***
На ватных ногах Кэрлайн прошла в резиденцию, захлопнула дверь и замерла. Полумрак гостиной расплывался перед глазами. Значит, у Аясе есть семья. Как… как вообще можно было подумать, что он обратит внимание на такую, как она?.. Из кухни раздался лязг и звон, и она вздрогнула, едва не выругавшись. В арке показался Рэй, ухмыляясь от уха от уха. Кажется, его хандра испарилась без следа, да и на то, что одежда под коричневым длинным плащом Аясе все еще была мокрой, он тоже больше не обращал внимания. — Быстрее, иди сюда и выпей вина. Тебе надо согреться. Хотелось сказать, что это не поможет, но слова не протолкнулись сквозь невидимый заслон в горле. Что ж, Рэй не уточнял, что именно нужно согреть… Кэрлайн качнула головой и медленно направилась к лестнице. Нет, сейчас точно обойдется без вина. — Привет! — раздался совсем рядом звонкий голос. Она подняла голову и увидела мальчика, одного из близнецов. Его глаза лучились искорками, на губах играла улыбка. — Вы жена дяди Рэя? Она чуть не стукнулась головой о плафон керосиновой лампы, неожиданно вынырнувший из стены. — Ох, нет, ни в коем случае… — и зачем-то добавила: — Я же не особо старше тебя. Будь она дочерью простых людей, ее бы вполне уже могли выдать замуж за какого-то незнакомца из приличной семьи. Вполне возможно, у нее был бы старый толстый муж, от которого вечно воняет сакэ, и крикливый ребенок, такой же вечно всем недовольный, как и его папаша. Кэрлайн глубоко вдохнула, сдерживая эмоции. Такое ощущение, что в любом варианте жизни у нее не было бы выбора. — То есть тебя смущает только возраст? — ухмыльнулся Рэй, неожиданно возникнув рядом с ними. Почему бы им всем просто не оставить ее в покое? — Дядя Рэй, можно мы поиграем во дворе? — бодро спросил мальчик. Черты Аясе читались в нем так четко, что становилось не по себе. Тот же острый подбородок и высокие скулы, даже форма глаз похожая, пусть они и синие, как море. Хотя, наверное, просто казалось. — Конечно! — ответил Рэй в тон ему, так же весело. Похоже, вся эта ситуация доставляла ему удовольствие. — М-м... а вы пойдете с нами на фестиваль? — спросил мальчик, полуобернувшись. Прядки его черных волос до плеч были собраны на затылке, напоминая об Ооками Тиоми. Кэрлайн моргнула. Она уже очень долго не вспоминала своего нанимателя. Он был добр к ней, хоть и не без выгоды. В принципе, и дальше можно работать на него, если у него, конечно, найдется какое-нибудь задание… — Не знаю, — ответила она, поколебавшись. О каком фестивале вообще речь? А, неважно, все равно они всегда навевали скуку. Хаджиме почему-то казалось ужасно уместным наряжать их с сестрой в одинаковые юкаты и одинаково подбирать им волосы. Даже так они оставались непохожими друг на друга девочками в одинаковых юкатах и с одинаково подобранными волосами, только и всего. — Вы… не хотите? — мальчик явно расстроился, хоть и старался этого не показывать. Кэрлайн замерла. Ну и что ответить? Разговор был обыденным, ничего не значащим, но каждое слово врезалось в горло. Перед глазами все еще стояла картина: Аясе и его жена стоят друг напротив друга и смотрят, смотрят, смотрят… — Нет, — наконец она нашла в себе силы улыбнуться. — Просто боюсь, что буду занята. Я много тренируюсь. — Дядя Рэй! — глаза мальчика тут же вспыхнули. — А когда вы будете тренировать меня и Риаки?! — Когда вы еще немного подрастете, — протянул Рэй с беспокойством, что едва-едва смахивало на искреннее. — Потому что ваш отец с меня шкуру спустит! Лайн. Он махнул рукой, показывая идти за ним, снял со стены возле ванной аптечку и, морщась, заглянул внутрь. На Кэрлайн дохнуло резким медицинским запахом. О нет. Она уже и позабыла о ране на спине, а теперь та напомнила мерзкой тянущей болью, отдающей жаром. — Так… посмотрим… Риаки, вам с братом нужно немного подождать, пока я не обработаю ей рану. Глаза мальчика полыхнули. Он был похож на