***
Харикен двигалась послушно и размеренно, как сомнамбула. Итаки подвел ее к окну, стараясь не смотреть в застывшее бледное лицо, с грохотом открыл ставни и замер. Он-то сможет сам вовремя согнуть ноги при прыжке, чтобы не повредить стопы, но она?.. Поколебавшись, он подхватил ее на руки и забрался на подоконник. Ветер ударил в лицо, растрепав волосы, и загудел в железном остове кровати. Итаки прислушался, но не различил звуков схватки с первого этажа, будто трухлявая дверь отрезала их на корню. Хотелось верить, Хирако еще жив. Итаки шагнул с подоконника в пустоту. Миг падения — и земля неожиданно больно гупнула по ногам. Он зашатался и упал, сверху навалилась Харикен, а через миг шевельнулась и медленно, очень медленно села. Может, за пределами проклятого дома Ирра она придет в себя? Но глаза у нее были такие же пустые, как и прежде. Итаки негромко выругался, пытаясь стряхнуть с одежды грязь и комья травы. — Пошли, Харикен-чан! — отрывисто бросил он, будто она могла его слышать, и подхватил ее под руку. Нужно уходить, и чем быстрее, тем лучше. Вряд ли Хирако достанет сил победить Клинка, так что в запасе у них, в лучшем случае, минут десять-пятнадцать. Темные деревья проносились мимо, смазываясь в зеленую ленту с прорехами солнца, ветки канонадой хрустели под ногами и хлестали по плечам, словно пытаясь схватить. При каждом шаге левое колено отзывалось слабой болью, но она была далекой, как гроза за грядой гор. Кто сможет помочь Харикен? Опытный человек, много знающий о Хаосе… Сэйши! А с ним, конечно же, и бессмертная Арлентай Рэсса. Итаки бросился вперед еще быстрее, и из-за почти черных стволов вышагнули люди. Он отшатнулся, крепче сжав руку Харикен. Пять, десять, двадцать… Одни застыли на вытоптанной тропе, едва заметной среди высокой травы, другие зависли в воздухе над кряжистыми деревьями. Охотники. Тайджимару Корнелиуса или Акиямы Рэя? — Кто бы мог подумать… — разомкнул тонкие губы мужчина неподалеку. Он, как и большинство остальных незнакомцев, брил голову, чтобы невозможно было определить цвет его волос и принадлежность к клану. Неужели элитный отряд Облачного Замка, захватчики, что спускаются на землю лишь в исключительных случаях? — Слухи не врали. Шепот ветром пронесся по рядам остальных. Они неотрывно смотрели на него — кто жадно, кто обеспокоенно, кто с откровенной ненавистью, и Итаки окатило волной отвращения. Он им что, зверушка в зоопарке?! Остро, как никогда, он чувствовал тяжесть своих ярко-синих прядей, чувствовал, как что-то незримое впивается в глаза, меняя их цвет с зеленого на янтарно-желтый… К черту. Он пока еще не Каннаги. — Отлично! — громко выпалил Итаки. — Если вам нужен я, дайте девушке уйти! Она для вас не опасна и сейчас… не в себе, так что даже не вспомнит об этом разговоре! — Ошибаешься, — ровно ответил все тот же Охотник. — Нам нужна как раз она. А вот ты — просто довесок. Во вспышках энергии Хаоса взвился частокол мечей. Итаки с лязгом выхватил свой, и волна ледяного ужаса окатила его: из рукояти торчал только кривой обломок лезвия. Все остальное не вышло из ножен. Он вспомнил удар энергии Хаоса, настигший его на лестнице дома Ирра, и в оцепенении опустил сломанный меч, но другие Охотники словно и не заметили этого. Они тихо совещались, и до него долетали только обрывки фраз. — …он воплотится посреди дороги? — …если мы убьем его, Каннаги… — …как мы потом его найдем? Они замолчали и одновременно повернулись к Итаки. Его захлестнуло отчаяние. Почему все так обернулось? Он снова ничего не смог сделать, не смог защитить своих близких. Это что, злой рок?.. Ну нет! Он скрежетнул зубами. Они хотят забрать Харикен — ха, пусть попробуют! Она не попадет им в руки, даже если он умрет ради этого! Охотник шагнул вперед, и Итаки выбросил обломок меча ему навстречу. — Не дури, парень, — сказал кто-то, но он не обернулся, пытаясь увидеть, почувствовать колебания энергии вокруг них. Ни один из них его не убьет, зная, что