Как граната, что бросили в ураган, Летишь ты в хаос, спасаясь от огня! Вчерашний день прошел в точности Как смерч или взрыв бомб!
«Почему?..» Слово расчертило черноту белыми иероглифами. Снег — мороз на лице, белое марево многие мили вокруг, гулкое и далекое чувство в груди. Не связано, не понять. Мальчик? Дэн Стюард. Дэн Стюард в большом, не по размеру, сером свитере, со вздернутым носом и вечно грязными щеками. Он был самым маленьким в приюте, и остальные часто били его и забирали скудную пищу… «Бери. Я не хочу есть». Его смуглое лицо озарила робкая улыбка. Грохот. Дрожь в полу, в стенах, в ногах. Пыль в груди, пыль на языке, хочется кашлять до рвоты, только б спастись от нее. Все болит. Рука болит. Он помнил о боли, но не помнил, каково это — ее испытывать. Как он докатился до такого? Не осталось ни тела, ни чувств. «Вот, значит, как? Я…» Хаос воспоминаний. «Я...» Комок чувств. Голый мозг. Это почему-то позабавило его. Из рухнувшего приюта не выбрался никто, кроме него. Ни у кого больше не было энергии Хаоса, чтоб хоть как-то защититься от обломков. Он узнал Дэна Стюарда по широкому кожаному браслету на руке, видневшейся из-под завалов. Пальцы безвольно утопали в кровавой луже. Посреди мрака соткалась громадная секира и закачалась из стороны в сторону с хорошо различимым свистом. Туда… Обратно… Лезвие ярко сверкало в лучах невидимого солнца. «Если я приближусь… — вспыхнули белые иероглифы на черном. — То увижу свои глаза? Или кровь?» «Свою или чужую?» Секира мазнула впереди, унося темноту за собой, и на смену ей пришла дрожащая выцветшая картинка. Улицы за окном плыли от дождя. Рябили лужи на мощенной камнем дороге, и капли серебряными монетами разлетались о зонты прохожих. Шестеро мужчин, переговариваясь, толкнули дверь дома. Тотчас снизу раздался скрип, впустивший в прихожую шорох воды, грохот сапог по деревянным ступенькам и голоса. — А, Микки, ждала нас? Почти наяву представилось, как слабо вздрагивают острые плечи в объятиях светлого платья и как Микки с натянутой улыбкой отводит взгляд, только бы ни один из пришедших не прочитал слишком многого по ее серым глазам. Бесило. Очень бесило. «Микки… — отозвалось в груди эхом, когда он бесшумно, будто пантера, крался по лестнице со второго этажа, сжав перила так, что чувствовал каждую их шероховатость. — Микки, какая же ты… дура». — Эй, только не забудьте, что мне еще нужно взять пробу крови… — Да помним мы, Фуджиока, не трясись так! Они стояли в прихожей, и вода с их плащей и зонтов капала на узорчатый ковер. Один из Охотников сжал руку Микки выше локтя, а она почти ненавязчиво вжалась в спинку своего инвалидного кресла, что отбрасывало черную тень на пол. И так каждую неделю. Эти твари приходят как ни в чем не бывало, чувствуя свою безнаказанность. «Почему ты позволяешь им все это?» — звоном раскатились по черноте белые росчерки. «Потому что хочу защитить всех вас, Рэй-сан». «Думаешь, они нас не тронут, если ты будешь ложиться под них и позволять им колоть тебе всякую дрянь?» — Эй! — крикнул один из мужчин, натолкнувшись на него взглядом. — А ты что здесь забыл, сопляк? Как иронично. Охотники терпят Королей Хаоса, пока те живут вместе, под одной крышей: если начнутся волнения или, упаси Боже, бунт, легко будет их уничтожить. Заблокировать выходы, поджечь дом — и все дела. Разве могут зашуганные подростки под предводительством женщины в инвалидной коляске быть опасны? За самонадеянность, вернее, идиотизм Охотники поплатятся сполна. Умоляющий взгляд Микки пронзил его насквозь. Прошу, уходи, твердил этот взгляд, не вмешивайся, ведь будет только хуже… Меч, висевший на стене, сам подвернулся под