Аясе, он был слишком похож на Аясе, только взгляд еще не затуманился от прожитых горестей. — Вы с кем-то бились? Правда?! — Да, — ответил Рэй рассеянно. — С ублюд… гм, с… — С плохими людьми, что на нас напали, — вяло подсказала Кэрлайн. Вся эта возня с детьми, попытки не задеть их чувства... Зачем, если реальный мир однажды все равно их растопчет? Мальчик издал радостный возглас и уставился на них во все глаза. Его брат выглянул из-за перил лестницы. — Слышал, Наото? Они сражались! За пеленой сдержанности второго мальчика тоже проглянуло восхищение, ярко отразившись в синих глазах. Братья примостились рядом с ней на диван, сложив руки на ладонях; нетерпение, окутавшее их, почти физически взвивалось в воздух. Проклятье! Рэй сейчас будет обрабатывать ее ожог, и вряд ли она сможет сохранять самообладание в такой момент, а перед детьми казаться жалкой и слабой совсем не хотелось! — Ты что, забыла дорогу в свою комнату, Лайн? Или мне надо отвести тебя туда за ручку?! Она вздрогнула и поспешила к лестнице, только потом заметив, что он за ней не последовал. В комнате Кэрлайн вздохнула свободнее и опустилась на кровать. Здесь царила тишина, и мягкий солнечный свет просачивался сквозь окно. Тишина и свет. Что еще нужно? Взгляд случайно скользнул по зеркалу трюмо. Ее лицо покрывала копоть, веки напухли и покраснели, глаза нездорово блестели. Волосы, прежде спускавшиеся до лопаток, теперь обуглились на концах и напоминали старую тряпку. Кэрлайн попыталась отвернуться, но не смогла, только тяжело сглотнула. Взгляд притягивало к зеркалу, будто лассо. Это ведь… ерунда… Подумаешь, волосы обгорели… Слезы покатились по щекам против воли, прочерчивая белые дорожки в копоти. Она сдалась, опустив плечи и сцепив зубы. Дрожь била тело, все внутри содрогалось и сжималось, а она уткнулась лицом в ладони, позволяя эмоциям вырваться ураганом, оставив после себя лишь обломки в душе. Время текло и текло вместе со слезами, пока не пришло опустошение. Хватая воздух ртом, Кэрлайн встала, будто руки и ноги тянули за нитки. Словно ведомая чужой волей, она прошла в ванную, стянула одежду и включила горячую воду. Струи стеганули по плечам и спине, прошлись по ожогу, вынудив ее замычать от боли и упереться руками в кафельную стену, но время текло и текло вместе с водой, пока не пришло облегчение. Кровь, грязь и копоть уносились в слив, а вместе с ними смазывалась и память о том, что произошло сегодня, о спасенной девушке и мужчине, пытавшихся их убить, о старом мастере на руинах горящего дома, о его дочери, умершей из-за жестокого удара, о том, что у Аясе есть семья… В горле снова пересохло. Кэрлайн сморгнула раз-другой, уже не понимая, слезы бегут по лицу или просто вода. Нужно успокоиться. Нужно, потому что толку от этой печали все равно никакого. Девушка, которую спасли Аясе и Рэй, и пришедший с ней мужчина просто ублюдки. Хорошо, что они мертвы! Она скользнула в чистую одежду, вытерла волосы — то, что от них осталось, — и позволила им рассыпаться по плечам. Они стали значительно короче и топорщились неровной щеткой на концах. И пускай. Пускай. Она вышла из ванной, но не успела даже на кровать опуститься, как дверь рывком распахнулась. В комнату влетел Рэй. Кэрлайн остолбенела на миг. В голове пулей пронеслась мысль, что ничто не мешало ей одеться не сразу, а, скажем, возле шкафа. Впрочем, какая разница? Он бы уж точно не смутился, а она… что она? Неужели ее бы задело то, что он бы увидел ее голой? Даже думать смешно. — Раздевайся, — почти приказал Рэй, потрясая старомодной аптечкой-саквояжем. Кэрлайн приподняла брови, стараясь истерично не ухмыляться. — Прошу прощения? Он точно так же вскинул брови, но, в отличие от нее, ухмыльнулся. — Ты знаешь, о чем я. Сейчас ты снимешь свою кофту, ляжешь на кровать… и я наконец-то обработаю твою рану! Кэрлайн хмыкнула. Подумать только, несмотря ни на что, в