в него внутри бомба замедленного действия. Если бы сейчас случилось чудо и Символ снова связал его с Хаосом… «Ты знаешь, что делать. Просто… бросься на них. Даже с осколком меча ты прорубишь дорогу для нее. Но ты думаешь, она того стоит? Сколько раз ты вытаскивал ее из передряг? Она ничему не учится…» — Сейчас она не виновата, — отрезал он в голос, и мир медленно закрутился меркнущим водоворотом. «Все такая же бесполезна и наивная. Вечная пешка в чужих играх. Слишком многие за нее ухватились, Грей Итаки, так что даже если «Кенрюоку» не сработает, они рано или поздно ее потопят. Твои усилия тщетны». — Заткнись! — голос предательски сорвался, потому что в душу неожиданно прокралось ужасающее ощущение чужой правоты. Нет! Харикен не была бесполезной! Она не вещь, а человек, в конце концов!!! Он ведь сам втравил ее в это. Он… Рукоять выскользнула из онемевших пальцев и лязгнула об землю. Итаки обхватил виски руками и прикрыл глаза, чувствуя, как впиваются в тело цепкие взгляды Охотников. «У тебя и самого нет смысла жизни, разве нет?» Итаки дернулся и широко распахнул глаза. Каннаги стоял напротив него — неожиданно яркий силуэт среди потемневших серых деревьев и тусклых незнакомцев. Ветер не касался его, не трепал синие волосы, четко разделенные «вдовьим мысом» на лбу. Густая тень скрывала его глаза. Миг, подумал Итаки, ускользая в расчерченную белыми звездами пустоту, у меня будет лишь миг, чтобы все изменить. Я не уступлю тебе, пока не верну Харикен. Не уступлю тебе… не уступлю… Все его желания, все мысли и решения вдруг утратили значимость и расплылись каплями дождя на земле. Каннаги без всякого труда смял его сознание, как бумагу, и отбросил в никуда.***
Клинок упрямо двигался вперед, превозмогая боль в ноге. Из теней поднимались черные силуэты, разевали зубастые рты, но он не останавливался, не смотрел на них, хоть один целую вечность назад и полоснул его когтями по руке, забрызгав белое одеяние кровью. Фантомы реальны, только пока хоть один человек воспринимает их как угрозу. Кому, как не ему, об этом знать? Кто бы мог подумать, что эти Ирра поставят такую защиту на свой дом! Девчонка-полукровка точно знала, как ей управлять, но, разумеется, она ему не поможет, так что остается только ее брат. Он там, где Ив, а Ив там, где огонь, кровь и хаос. Клинок пошел немного медленнее, а то, чего доброго, нога подведет в самый неудачный момент — каких-то двадцать минут назад он неудачно отскочил от меча одного из фантомов. Людей на главной улице было мало, да и те шли плотными группками: если бы кто-то отстал и тихо вскрикнул от впившихся в шею клыков, то неизбежно привлек бы внимание. Ни один из них не видел Клинка — не то энергии Хаоса хватало, чтобы подсознательно поддерживать вокруг себя барьер, не то проклятие дома Ирра «вырвало» его из реальности. Казалось, что побеги он в стену, и пройдет насквозь. Он мысленно отгородился от фантомов вокруг и попытался почувствовать городские улицы-вены. Его сознание пронеслось между кирпичных стен, над асфальтом и деревьями, над замусоренными переулками и главным шоссе, где с рокотом сновали пятна автомобилей. Цветные нити сплетались воедино, сердца людей отстукивали ритм, и он наконец уловил среди них молодую женщину, что медленно через маленький парк. Рядом с ним не было никого. Мир моргнул и застлался статическим шумом. Рывок — и Клинок оказался в парке, усеянном палыми листьями. Женщина застыла, будто заиндевев, и ее взгляд затуманился. Она не почувствовала потока ветра за спиной, невесомого касания руки, осторожно убравшей с шеи длинные волосы. Он поспешно укусил ее и глотнул солоноватой крови. Силы понемногу восстанавливались, и боль в ноге уменьшалась, пока не исчезла вовсе. Клинок довольно отстранился и утер рот. Пройдет от силы полчаса, и девушка очнется, но ничего не вспомнит о случившемся, даже не обратит внимания на след от клыков. Из тени под ногами с рокотом взвилось чудовище. Он едва успел