***
На полке назойливо тикали часы. В первые дни Шимики никак не мог привыкнуть к тому, что они ни на секунду не замолкают, но это казалось даже приятным — напоминание о том, что каждый миг забота Исами будет с ним. Теперь хотелось скрыться от них, расколотить коричневый корпус и хрустальный циферблат. Он не знал, сколько времени прошло. Казалось, целая вечность, а он то проваливался в сон сквозь вязкое тиканье, то пробуждался, вырываясь из серости в серости. В один момент Шимики почувствовал прохладу и осознал, что не закрыл окно. Или, может, защелка сама отскочила. Белые занавески трепетали на ветру, и он медленно сел, свесив онемевшие ноги с кровати. Надо же, лежал не разувшись… Разбить бы все, что Исами — нет, Клинок — ему прислал, вдребезги, в щепки, в пыль. Одно дело втереться в доверие, использовать ради своих целей, а совсем другое — привязать к себе, сделать так, чтобы жизнь помыслить без него было нельзя, а потом… А потом с печальной улыбкой разрушить все. Он потянул ставни, и свежий, напитанный грозой и ароматами цветов воздух, ворвался в комнату. Медленно, очень медленно Шимики взобрался на подоконник. Грудь заволок липкий холод: духу не хватит шагнуть. Не хватит, как бы он ни отчаялся… Внизу разверзался город, щетинясь высотками, отблескивая окнами, похожий на шипастый осколок бледно-серого камня, и машины крохотными жуками ползли по дороге. Шимики закрыл глаза и покачнулся вперед, навстречу пронизывающему ветру. Нужно прыгать. Нужно. Или вернуться в комнату, черт возьми! Иначе сейчас соберутся зеваки, вызовут полицию… Дребезг дверного звонка отозвался в висках. Шимики вздрогнул и крепче сжал оконную раму. Это Исами, пронеслась наивно первая мысль, и внутри все сжалось. Ай, пусть катятся к черту! Он даже сдохнуть нормально не может! Раздражающий писк стих, сменившись голосом: — Шимики-кун? Это я, Рей Харикен. Он едва вспомнил, кто это такая. Помедлив, спрыгнул на пол и медленно прошел в коридор. Дверь медленно отворилась, будто проход в иной мир, лицо обдало сыростью с тесной лестничной клетки, где стояла Рей Харикен — смущенная, бледная, растрепанная… Вспомнился день, когда она нежданно-негаданно переместилась в Сюрреалистичный Мир, и Исами заварил для нее травяной чай, и рот сковало горечью. — Что ты хотела? — спросил Шимики хрипло, позабыв о приветствиях. Замявшись, она глянула ему в лицо своими травянисто-зелеными глазами. Совсем как у Грея Итаки. — Я хотела… кое-что спросить об Охотниках. Мне сказали, что нужно связать с кем-то… свою энергию Хаоса. Ну и… если ты не против, я бы хотела… О чем она только думает? Нельзя проводить такой ритуал с малознакомым Охотником, особенно с тем, кто минуту назад собирался выпрыгнуть из окна шестого этажа. — Ты знала, кто такой Исами? — выдохнул он неожиданно для себя. — В смысле? — удивленно спросила Харикен, и внутри все сжалось. Ему придется взять на себя роль черного гонца и все ей рассказать. Шимики молча посторонился, пропуская ее в одинокую духоту квартиры. От него не укрылось, с каким интересом она покосилась на подушку и остальные подарки Клинка. Собравшись с силами, он выпалил: — Харикен, он… Исами… Исами — это Клинок Карателя. Ошеломление исказило ее лицо, голос дрогнул: — Если это шутка, то не смешно. Шимики услышал ее рваный вздох, и все заволокла пелена. Не сразу понял: это слезы. Позорные, злые слезы, проявление слабости. Он разозлился сам на себя, что не сдержался, тем более при Харикен. Она девушка, и ей куда тяжелее. Через миг он понял, что она даже ничего не заметила. Слезы текли по ее лицу, и всхлипы прорывались, как бы она ни закусывала губу. Шимики осторожно обнял ее, прижал к себе и закрыл глаза. Он сильный, он мужчина, он защитит ее. Какую бы паутину