Мир Сюрреалистичен: Охотница поневоле

      «Если ты убьешь его, я сделаю тебя наследницей Фуджиока».       Они сидели в крохотном кафе, где по-уютному пахло кофе. Среди красноватых стен сновали люди, звякали чашки на подносах, и тихие разговоры плыли над столиками, но Кэрлайн не замечала этого. Худая рука отца, стиснувшись в кулак, лежала на столе.       «Если ты убьешь его…»       Его лицо, изрезанное морщинами усталости и горя, окруженное спутанными седыми космами, горело перед глазами даже сейчас, в ночи, расчерченной голыми ветвями деревьев. Густые тучи заслонили звезды — только луна нет-нет да проглядывала среди них белым отблеском на черном зрачке мироздания.       «…я сделаю тебя…»       Его ослабевшие, недвижимые ноги и рукоятки инвалидной коляски над плечами… А голос в тот миг был таким надтреснутым… понимал ли он, что ей обещает?       Идти было тяжело, будто через трясину. Кэрлайн нащупала нож у бедра под плащом и сцепила зубы. Этот Акияма Рэй просто-напросто застал врасплох ее мачеху и сестру. Воспользовался тем, что некому было защитить их. А теперь она сотрет его с лица земли точно так же — подло, исподтишка…       «…наследницей Фуджиока…»       Это все чертова ложь. Ложь. Отец лишь хотел, чтобы она отомстила за свой клан и этим доказала, что способна хоть на что-то, раз в ее жилах течет его кровь. Если бы только его горестное лицо хоть на миг перестало ее тревожить…       При мысли об этом внутри что-то сжалось. Проклятая слабость, проклятые обещания, которые она твердо дала сама себе и теперь нарушала… Она должна была омертветь изнутри, когда отец выгнал ее из дома и отрекся от нее. Но не омертвела.       «Я сделаю тебя наследницей Фуджиока…»       Темно-рыжее поместье возвышалось на холме, обернутое саваном ночи, — близко, так близко, что сбивалось дыхание. Мутные окна затянуло паутиной трещин, стены оплел плющ, резная дверь покосилась, будто здесь давно уже никто не жил. Очередная ложь. Наверняка сквозь Хаос внутри все обставлено с роскошью: вряд ли Акияма Рэй стал бы скрываться в руинах.       Кэрлайн глубоко вдохнула и пониже натянула капюшон. Сейчас, должно быть, часа четыре утра. Если он спит… если удача улыбнется ей, и он еще спит, не подозревая ни о чем…       Хватит ли ей решимости убить человека, даже такого? Она дралась с мальчишками за место в подвале у труб и даже за то, чтобы остаться неопороченной, но сейчас все совсем по-другому. Дрожат ли руки у Охотника, что готовится вонзить клинок в сердце вампира?       «Ты все равно не Охотник и никогда им не будешь», — раскатился в подсознании насмешливый голос, голос ее отца, что множество раз тревожил ее в кошмарах, но скрип порога заглушил его. Кэрлайн толкнула дверь и бесшумно скользнула в ветхий темный коридор. Полумрак окутал ее, будто помогая скрыться, и даже половицы не прогнулись под ногами. Нож сверкнул белым в лунном свете.       Коридор уперся в новую дверь, до странности большую и помпезную, будто из дворца. Наверное, за ней начинается иллюзия… или там полно ловушек, и один неосторожный шаг может стоить ей жизни?..       