Мир Сюрреалистичен: Охотница поневоле

      — И что? — рассеянно спросил Рэй, болтая вино в бокале. — Причем здесь мы?       Кэрлайн прикусила язык. Ну да, следовало ожидать.       Аясе встал так резко, что стул противно проскрежетал по полу. Решительность сквозила во всех его чертах, словно выточенных из камня. Он выглядел точно так же, когда сражался на съезде Отреченных, и вчера, перед домом старого столяра…       — Я разберусь, — произнес он веско и повернулся к двери, но Рэй издал губами «тпру-у-у», будто останавливая лошадь, и произнес: — Стоп. Лайн, ты хочешь, чтобы Маруи умер?       — Конечно нет!       По телу прокатилась дрожь. Несмотря на то, что Маруи сделал… он ведь поддерживал ее. Поддерживал, пусть даже она Ноль — он, член могущественного вампирского клана…       Аясе фыркнул и скрестил руки на груди.       — Возможно, этот ублюдок убил свою жену и похитил и обратил ребенка простых людей.       Рэй поднял руки. Он выглядел бледнее обычно, будто давно не спал, под его глазами залегли синяки, и, похоже, его знобило, потому что он набросил на плечи одеяло, но даже так совершенно не казался беспомощным и уязвимым.       Все такой же. Сильный, скрытный и внушающий опасность.       — Я же уже сказал: мне все равно. Но, знаешь… Этот Маруи… возможно, мы могли бы его использовать. Правда, еще не знаю как, но потенциал у него есть.       Долю секунды Аясе смотрел на него, а затем на его лице проступило отвращение.       — Он, возможно, убил свою жену, — медленно, едва ли не по словам повторил он. — И обратил младенца. Этого что, мало, чтобы его прикончить?!       — Мне все равно, кого он там убил и кого обратил! — отчеканил Рэй. — Он еще может быть нам полезен, и я, Аясе, не собираюсь повторять снова!       Тот помрачнел и поджал губы, но ничего добавить не успел: в прихожей скрипнула входная дверь, следом раздались тяжелые шаги и цокот каблуков. В арочном проеме показались двое. Мужчину Кэрлайн узнала сразу: это был Кадзё, тот самый тип, с которым они когда-то грабили казино. Его вьющиеся светлые волосы спадали почти до плеч, щетина покрывала волевой подбородок — он выглядел как член клана Ирра, если бы, конечно, среди них были не только вампиры. За ним шла молодая женщина, высокая и на выдающихся каблуках. Темная, чуть волнистая прядь скользнула ей на лоб, и женщина отвела ее за ухо плавным, до безумия изящным жестом. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не тяжеловатый подбородок, брезгливо искривленные пухлые губы и хищно запавшие красные глаза.       — Привет, Рэй-сан, — произнес Кадзё немного скованно, останавливаясь у дивана. Ни он, ни женщина не сели, хотя рядом с Рэем оставалось много свободного места.       Женщина бросила на Кэрлайн надменный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Грудь обожгло гневом, но вышло сдержаться, даже бровью не повести.       — Ну, что вы узнали? — спросил Рэй мрачно, плотнее закутываясь в одеяло, и снова пригубил из бокала.       — Оно там, где мы и думали, — с готовностью откликнулся Кадзё. — В подземелье под Глазго.       Бледные кисти Рэя скользнули из-под одеяла, и нездоровая живость на миг исказила всю его фигуру.       — Отлично, Кади, Амелия, — его голос ничуть не изменился, но где-то в глубине, за словами, зазвенело что-то, от чего у Кэрлайн волосы встали дыбом. — Что еще? Охрана, системы переходов?       — Честно говоря… комплекс почти заброшен, — произнес Кадзё после небольшой паузы. — Там много записей по старым исследованиям, но из охраны только пара десятков средненьких Охотников. Их можно обойти, оглушить или… вы поняли.       Ярко-красные губы Амелии дрогнули в усмешке. Интересно, что, черт возьми, ее так развеселило?       — Там могут быть записи и про Королей Хаоса, — добавила она хрипловатым, грудным голосом. Рэй весь подобрался, как хищник перед прыжком. Аясе молчал. Весь его вид выражал разочарование вперемешку с чем-то еще, что трудно было понять.       — Кстати, — продолжила Амелия, приподняв темные брови. — А ничего, что она все это слушает? Она не одна из нас.       Кэрлайн вспыхнула. Взгляды всех четверых обратились к ней.       — Какая разница? — ответил Рэй так вяло, что не оставалось сомнений: он сейчас думал совершенно о других вещах.       — Я могу уйти, — пожала она плечами и повернулась к лестнице.       Черт возьми! Ей не было никакого дела до болтовни Королей Хаоса! Не стоило лишний раз и напоминать, что она не одна из них.       На втором этаже царил прохладный полумрак. Кэрлайн прикрыла глаза и привалилась к стене. Спину тут же резануло болью — проклятый ожог, чтоб его, она вечно о нем забывала.       Рэй и его люди заботились только о себе. Даже Аясе, прикрывшись благородными мотивами, на самом деле лишь хотел убить Маруи.       И это чертовски правильно.       Они не могут помочь всем, да и… не нужно. Человек закаляется, проходя через трудности, нельзя постоянно вытаскивать его из передряг — потому что однажды тебя не окажется рядом, и это его уничтожит. Но… если бы у каждого человека был кто-то, кто заботился бы о нем, хоть кто-то один, хоть полуискренне, путь сквозь трудности стал бы легче…       Как Кэрлайн могла помочь Маруи? Никак. Она и без того спасла его жизнь, неужели этого недостаточно? Вот только… разве это не будет лицемерием? Пользоваться его помощью и делать вид, что все в полном порядке?!       Она зажмурилась. Жуткая усталость наполняла каждую клеточку тела, не только физическая, но и душевная. Ее дорога петляла в самых неожиданных местах и уходила в темноту, так, что не получалось ничего разглядеть дальше вытянутой руки. Сейчас… сейчас Рэй и Аясе там, внизу, занимаются своими делами — делами их Организации. Она могла бы сбежать. Сделать вид, что забыла у Маруи что-нибудь, и просто уйти. Она многому здесь научилась, но…       Это бесполезно. Уже не хватало сил сердиться на саму себя. Не было куда идти, не было даже направления, в котором можно двигаться. Разве сильные люди чувствуют себя так, разве слабость и отчаяние так прибивают их к земле, так опускают руки?       Слезы снова встали в горле комом, и Кэрлайн, с трудом сглотнув, метнулась в свою комнату, как в последнее прибежище.       Не прошло и нескольких секунд, как в дверь деликатно постучали. Ну кого там еще принесло?! Наверняка Аясе, Рэй бы просто ворвался…       Она решительно поднялась с кровати. Пусть уходит — он или кто бы там ни был. Дверная ручка обожгла руку неожиданным холодом, проем открылся полумраком коридора, а на пороге, будто призрак, оказалась… Теруко.       — Здравствуйте. Не против, если я войду? — осведомилась она с легкой улыбкой. У Кэрлайн перехватило дух.       Эта женщина знала… знала об ее чувствах к Аясе. И пришла сюда все высказать. Тело словно окоченело, разрываясь между желанием захлопнуть дверь и желанием отойти в сторону.       — Чего вы хотите? — наконец сказала Кэрлайн, как могла бесстрастно. Взгляд темно-синих глаз Теруко скользнул по ее плечу и устремился куда-то в глубину комнаты.       — Прошу прощения и надеюсь, что мои слова не покажутся бестактными. Внизу я увидела, что ваши волосы обгорели во время сражения. Я могу привести их в порядок, если вы захотите.       Издевается?       Нет. Она выглядит такой серьезной и уверенной, такой… взрослой… В ее мягкой улыбке, в плавных спокойных движения и искристом взгляде совсем не чувствовалось ни жестокости, ни притворства. Зачем ей издеваться?       Помедлив, Кэрлайн посторонилась. Теруко вплыла в комнату, окутанная потоками расшитого цветами кимоно. Любой мужчина влюбился бы в такую, как она.       Кэрлайн пошарила в ящичках трюмо и молча протянула ей ножницы. Пускай делает что хочет. Даже если клочковато обстрижет ее под корень, как ребенка бедняков, которого пытаются избавить от вшей. Правда, наверное, тогда она не выдержит и всадит эти чертовы ножницы в ее прекрасную белую шею.       Пальцы Теруко тончайшим шелком касались ее прядей. Кэрлайн смотрела в глаза своего отражения в зеркале, смотрела, пока все вокруг не потемнело. Так проходило время. Мерно стрекотали ножницы. Обгоревшие клочья волос падали на пол.       — Вот и все, — сказала Теруко с улыбкой. Кэрлайн встрепенулась и рассмотрела себя. Волосы аккуратной линией поднимались выше плеч, передние пряди были чуть длиннее остальных, и это выглядело… замечательно. Вдруг ее худые щеки перестали казаться такими худыми, а отчетливые скулы — такими отчетливыми. Как… как странно. Несколько лет назад она носила короткую прическу, но никогда не стригла волосы так.       Она повернула голову сначала вправо, потом влево. Провела рукой по прядям.       — Спа… спасибо большое, — выдавила она и смущенно взглянула на Теруко. Если бы та знала о чувствах, что Кэрлайн испытывала к ее мужу, вряд ли бы так себя вела, вряд ли бы проявила такую доброту… Какое этой женщине вообще до нее дело?       Та кивнула с легкой улыбкой и коснулась дверной ручки, но слова вдруг сорвались с губ Кэрлайн сами собой:       — Вы… вы очень… здорово играете в маджонг.       Комплимент получился вымученным, как бы искренне она ни пыталась говорить.       — Спасибо. Один из старших братьев научил меня. Он тот еще игрок, постоянно пропадал в салонах и проигрывал там целую кучу денег! У меня три родных брата и шестеро кузенов, но мы все жили вместе, так что не делали различий.       Она рассмеялась. Кэрлайн почувствовала, что тоже улыбается, но губы так свело, словно на эту улыбку ушли все силы.       — Наверное, очень здорово иметь большую семью.       — Не то слово! Правда… — лица Теруко коснулась печаль, точно тень крыла бабочки. — Я уже давно их не видела.       Кэрлайн непонимающе взглянула на нее, и в груди заскреблось скверное предчувствие.       — Мне пришлось оставить семью. Они были против, чтобы я выходила замуж за Аясе. Это было… уже много лет назад. Ладно, я пойду, Кэрлайн-сан. Боюсь, как бы мои дети не разнесли полдома.       Теруко махнула рукой на прощанье и выскользнула из комнаты так тихо, будто ее и не было.

***

      В гостиной не осталось никого, кроме Кадзё, который, напевая что-то себе под нос, разливал по чашкам чай из высокого заварника. Увидев Кэрлайн, он слабо улыбнулся и опустил плечи. Он был выше ее на две головы, очень крепкий и ловкий, так что подобное смущение выглядело странновато.       — Привет, — неловко отозвалась она, опять почувствовав себя слишком жалкой. — Не против, если я возьму чай?       — Бери, конечно, — улыбнулся Кадзё. Она села на диван и притянула к себе ближайшую чашку. Несколько долгих минут они молчали, только негромкий звон посуды нарушал тишину.       — Послушай…       Он заговорил так неожиданно, что она вздрогнула. Он смотрел на нее, серьезно и неотрывно, от его смущения не осталось и следа, а за улыбчивой маской проступило лицо усталого, очень старого человека. Боже, подумала Кэрлайн почти отчаянно, да он, наверное, даже старше Рэя. Что ему от нее нужно?       Вместо продолжения Кадзё вытащил из-за отворота плаща лист бумаги и развернул.       «Рэй удерживает тебя здесь силой? Хочешь сбежать?»       Хмурясь, Кэрлайн потянулась к чашке, прижала губы к фарфоровому белому ободу и только тогда уловила в чае что-то странное. Будто небольшие кусочки льда…       Она поспешно отставила чашку, едва не разлив все на стол. Стекло! Какого черта?!       — Ты что, больной?! — рявкнула она на Кадзё, что от неожиданности едва не выронил свою бумажку. — Ты что мне подсыпал?!       — Я не... — беспомощно начал он, но она вскочила и бросилась прочь. Какой-то сумасшедший дом! По коже пробежали мурашки при мысли, что бы случилось, сделай она хоть глоток! И после такого он хотел говорить с ней о заговоре против Рэя?!       Нужно рассказать тому все. Уж лучше псих, помешанный на сражениях и убийствах, чем псих, подсыпавший стекло ей в чай.       Шок с такой силой охватил ее, что она не поднялась в свою комнату, а влетела в первый попавшийся коридор. Дрожа от ярости и ужаса, Кэрлайн привалилась спиной к дверям библиотеки. Ожог тут же взорвался болью, вынудив поспешно отстраниться.       Как только Рэй освободится, то тут же обо всем узнает.       Черт возьми, как это странно!       Не глядя она взяла с полки первую попавшуюся книгу, села за стол и смахнула со лба упавшую прядь. Взгляд скользнул по пожелтевшей странице, но она не уловила ни строчки. Проклятье, Рэй и Аясе учили ее сражаться, но как, черт возьми, бороться с подлостью?       