интриг ни соткал Клинок Карателя, ее он не получит. Теперь это дело принципа. — Пойду сделаю чай, — произнес он, когда Харикен немного успокоилась. — Если хочешь, возьми одеяло с моей кровати. Она кивнула, беспомощно и почти испуганно вытирая лицо. Шимики прошел на кухню, открыл дверцы шкафчика и замер. Сразу же, на видном месте, стояла пачка красного чая — очередной подарок Клинка. Он задвинул ее в залитую тенями глубину полки и вытащил другую — ароматную зеленую заварку из недорогих сортов. Когда он вернулся, Харикен сидела на кровати. Окно она закрыла и теперь внимательно разглядывала грязь на подоконнике, очертаниями напоминавшую подошвы обуви. Шимики сделалось не по себе. Она догадается. Как пить дать, догадается. Но хотелось верить, что нет. — Может… пойдем на кухню? — предложил он тихо. Можно было бы попить чай и здесь, устроившись за журнальным столиком, но всего каких-то несколько дней назад они так же сидели с Исами. — Шимики, — сказала Харикен, глубоко вдохнув. — Не надо. Он вздрогнул, осознав, что она говорит совсем не о чаепитии.***
Когда Харикен ушла, небо уже залила густая чернота. Наверное, нужно было ее проводить, но он подумал об этом только сейчас, а эхо ее шагов, тихий голос и хлопок двери давно уже растворились в тишине квартиры. Шимики глядел в окно, расчерченное ветвями деревьев, и баюкал в руках чашку с заваркой. «Странный ты, Шими-ки. Не похож на других Охотников». Тогда впервые это прозвучало не как оскорбление. «Немного более здравомыслящий». Вот только… Акияма Рэй в нем ошибся. Спокойствие, учтивость и рассудительность не были проявлением силы. Шимики все время… просто трясся за свою шкуру. Не сближался ни с кем, потому что боялся быть отвергнутым, боялся нарваться на ножи насмешек и недоверия. Не хотел никому доставлять проблем, а больше всего — себе самому. Так не могло продолжаться. Он с грохотом отставил чашку и поднялся, захлестнутый такой решимостью, какую в жизни не чувствовал. Еще не знал, что сделает, что изменит — но точно что-то сделает и что-то изменит. Обязательно к лучшему, ведь иначе быть не может. Первым делом он запаковал в большую коробку все подачки Клинка. Ему они не нужны, а дети в сиротском приюте наверняка порадуются. Шелестели пакеты, стрекотал скотч, и с каждым рывком, с каждым движением отступала давившая на сердце тяжесть. — Делаешь перестановку? — раздался позади мелодичный мужской голос. Шимики вздрогнул, чуть не выронив часы, что целую вечность назад сводили его с ума. На кровати сидел незнакомец — нет, очень даже знакомый вампир, одетый во все черное, с длинными спутанными волосами. Засохшая грязь с его тяжелых шнурованных сапог обсыпалась на лысоватый ковер. — Ты кто?! — вскинулся Шимики и схватил меч сквозь Хаос. Вампир вскинул на него глаза, очерченные синяками недосыпа, и неожиданно спокойно ответил: — Не знаю. Иногда я сам себе не могу ответить на этот вопрос. Рассекший бровь шрам запульсировал, и все стало на свои места. Он знал этого вампира. Знал даже лучше, чем хотелось бы. Просил ответов, молил о возвращении памяти… даже не думал, что все так обернется. — Ты ударил меня ножом по лицу! — накинулся он на вампира, стиснув руки, онемевшие будто от болезненно легких касаний мороза и снега. Тот с усталым видом поднял ладони. — Уволь, Шими̒ки… — Ударение в моем имени ставится не туда! — Мне лучше знать, куда оно ставится, — ответил вампир, не повышая тона. Шимики глядел в его красивое, хоть и несколько длинноватое лицо, и красная пелена туманила рассудок. Уже не понимал, где сон, где явь, и в глубине души надеялся, что сейчас откроет глаза, поморщится на свет и осознает себя заснувшим на отработке у учительницы Иррии. — Кто ты вообще такой?! Почему я ничего не помню?! Ты