руку. Ближайший Охотник с грохотом рухнул. Другой схватил Микки за волосы, но тут же взвыл от боли, пытаясь зажать пальцами проткнутое плечо. Это они виноваты, что она не может ходить! Что из ее горла с кашлем вырывается кровь! Они заразили ее вирусом, они превратили Королей Хаоса в скот, вынужденный идти на такие жертвы, только чтобы сохранить свои жизни, и Акияма Рэй за это развесит головы ублюдков по стенам! В висках стучало, красная пелена расплывалась перед глазами. Третий успел воплотить меч, но серебристое лезвие вошло ему под руку и пробило грудь. Мужчина в светлом плаще и с гривой прорезанных сединой волос, Фуджиока Хаджиме, попятился к двери. Рэй бросился вдогонку, саданул мечом, но не достал. Оскальзываясь на лужах, Хаджиме исчез за серой грядой домов. Ну и черт с ним. Пусть бежит, пусть, трясясь от страха, рассказывает все своим товарищам и Каннаги, пусть все они, все до единого, приходят сюда — и Короли Хаоса либо освободятся раз и навсегда, либо с гордо поднятыми головами сдохнут в бою! — Рэй! — крикнула Микки, и он едва ушел от удара в спину. Игла спектральной энергии насквозь пробила сердце того, кто так подло набросился на него. Последний Охотник забился в угол и дрожал так, что губы ходили ходуном. Рэй отряхнул меч от крови и медленно направился к нему. Внутри разливалось горячечное, болезненное ликование. — Нет! Нет, пожалуйста, не убивайте! Косой удар — и Охотник затих навеки. — Рэй, Боже, что ты наделал… — шептала Микки, тяжело навалившись на подлокотники кресла, будто один вид мертвецов лишал ее сил. Слезы текли по ее белым щекам. — Они теперь убьют нас! Хаджиме расскажет Каннаги… Какая гротескная картина, однако: она, чистая, будто ангел, с кольцами черных волос, струящихся по воздушному белому платью, а вокруг кровь и трупы. И что же Микки видела, глядя на Рэя? Озлобленного бледного мальчишку — или человека, что был в три раза старше ее самой, пусть и выглядел ребенком? — И пусть! — огрызнулся он так громко, что зазвенели окна, и вплотную приблизился к ней. Она не отпрянула, не выдала страха, что наверняка охватил ее душу, лишь с бесконечной печалью взглянула ему в глаза. — Лучше мы все здесь сдохнем, все равно переродимся, чем ты будешь подкладываться под них! Сколько лет мы терпели издевательства, а, Микки?! Больше такого не будет. Больше… «Да. Именно так». — …я не позволю им втаптывать нас в грязь! «Я — Лидер Организации Королей Хаоса. Она сама доверила мне это, когда умирала». Свист секиры приблизился. В лезвии метались размытые тени. «Хаос, я знаю, что ты меня слышишь. Я хочу заключить сделку». На миг он словно увидел самого себя со стороны: вздох метался на приоткрытых в насмешке губах. Экий наглец, ясно читалось в ухмылке, две сделки за одну жизнь! «Возьми мою правую руку…» Все равно она так сильно изувечена цепями Сюрреалистичного Мира, что с трудом держала даже чашку, не говоря уже об оружии. «…и вытащи меня отсюда. Хотя… я чувствую, что с моим телом уже… скажем так, ничего не поделать. Тогда просто создай мне новое и швырни в Облачный Замок». Свист секиры сделался оглушающим. Судорожно глотнув воздух, Рэй дернулся и распахнул глаза. Он лежал на каменном полу, а вверху, под самым деревянным потолком, крутились лопасти огромного вентилятора.***