отшатнуться и бросился прочь. Расслабление, навеянное кровью, развеялось от ветра. Оружие не поможет — как ранить призрака? — а переместиться сквозь Хаос не выйдет из-за проклятия! Да и куда перемещаться? Почему Ива всегда так трудно найти, когда он нужен?! Клинок прикрыл глаза и позволил себе на долю секунды раствориться в черноте, расчерченной пульсирующими цветными нитями. Марево зеленого, желтого, красного, оранжевого, синего и фиолетового окружило его. Ив… а с ним Котта дель Ирра… да где же они? Он мысленно наткнулся на Ива, но рядом с ним не было никого. Зато штаб Охотников окружали мерцающие красные тени, похожие на отсветы рубинового огня. Клинок вырвался в реальность и напряженно сжал губы. Все же вампиры решились захватить и этот город — вернее, обратить его в пепел и руины. Он коснулся кармана, где лежал обломок маски, просто чтобы почувствовать уверенность. Для него нет никого и ничего важнее Новаки, так что пусть Ив делает, что хочет. Даже если это в конце концов закончится его смертью. Водянистая рука фантома мазнула по лицу, и Клинок пошатнулся, едва не рухнув в стремительно темнеющий мир. Ив… Ив помог ему… Ив… спас его, хоть и сам этого не помнит. Только поэтому… Клинок согласился… Он сильно вздрогнул и открыл глаза. Над ним нависала рыжеватая луна фонаря в железной окантовке. Мотыльки так и кружили вокруг нее — сероватые кляксы на фоне иссиня-черного неба, застланного тучами так плотно, что не видно было звезд. Что… Почему он лежит на бруковке? Когда успел здесь оказаться? Неподалеку кто-то переговаривался. Он приподнялся на локтях и разглядел группу вампиров, тихо переговаривавшихся у одного их домов. Среди них сразу бросался в глаза высокий широкоплечий мужчина с жесткими светлыми волосами ниже плеч. Котта дель Ирра?! Клинок резко сел, а через миг и вскочил на ноги. Похоже, виной внезапному перемещению все то же проклятие! Отряхнув плащ, он решительно направился к вампирам. Котта беспокойно оглянулся, и Клинок увидел на его лице большой шрам, тянувшийся от правой брови до левого угла рта. Сомнений оставаться не могло. — Что ты тут делаешь? — спросил Котта холодно, и вампиры вокруг него замолчали. Ха, похоже, после того, как Клинок отказался помогать Иву, их «господину Королю», он вышел у Ирра из фавора. Какое непостоянство… — Мне нужно с тобой поговорить, — ответил он, глубоко вдохнув. — Желательно, без лишних ушей. Он спохватился, что выразился резковато, только когда вампиры нахмурились, а кое-кто ощерился. Впрочем, они вправе демонстрировать любую реакцию — их гнев откровенно нелеп и смешон. Неужели и в Яшиме с ним бок о бок сражались такие же дураки? — Ладно, — отрезал Котта с видимой неохотой. Может, если сказать ему, что это касается его сестры, он будет реагировать живее? Клинок с трудом подавил раздражение. Нужно взять себя в руки. Его план похож на механизм часов: если одна шестеренка, пускай даже самая крохотная, выйдет из строя, сломается все. Акиямы Рэя больше нет, но, что бы он ни сделал, все равно всё летит в тартарары! Они отошли в черноту между домами, едва-едва озаренную лунным светом. В глазах Котты метались яркие белые блики. — Так, — начал Клинок, тщательно подбирая слова, — мне вчера пришлось… скажем так, побывать в вашем доме. Брови Котты моментально сдвинулись к переносице. — Я сражался там с человеком, который похитил… в общем, который пытался помешать моим планам. И так вышло, что… я обрушил лестницу на второй этаж, и дом, вероятно, принял меня за врага. Ты не мог бы… снять проклятие? Котта неотрывно смотрел на него. Сквозь мрак Клинок различал злость, сквозившую в каждой черте его грубоватого лица, но к ней примешивалось что-то еще. Агрессия? Это-то понятно. Страх?.. — Что. Ты. Сделал. С моей сестрой? — четко, почти по буквам, произнес он. Его крепкие руки конвульсивно сжимались и разжимались, будто собираясь вцепиться Клинку в горло. — Ничего, — поспешно ответил он. Какая странная реакция, особенно