глубине души еще осталась тяга к веселью. Или это нервное? Да, не иначе… Повернувшись к нему спиной, она стянула кофту через голову. В ее гардеробе почти не осталось женской одежды, а о кимоно и юкатах даже говорить не приходилось. Позади раздался характерный хлопок открытой банки. — Запах у этой штуки… странный, — подметил Рэй, и ее обожженной спины жестко коснулось что-то прохладное. Кэрлайн вздрогнула, едва не выругавшись. Мог бы действовать поосторожнее! Мысли против воли вернулись к Аясе, к его проницательности и утешающим словам, и слова вырвались изо рта, будто пуля из пистолета: — Он поссорился с женой? Рука Рэя переместилась вниз по ее позвоночнику. Казалось, кожа под его пальцами загорается, но Кэрлайн стискивала зубы, пытаясь не издать ни звука. — А почему ты так этим интересуешься? Ее словно окатило ледяной водой. Рэй все видел, все понимал… Скорее всего, он хотел, чтобы она увидела Аясе вместе с семьей, чтобы ее глупые чувства угасли, так толком ни во что и не превратившись… Если бы все было так просто. Мучительно хотелось остаться одной, пока ночь наконец не спустится на землю, не приглушит все звуки, не погасит огни. Сотни чувств разрывали ее изнутри, и она не могла противиться, не могла сделать вид, что этого дня просто не было. Стоило закрыть глаза, как в сознании вставал огонь и лица, лица и огонь. А рядом с ними — глупое, почти детское осознание, что у Аясе есть семья. — Почему он столько времени проводит в Организации, а не с ними? — прошептала она срывающимся голосом. Рэй медленно склонился к ее уху, его волосы скользнули по ее голому плечу, отчего по всему телу пробежали мурашки. — А ты как думаешь? Ну давай, Лайн, пораскинь мозгами. Между прочим, ты давно не говорила мне три правды и ложь… Думала, я забыл? Ну вот, он снова вел себя как обычно: на любую попытку сблизиться сразу показывал, кто здесь главный. — Ну так и ответьте на мой вопрос, а я и скажу, правда это или нет. — Ну уж нет, — отчеканил Рэй, выпрямившись. — Если тебе так надо, сама додумайся. Она не услышала шагов, но через пару мгновений позади захлопнулась дверь.***
Кэрлайн услышала разгоряченные голоса еще до того, как вышла на лестницу, и остановилась, положив руки на перила. С такой точки открывался прекрасный обзор на гостиную, где Рэй и черноволосая женщина в красивом кимоно, Теруко, сидели на диване и играли в маджонг. На небольшом столике между ними выстроились ряды фишек цвета слоновой кости. — Проклятье! — рявкнул Рэй и схватился за голову. — Третий раз подряд! Как ты это делаешь?! — Навык и немного опыта, — криво улыбнулась Теруко, но в ее улыбке не было ни злобы, ни триумфа. Так улыбается человек, победивший друга в товарищеской игре. — Ну, должен же ты быть хоть в чем-то плох, — раздался от окна веселый голос Аясе, невидимого за частью лестницы. Рэй скрестил руки на груди и нахмурился, показывая, что не собирается больше шутить, но через миг фыркнул, и его губы дернулись. Странно, подумала Кэрлайн с завистью и восторгом одновременно. Женщины обычно не играли в маджонг-салонах, их мужья и отцы просто не позволили бы им отправиться в место, кишащее якудза. Но эта Теруко казалась такой свободной, такой волевой… Настигнутая горечью и неприязнью, Кэрлайн отвернулась. Зачем она вообще вышла? Только она хотела шагнуть назад, как кто-то врезался в нее с такой силой, что она бы покатилась по лестнице, если бы не успела схватиться за перила. Изнемогая от боли, она резко обернулась и увидела двоих мальчишек-близнецов. Один из них покраснел, спрятал руки за спину и пробормотал: — Извините. Кэрлайн хотелось сказать что-то язвительное в ответ, но остаток сил покинул ее, только вздох сорвался с губ. — Вы были с папой и дядей Рэем! — вскинулся другой мальчик, сверкая синими глазами. Кажется, Риаки? А второй Наото? — Так вы правда сражались? — Правда! — раздался снизу громкий голос