потолочный вентилятор с мерным гулом разгонял суховатый воздух, а на диване сидел человека. Его глаза скрывали защитные очки, черные волосы, небрежно собранные в узел на затылке, спадали на лицо. Перед ним была разложена странная, испещренная письменами рукоять меча, отвертка и несколько стальных деталей. — Привет, Тиоми, — едко бросил Ив. Айзен никак не мог привыкнуть к его манере резко начинать разговор и широко, по-маньячному скалиться. — Интересно, сколько ты уже отсюда не выходил? Тот, кого назвали Тиоми, фыркнул и бросил: — Заткнись. — Эй, можно и повежливее, — усмехнулся Ив, совершенно не уязвленный. — Вообще-то я привел к тебе нового члена нашей семьи. Короче, пока оставлю вас, меня ждет Котта. Тиоми резко сорвал очки и дико уставился на него. Глаза у него были цветные, красный и серый. Пятидесятипроцентный полукровка. — Эй, стой, какого еще… Ива окутал красный кокон энергии Хаоса. Взметнулись длинные черные волосы, миг — и он исчез. Тиоми вздохнул, отложил инструменты и встал. Вид у него был болезненный: щеки впали, синяки залегли под глазами, правая рука висела на перевязи. — Ну… привет, — протянул он без особого восторга. — Я Ооками Тиоми. А тот мелкий желтый попугай на жердочке — Самираки Надесу, мой брат. Айзен искренне удивился, но через миг все понял и мягко спросил: — Он… демон, да? Но не может воплотиться в человеческом теле? Оно… умерло? Кривая ухмылка резанула губы Тиоми. — Ну надо же, ты первый, кто понял и не посмотрел на меня как на психа. Точно с тобой поладим. — Здорово, значит, нас здесь будет трое. Я, кстати… Айзен. Просто, без фамилии. Он поспешил протянуть правую руку, но тут же спохватился и подал левую. Насколько серьезная у Тиоми рана, если даже выпитая кровь не помогла ее заживить? Тот с видимой неохотой ответил на пожатие и произнес: — Кровь в холодильнике. Или попей, а то выглядишь так, будто тебе башку отрубить собирались. Издевается? Айзен невольно замялся. Между черных бровей Тиоми пролегла глубокая морщина — наверное, привычная. — Что уже не так? Раз тебя приволок Ив, ты, считай, теперь еще один мой брат. Мне пофиг, из какого ты клана — если хочешь, расскажи, не хочешь, никто не будет тебя заставлять. Фамилию можешь взять себе любую, даже Ива, но его фамилия вряд ли будет сочетаться с твоим именем… как и с любым другом, кроме его собственного! Если привык охотиться на улицах — иди и охоться, когда оклемаешься немного. Айзен почувствовал себя неожиданно странно. Этот человек понял его не совсем правильно, но… «Еще один брат?» Может ли быть такое, что они все здесь неродные? Даже если и так, какая разница? Они отнеслись к нему с куда большей добротой, чем Маори. И Айзен был бы совсем не против стать частью их семьи. — Да нет, я просто… почти с самого обращения пил только… специальную разработку Охотников, кровезаменитель. Так что теперь мой организм может какое-то время не принимать обычную кровь. Тиоми изумленно вскинул брови. — Да уж… чего эти придурки только не придумают. И фиг с ними. Попробуй хоть немного, если станет плохо, так и скажешь. Зайди в комнату слева, так холодильник забит целой кучей медицинских пакетов. Бери любой. Айзен застыл, точно скованный льдом, и медленно, очень медленно улыбнулся.