Конечно же, Охотники сразу его почувствовали: кольца-Ограничители остались в камне, так что теперь ничто не сдерживало его энергию Хаоса. Под грохот неотвратимо приближающихся шагов Рэй не стал ни бежать, ни прятаться. Все шло так, как нужно. Только в голове стоял туман, будто мозг и новое тело еще не притерлись друг к другу. На глаза надавила непроницаемая пластиковая маска. С металлическим щелчком на запястье и ногах сомкнулись кандалы. Вот и все. Железный стул прикручен к полу. На столике неподалеку лежат пыточные инструменты и препараты, что должны заставить его говорить, — он чувствовал их сквозь Хаос. Охотники думают, что он безоружен и беззащитен. Интересно, насколько далеко они готовы зайти? Губы растянулись в ухмылке. — Итак, — раздался рядом мрачный голос. — Чего ты добивался, Акияма Рэй? Цветные нити энергии Хаоса пульсировали в теле говорившего так ярко, что не оставалось сомнений, — его уровень силы «Мощнейший». Ну да, это же Облачный Замок… их главные силы вечно околачиваются не там, где нужно. А Рэй, вот умора, так бесцеремонно сюда ворвался! — Захватить власть, — коротко бросил он, чувствуя фантомно непривычную пустоту в правом рукаве. Охотник тихо фыркнул. — Сколько у тебя сторонников? Очень, очень много. Настолько много, что твой крохотный мозг не сумеет даже вместить такое число. — Девять Королей Хаоса. Несколько десятков вампиров. Охотников… ну, где-то парочка сотен. — Шпионы? — В точку! Ну что за идиотские вопросы? Неужели они так и будут пытать его — всего лишь на словах?! Пусть приблизятся, пусть почувствуют власть над тем, кого так долго считали своим опаснейшим врагом… В затылке пульсировало, будто от удара, но с каждым вдохом, с каждым мимолетным движением тело пронзало током. Еще немного — и он… сотрет их в порошок! — Зачем ты убивал Старейшин? — продолжил Охотник сухо и ровно. Рэй осклабился. Маска впилась в скулы, ну и черт с ней. Даже с закрытыми глазами он насквозь видел всех тех, кто стоял вокруг. — Повторю еще раз: зачем ты… — Да просто так! Это было забавно… Я ведь раньше иногда приходил к ним… выпить вина, поболтать о жизни… «И каждого моего визита они боялись горше пыток». — …а что, на все должна быть причина? Он почувствовал, как стиснулись кулаки Охотника. Внутри все зашлось хохотом. Надо же, как бурно они реагируют на смерть Старейшин! Будто знали их лично долгие годы, будто те были их лучшими друзьями, почти братьями и сестрами… — Снимите маску. Хочу посмотреть в его глаза, — холодный голос Охотника впился в уши. Собирается подчинить себе сознание Рэя? Недурная самонадеянность для того, кто всю жизнь просидел за бесполезными отчетами на летающем острове. Маску сорвали, взлохматив волосы, и свет резанул зрячий глаз. Охотников оказалось несколько. Тот, что задавал ему вопросы, выглядел старше остальных за счет коротких волос, бородки и цепкого взгляда, впившегося Рэю в лицо. Мышцы тут же одеревенели, мысли спутались и померкли. Железное кресло накренилось, и он сорвался в бездонную черноту, расчерченную звездным дождем… Тиски сознания Рэя сомкнулись вокруг чужого разума. Его рывком вернуло в реальность, а Охотник дернулся, посерел и покрылся испариной. Мир, полыхнув, перевернулся. Рэй на миг увидел себя со стороны: бирюзовые пряди разметались по лицу, к губам прикипела ухмылка, глаза пылали в серости темницы… Охотник отшатнулся, бессильно припал на колено и закрыл руками лицо. К нему подбежали товарищи, что оставались у двери. Рэй широко ухмыльнулся, и в голове вдруг разлился ровный бесплотный голос: «Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня, Акияма Рэй». «Слушаю, Хаос». «Охотники и вампиры уже много лет отправляют ко мне тех, кого они не могут сдержать… и ничто не может. Своих преступников. Большинство из них умерло… Они сражались друг с другом или заболевали, так и не приспособившись к жизни во мне, к моим серым водам и жесткой траве. Мои сущности против воли поглощают их тела… и сходят с ума». Рэй будто прирос к креслу. На миг все погрузилось в черноту, оставив его