Рэя. — Разве не видишь, что она ранена? Риаки снова взглянул на нее с таким неподдельным восхищением, что Кэрлайн даже слегка смутилась. — А что с вами случилось?! — На меня напали со спины, — патетично протянула она, помедлив, — когда я сражалась с самым сильным из них. Мальчик склонил голову набок и взглянул на нее, а она никак не могла понять, серьезно он спрашивает или издевается. Близнецы были старше, чем ее младшая сестра, когда они с Кэрлайн последний раз виделись, а с другими детьми она раньше почти не общалась. — Вы победили? — Да. Перерезала ему горло! Риаки и Наото восторженно посмотрели друг на друга. Интересно, почему большинство детей так любит кровавые подробности? Помедлив, они бросились мимо нее, с грохотом перепрыгивая ступеньки. Несмотря ни на что, Кэрлайн совсем не чувствовала усталости. Да, она ранена и разбита, но в резиденции сейчас слишком много людей, чтобы снова собрать себя из осколков. Значит, нужно пойти в другое место. Какое счастье, что с некоторых пор у нее появился выбор.***
— Я тебя не звал, — резко бросил Маруи дель Ирра. От неожиданности Кэрлайн остолбенела в дверном проеме. Нет, ну надо же! Как быстро он забыл о том, что она спасла ему жизнь, и о своем обещании! — Вы говорили, что я могу приходить в любое время. Он повернулся к ней, и она увидела хнычущий, беспрестанно ворочающийся сверток из белых пеленок у него на руках. — Я немного занят, — голос Маруи стал немного теплее. — У меня очень беспокойный сын. Он с какой-то хищной нежностью взглянул на младенца. Кэрлайн охватило неприятное предчувствие. В прошлый раз он сказал, что его жена плохо себя чувствует после тяжелых родов, но прошло уже достаточно времени, чтобы ее самочувствие хоть немного улучшилось… Она до сих пор не встает с постели? Встречались вампиры, что не могли зачать детей и, отчаявшись, похищали и обращали младенцев простых людей, после чего те в большинстве случаев умирали или оставались младенцами навсегда. Кэрлайн с подозрением уставилась на ребенка в руках Маруи. Спросить прямо не выйдет, да и… если на то пошло, это не ее дело. Тем более, если ребенок действительно был обращен, ему ничем не помочь. Никто еще не придумал лекарство от вампиризма. — Подожди здесь, — повелел Маруи, опуская младенца на диван. — У меня кое-что для тебя есть. Кэрлайн постаралась сохранить невозмутимое лицо, хотя в сознании вспыхнуло множество вопросов. Подождав, пока его шаги не стихнут на втором этаже, она неслышно подошла к дивану — ха, даже половицы не скрипнули — и аккуратно посмотрела на ребенка. Тот не спал, только хлопал большими красными глазами и пытался высвободить ручки из слишком тугих пеленок. Она, конечно, не особо умела ухаживать за детьми, но тот, кто его пеленал, не умел еще сильнее. Она осторожно ослабила пеленки, малыш выпутал ручки и наконец перестал хныкать. Маруи вернулся тогда, когда Кэрлайн разглядывала лесной пейзаж в потускневшей раме на стене. Некоторые животные, ведомые инстинктами, готовы перегрызть горло любому, кто может представлять потенциальную опасность для детеныша. Что-то подсказывало, что здесь так же. — Вот. Это тебе. В честь нашего союза. Маруи протянул ей маленькую черную коробочку из тех, где обычно хранят драгоценности. Кэрлайн осторожно открыла ее и увидела потускневшее серебряное кольцо из двух колец потоньше, что местами едва уловимо смыкались, будто каплями воды. Рядом на подкладке лежали две маленькие капсулы с жидкостью. — Внутри есть желоб для яда. Лезвие смазывается и вылетает от удара. Он щелкнул пальцами по кольцу, и спереди высунулся едва заметный толстый кончик иголки. Кэрлайн сдержала восторженную усмешку. Пусть она раньше ничем таким не пользовалась, но это оружие ей точно подходит! — Спасибо, Маруи-сан, — произнесла она, надевая кольцо, что мягко скользнуло по пальцу и село у основания как влитое. Уже в резиденции заправит