От двери раздался цокот каблуков, и в библиотеку вошла женщина. Амелия. Кэрлайн мрачно посмотрела на нее и наткнулась на язвительную улыбку, изогнувшую пухлые красные губы. С такого близкого расстояния хищность этой женщины проступала еще сильнее, сквозя буквально в каждой черте. Очерченные глубокими тенями глаза. Тяжеловатые веки. Выступающие скулы.       — Скажи, — промурлыкала она, прислонившись к дверному косяку. — Вы с ним любовники?       — С кем? — выпалила Кэрлайн, даже не успев подумать. К щекам прилила кровь от такой бесцеремонности, а в сознании против воли почему-то возник образ Аясе.       — Конечно же, с Рэем, — отрезала женщина, вмиг потеряв напускное добродушие. Кэрлайн уставилась на нее и подняла брови. Это что, шутка?..       Она могла ответить «нет». Могла прикрикнуть на нее, обвинить в нарушении всех манер. Только сейчас заметила, что на женщине была не традиционная одежда, а платье — коричневое, с рюшами, в пол, как носили женщины в западных странах.       А почему, собственно, Кэрлайн должна ей отвечать?       — Боюсь, это вообще не ваше дело. Амелия побелела. С ней явно было что-то не так, и Кэрлайн осенило.       — Чай! — выпалила она и вскочила, едва не перевернув стул. — Это была ты, а не Кадзё! Ах ты, дрянь!       Та мягко хмыкнула и выпрямилась, смерив ее взглядом, которым обычно красивая женщина меряет соперницу, что считает значительно хуже себя.       — Прекрасно, что ты хоть немного умнее, чем кажется. Держись от него подальше, если не хочешь, чтобы я свернула твою мягонькую белую шейку.       Все бешенство, что долгие месяцы бурлило в душе Кэрлайн, выплеснулось наружу.       Она вмазала Амелии по лицу основанием ладони и схватила за волосы. Та ударилась головой о дверной косяк, не спасла даже вампирская реакция, но тут же впилась ногтями ей в запястье. Опора вылетела из-под ног, и Кэрлайн обрушилась на стол, разметав книги. Спину пронзила такая боль, будто ее ткнули раскаленным железом.       «Просто катастрофа…» — успела подумать она и провалилась в черноту.

***

      — Ты правда не собираешься вмешиваться?       Гневный возглас вырвал ее из оцепенения. Захлебнувшись стоном, Кэрлайн пошевелилась. Спина болела так, словно ее долго и размеренно лупили железным прутом.       «Вот сволочь», — промелькнуло в голове, когда вернулись воспоминания.       — Не собираюсь, — ответил Рэй почти весело и так дернул бинт, что тот впился Кэрлайн под ребра. — Лежи смирно, что, непонятно, что я еще не закончил?! Тем более, Лайн первая набросилась на нее, так пусть теперь расхлебывает последствия своих действий.       Она распахнула глаза и поморщилась от жгучего солнечного света, лившегося сквозь окна. Рэй отрезал лишний бинт ножом и затянул узел. Кэрлайн нервно двинула сначала руками, потом ногами. Все в порядке… ну, точно лучше, чем могло быть. От такого удара позвоночник запросто бы треснул, как сухая ветка, но, похоже, обошлось.       — Это жестоко, — выплюнул Аясе презрительно, и из сумеречных теней перед глазами наконец проступило его белое от ярости лицо. — Амелия — хищница, Кэрлайн. Много лет она охотилась на людей и теперь не отступится, пока не убьет тебя!       Сердце Кэрлайн подскочило к горлу. Значит, безумная влюбленность Амелии в Рэя и такая же безумная ревность была лишь предлогом. Амелия просто возненавидела ее за то, что она, чужая, пришла в эту резиденцию и пыталась стать своей.       Лишь предлог.       — А что насчет меня? — мертвенно шевельнула губами Кэрлайн, спустив ноги со стола. Черт возьми, кому пришло в голову положить ее на стол? — Что если это… я ее убью?       Рэй хохотнул. Аясе взглянул на нее еще холоднее и отчаяннее, чем прежде. Они… они ни во что ее не ставили, но разве Кэрлайн могла винить их за это? Разве могла винить, когда сама едва умела сражаться, а об энергии Хаоса и говорить было нечего?       — Идем в тренировочный зал, — бросил Рэй, отвернувшись.       Кэрлайн поморщилась. В голове до сих пор звенело.       — Но моя спина…       — С твоей спиной от тренировки не произойдет ничего хуже того, что уже произошло, так что перестань ныть и иди в зал!