для Ирра… Право-слово, они сотни лет были полными ублюдками, а теперь ни с того ни с сего этот парень так опекается своей сестрой-полукровкой? — Учти, — процедил Котта. — Если на ней будет хоть царапина, я тебя найду и закопаю в землю живьем. Почему-то не оставалось сомнений, что он так и сделает. Невольно вспомнился Хирако, его совершенно дурацкий поступок — не убить его, когда была такая возможность, надо же… — Да ничего я ей не сделал. И мой… соперник тоже… — И я абсолютно не понимаю, о каком проклятии ты талдонишь, — на челюсти Котты проступили желваки. — Сколько живу в этом доме, а ни о чем таком до этого момента не слышал. Клинка охватило разочарование вперемешку с отчаянием. Даже если о проклятии писали старейшины Ирра и их записи сохранились, вряд ли Котта читал их. Он не выглядел человеком, знающим, с какой стороны вообще открывается книга. — Чтобы дом реагировал, если его разрушают… Ты же не в склепе был, нет?.. Клинок покачал головой и сказал: — Я видел на полке чью-то… засушенную руку. Она явно шевелилась. — А, — понимающе выдохнул Котта. — Тогда, наверное, и правда сработала какая-то защита. Малакар Ирра вроде как отрубил кисть своему врагу, который украл у него фамильный перстень, и с тех пор она оживает каждый раз, как кто-то пытается навредить Ирра… или тем, кто нам дорог, если это происходит у нас на глазах. С кем, говоришь, ты там сражался? И, не дождавшись ответа, сурово произнес: — Я надеюсь, не с Нелл? Клинок покачал головой. О ком вообще Котта говорит? — Странно, — хмыкнул тот. — Тогда без понятия, как так вышло. В голове сотнями роились мысли. Значит, охранный артефакт, созданный на крови врага? Мерзость, эти Ирра, однако, те еще… Впрочем, плевать. Почему он сработал? Потому что они сражались с Хирако, и это увидела сестра Котты? — Не знаю, может, обломки лестницы задели Нелл или Тенн… — продолжал Котта, и его голос на этих словах окончательно стал колючим. «Да нет же!» — так и хотелось крикнуть Клинку, но он сдерживался. Неужели Хирако и Тенн… как же так получилось? — Ладно, — вздохнул он. — Так ты снимешь с меня проклятие? — Я же сказал, что никогда с таким не сталкивался. — То есть… — опешил Клинок. — Ты не знаешь, как от него избавиться?! — Почему же, — пожал плечами Котта. — Знаю. Все ясно. Над ним просто издеваются. Он заскрипел зубами, чувствуя, что еще миг — и Ив останется без своего вернейшего соратника. В том, что получится убить Ирра без всяких проблем, Клинок даже не сомневался. Вампиры этого клана всегда сражались грубо и прямолинейно, хоть и напористо, а времена, когда они продумывали тактику боя, давно остались в прошлом. — Ты должен найти кого-то твоей расы… — помедлив, произнес Котта. — Думаю, тебе это будет трудно… но твои перемещения и галлюцинации постепенно прекратятся, если вы будете все время вместе. При мысли об Акияме Рэе Клинка бросило в жар. Ну нет! Даже если бы тот был жив, уж лучше пусть все оставалось бы как есть! Но… ведь есть еще Тэйр. Он совсем о ней забыл. Это было сродни предательству, и его уколола совесть. Хотелось верить, Мацу хорошо о ней позаботился.***
Под ногой чавкнула илистая вода, и Кэрлайн брезгливо поджала губы. Как будто мало гнетущего чувства, угнездившегося в душе, так еще и это! Додумался же кто-то построить тайный вход в лабораторию прямо возле речной пристани… Полуденное солнце заслепило ее, и она, поморщившись, заслонила глаза руками. Мацу, похоже, испытал те же муки: слишком долго они оба пробыли под землей, с одним только тусклым светом потолочных ламп. Ари рядом не пошевелился. Его изувеченное тело было так укутано в плотный черный плащ, что на виду осталась только голова с поредевшими черными волосами. Капилляры в его застывших глазах полопались, вены под белой кожей вздулись так, что напоминали фиолетовые веревки. Кэрлайн поспешно отвернулась. — Если мы не сможем уехать и «Кенрюоку» заработает, — прозвучал, будто издалека, голос Мацу, — Ари нас защитит. Я