его из тех пузырьков. Маруи довольно прикрыл глаза. Вполне возможно, ему нравилось быть ее покровителем. Из прихожей раздался грохот. Они только и успели обернуться, как в дверном проеме показался человек. Это был незнакомый Кэрлайн мужчина среднего роста, с чуть волнистыми каштановыми волосами, аккуратно спадавшими до плеч, и в светло-сером плаще, почти таком же, как у самого Маруи. — Маруи! — воскликнул незнакомец нарочито жизнерадостно. — Уже слышал новости? Рикиши де Итала, говорят, при смерти! О, а кто эта… милая незнакомка? Твоя любовница? Маруи побелел, его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Кэрлайн и подумать не могла, что этот невысокий худощавый вампир способен на такую злобу. — Я же говорил тебе сюда не приходить! — прошипел он, сжимая кулаки. — А если за тобой следили? — Чепуха! — отмахнулся незнакомец, пружинистой походкой пересекая комнату. — Я проверял. — Ты бы не заметил хвост, даже если бы они пробежались перед твоим носом! Говори, чего надо, и проваливай. Мужчина застыл и с многозначительной улыбкой заложил руки за спину. — Просто хотел передать, что с твоей сестрой все хорошо. А малышка Тенн уже совсем взрослая! Маруи шикнул на него и грязно выругался. — Ты… чтоб тебя… говори тише! Незнакомец опустился на диван так резко, что ребенок едва не упал и закричал пуще прежнего. Изменившись в лице, Маруи схватил его и прижал к себе. Кэрлайн неуютно поежилась от ощущения нереальности того фарса, что сейчас разворачивался перед ней. — Ты что, Конрад, опять курил опиум?! — Нет, — ответил тот неожиданно серьезно. — Я завязал. Мне по статусу не положено, чтобы меня находили в притонах. Эй, так что, ты никак не отреагируешь на новость об Итала? — Я даже не обратил на нее внимания в твоем словесном потоке, — отрезал Маруи, укачивая ребенка. — Подумать только, как из-за одного-единственного человека создается ощущение, что в мой дом ворвалась целая армия! Конрад ухмыльнулся, и покачивая ногой. Его серые туфли слегка поблескивали в приглушенном свете керосиновых ламп на стенах. Такое ощущение… такое ощущение, что Кэрлайн его уже где-то видела, но где?.. — А Рикиши… Каждые полгода говорят, что он умирает, но этот ублюдок куда крепче, чем кажется. — На этот раз все серьезно. Говорят, он даже с постели встать не может. — Говорят-говорят! — разозлился Маруи. — Ты видел это собственными глазами?! Слухи, одни слухи! И да, к слову: держись подальше от моей сестры. Если она спутается еще и с Охотником, это ударит по всей ветке клана… Шлюха. — Не говори так, — произнес Конрад, и на миг за маской легкомысленного шута проглянула серьезность. — Знаешь, если бы я был женщиной и меня выдали замуж за твоего кузена, я бы застрелился в первый же час. Он не стоит и ногтя твоей сестры. Она любит того простого человека, своего второго мужа, и я горжусь тем, что мы с ней друзья, Маруи. Кэрлайн заинтригованно наблюдала за ним. Охотник, что не пытается ее убить, — когда последний раз такое было? В этом Конраде еще и смутно ощущалась двойственность. Интересно, какой он на самом деле? Она встретилась взглядом с Маруи и подбородком указала на дверь, молча спрашивая, пора ли ей уходить, но тот покачал головой. Посчитав это призывом к действию, Кэрлайн повернулась к Конраду и произнесла: — Я Кэрлайн. Протеже Маруи. Охотник смерил ее протяжным испытующим взглядом. — Я Конрад. Конрад Джилбрехт. Он представился не на японский манер, хотя его язык и звучал безупречно. Азиатские черты лица — надо сказать, весьма красивые, — но чуждо звучащее имя. Кэрлайн не припоминала ни одного клана Охотников Джилбрехт, значит, этот человек безродный или из малоизвестной семьи. Она ощутила к нему чуть больше симпатии. — Так, ладно, я к тебе заскочил на минуту, а сейчас мне нужны удобства твоего дома… Конрад сделал широкий жест рукой, вскочил и метнулся в сторону лестницы. — На этом этаже тоже