***

      — Рукопашный бой, Кэрлайн, — протянул Рэй, широко ухмыляясь. — Просто хороший мордобой.       Она пыталась сохранить невозмутимость, хотя чувствовала, что от щек отхлынула кровь. Так и представлялось, как он изобьет ее до полусмерти.       Отступить Кэрлайн не могла, так что просто сжала кулаки и подняла руки на уровень груди. Ничего, она уже делала определенные успехи в силате, а здесь вроде как то же самое, только меньше правил.       — Локти ниже. Забудь про стойку силата, она меня сейчас не интересует. А теперь бей!       Она с сомнением взглянула на него. Рэй ухмылялся, расслабленно держа руки в карманах.       Она выбросила правую руку ему в подбородок, но в последний момент скользнула вправо и нацелилась левой ему в щеку.       Ее кулак сильно и размашисто впечатался в его ладонь. Кэрлайн покачнулась, шаркнув ботинками по полу, а Рэй даже не дрогнул. Казалось, его мышцы выточены из камня. Она отскочила почти ошеломленно. Он был худощав и немного выше ее, кто бы мог подумать, что в нем скрывается такая физическая сила? Некстати подумалось, что он всегда носил в меру просторную одежду, даже тренируясь не снимал рубашки с длинными рукавами…       — Больше не нападаешь? — вскинул брови Рэй, всем своим видом выражая снисходительность. — Тогда моя очередь!       Кэрлайн едва успела уйти из-под удара. Его правый кулак устремился ей в лицо. Руки взметнулись в блок на рефлексах, но Рэй был быстрее: задел ее предплечье и чиркнул по губам, что мгновенно вспухли.       — Хреново, Лайн, — выпалил он хищно. — Бери меч!       Она могла бы много чего сказать, но внутри уже разгоралась ярость. Проклятье, а так вообще честно? Это не похоже на обычную тренировку!       Кэрлайн подхватила короткий меч со стойки и легко прокрутила в руке. Возможно, сейчас она Рэя хоть поцарапает. Уже будет успех!       Не дожидаясь сигнала, она высоко вскинула меч и бросилась вперед.       Кэрлайн даже не увидела удара, как жуткая боль в плече развернула ее, едва не опрокинув на пол. Меч вылетел из рук и лязгнул об пол почти у самой двери.       — Подбери его! — приказал Рэй. Помедлив, она отвернулась и направилась к мечу, но получила сильный пинок чуть ниже коленей и упала. Тело мгновенно сгруппировалось и откатилось в сторону за миг до того, как его ботинок опустился бы ей на ребра.       Кэрлайн схватила меч, вскочила на ноги, и дверь скрипнула.       — Не хотел вам мешать, — произнес Аясе неодобрительно, разглядывая ее. — Но Кади срочно хочет поговорить с тобой, Рэй.       — А Кади что, не может пройти сюда из своей комнаты? — язвительно осведомился Рэй. — Вряд ли он скажет мне что-то новое, так что пусть не тратит мое время.       Два шага — и Кэрлайн рванула меч к его горлу. Рэй резко вскинул руку и с хлопком схватил ее за запястье. Деревянный клинок задрожал в каком-то дюйме от его шеи.       — Неплохая попытка, но нет. А теперь проваливайте, я буду занят ближайшие часа три. Можешь так и передать Кади, Аясе.       Оставшись одна, Кэрлайн еще несколько мгновений постояла в центре гулкого зала. Плечо и губы пульсировали, но обида и гнев перевешивали боль. Какого… какого черта это вообще было?! Рэй только что просто избил ее, не говоря ничего, даже не указывая на ошибки, как обычно! Она… она его не задела, не смогла даже толком приблизиться. Пусть за время, проведенное в резиденции, она стала сильнее и выносливее, все равно разница между ними оставалась просто… несоизмеримой.       Проклятье, а еще она совсем забыла рассказать ему о записке Кадзё. Впрочем… доказательств у нее все равно не было, да и Кадзё на самом деле ни к чему ее не подталкивал… просто спросил. Вряд ли Рэй поверит ей, а не члену своей Организации.       Меч выскользнул из рук и снова лязгнул об пол. Морщась, Кэрлайн взглянула на свои ладони: кожу местами содрало от резкого рывка.       Что Рэй хотел показать ей этим сражением?..       Полная бессмыслица! Бесполезно угадывать его мотивы! Их может вообще не быть!       Нет. Они есть. Просто она их не видит.       Кэрлайн устало потерла виски и покосилась на меч на полу. Спину резануло болью, и неожиданно вспомнились слова, что Аясе сказал сегодня утром.       Амелия — хищница, Кэрлайн. Много лет она охотилась на людей и теперь не отступится, пока не убьет тебя!       Рэй слишком силен, чтобы в открытую бросаться на него. В конце концов, он прекрасно сражался еще тогда, когда она даже не родилась. Эта Амелия тоже, скорее всего, слишком сильна.       Кэрлайн не хватало ни опыта, ни сил, ни энергии Хаоса, чтобы тягаться с такими, как они.       Значит, нужно действовать по-другому. Быть хитрой. Непредсказуемой. Бить так, как они не ожидают.