один на один с пронзительным звоном в ушах. Кому-то… кому-то пришло в голову отправлять своих врагов туда, откуда все существа Хаоса черпают энергию? В промежуточный мир, первоматерию?.. — Ичиносе-сан, как вы? — Давайте я вас заменю… — Нет. Все в порядке. Я могу продолжать… Голоса путались, впивались в голову, шею, плечи… Внутри всколыхнулась ярость, разлилась до кончиков пальцев, и оцепенение сгинуло в ней без остатка. Взвизгнул металл, когда болты вылетели из креплений. Рэй смёл Охотника ножками стула и боднул головой второго. «Уничтожь тех, кто изувечил меня и моих детей!» Спектральный ураган с ревом заметался вокруг. Кандалы лопнули, и стул с грохотом обрушился на пол. Пусть Ограничители не вернулись к нему, пусть Лунный Клык, отталкивающий кровь меч-артефакт, тоже остался в камне, он, Акияма Рэй, жив! «Голубой ореол вспыхнет вокруг них. Убей их, и я дам тебе все, что ты захочешь». Третий Охотник бросился к нему. Энергией Хаоса Рэй снес его вместе с бронированной дверью и вышел в залитый полумраком коридор.***
Свою новую жизнь он начал с того, что разгромил кабинет Главы всех Охотников. Просто так, потому что теперь Облачный Замок принадлежал ему, Акияме Рэю! Больше здесь никто не будет часами корпеть над бумагами и делать бесполезную работу, если только он сам того не захочет. Комод с грохотом перевернулся. Белыми перьями взвились листы со стола. О, как прекрасно усилие мышц и грохот сердца в груди! Новое тело ничем не отличалось от прежнего, только и того, что израненной правой руки больше не было, но силы левой хватит, чтобы сражаться за них обеих. Рэй с треском вытащил из Хаоса меч, свой истинный меч, махнул раз, другой, и темно-золотое лезвие начало меняться. Пошла волнами сталь, будто купаясь сама в себе, смещались наплавки, пока меч не стал длиннее и легче — безупречным для него нынешнего. Шумно дыша и скалясь, Рэй огляделся. Из разгромленного кабинета вела узкая дверь в чулан, где висела мужская одежда разных эпох. Кое-что уже заметно поела моль. Среди камзолов и вытертых пиджаков чернел тяжелый длинный плащ эпохи войны Тенгу — такие носили командиры отрядов, сражавшихся на стороне «теневиков», тех, кто не желал, чтобы существа Хаоса открылись простым людям. Такой плащ носил и Акияма Йохарт. Медленно, очень медленно Рэй потянулся к нему, пропустил плотную ткань сквозь пальцы. У высокого ворота ярко сверкнула длинная серебряная застежка. Рывком он набросил плащ на плечи и со щелчком застегнул. В душе взвился восторг, заклокотал в горле безудержным смехом. Как чудесно! Он будто через очень, очень много лет скитаний вернулся сам к себе. Рэй прошелся по кабинету — и невидимая теплая волна толкнула его в грудь. Его звали, как мать зовет дитя, как солнце зовет победителей и несломленных, звали прикоснуться к чему-то щемящему, давно потерянному, но спящему в глубинах памяти. «Не делай этого», — разлился рядом звонкий голос. Рэй резко остановился, протянув руку к едва заметным очертаниям сейфа на стене. Только сейчас он осознал, что, собственно говоря, делает, и скосил глаза на призрачного мальчишку рядом. Сквозь его лицо просвечивала оконная рама, волнистые синие волосы падали на лоб — Каннаги при жизни никогда не выглядел так невинно. Большая часть его души переместилась в Грея Итаки, так почему этот кусок остался?.. — Не делать что? — криво усмехнулся Рэй и потянулся к замку, проступившему сквозь пелену Хаоса на обоях. Тот мгновенно нагрелся, и серая, искрящаяся, будто ток, энергия расчертила воздух. В ушах загудело от напряжения, пальцы пронзило отголоском боли. Миг, бесконечно долгий миг длилось противостояние — будто руки врагов кто-то