есть! — раздраженно крикнул Маруи ему вслед, но тот только отмахнулся. Когда шаги стихли, Маруи с очень суровым лицом повернулся к Кэрлайн. — Лучше всего, — начал он медленно и веско, — когда в главе Охотников определенного города сочетаются три качества: сила, ум и связи. Довольно хорошо, когда есть хотя бы два. И даже одно качество вполне неплохо, если это либо сила, либо ум. Но вот что бывает, — он кивнул в сторону лестницы, — если у главы Охотников Токио есть только связи. Кэрлайн ошеломленно раскрыла рот. Глава Охотников Токио?! Быть не может! Хотя… это многое объясняет. Конечно, нельзя судить по первому впечатлению, но вряд ли такой человек способен держать под контролем ситуацию в столице Японии. А что вообще сейчас происходит в сообществе Охотников? Она наморщила лоб. Даже не задумывалась об этом с тех пор, как оказалась в резиденции… Не успели они продолжить разговор, как Конрад слетел по лестнице, цепляясь рукой за перила. При взгляде на него у Кэрлайн пересохло во рту: на нем не было лица, кожа побледнела до серости, на лбу выступил крупный пот. Сердце ухнуло в пятки. Только что наверху он увидел что-то страшное. — Ма… Маруи… — заикаясь, выдавил он, его губы задергались в подобии истеричной улыбки. — А… как твоя жена? Я дав… давно ее не видел. Воздух в комнате наэлектризовался. Кэрлайн попыталась подавить испуг, но не смогла. Неужели… неужели ее страшные догадки… Маруи смотрел в никуда, его взгляд вдруг сделался жестким и хищным, казалось, он позабыл даже о младенце на руках. — Она в порядке, — отрывисто и гулко бросил он. Казалось, его слова падали в тишину, как градины в воду. — Сейчас на прогулке со своей служанкой. Кэрлайн в грудь ощутимо толкнула опасность. Конрад попятился. — О… отлично. Ну, было здорово увидеться, Маруи. Мне… мне пора. Он выскочил за дверь и так захлопнул ее, что зазвенело стекло. Кэрлайн махнула Маруи рукой, не то прощаясь, не то попросив подождать, и бросилась за ним. Он никуда не ушел: стоял на крыльце, тяжело дыша. Когда она вышла, он перегнулся через перила, и его вырвало. — Дерьмо, — пробормотал он, шмыгая носом и утирая рот. — Не думал, что дойдет до такого. — Что ты там увидел? — спросила Кэрлайн, и желая, и не желая услышать ответ. Конрад поднял на нее взгляд. Глаза у него были темно-серые, почти черные, как грозовые тучи. — Его жену. Она… умерла… несколько дней назад. Кэрлайн словно пронзило ножом. Нет… Нет, такого просто… Она невольно оглянулась на дверь. Маруи стоял в гостиной, на том же самом месте, где они его оставили, она не видела его и не чувствовала, но могла в этом поклясться. — За-зачем ему это? — выдохнула она, едва шевеля губами. — Зачем? — выдохнул Конрад и зажмурился, сдерживая тошноту. — А ты давно знаешь Маруи? Помедлив, она покачала головой. Ее охватили ужас, отвращение, растерянность, словно она застряла в каком-то кошмаре! Маруи с ребенком, Маруи, протягивающий ей коробочку для украшений, Маруи… Убивший свою жену? Потерявшийся в реальности? Она едва сдержалась, чтобы не сорвать кольцо с пальца. — Ну так вот, — продолжил Конрад, опустив голову. — За последние годы он… как бы это сказать… тронулся умом. Хотя я бы не сказал, что он с самого начала… был адекватным. Проклятье! — Ты можешь ему помочь? — с трудом ворочая языком, протянула Кэрлайн. Казалось, она очутилась в каком-то жутком сюрреалистичном сне, из которого нет выхода. Залитая солнцем улица впереди, велосипеды под стенами домов — и труп на втором этаже дома позади… — Как помочь? — раздраженно отрезал Конрад. — Если Охотники вмешаются в дела клана Ирра, будет катастрофа. Смотри сюда! — он дернул себя за ворот светло-серого плаща. — Мы с Маруи носим такие плащи как знак того, что мы союзники! Мы не будем выступать друг против друга, но это не касается всех моих Охотников и вампиров клана Ирра! Нет уж! Пусть сам разбирается со своими проблемами!