***

      Впервые за долгое время сомнений не оставалось. Тело двигалось уверенно и ловко, будто налившись новой силой.       Короткий меч холодил живот под кофтой, но Кэрлайн даже не морщилась. Главное не порезаться, иначе это будет самое нелепое сэппуку в истории Японии. Хотя меч не так хорошо заточен, все же для тренировок…       Надо это исправить.       Она неслышно выдвигала кухонные ящики, пока не нашла точильный камень, что тут же перекочевал ей в карман, и набор ножей. Так, если она возьмет тот, которым Аясе часто пользуется, у него, несомненно, возникнут вопросы, что могут натолкнуть Амелию на ненужные мысли.       Ее пальцы потянулись к тому ножу, чья черная ручка была почти не затерта, а лезвие блестело ярче, чем у остальных. Аясе все равно мог заметить, но…       Это лучший вариант.       Кэрлайн с детства знала, что вампиры — могущественные существа, отлично видящие в темноте, но их физическая сила почти не превышает силу среднего Охотника. Они не боятся креста и святой воды, хотя некоторые из них слегка уязвимы к серебру и солнечному свету, однако это огромная редкость. Ей с Амелией так не повезет.             Значит, слабые места точно такие же, как у простых людей. Глаза. Шея. Живот. Пах. Однако рефлексы значительно выше.       Кэрлайн собиралась ее убить? Нет. Не собиралась. Но если Амелия попытается убить ее, то пусть не рассчитывает на милосердие.       Скорее всего, та придет ночью в ее комнату. Эта вампирша кажется слишком самоуверенной, чтобы придумывать план поизощреннее. Или нет. Может, Кэрлайн ее недооценивает.       В любом случае, нет смысла расставлять ловушки в коридоре: она точно заметит веревки на полу и разлитое масло, все же ее глаза превосходно видят в темноте. Значит, стоит сделать что-то в самой комнате, что-то незаметное. А еще… можно пойти на крайние меры. Например, огонь.       Проклятье, просто отвратительно! Чтобы выжить, нужно отбросить всю человечность, стать такой, как Рэй? Может, он того от нее и хотел? Ну уж нет!       Ни за что.       Главное — мыслить холодно. Трезво. Только бы паника все не спутала.       Кэрлайн глубоко вдохнула, прижимая руки к животу, чтобы меч не выскользнул из-под кофты.       Когда настала ночь, она легла на кровать, укрылась одеялом до подбородка и отвернулась к окну. Синеватое сияние просачивалось сквозь шторы, а снаружи метались на ветру неясные силуэты деревьев. Зажмурившись, она дышала ровно и размеренно, но по телу то и дело пробегала дрожь.       Прямо сейчас Кэрлайн собиралась сражаться с древним вампиром.       Может, и к лучшему то, что со страхом справиться не получалось. Так правдиво. Будто она слишком спокойной, Амелия бы насторожилась. Кэрлайн кусала губы и содрогалась, но ярость придавала сил и решимости. Эта дрянь ее не получит. Больше никто и никогда не унизит ее, не будет смотреть свысока, не будет…       В коридоре не раздалось шагов, но воздух едва уловимо всколыхнулся, отчего волосы встали дыбом. Длинная тень прочертила пол, а следом раздался вкрадчивый голос:       — Не спишь? Ждала меня?       Не сейчас. Еще секунда. Еще мгновение.       Амелия приблизилась, окутанная ореолом сладковатых духов. Кэрлайн дернула рукой, сделав вид, будто выхватывает оружие из груды простыней, и вампирша отскочила в сторону.       Другая рука рванула меч из-под подушки и нацелилась Амелии в бедро.       Та отскочила к двери, и ее нога под хруст дерева ушла вниз, а половица с размаху врезалась над коленом.       Кэрлайн прыгнула на нее, вцепилась в шею и повалила на пол.       Амелия ударила ее в бок и сбросила с себя, прямиком в коридор, Кэрлайн откатилась в сторону и вскочила. Грудь против воли вздымалась так часто, будто в сердце заложили бомбу.       — Неплохая попытка, — хмыкнула Амелия, сдув с лица темную прядь. Ее губная помада слегка размазалась, и в синеватом полумраке она казалась злым духом, сошедшим с книжных страниц.       Кэрлайн подобралась. Припадая на задетую ногу, вампирша бросилась на нее, легко уклонилась от удара и схватила за руку с мечом.       