***
— А тебя точно тренировали с детства, или ты просто так сказала, чтоб престижнее выглядеть? Не осталось сил, даже чтобы фыркнуть. Она остановилась и уперла руки в колени, тяжело хватая воздух ртом. Мышцы, казалось, вот-вот окаменеют, ноги подкосятся, и она рухнет, сбив подбородок о землю. Никогда еще ее тело не переживало такой нагрузки. Ежедневные тренировки, фехтование с Аясе, штудирование сложных книг про связь с Хаосом, сон, в лучшем случае, пять часов за ночь… Акияма Рэй еще обещал обучать ее силату*. И в голове днем и ночью бился вопрос: зачем все это? Рэй сидел в тени огромного клена на траве и читал газету. Вернее, делал вид, что читал, потому что вот уже несколько минут мрачно смотрел в никуда над страницей, где тянулась вязь чернил о скачке курса йены и столкновении трех машин на главной улице Токио. Правда ли он наблюдал, как она нарезала круги вокруг резиденции, или просто… просто хотел поиздеваться?.. — Да, — наконец сказала она бесцветно. Он нарочито медленно сложил газету, разгладил пальцами сгиб и только тогда поднял на нее окруженные синяками глаза. — Меня тренировали до двенадцати лет, пока все не узнали, что я Ноль. А потом я доставляла артефакты для… одного человека. Если бы ее не учили сражаться и скрываться, она давно бы уже сдохла в какой-нибудь подворотне и уж тем более не смогла выполнять поручения Ооками Тиоми. Слова Акиямы Рэя — лишь попытка досадить ей, намекнуть, что она ничего не стоит. Как будто… как будто она сама… Рэй поднялся, легко оттолкнувшись левой рукой от земли, и молча пошел к дому. — Акияма-сама, — бросила она ему вслед. — Зачем это все? Слова, зревшие в душе дни, что Кэрлайн жила в резиденции Королей Хаоса, слова, что она боялась выдохнуть, наконец сорвались. Он остановился и повернулся к ней. На его губах не было и тени улыбки, тяжелый холодный взгляд пронзил ее насквозь. И зачем ему оружие, зачем энергия Хаоса, если одним этим взглядом можно обескровить?.. — «Это все» — слишком широкое понятие. Давай-ка конкретнее, — злорадно осклабился он. Невыносимо было стоять вот так напротив него, совсем рядом, каждая клеточка тела, казалось, дрожала от безмолвного крика. Все утро она пыталась понять, рассказал ему Аясе о случившемся или нет, но, даже если и рассказал, Акияма Рэй пока этого не выказывал. Накажут ли ее за попытку — пускай только на словах! — попытку бегства, когда она меньше всего будет этого ждать?.. Вокруг шелестели деревья, трава прогибалась под ногами, яркая и сочная, будто летом, а Кэрлайн все пыталась заставить себя говорить, хотя язык будто примерз к нёбу. — Я… что вы… зачем вы взяли меня в ученицы? Он легко улыбнулся и чуть склонил голову к левому плечу. Его слепой глаз был похож на поблекшую цветную луну. Что с ним случилось? Конечно, Акияма Рэй уже долго прожил и много сражался, так что неудивительно, но она не видела шрама, тянущегося через веко, как если бы его ранили… — Чтобы учить, — бросил он, отвернулся и пошел дальше. Она осталась стоять, так сжав кулаки в карманах, что ногти впились в ладони. Ну, надо было предвидеть такой ответ. Как в тумане, она вернулась в дом и приняла душ. Горячие струи били по плечам и спине, и если раньше они помогали расслабиться, забыться хоть на время, то сейчас каждый удар вспышкой отдавался в голове. Акияма Рэй… Что на самом деле им движет? Она Ноль. Почти обычный человек, и он, конечно же, знает об этом. Так почему?.. Спустившись в столовую, Кэрлайн уловила восхитительный запах готовящейся пищи. Она заглянула на кухню и увидела