третий пытался притянуть к пожатию, но они упрямо противились… «Ты станешь таким, как я, если откроешь…» Нет, подумал Рэй, с лязгом сорвав замок, я буду не таким, как ты, а стократ хуже. В сейфе на первый взгляд не было ничего особенного: снова стопка бумаг (он пролистал их и бесцеремонно смял — к черту их, к черту, это из-за них Охотники такие слабые, а ему они не нужны) и странный амулет, сплетенный из белых полос, похожих на зажимы капельниц. Он лежал в углу на нижней полке, будто его пытались убрать подальше от глаз. Вот оно, вот то, что звало его. В дверь забарабанили, и Рэй вскинул голову, натянуто улыбаясь. Не сейчас. Не здесь. Ему не до них, так что пусть идут к черту. «Не касайся его. Не касайся, ты так можешь потерять себя…» Хрустнула засохшая лепешка в руках шестилетнего Дэна Стюарда. Йохарт суховато взлохматил волосы Рэя, что тогда звался совсем по-другому. Широги Аясе бежал за ним от реки, извивавшейся позади серебристым браслетом, и набитый вещами рюкзак бил его по спине. Аясе… Аясе был где-то далеко и не возвращался больше тридцати лет, но хотелось верить, что он, черт возьми, просто заигрался в охоту на вампиров. Рэй растворился в водовороте слепящего золотого сияния. Никогда еще ему не было так хорошо! Он словно видел себя со стороны: остолбеневшего, отрешенного, окутанного солнцем… И это было похоже… на смерть. Его будто обдало кипятком, и он так рванул руку, что амулет слетел на пол. Нет, вечная эйфория ему не нужна. Он, Акияма Рэй, собирается исправить то, что сотворили с Королями Хаоса, сотворил… кто-то. Его жизнь не в прошлом, не в счастливых воспоминаниях о людях, которых нельзя спасти, хоть в лепешку расшибись, — она в грандиозных планах, в том, чтобы кардинально все изменить… Дверь с грохотом рухнула в зареве красной энергии. Обнажив мечи, Охотники ворвались в кабинет и остолбенели. Миг — и на их запястьях ослепительно вспыхнули Символы. Рэй почувствовал, как под кожей в такт ударам сердца забилось крохотное солнце. Амулет у ноги с шипением посерел. Пальцы укрыл пепел прощанием его сожженной резиденции. Охотники посторонились, когда он медленно направился к выходу. Испуг еще не изгладился с их лиц, но они, несмотря ни на что, взглянули на Рэя испытующе. Гадали, сдохнет он или нет. Надеялись, что сдохнет. Этот амулет должен был его… уничтожить? Если бы он не был… Охотником, да даже если бы был просто слаб… Позади взвихрился воздух, и Рэй не оборачиваясь ткнул мечом. Нападавший обрушился на каменный пол. Клинок с лязгом вылетел из его руки. Каждый шаг давался труднее предыдущего, но он не останавливался, не медлил, даже полурасслабленной позы не менял. Впереди, между большими окнами, темнела электронная панель. Надо же, вся громадина Облачного Замка управляется всего-то небольшой штуковиной и энергией Хаоса здешних Охотников… Впрочем, они никогда не отдавали этому месту слишком многое, чтобы не ослаблять себя. Подумать только, на какую ерунду они себя растрачивают. Но теперь все будет по-другому!.. Рэй не выдержал и расхохотался. Смех зловеще, почти дьявольские разнесся под высоким потолком. Черт возьми, это в корне меняет все! Он даже подумать не мог, что его вторжение в Облачный Замок обернется настолько шикарно! — Такие артефакты, — бросил он с яростной насмешкой, зная, что они все следует за ним, — надо уничтожать! А если они неуничтожаемые, то запаковать в титановую коробочку, привязать к беспилотнику и швырнуть на дно океана! Надо же, какое совпадение: я понятия не имел, что кто-то из моих родителей был Охотником! А теперь… я ваш Глава всех Охотников! Я, Акияма Рэй, Лидер Королей Хаоса, ваш новый Глава всех Охотников!!!