Хруст разнесся по всему коридору, и адская боль криком затопила сознание. От толчка Амелии Кэрлайн отлетела назад, ударилась о стену затылком и сползла на пол. Сквозь мерцающие пятна перед глазами проступало запястье, что изогнулось под странным углом, а меч… Куда делся ее меч?       Скалясь, Амелия шла на нее.       В легких нестерпимо жгло, голова раскалывалась, но Кэрлайн изо всех сил держалась на краю сознания. Прошла целая вечность, прежде чем вампирша склонилась над ней.       Кэрлайн выхватила нож, привязанный к голени, и воткнула ей в бок.       Вопль разорвал тяжелую тишину резиденции. Амелия отшатнулась, и Кэрлайн откатилась к окну, тяжело путаясь в паутине собственного тела. Уцелевшая рука нашарила за шторой привязанную к балке веревку.       Кэрлайн оттолкнулась от пола и полетела вперед.       Амелия не успела уклониться. Ноги Кэрлайн врезались ей в грудь, и вампирша отлетела в стену так, что содрогнулась вся резиденция.       Сжимая зубы от жуткой боли, Кэрлайн нашарила на полу брошенный нож и обернулась.       Ресницы Амелии дрожали, она тщетно пыталась выпрямиться, хотя, казалось, вот-вот потеряет сознание. Онемевшие пальцы сдавили рукоять. Можно было бы убить ее. Прямо сейчас. Сейчас…       Рука так ослабела, что нож едва не выскользнул. Кровь еще стучала в висках, но Кэрлайн вдруг снова захлестнула чудовищная усталость, даже с губ сорвался вздох, похожий на стон.       — Если ты… еще раз нападешь на меня, дрянь… то это все покажется тебе детской игрой! — прошипела она, приблизившись к вампирше. — Я тебя прикончу, слышишь меня?!       Амелия в ответ только закашлялась. По ее лбу текла струйка черной крови.       Кэрлайн развернулась и пошла прочь, сжимая нож в опущенной руке.

***

      Рэй, небрежно оперевшийся на стену у выхода из коридора, напугал ее так, что все тело похолодело. Черт возьми, Кэрлайн не выдержала бы схватки с кем-то еще.       — И как давно вы здесь стоите? — выдохнула она с дрожью в голосе.       Он мрачно ухмыльнулся и скрестил руки на груди. Среди душной черноты комнаты, среди каменных статуй и тяжелых штор он казался неотъемлемой частью этого большого дома, где мрак и радость странно сплелись воедино.       — Пожалуй, довольно давно, еще до того момента, как услышал грохот из твоей комнаты.       Не было смысла упрекать его ни в чем. Кэрлайн с самого начала не покидало ощущение, что эта схватка если и не спланирована им, то точно под его контролем. Он бы не дал ей убить Амелию.       И наоборот.       — Приятно видеть, что у тебя есть мозги, Лайн, и мои уроки не проходят даром. Ты… была великолепна.       Она будто примерзла к месту. Рэй что, сделал ей комплимент? Скорее бы Японию летом замело снегом, вот только собственные уши ее не обманывали. Нет, наверное, это галлюцинации от боли.       — Если, конечно, не считать того, что ты позволила сломать себе руку. Кэрлайн против воли улыбнулась, очень надеясь, что не покраснела: его похвала неожиданно сильно отдалась в груди.       Черт возьми, кто бы мог подумать.       Она опустила голову. Откуда это смущение?! Только бы он ничего не заметил!       Он, конечно, заметил все.       — Личный вопрос, Лайн, — так же иронично протянул Рэй, подступая ближе. Кэрлайн широко распахнула глаза. Она бы из вежливости сказала, что он, конечно, может спросить, вот только разрешение его не интересовало. — Твоя мать ненавидела тебя?       Она вздрогнула. Что?! Совсем не то она ожидала услышать… не знала, что именно, но точно не это!       — Конечно нет! — отрезала Кэрлайн. Если бы руку так не жгло, если бы голову не туманило, может, она бы ответила по-другому. — Она умерла, когда мне было семь, я едва ее помню! Но она бы никогда не позволила Хаджиме…       Она запнулась и скрежетнула зубами. Мама, что расчесывала ей волосы, что обнимала ее, учила играть на пианино и сама играла на скрипке, ни за что бы не позволила Хаджиме выгнать ее из дома.       Не позволила бы выбросить ее, как ненужную вещь.       Маму совсем бы не волновало, Ноль она или нет.       — Понятно, — с нечитаемой улыбкой вскинул брови Рэй. — Просто на Амелию ты отреагировала значительно острее, чем на меня и Аясе.       — Ну, вы же не пытались меня убить, — бросила Кэрлайн, но в памяти тут же всплыло видение: Рэй медленно спускается по лестнице, обездвижив ее…       Если так подумать, они правда не пытались ее убить, но дело, наверное, в чем-то еще. Она ведь совсем не боялась Амелию. Даже когда та попыталась ее убить. Как будто даже вопреки этому. Чем больше Кэрлайн пытались сломать, тем сильнее внутри разгоралась ярость, что давала ей сил сражаться.       Сражаться за себя.       К горлу подкатил ком. Она взглянула на Рэя почти пристыженно, окончательно запутавшись в своих чувствах. В голове шумело, а тупая боль в руке, казалось, нарастала с каждым мигом.       Рэй вдруг резко нагнулся и подхватил ее под ноги и спину. Кэрлайн оказалась без опоры, захлебнувшись возгласом. На миг показалось, что он сейчас перекинет ее через плечо, как мешок с картошкой, но он так и пошел вперед, прижимая ее к груди.       Какого черта?..       Она не могла пошевелиться, даже сказать ничего не могла.       От него пахло кровью и раскаленным железом, и она невольно втянула носом воздух. Черт возьми, запах совсем не казался неприятным, хотя должен был быть…       Проклятье, эта битва что-то с ней сделала. Должно быть, Кэрлайн просто сильно ударилась головой. Или гребаная дрянь ее укусила.       — Она любит вас, вы знаете? — выпалила Кэрлайн, вцепившись в его рубашку, только бы не говорить больше о ее матери, о ее ненависти к Амелии, только бы не чувствовать лед его рук на своей спине.       — Знаю, — усмехнулся Рэй, поддерживая ее под спину. Ожог и сломанная рука тупо пульсировали, но Кэрлайн почти не замечала боли. Казалось, она вот-вот потеряет сознание: от изнеможения, от опустошенности, от триумфа, от чертового ощущения нереальности происходящего. Тьма сгущалась вокруг, размывая все, ощущалась лишь кривая улыбка на губах.       Если бы только Рэй поставил ее не землю! Вот только они оба знали, что она не удержится на ногах. Никогда в своей жизни Кэрлайн еще не чувствовала себя так неуютно.       — Вам она не нравится? — и добавила очень дерзко, не в силах сдержаться: — Какие женщины вам вообще нравятся?       — Ну что за вопросы, Лайн? — хохотнул Рэй, не совсем аккуратно опуская ее на диван. Она едва подавила вздох облегчения. — Это все равно что спросить, какие мне нравятся мечи. Они все прекрасны по-своему. А Амелия… Я предпочитаю не заводить отношений с членами моей Организации.       К тому же, она из тех, кто хочет казаться хищником, но на деле псевдохищник, подумала Кэрлайн. Два хищника уживутся, хищник и псевдохищник — никогда. Настоящий хищник, такой как Рэй, в два счета перегрызет Амелии глотку.       Он вытащил аптечку откуда-то из черноты, открыл ее и придирчиво осмотрел содержимое. Взял бинт, какой-то темный пузырек, деревянную пластину…       Когда Рэй вправил ей кость, она едва не потеряла сознание. Боль, затмившая все, пронзила до костей, до хриплого возгласа, исторгшегося из горла. Она едва держалась на грани между реальности и беспамятством, не ощущая ни едкого запаха из пузырька, ни жесткой шероховатости бинта, что скользил по сломанному запястью.       Как Амелия могла знать, что именно я буду пить тот чай? Какое-то безумие…       Рэй набросил на нее одеяло и, усмехаясь, повернулся к двери. Его силуэт казался окутанным ореолом лунного света, бирюзовые волосы ярко горели в темноте. Время превратилось в патоку, потому что секунды текли, а он все стоял рядом, и Кэрлайн вдруг поняла, что не дышит.       Мир остановился, и на краткий миг этого марева ушла даже боль.       — Спокойной ночи, Рэй-сан, — выдохнула она как могла иронично и отвернулась к окну.       — Спокойной ночи, — бросил он так же насмешливо. Шагов не раздалось, только легко скрипнула дверь.       Облегчение вперемешку с легкой горечью окутало ее. Может, и хорошо, что Рэй ушел сейчас, иначе с губ могли сорваться слова, которые она не хотела бы говорить. Она бы точно не выдержала и сделала бы что-то, о чем бы потом пожалела.       Или не пожалела.       Интересно, одержимость от одного человека к другому может передаваться по воздуху?       Потому что после боя с Амелией Кэрлайн взглянула на Рэя так, как еще не смотрела.