улучшил его энергию, так что он сможет закрыть собой двоих существ Хаоса, хоть сам и погибнет. Черт возьми, прекратил бы он говорить об этом Охотнике-вампире как о чем-то неживом. С кое-какими его поступками и взглядами приходилось просто примиряться. — Лучше пусть «Кенрюоку» не заработает, — натянуто ответила Кэрлайн, вглядываясь в воду и побеги тина, укрывшего склизкие ступеньки пристани. Казалось, на дне можно различить позеленевшие лодчонки с пробитыми бортами. Как бы не поскользнуться и не нырнуть прямиком к ним… Интересно, почему прошлые владельцы этого исследовательского центра сделали вход именно здесь? Они потратили много сил, чтобы выстроить каменные тоннели и не позволить воде затопить лаборатории, но для чего? Впрочем, вряд ли хоть кто-то из них до сих пор жив и способен утолить ее любопытство. Мацу помог ей перебраться на пристань, не замочив ног. Пора было выбираться из города, но Кэрлайн беспокоил Символ, пылавший на руке. Его свечение померкло, но она все равно чувствовала его жар под кожей. Как будто… печать какого-то контракта. Что если Тайджимару каким-то образом перекрыл Охотникам в Сэре возможность перемещаться сквозь Хаос, чтобы не позволить сбежать? Что случится, если она все же попытается покинуть город?.. Кэрлайн на миг прикрыла глаза, силясь успокоиться. Они с Мацу, так или иначе, выберутся из этой переделки, если не будут ввязываться в чужие распри. В конце концов, они знали, на что идут и как все закончится. Если бы только она могла что-то сделать для остальных… Впрочем, они все равно ей никто. — Мацу… — позвала она, все еще разглядывая покосившийся домик. Золотистая шаль сползла с плеч, и Кэрлайн, выругавшись, подхватила ее над самой водой. — Мацу, надо поговорить с кем-то из наших информаторов… Данджоу на эту роль подходил идеально: он долго, дольше их всех, пробыл в штабе Охотников Сэры, так что наверняка многое подслушал, но… как и Хираташи Норрен-Лемман, он больше не желал связываться с Мацу через их Сюрреалистичный Мир. Кэрлайн вспомнила молодого Грея Итаки, в котором, по слухам, совсем скоро переродится Икирисе Каннаги. Что ж, если это действительно так, Данджоу сделал свой выбор. — Я думаю, стоит поговорить с Акиямой Сэйши, может, они что-нибудь придумали. А ты… Мацу? Он даже головы не повернул. Ветер раздувал полы его белого, похожего на лабораторный халат пальто, перебирал светло-голубые вихры, будто в замедленной съемке. Казалось, он только что провалился в другую реальность, и теперь их разделяет прозрачная завеса куда толще воздуха. Она поравнялась с ним, вскарабкавшись на поросшую травой возвышенность перед дорогой, и увидела впереди, среди чахлых, выжженных солнцем деревьев девушку в инвалидном кресле. Светлые волосы ниспадали на ее плечи, обрамляя точеное белое лицо, и на виду оставался только один ее глаз — ярко-голубой, того самого цвета, что писатели так любят сравнивать с небом. Рядом с ней шла еще одна незнакомка, смуглая, в черной толстовке и с розовыми волосами. Обеих окутывала энергия Хаоса. Одна точно вампир, а вторая, похоже, полукровка. — Джудит, — выдохнул Мацу одними губами и шагнул вперед, увязая в грязи. Кэрлайн схватила его за руку, но поскользнулась на траве, и он вырвался, бормоча, как полоумный: — Она переродилась… Джудит… Она вернулась ко мне!.. Ари черной тенью двинулся за ним, но Мацу словно напрочь забыл про него. Что он несет? Джудит не была параллелосом, чтобы при перерождении сохранить большинство черт своей внешности… Да, у девушки в кресле тоже светлые волосы, она даже наполовину вампир, но… Нужно было пойти за ним. Окликнуть его, схватить за плечо, но Кэрлайн не шевелилась — только глядела, как он медленно, на негнущихся ногах, бредет к девушкам, а за ним скользит закутанный в черное Ари. Невольно вспомнилось тоска после смерти Рэя, поцелуй в полумраке спальни… Зачем она должна была его останавливать? В конце концов, он, как и всегда, как и все они, сделал свой выбор.