Аясе, в темно-сером фартуке стоящего у плиты. Перед ним на потрескивающей сковороде жарились куски мяса, уже покрывшиеся темной корочкой. Сердце подскочило и заколотилось где-то в горле. Она не сразу нашлась со словами, но удивление прозвучало почти искренне, когда наконец получилось заговорить: — Ты умеешь готовить? Здорово!.. — Да, — коротко ответил он, подцепив лопаткой один из кусков. — Кое-кто, к сожалению, может только портить плиту. — Ты преувеличиваешь, — раздался голос Рэя из угла кухни, и Кэрлайн вздрогнула: снова не заметила его. Он уже был здесь, когда она вошла, или просто не услышала его шагов? Аясе приподнял брови. — Да? Вспомни нашу прошлую резиденцию. Ничего не ответив, Рэй сел в плетеное кресло и закинул ноги на стол. Он выглядел одновременно скучающим и напряженным, почти нервным. Кэрлайн охватило желание медленно, очень медленно попятиться к дверной арке и раствориться в полумраке ветвистых коридоров резиденции. Она просто придет на кухню позднее, когда здесь никого не будет… — Останься, — бросил Рэй бесстрастно, но она успела уловить, как дрогнул в отголоске ухмылки угол его рта. — Вряд ли у тебя сегодня еще будет время поесть. Лицо мгновенно исказилось, и она ничего не смогла с этим поделать. Он смотрел на нее в упор и, конечно же, это заметил. Ладно… Всего лишь поесть с ними. Ничего сложного. Ничего страшного. Ничего. Помедлив, Кэрлайн заняла место на расстоянии от него. Скоро к ним присоединился Аясе с блюдом тушеного картофеля и жареного мяса. Аромат правда был просто восхитительным, но от аппетита не осталось и следа. Вряд ли она сможет проглотить хоть кусочек. Они ели в молчании — только столовые приборы стучали по тарелкам. Кэрлайн из-под полуопущенных век наблюдала за Рэем, и чем дольше текли минуты, тем слабее становилось желание как можно быстрее покончить с едой и уйти, растворяясь в уже привычном оцепенении. За прошедшие несколько дней в резиденции никто не попытался причинить ей вреда, но она вела себя так осторожно, как только могла. Она сглотнула, чувствуя, как висок прочертила капелька пота. Рэй сказал ей остаться. На что он рассчитывал? Он хотел, чтобы она о чем-то заговорила? Но если хотел, тогда стоит ли заговаривать?.. Что будет, если переступить грань? Она открыла рот и замерла. Внутри расползался холод. Он в любом случае не ответит ей. Не расскажет, что хочет с ней в конце концов сделать и зачем тренирует. Кажется, он говорил, что хочет через нее насолить Хаджиме? Может, и так. Только вряд ли это главная причина. Она сжала вилку и невидяще посмотрела на тиснение на рукоятке. — Лайн, — сказал Акияма Рэй и цыкнул языком. — Хватит делать такое лицо. Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай. Хоть меня и до полусмерти достали твои вопросы! Аясе словно окаменел. Длинная прядь упала ему на лоб, но он даже не шевельнулся. Кэрлайн глубоко вдохнула, пытаясь совладать с собой. Это ловушка. Несомненно, это ловушка. — Я Ноль, — начала она, глядя на Рэя и изо всех сил пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Что бы я ни делала, все равно никогда не смогу использовать энергию Хаоса. Зачем… зачем тогда все эти тренировки? Он задумчиво посмотрел на нее, взял столовый нож и покрутил в пальцах. Лезвие серебристо сверкнуло, ловя отражение солнечных лучей, что просачивались сквозь тюль. — Как думаешь, я смогу убить тебя этим ножом без энергии Хаоса? Само собой, он туповат, но при должном упорстве… Миг — и шею коротко обдал холод металла. — Рэй! — взвился Аясе, его голос оглушающе всколыхнул тесную кухню. — Ну, — отрезал Рэй, опустив руку с ножом, — что ты об этом думаешь? Кэрлайн, оцепенев, смотрела на них. Кровь билась в висках, воздуха предательски не хватало, будто он до отказа раскалился между этими двоими. Во рту пересохло так, будто она несколько дней не пила. Он… снова это сделал. Проклятье, он снова это сделал! — Что я думаю? — со злой насмешкой вскинулся Аясе. — Интересно, что ты хочешь услышать? Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к твоей… идее. Но ты, конечно, можешь делать что хочешь. Он направился к выходу из кухни, чеканя шаг, так быстро, что плащ взвился у ног. Рэй проводил его взглядом, склонился к Кэрлайн и негромко протянул: — Лайн… Ты все узнаешь. Со временем. Не спеши так навстречу тому, что может тебя убить.***
Кэрлайн вышла из дома глубокой ночью, кутаясь в покрывало. Заметно похолодало, но у нее не было куртки. Нужно купить, вот только отпустят ли ее в город?.. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась равнина, увитая темными космами травы. Акияма Рэй мог посчитать, что она пытается сбежать. В принципе, он ни словом не обмолвился, что ей нельзя выходить наружу или даже выбираться в город, но вряд ли он хорошо это воспримет. Она уже до зубовного скрежета ненавидела резиденцию, ненавидела Рэя и Аясе, что ментально сковали ее по рукам и ногам, будто посадили на цепь, но, как бы то ни было, снаружи она чувствовала себя несравнимо легче. Стены больше не давили на нее. Было пустынно и тихо, призраки домов, отсюда казавшихся не больше ногтя, тонули в синеватом мареве. Интересно, живет ли там кто? Помедлив, Кэрлайн легла на траву, и сырость земли впилась в спину. Она поежилась, подавляя порыв обнять себя руками или лучше тут же вскочить и вернуться в тепло полутемных коридоров, но пусть будет так — кому важна простуда, если ее могут скоро убить? Холод превращался в неприятное, ноющее ощущение во всем теле, но вместе с тем приходили другие чувства: трава, что легко щекотала кожу, легкость в волосах, жаркая пульсация в кончиках пальцев. Звезды пронзали иссиня-черное покрывало неба. Можно было любоваться ими, даже не зная названий. Можно касаться цветов, не зная их имен. Можно быть Нулем и просто… быть. Но если она никогда не станет полноценным существом Хаоса, что же тогда ей делать? — Лайн, — разлился позади мягкий голос, и она встрепенулась. Рэй стоял в дверном проеме, прислонившись к темным створкам, будто рисунок на сыром дереве. Лунный свет выбелял его лицо, скрадывал бирюзу волос — только мерцали утопающие в черноте глаза. Плащ на его руке казался крылом, вышедшим из-под кисти художника. Может, она заснула?.. — Я искал тебя, — продолжил он. — И вот ты здесь. Как я и думал. — Вы знали, что я буду здесь? — недоверчиво подняла брови Кэрлайн. Голос прозвучал хрипло, но, к счастью, совсем не придушенно. Страх не был таким сильным, как днем, словно ночь скрадывала его. — Нет, я же тебе не провидец, — хмыкнул он. — Но ты же не могла сидеть в резиденции вечно. Рано или поздно ты должна была сделать шаг или в одну сторону, или в другую. — Я не собиралась бежать, — протянула она, снова растянувшись на траве, хоть и не совсем поняла, о чем он говорит. — Если бы ты собиралась, то вряд ли бы здесь лежала, разве нет?! — поморщился он и цыкнул языком, но вряд ли разозлился по-настоящему. Ей впервые пришло в голову, что далеко не все из его многочисленных ярких эмоций искренние. — Но, право-слово, ты же не хочешь убедить меня, что правда пришла в резиденцию, чтобы