оставил меня зимой в лесу в треклятой тонкой рубашке! Одного!!! — А что, по-твоему, ты должен помнить? — спросил вампир с едкой, неприятной улыбкой, будто не услышав его последние слова. — Ты начал существовать в возрасте… ну, где-то двенадцати-тринадцати лет и не рождался в привычном понимании этого слова. Так что никакого «прошлого» у тебя не было. Шимики словно обухом по голове огрели. Не был… рожден? Что это значит?! — Вообще, — продолжил вампир, окидывая комнату внимательными, несколько тяжелым взглядом, — я пришел, просто чтобы попросить тебя не делать опрометчивых поступков. — О чем ты?.. — Твоя жизнь достаточно ценная, хоть ты и не человек. Чтоб ты знал, Клинок мне рассказал о… ваших отношениях. В сердце точно вошла каленая игла. Рассказал… Выходит… выходит, этот вампир… — Ты Эрт Ив. — Удивительное открытие, — насмешливо вскинул брови тот. — Но, будь добр, называй сначала имя, а потом фамилию. Мне не нравится, как оно звучит на ваш манер. — Я сам… решу, что мне делать, — с трудом прохрипел Шимики, не расслышав толком даже, что тот сказал. Только подумал заторможенно: Яшимский Каратель не японец? Похож ведь и чертами лица, и манерой речи… — Мог бы, если бы был человеком, — ответил Ив. Его красные глаза холодным светом взрезали полумрак. — Но ты не человек, Шими́ки. У тебя есть связь с Хаосом, есть тело и осколок моей души, но это не делает тебя человеком. Ты просто конструкция генов и ничего больше. Его слова капали в уши кровью на снег. Шимики не хотел ничего знать, не хотел слышать, но его без всякой жалости выворачивали наизнанку. Разве не об этом он долгими ночами просил мироздание — не о правде? И все же надеялся, что оно будет хоть немного к нему милосердным. — В общем, — бросил Ив, вставая, — надеюсь, ты не будешь швыряться своей жизнью, как будто их у тебя две. — Ненавижу тебя, — прошипел Шимики, едва сдерживая яростные слезы. Вопросы застывали в горле. Разве что-то могло быть важным, если в страшной реальности у него не было прошлого, не было семьи? Он не рождался. Он не был человеком. Но тогда… Кто же он? Для чего Ив Эрт создал его? — Брось, Шими́ки. Ненавидеть могут только люди, а ты не человек, — раскатился в ушах его снисходительный холодный голос. …Шимики проснулся в холодном поту, сбросив на пол одеяла. Чертово окно снова распахнулась, и створки грохотали по стенам под властью сквозняка. Снилось что-то липкое, мерзкое, как гнилой овощ. Он вытер лоб и сел на кровати. Кажется, его просили… бережнее относиться к жизни? Было что-то еще, но сон предательски ускользал песком сквозь пальцы. Странно, когда это Шимики вообще успел заснуть?***
— Мне уже называть тебя «Ваше Величество»? Или лучше «господин Король»? — приподнял брови Клинок. На небольшом дубовом столе, совсем как когда-то в Яшиме, стояли два серебряных бокала, и вино вперемешку с кровью ловило тусклый свет потолочной лампы. Хорошо, что Котта дель Ирра любезно позволил занять его дом, иначе снова пришлось бы спать в продуваемом всеми ветрами шатре. Ив фыркнул. На его правой руке чернели витки свежей татуировки: скорпион ощетинился жалом, вскинул зловещие, будто клещи, клешни, и сегменты его тонких лапок вились по костяшкам пальцев. — Не паясничай. — О-о, Ваше Величество уже недоволен, а я ведь только начал стебаться. Что-то ваша выдержка со времен Яшимы заметно пошатнулась. Тот устало рассмеялся и закатил глаза. — Да уж, отвык я, когда ты перекручиваешь каждое мое слово. Может, если бы ты был со мной эти тридцать лет, я не потерял бы форму. Клинок сразу понял, к чему он клонит, взял бокал за толстую витую ножку, поболтал кровь-вино, вдыхая металлический запах вперемешку с ароматом пряностей, и сказал: — Искренне надеюсь, ты не собираешься обвинить