Странный задор вскипел в крови. Как у человека, лавирующего по узким проходам среди гор хрусталя: где-то на задворках сознания беспокойно мечется мысль, что одно неосторожное движение — и случится катастрофа, но азарт подстегивает идти, и идти, и идти…       Только пока комната по-настоящему не наполнится звоном битого стекла.       Помедлив, Кэрлайн схватилась за потертую медную ручку. Дверь отворилась, пропустив слабый лунный свет в широкую комнату. Едва уловимо, словно тайный жест, блеснули лакированные ступеньки, сквозь тени проступил кожаный диван, сервант и книжные шкафы — явно новые, не побитые временем и мародерами. Сердце застучало чаще. Значит, она не ошиблась.       Миг — и в глазах взорвалось цветное зарево. Кэрлайн врезалась спиной в дверь, и замок тут же щелкнул, отрезая путь к отступлению. Чужая энергия Хаоса прорвалась сквозь кожу, мышцы и кости, сковала до боли крепко — и пальцем не шевельнуть. Нож выскользнул из руки и оглушающе лязгнул об пол.       Воздух задрожал от шагов, неторопливых и плавных, как у кошки. Так палач поднимается на плаху, к беспомощному пленнику…       Кэрлайн с трудом распахнула глаза. Впереди, четко различимый в полумраке, стоял молодой мужчина. Его рубашка белым пятном выделялась среди синевато-серых стен, а ночь скрадывала цвет волос, небрежно собранных в хвост и отливающих зеленым.       Его взгляд пригвоздил Кэрлайн к месту. Даже сними он ментальные оковы, не вышло бы пошевелиться. Он был так близко, что она могла разглядеть выцветшую спектральную радужку с серым росчерком зрачка в его левом глазу. Неприятная ухмылка тронула его губы, когда под ногой лязгнул нож, что она принесла с собой.       Неоткуда было ждать помощи. Она сама завела себя в западню.       Живо представилось, как брызжет кровь — ее кровь. Нож молниеносно взвивается и крушит голову… с хрустом входит в грудь, тараня легкие… прошивает живот… Кэрлайн замутило. С губ сорвался вздох, почти безотчетная мольба — нет, прошу, не убивайте…       Она осознала это и до боли впилась ногтями в ладонь. Ну уж нет, она не будет плакать и унижаться перед этим человеком. Ни за что. Он все равно ее не пощадит.       — Какая самонадеянность, — резко протянул он и прижал нож к шее Кэрлайн. По коже поползла капля крови. — Ты пришла отомстить мне, а?.. — он коротко ощерился, обнажив длинные, почти как у вампира, клыки. — Отомстить за свою сестру, за мать или за отца, который выгнал тебя из дома, а теперь так любезно согласился принять обратно?       Его голос ласкал слух, как плеть палача спину пленника на дыбе. Ком поднялся к горлу Кэрлайн. Откуда он знает?..       Мгновение растянулось в вечность. В застывшем взгляде Акиямы Рэя плескался лунный свет, переливы радужек вспыхивали и блекли, будто огни на подернутой рябью воде.       — У тебя два варианта, — сказал он наконец, и все внутри перевернулось. — Остаться здесь, в резиденции, и стать моей… ученицей? Да, пускай будет ученицей… или умереть. Выбирай.       Колени Кэрлайн едва не подогнулись. Она не чувствовала пальцев, не чувствовала ног за льдом, угнездившимся в груди.       Акияма Рэй повел рукой. Нож свистнул у уха, и на ковер упала срезанная прядь, похожая в полумраке на росчерк засохшей крови.