меня убить? Что ты искала здесь, Лайн? Она без остатка растворилась в его безумном оскале и таких же безумных глазах. Почему он называл ее «Лайн» — линия? Ее поведение предсказуемо? Она линейна? Или в этом на самом-то деле нет никакого смысла? Она закусила губу. Почему она сюда пришла? Чтобы снискать уважение отца. Чтобы… почувствовать себя нужной ему, нужной хоть кому-нибудь… доказать себе, что чего-то стоит… — Смерть, — бросил Рэй. — Вот что ты здесь искала. Кэрлайн хотела возмутиться, но с губ не сорвалось ни звука. Его взгляд приковал ее к месту, совсем как утром, но сейчас в нем не было ни холода, ни гнева, ни презрения. — Я не мог учить тебя, не зная, что ты дальше выкинешь. Смысл было тратить время? Но сейчас ты здесь, значит, все впереди. Она пыталась ухватиться за туманящие рассудок слова, но они таяли кольцами дыма, застилая ночь. Может, попробовать смотреть сквозь них? Рэй шагнул вперед. Его ботинок с негромким стуком врезался в порог, плащ колыхнулся, растрепавшись, будто маховые перья. Она поймала себя на мысли, что впервые за все время, проведенное в резиденции, больше не испытывает перед ним страха. Похоже, инстинкт самосохранения ее подводил. — Мы все цепляемся за что-то, Лайн. За вещи, события, людей… чаще за людей. Кэрлайн с сомнением шевельнулась. К чему он это сказал?.. — Вы тоже? — Мы все, — повторил Рэй с усмешкой. — Я нет, — сказала она и подумала о Мацу. Мацу… где же он сейчас, что с ним? Ждет ли он ее до сих пор в комнатушке у склочного хозяина, ремонтирует ли тайком свой маленький разбитый телевизор или уже давно ушел бродить по миру, едва-едва начав учить японский, едва-едва разобравшись в происходящем вокруг? Она закусила губу. Нет. Нельзя сейчас об этом думать. — Правда? — спросил Рэй насмешливо и криво усмехнулся. Конечно же, он не поверил. Видел ее насквозь. — Откуда вам знать?.. — вырвалось у нее. Он опустился рядом с ней на траву и вытянул ноги. Кэрлайн заметила, что он бережет правую руку, будто когда-то получил сильную травму. Под белой тканью рукава угадывались бинты. У нее невольно сжалось сердце, и в душе в тот же миг взметнулся гнев. Еще чего, нашла кому сочувствовать! — Человеческие эмоции и поступки нетрудно предугадать, если хватает мозгов, — ответил он небрежно и прищурился. Отстраненное, но вместе с тем до странности сосредоточенное выражение исказило его лицо, а может, на него просто упал лунный свет. — Ты уже анализируешь поведение людей, и иногда у тебя даже получается добиться от них реакции, на которую ты рассчитываешь, разве нет? Кэрлайн с трудом сглотнула. Так Аясе рассказал ему о том, что произошло утром, или нет?.. — Но у тебя мало опыта, и ты можешь не дожить до того времени, когда достаточно его получишь. Значит, так, — он с улыбкой хмыкнул, и морщина рассекла его лоб. — Каждый день, начиная прямо с этого момента, я буду говорить тебе четыре важные вещи. Это могут быть ответы на твои бесконечные вопросы или просто случайные фразы, скажем, за обедом или во время тренировки. Три из них — правда, одно — полнейшая ложь! В конце дня ты должна будешь сказать мне, в чем я соврал и почему ты так решила. Кэрлайн ошеломленно уставилась на него. Он был слишком близко, так близко, что она видела отражение лунного света в его глазах, ярком и блеклом. — Но… как я это пойму? — нерешительно спросила она. Акияма Рэй оскалился, обнажив длинные клыки. — А это уже твоя забота, Лайн. Как хочешь, так и понимай. — М-м… А если я ошибусь? — Дай-ка подумать… Я подвешу тебя за ноги в подвале и поджарю на медленном огне. — Чего? — вырвалось у нее. Он напустил на себя удивленный вид, даже не потрудившись придать эмоциям естественность, и вяло отмахнулся: — Брось, Лайн. Ты так серьезно воспринимаешь все, что я говорю, аж оторопь берет. Кэрлайн не была уверена до конца, пошутил он на самом деле или нет.***