меня в том, что я, мол, бросил тебя в Яшиме. Между прочим, я предлагал тебе уйти. Кто ж виноват, что ты не согласился? Ив не ответил — смотрел в никуда, свободно откинувшись на спинку дивана. Он изменился. Мало того, что выглядел старше, чем в Яшиме, так даже манера речи неуловимо исказилась: раньше вроде бы так не растягивал гласные… — Кстати, — бросил Клинок, одним махом осушив бокал. Судя по вкусу, четвертая отрицательная. Котта и его шайка рады были стараться для Победителей из Яшимы, особенно, понятное дело, для Ива, — за что ты так с Шимики-куном? Мог бы просто оставить ему записку. Ив наморщил лоб. И куда только подевался тот бешеный новообращенный, что понабирал по закоулкам пять десятков вампиров и пошел захватывать город? Клинок был бы рад его вернуть, потому что нынешний Ив окончательно превратился… в чудовище. Хотя, может, так и должно быть. Монстр и чудовище, ха. Кто же кого испортил?.. — Он все равно раньше времени ничего не вспомнит. Я поставил блок на его память. — Вот об этом я и говорю. Кажется, кое-кому некуда выплеснуть тягу к унижениям. — Эй, ты что, привязался к нему? — насмешка в голосе Ива резанула по вискам. Клинок почти искренне ужаснулся: — Я?! Боже упаси. Просто меня немного напрягает то, что ты делаешь. Хотя меня и раньше напрягало. Кстати… после Яшимы с твоей энергией Хаоса что-то не так. Ты уверен, что блок хорошо поставил? Злость так явственно исказила лицо Ива, что стало даже немного смешно. — Хорошо! Думаешь, я сам не заметил, что что-то не так? Смотри, — он дернул шнурок на шее и вытянул из-за ворота футболки серебристый медальон в форме пера, — это ограничитель на один уровень силы. Помогает стабилизировать потоки энергии. Месяца через два… Из коридора раздались шаги, прервав Ива на полуслове. В гостиную поспешно вошел вампир и поклонился. Да уж, еще бы пол под их ногами поцеловал. За ним несся разгоряченный, прерывистый, как старое радио, голос хозяина дома: — …хотите ее убить — убейте, мать вашу, но если хотите подстилок, катитесь в бордель! Клинок фыркнул в кубок. В полукруглую арку без дверей ворвался Котта дель Ирра. Багровые пятна проступили на его лице, глаза метали молнии из-под жестких даже на вид белесых волос, никогда, наверное, не знавших ножниц. — Что стряслось? — устало спросил Ив. — Мы поймали Охотника… — начал первый вампир, но Котта сгреб его за шиворот и сдавил горло. Клинок поморщился. Поколения стирались одно за другим, а главы клана Ирра оставались все такими же грубыми неотесанными ублюдками. Не удивительно, что ни один из них не прожил дольше трехсот пятидесяти лет. — Ни черта мы ее не поймали! — рявкнул Котта. — Она сама сюда пришла! Ив ощутимо напрягся. Наверняка сейчас пытался просчитать, как развернутся события. Если бы вампиры поймали ее, то убили бы, но раз она пришла сама… — Заприте ее внизу, — бросил он наконец. — Я потом с ней поговорю. И обработайте ее раны, если есть. Только смотрите, не пейте, а то головы оторву! Помедлив, Котта кивнул и вышел из комнаты. За ним, разминая шею, направился и второй вампир. Клинок втянул носом воздух. Как странно — Охотник сама пришла в их гадюшник… На самом деле этот городок уже почти упал им в руки. Оставалось убрать только нового главу Охотников Сэры — и история с Яшимой повторится. Вот только Клинок участвовать в этом не собирался. Он должен вернуть Новаки, а среди руин и беснующихся, опьяненных кровью и лишенных всякого здравого смысла победителей это будет трудно. — Ив… — протянул он, когда дом снова погрузился в вязкую серую тишину. — Как насчет того, чтобы разделить имена «Падшего Ангела»? Ив помрачнел. Болезненные тени очертили его худое бледное лицо. — Хорошая идея. Но я понятия не имею, как отобрать «Пространство» у