***

      Она съежилась под одеялом, даже не раздевшись. В голове было пусто, как в чулане, а взгляд против воли скользил по окну с тяжелыми темными занавесками. С высоты второго этажа спрыгнуть ничего не стоило, но… неужели он об этом не подумал? Может, хотел проверить, насколько она благоразумна, раз решил сделать ее своей «ученицей»? В конце концов, он мог запереть ее в подвале, в самой сырой и дальней камере с цепями под потолком и проржавевшей решеткой на двери, но не сделал этого… Мысли спутались в ком, а веки против воли опускались. Она запуталась. Запуталась и безумно устала.       Попытайся Кэрлайн сбежать — и Акияма Рэй… убьет ее. Неужели отец правда верил, что у нее хватит сил…       Незаметно для себя она соскользнула в бездонную пропасть, наполненную кошмарами. Пронзительный голос отца «Ты просто ничтожество! Ты не моя дочь!» еще звенел в ушах, когда она проснулась. Большой платяной шкаф навис над ней, похожий на прожженное пятно на фотографии, солнечный свет едва-едва пробивался сквозь щель в занавесках, окрашивая комнату серым. Кэрлайн медленно села, обхватив виски руками. В голове так шумело, что она не сразу расслышала приглушенные голоса. Ее звали? Кто-то… пришел за ней? Мацу?..       Она выскользнула из-под одеяла, толкнула дверь и очутилась в коридоре, окутанном приятным полумраком. Разгоряченные мужские голоса приблизились — один явно принадлежал Акияме Рэю, другой был ей незнаком.       — …что ты можешь сказать? Если так, то плоховат аргумент!       — Послушай, Рэй, если этот аргумент для тебя «плоховат», тогда я не знаю…       — Надеюсь, ты не забыл, что этот ублюдок сделал с Микки?!       Воцарилась тишина, такая внезапная, что в груди что-то стиснулось. Кэрлайн прильнула к деревянным настенным панелям и прислушалась. Вдруг ссора дойдет до драки или даже до настоящего сражения? Тогда трудно будет заметить, что она проскользнет к выходу и вырвется на свободу.       Но звука удара не последовала. Может, стоит показаться на глаза Акияме Рэю и его собеседнику? Будет даже лучше, если они поймут, что она не подслушивала.       В конце концов, они явно обсуждали не ее судьбу, а раз так — какое ей дело?       Тихо скрипнули рыжеватые ступеньки под ногами, и двое мужчин, стоявших у большого незашторенного окна, повернулись к Кэрлайн. Яркий солнечный свет превращал их в темные силуэты, но чем ближе она подходила, тем четче становились их черты. Незнакомец, стоявший напротив Рэя, был высоким, широкоплечим, с длинными каштановыми волосами, отливающими багровым. Она с трудом разглядела чуть выступающий подбородок, в меру тонкие губы с жесткими морщинами по углам и высокие скулы.       Очередная ступенька — и тень отступила, открыв его спектральные глаза под нахмуренными бровями.       Рэй шагнул вперед, и взгляд невольно прикипел к нему. Он не выглядел сердитым, хоть еще минуту назад его голос срывался от гнева, — только бирюзовые волосы растрепались, будто он запускал в них пальцы, и красноватые пятна еще не сошли со щек.       — Итак, — произнес он с натянутой, жесткой ухмылкой. — Тебе понравилась твоя комната?       От неожиданности Кэрлайн замерла, стиснув рукой гладкие перилла. Простой вопрос словно ударил ее в грудь, и события прошлой ночи ураганом ворвались в память. Порез на шее запульсировал, вызвав почти нестерпимое желание потереть его ладонью.       Прямо сейчас, лицом к лицу с ней, стоял человек, убивший ее мачеху и сестру и покалечивший отца. Ощущение нереальности, что не отпускало ее со вчерашней ночи, наконец развеялось. Это все — правда. Кошмар не поблек с наступлением утра.       Кэрлайн глядела в цветные глаза Акиямы Рэя, не в силах отвернуться, и мир вокруг неотвратно мерк. О чем он миг назад спрашивал? Так ли ему нужен был ее ответ?..       Деревья за окном беззвучно всколыхнулись от ветра, темные листья запестрели, то пропуская солнце, то заслоняя хаотичным мельтешением. Акияма Рэй снова на миг превратился в темный силуэт.       — Да, — выдавила Кэрлайн через целую вечность. Боже, неужели это ее голос прозвучал мертвенно и надтреснуто? Должно быть, так чувствует себя мышь, когда в единственный выход из норы просовывается когтистая кошачья лапа.       — Хорошо, — ответил Рэй, хищно осклабившись. Незнакомец мрачной тенью маячил за его плечом. — Тогда приступим к твоему обучению.       Он правда собрался учить ее? В груди холодной струйкой растекся страх. Рэй не сводил с нее немного безумного, испытующего взгляда, и ее до костей пробрала кошмарная мысль: уж не читает ли он ее мысли?       — Чему ты собрался учить ее? — вмешался незнакомец с ощутимой неприязнью в голосе. На кого он сердился — на Рэя или на нее? Судя по всему, он знал, кто она такая и почему здесь оказалась.       — Всему, — Рэй коротко оскалился, прежде чем снова принять отстраненный вид, будто его настоящее лицо на миг проступило сквозь маску. — Сражаться, красться, отделять правду от лжи, если, конечно, у нее хватит на это мозгов…       Кэрлайн опустила глаза, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Ее учили фехтовать на мечах до того, как все узнали, что она никогда не сможет использовать энергию Хаоса, но это уже неважно. Что он задумал? Она ведь дочь его врага, она пришла убить его…       — Почему? — выпалила она, до боли стиснув кулаки. Взгляд незнакомца прикипел к ней, но Кэрлайн смотрела только на Рэя. — Я… собиралась убить вас, так почему… вы решили меня учить? К тому же, меня… выгнали из клана, потому что я Ноль.       Улыбка Рэя стала совсем уж натянутой, пока не померкла совсем. Казалось, вопрос его обескуражил. Кэрлайн только сейчас заметила дорожный плащ, перекинутый через его правую руку и резко контрастировавший с белой манжетой рубашки.       — Вопрос прямо в лоб, — он вскинул брови. — Или почти.       Она не шевельнулась. Казалось, стоит только оторвать пальцы от перилл, и ее затянет в сосущую черную пропасть, наполненную бранью отца.       — Ну… — Рэй снова улыбнулся. Похоже, он только делал вид, что задумался, и просто хотел помучить ее молчанием. — Я хочу унизить его.       Он помедлил немного и продолжил:       — У его клана остался только один наследник — ты, и он выгнал тебя, потому что ты Ноль. Я удивлен, что он не попытался вколоть тебе одну из своих дряней, чтобы слепить из тебя Охотника, это на него даже как-то не похоже… Ну да ладно. Если ты перестанешь быть Нолем, представляю, каково ему будет!       Он радостно хохотнул. Каждую клеточку тела Кэрлайн будто пронзило иглами.       — Вы убили его жену и дочь! — выпалила она, шокированная до глубины души. — А сам он теперь не может ходить!       — Да! — воскликнул Рэй. Он сумасшедший, напрочь сумасшедший! — Чтоб ты знала, я просто вырубил его и вколол ему его же препарат. Он сам виноват: если уж разрабатывал вирусы, разработал бы сразу и вакцину! Все проблемы бы отпали сами собой…       — Рэй!!! — выкрикнул незнакомец. — Прекрати сейчас же!       Они в бешенстве уставились друг на друга. «За что мне это? — надсадно билось в голове Кэрлайн. — За что мне это все?..»       — Она сама спросила, — ответил Рэй спокойно. — Я просто в кои-то веки сказал правду. Разве не ты меня упрекал, что я не всегда искренний с тобой?       Незнакомец свирепо покачал головой, и его длинные пряди заметались по плечам. Казалось, он сейчас кинется на Рэя; его смуглое лицо побледнело, кулаки сжимались и разжимались, и сквозь кожу отчетливо проглядывали вздувшиеся вены. Лестница под ногами Кэрлайн покачивалась, будто палуба корабля.       — Что ж, — бросил Рэй почти насмешливо. — Передаю ее на твое попечение, Аясе. Только, умоляю, не устраивай для нее сеанс психотерапии и душещипательных бесед. Потренируешься с ней, посмотришь, что она вообще может и может ли вообще.       — Как скажешь, — отрезал Аясе. Бог ты мой, подумала Кэрлайн отстраненно, да рядом с ним даже лед покажется теплым! — Но наш разговор еще не закончен.       Рэй язвительно ухмыльнулся.       — О, просто трепещу! Пойду утоплюсь в кофеварке, пока твои нотации меня вконец не доконали! Чувствую, этого недолго осталось ждать!       Его шаги эхом загудели под высоким потолком, пока не стихли за оглушающим хлопком входной двери. Кэрлайн невидяще глядела ему вслед, а из груди поднималось что-то удушающее и до боли жгучее.       — Слушай… — нерешительно начал Аясе, когда гостиную охватила звонкая тишина. — Давай я сделаю тебе кофе. Какой ты любишь?       Кофе? Из горла вырвался смешок, переросший в кашель. Мужчина взглянул на нее с жалостью, и Кэрлайн обожгло злостью. Он сочувствует ей? Ну уж нет. Она сама пришла сюда, в этот дом, в резиденцию Королей Хаоса. Сама вытащила нож, чтобы убить Акияму Рэя. Все, за что ей приходится сейчас расплачиваться, — ее собственная глупость, а значит, не надо ее жалеть!!!       Мир вдруг начал расплываться. Кэрлайн сглотнула, рвано хватанула воздух ртом, но слезы все равно побежали по щекам. Ей не было места ни среди существ Хаоса, ни среди простых людей, а теперь волна судьбы принесла ее в дом безумного, циничного убийцы.       Она не слышала, что успокаивающе говорил ей Аясе, не чувствовала его горячих крепких ладоней на своих плечах. Он был другой, мелькнуло в голове, не такой, как Акияма Рэй. Его чувства проще было понять, и… если бы он сейчас предложил…       …что угодно…       …она бы пошла с ним. Как будто и правда была бы нужна ему — им всем, существам Хаоса и простым людям. Как будто, исчезни она из их жизней, они больше не смогут дышать.

***

      — Не принимай его слова близко к сердцу, — сказал Аясе. Вода с шумом вырвалась из крана и звонко ударила в железное дно турки. Он сполоснул ее, рассеянно елозя пальцами по кайме, и отставил на тумбу под темно-коричневым посудным шкафчиком. — Нашей Организации сейчас приходится непросто, так что он в последнее время… немного дерганный.       Кэрлайн механически кивнула, едва осознавая, что он говорит.       — Скажи, — Аясе выключил воду и повернулся к ней, скрестив на груди мускулистые руки, — ты… прости, если это будет резковато, но… я знаю, что Хаджиме выгнал тебя из клана. Ты… была близка с ним… или с кем-то из своей семьи?       — Нет, — ответила она, даже не задумавшись. Внутри будто все выгорело. Не осталось ни страха, ни надежды, ничего.       — Тебя ранило то, как Рэй… сказал об этом?       «Ранило»? Ну уж нет. Нужно взять себя в руки. Ни Акияма Рэй, ни кто бы то ни было еще ее не сломает. Пять лет назад она сидела на земле, подтянув ноги к груди, и чувствовала спиной холод кирпичной стены, а рядом в перевернутом мусорном контейнере копошилась тощая кошка. Подол платья истрепался, ноги болели от долгой ходьбы и мозолей, но где-то в глубине души до сих пор теплилась надежда, что отец или даже мачеха придут за ней, скажут, что больше не сердятся, что передумали, или сестра тайком принесет ей поесть…       Чтобы выжить, Кэрлайн вырвала эту надежду с корнем.       Руки сами собой обхватили чашку и поднесли к губам. Терпкий вкус опалил язык — кофе был слишком крепким, но она почти залпом выпила его. Аясе молча наблюдал за ней.       — А за что Акияма-сан… — она запнулась, но не смогла продолжить, хоть голос теперь и звучал увереннее и тверже, чем прежде. Горло больше не сдавливали рыдания.       — Из-за Лейстен Микки, — помедлив, произнес Аясе неохотно, — прошлого Лидера Организации. Лучше спроси об этом у Рэя… немного попозже.       Кэрлайн кивнула, со скрежетом отодвинула стул и встала.       — Пойдем?       Он недоуменно взглянул на нее, и она почти бесстрастно добавила:       — Акияма-сан сказал, что мы должны потренироваться, чтобы оценить мои способности.       На миг ей показалось, что сейчас он предложит ей передохнуть или заняться чем-то другим — чем угодно, только бы не брать в руки меч, пускай и деревянный, только бы не раздирать душу в клочья еще сильнее, — но это значило бы, что он не воспринимает слова Акиямы Рэя всерьез. Кэрлайн затаила дыхание. На чьей же он стороне?..       — Да, — сказал Аясе, и тонкая морщина прорезала его лоб. — Пойдем.