Огромные толстые трубки впивались ей в руки и ноги. С каждой синей вспышкой, бившей по глазам, она содрогалась от боли. Она не могла вырваться. Не могла пошевелиться. Не могла даже заговорить. Кажется, у нее больше не было языка. О железный поддон лязгнул скальпель. Она разглядела крючья и другие хирургические инструменты, и холодная волна прокатилась по позвоночнику. Нет, рвались изнутри беззвучные рыдания, нет, пожалуйста, кто-нибудь… Кэрлайн проснулась в тот миг, когда над ней склонился безликий мужчина в медицинской маске. Сердце гупало так, что отдавалось в ребрах. Она скрежетнула зубами от злости и подтянула колени к груди. Честное слово, как ребенок, которого мамочка сейчас должна взять к себе под одеяло и успокоить, потому что ему кошмар приснился! Она села, спустила ноги с кровати и прикрыла лоб рукой. Дрожь не проходила. Надо спуститься на кухню и выпить чего-нибудь горячего. У нее уже давно не было мамы, что могла бы взять ее к себе под одеяло и успокоить… Только утро, усталость и страшный сон могли натолкнуть на такие мысли. Резиденцию окутывала мягкая серая дымка. Здесь не было часов, что могли бы назойливым тиканьем разорвать тишину, — и Рэй, и Аясе наверняка прожили уже много лет, так что время вряд ли много для них значило. Кэрлайн медленно спускалась, скользя ладонью по периллам и подавляя зевоту. Мучительно хотелось спать, но она ни за что не вернется в постель до следующей ночи. Пускай на тренировках ее хоть до полусмерти загоняют. Когда она вошла в кухню, с удивлением увидела белую чашку с дымящимся кофе посередине стола, а за ней — Рэя, что дремал, положив голову на левую руку. Его дыхание было размеренным и спокойным, ярко-бирюзовые пряди выбились из хвоста и падали на столешницу. Она нерешительно остановилась. Как бы не разбудить его… Но он беспокойно пошевелился и хмурясь сел. — Рано ты сегодня, — усмехнулся он, подперев рукой подбородок. Похоже, чувствовал себя таким же разбитым, как и она. — Не спалось, — ответила она и поежилась, вспомнив сон. В одном из стенных шкафов стояла початая банка с кофе. Кэрлайн открыла ее и вдохнула горьковатый запах. Отец терпеть не мог этот сорт, так что они никогда его не покупали. Ей захотелось почти до остервенения попробовать хоть глоток. Турка весело затрещала на огне. Кэрлайн оставила кофе закипать и, помедлив, села напротив Рэя за круглый светлый столик. — А вы почему так рано проснулись? — спросила она и тут же пожалела об этом. Ну какое ей дело, зачем все эти попытки завести разговор, если в них все равно нет смысла?! Он недовольно повел бровями и усмехнулся. — Не спалось, — ответил он так язвительно, что она отвела взгляд. — Но вообще-то, к твоему сведению, я всегда встаю рано. Учитывая, что ложится он глубокой ночью, может быть, его и правда мучает бессонница. «Я скажу тебе четыре важных вещи, одна из них ложь». И что же, ей теперь вдумываться в каждую его фразу? Или он так и хотел?.. — А Аясе еще спит? — Скорее всего, — мрачно ответил Рэй, глядя куда-то над ее плечом. — В конце концов, сейчас раннее утро, а он обычно приходит… ну не знаю… часам к девяти или восьми… — М-м, он не живет в резиденции? — спросила она, наморщив лоб. Прежде и в голову не