Хираташи Норрена-Леммана. Они надолго замолчали, прислушиваясь к ругани и шагам за огромным, без рамы окном. Хлопнула входная дверь, в прихожей мелькнуло несколько вампиров, ведущих под руки женщину. Клинок не успел уловить ни черты ее лица, ни даже цвет волос. — Скажи… — протянул Ив, вперив взгляд в свои пальцы, белые и длинные, как паучьи лапы. — Мы снова Кровавый Каратель и Клинок Карателя? Ты со мной? — Я думал, что, вообще-то, маленькая армия по захвату Сэры теперь называется «Братство Скорпиона», — легко усмехнулся Клинок. — Пафосом опять несет аж до Яшимы. — Не увиливай от вопроса. — Нет, я не с тобой. У меня здесь свои дела. «Более того — я сделаю все, чтобы тебе помешать. Мало тебе одного города, лежащего в руинах. Ты ведь воюешь только затем, чтобы воевать. Тебе от этого весело. Кровь кипит в венах и все такое. Только тогда чувствуешь себя живым, ведь правда?» Ив поднялся, резко и раздраженно отбросил на пол пустой кубок. — Пойду к Охотнику, — бросил холодно. — Хотелось бы знать, какого черта она к нам пришла. Клинок нырнул вслед за ним в тесноту склизких черных стен — только факелов не хватало, чтобы почувствовать себя в средневековой тюрьме. Крутая лестница казалась такой склизкой, что стоит только оступиться, и запросто свернешь шею. Хотелось верить, если он будет падать — Король Хаоса, как-никак, — то проломит Иву голову, и на том закончится кампания по захвату Сэры. Пленница сидела на каменном полу, прислонившись спиной к ржавой решетке камеры. Ее грудь судорожно вздымалась и опускалась, ладонь лежала на ребрах. Одно или даже два сломано, почувствовал Клинок сквозь Хаос. Вампиры Котты перемотали ей раны обрывками каких-то тряпок, но этого явно мало. — О, — бросила она, не оборачиваясь. — Насквозь мертвые Победители из Яшимы. У нее были темно-серые волосы — она явно не из известного клана, иначе ее бы сразу вытурили. Среди именитых Охотников не в почете те, кто одним своим присутствием напоминает, насколько они уязвимы. Интересно, что ей довелось пережить в детстве, раз даже связь с Хаосом исказилась?.. — Дерба Аой, — выдохнул Ив ошеломленно и едва не вцепился руками в прутья. Она чуть подняла голову, и тень улыбки коснулась ее разбитых губ. Смятение захлестнуло душу. Они вместе прорвались сквозь заслон Охотников Сэры. Вместе пытались выжить. Теперь же он, победитель, стоял перед ней, а она побежденной сидела в клетке у его ног. На миг Ив даже забыл, что позади стоит Клинок, и тихо спросил: — Почему? Она болезненно поморщилась и ответила: — Искала поддержки. Хоть у кого-нибудь. Правда, это, наверное, было бессмысленно. Все вы насквозь выгоревшие. Даже ты. — И какую же поддержку ты хотела получить? — спросил он мрачно, скрестив руки на груди. Что-то упорно не вязалось. При первой встрече она не доверяла ему. А теперь пришла искать союзников… — Ты же понимала, что тебя здесь могут просто убить? — Может, то мне и было нужно, — ответила она мягко. — Но, как видишь, не убили. От нее пахло ранами и кровью. Ива захлестнуло страстное желание просто поговорить с ней. Она искала Короля Хаоса. Он тогда подумал, что Клинка, но, видно, ошибся. Ниточки мало-помалу сплетались воедино. Выходит, она искала Акияму Рэя, а значит… — Рэй… Рэй погиб? Это казалось таким невероятным, что Ив даже засомневался, правда ли слова сорвались с его губ. Аой молча отвернулась. Лицо Клинка вытянулось и медленно, очень медленно исказилось дикой, полубезумной радостью. Ни с того ни с сего захотелось его за это двинуть. — Я забыл в гостиной свою маску, — бросил он прерывисто, давя улыбку. — А мне она срочно необходима, так что, пожалуй, удалюсь. Аой хмуро покосилась на него и произнесла: — Никогда бы не подумала, что вампир, захвативший Яшиму, и