могло прийти, что Аясе ночует в каком-то другом месте. — Лайн, — сказал он, пристально посмотрев на нее и откинувшись на спинку стула. — Хочешь загадку? Враги захотели отравить жену фараона в Египте. Они отослали ей в подарок книгу, пропитав страницы ядом. Через шесть дней жена фараона умерла. Почему? — Ну, она открыла книгу и вдохнула яд, — выпалила Кэрлайн, снова, в который чертов раз, не понимая, как он так быстро и непринужденно меняет тему. Что ж, правила игры задает он, придется подыграть. — Или облизывала пальцы, когда перелистывала страницы. — Не-а, — с легкой усмешкой сказал он. Его радужки тускло мерцали в предрассветном полумраке кухни. — Ее просто ужалил скорпион. — При… причем тут скорпион?! — Ты забываешь, что дело было в Египте, — мягко ответил он, и его голос пропитался насмешкой, как ядом. — Там много скорпионов… От возмущения кровь застучала в висках. Да он же просто издевается! — Это чушь! — выкрикнула она. — Причина смерти могла быть любой! Она могла сгореть или, там, заболеть, ее могло засыпать обломками пирамиды… Да что угодно! Зачем тогда было давать условия?! — Именно, — спокойно ответил он. — Причина смерти могла быть любой. Я рад, что ты учишься хоть немного шире смотреть на вещи. Он будто залепил ей пощечину. Забытое кофе шипело на плите, но никто на него не смотрел. На правой руке Рэя, свесившейся со стола, выступили темные пятна, багровое на белом. Кровь. — Акияма-сан… — тревожно начала Кэрлайн, но он перебил ее: — Ты догадываешься, почему я тебя не убил? Вопрос был настолько внезапным, что она осеклась. По турке на плите бежали коричневые струйки, бросаясь на синий огонь конфорки. Чашка перед Рэем, похоже, остыла тысячу лет назад. — Ну, для начала я правда не собирался радовать твоего отца, — бросил он нарочито спокойно. — Уверен, что он послал тебя сюда на достойную смерть в бою. Пусть поживет с осознанием, что из всех его наследников осталась только дочь-Ноль, от которой он отрекся. Кэрлайн сделалось мерзко, как никогда. Акияма Рэй при всем его цинизме был прав — ее действительно послали на «достойную смерть». Впрочем, она вряд ли смогла бы сильнее ненавидеть Хаджиме. Воздух, казалось, напитался электричеством, от пронзительной тишины звенело в ушах. Ощущение колкой травы под руками и их с Рэем ночной разговор — все казалось безмерно далеким, как в тот день, когда отец появился на пороге ее комнаты, с лицом застывшим и бледным, и сказал… Собирай свои тряпки! — Что он вам такого сделал?.. — И вторая причина: Аясе, — продолжил Рэй, словно не услышав вопроса. Что-то закапало на ковер. Красные пятна расплылись по вытертому ворсу. — Поблагодари его, когда он вернется. Можешь даже поцеловать ему туфли. Он вдолбил себе в голову, что я кто-то вроде маньяка-мясника и убиваю всех подряд!.. Кэрлайн почти не слышала его слов. Кровавая полоса змеей обвила его правый рукав — нужно сменить перевязку, зашить рану, сделать хоть что-нибудь… — Подождите! — наконец выпалила она. — Ваша рука!.. Прежде чем слова сорвались с губ, глаза Рэя помутнели и он медленно завалился набок. Она подхватила его, едва осознавая, что делает. На миг — всего на миг! — в голове промелькнула мысль: вот он, шанс, она может бросить его и сбежать, может убить его и сбежать… Кэрлайн знала, что никогда не убьет его. Никогда не убьет никого только потому, что Хаджиме что-то ей наобещал. Она пришла в резиденцию за смертью? Пусть будет так. А теперь она просто уйдет отсюда. В прихожей хлопнула дверь. Занавески встрепенулись от сквозняка и опали.