заноза в заднице Организации Королей Хаоса — одно и то же лицо. Клинок благополучно ее проигнорировал. Вряд ли сейчас он способен был воспринимать хоть что-нибудь, кроме простой истины: Акияма Рэй мертв. Он всегда только делал вид, что позволял собой управлять, а на деле попробуй вцепиться в него, так когти вырвет с мясом. Выждав, пока его шаги стихнут в переплетениях коридоров, Ив опустился на каменный пол и тоже привалился спиной к тюремной ограде. Хриплый вздох сорвался с губ Аой. — Значит, ты искала Акияму Рэя? — он нервно хмыкнул. — Ты чуть не швырнула меня на пытки. Уж очень ему хотелось знать, где проявится «Падший Ангел». — Ив Эрт… — протянула она надтреснуто. — Ты знаешь, почему за последние месяцы в Сэру прибыло так много существ Хаоса? — Из-за моего артефакта? — Да… но не только. Глава всех Охотников отослал сюда многих своих людей. В основном тех, кто в чем-то провинился. Глава всех Охотников готовит здесь… массовое убийство. Это прозвучало так нелепо, что Ив рассмеялся. Аой смерила его красноречивым взглядом. — Я не шучу. — Понимаю, — ответил он, осклабившись. — И что же Глава хочет сделать? Шваркнуть Облачный Замок на Сэру? — Почти, — серьезно ответила она. — У него есть некий план под названием «Кенрюоку»* и какое-то устройство, которое может уничтожать всех, кто связан с Хаосом. Ив на миг закрыл глаза, сильно надавил пальцами на переносицу. Да уж. Звучало просто-таки нелепее некуда. — А кто сейчас Глава всех Охотников? — Тайджимару Корнеулис. Он расхохотался. Эхо загуляло по коридору, в грудь словно кол вогнали, а он смеялся и смеялся, не в силах остановиться, пока воздуха не перестало хватать. Тайджимару Корнелиус! Бывший глава Охотников Яшимы, трус, поджавший хвост и удравший при первых проблесках опасности. Он даже не сражался толком! И тут вдруг оказалось, что спустя тридцать лет именно его выбрали Главой всех Охотников… Немного успокоившись, Ив привалился к решетке. С губ не сходила широкая, какая-то дурацкая ухмылка. Что ж, весьма интересно будет снова испытать себя. На крови им написано быть врагами, так кто же в этот раз победит? Тайджи всегда был слабее, вот только Ив тридцать лет без дела сидел в Яшиме… Теперь он точно знал: нужно вырвать Сэру из рук Охотников. Это дело принципа. Он раз и навсегда поставит их на место. — Что ты теперь будешь делать? — едва слышно выдохнула Аой. Ив задумался и ответил: — Сражаться, конечно. Когда Тайджи войдет в город и привезет свою штуковину, мы его уничтожим. — Надо же, какой ты самонадеянный… А если не получится? Ив потер пальцами подбородок и нахмурился, вглядываясь в дрожащий полумрак. Глава всех Охотников должен оставить себе и своим людям путь для отступления … или нет? Хватит ли ему самоотверженности и безумия ради цели прикончить и себя, и местных Охотников — проще говоря, полгорода?.. — А какой радиус поражения у этого «Кенрюоку»? — Километров пятьсот, — ответила Аой мертвенно. Он спиной чувствовал тепло сквозь ее тонкий потрепанный свитер. — А вокруг города… они что-то сделали, чтобы энергия Хаоса не пошла за границы Сэры. Что-то… что-то построили… Ив взглянул на правую руку, где у пальцев хищно подобрался черный скорпион. Местные вампиры готовы исполнить любой, даже самый сумасшедший его приказ. Хватит ли их запала, чтобы разбить волну Охотников и стереть в порошок долбанное устройство? Ха, должно хватить, иначе они все просто сдохнут! — Ив… — протянула Аой, откинув голову на решетку. — Почему ты так ненавидишь Охотников? Считаешь, они виноваты в том, что твой Создатель погиб? Он похолодел, но тут же справился с ошеломлением и спокойно спросил: — О чем ты? — Да так, — она растянула губы в бесконечно понимающей насмешливой улыбке Акиямы Рэя. — Просто спросила.