Девять месяцев из жизни Панси Паркинсон

После бурно проведенной ночи проснулась я уже почти на следующий день, то есть около десяти вечера. К сожалению, мой сладкий сон был прерван стуком в окно. Пришлось встать и открыть его для назойливой птицы. Ненавижу совиную почту: мало того, что гадят эти создания, где ни попадя, так еще и шуму от них полно. На мой взгляд, маггловские телефоны куда лучше. После того как я отвязала письмо, сова осталась ждать ответ и принялась уплетать печенье, которое для таких случаев лежало на моем столе. Послание было от капитана. После дежурного «Привет, как дела? Как добралась домой?» следовало приглашение к ним на тренировку, после которой будет небольшой праздник по поводу нового игрока в команде. Недолго думая, я согласилась: давно я не видела Флинта в воздухе. Надо сказать, я никогда не понимала, как такой грузный и неповоротливый человек может так легко порхать. Но, чем невозможнее казалось это преображение, тем больше оно завораживало меня. Следующие несколько дней я жила в предвкушении этого радостного события. Что бы отпроситься в нужный день мне даже пришлось взять дополнительное дежурство, но и это не охладило мой пыл. Капитан не разочаровал меня. Наоборот, летал он, кажется, еще лучше, чем раньше, если такое конечно возможно. Я все же не эксперт, но думаю, его стиль игры стал менее агрессивным и куда более техничным, по крайней мере, голы забивал в основном именно он. Я уже начала было терзаться мыслью, как я могла пропустить его имя в спортивных рубриках, которые регулярно просматривала на протяжении последних трех лет, как вдруг очередной сеанс самобичевания был прерван, причем очень неожиданным способом: кто-то прямо над моим ухом принялся тихо напевать нашу песенку-кричалку «вперед воздушные змеи». Сейчас что, сезон незапланированных встреч? Этот голос сложно забыть: «Блейз! Каким ветром тебя занесло на наш туманный Альбион?» Мой заклятый друг обнял меня, затем вальяжно присел рядом на трибуну. «Я теперь мистер Забини, младший менеджер этой команды, и по совместительству твой сюрприз на этот бесконечно солнечный день», - ответил с улыбкой мой друг. Учитывая, что собирались тучи, я тоже улыбнулась. А потом с ужасом поняла, что не смогу прекратить улыбаться, даже если мне предложат огромное вознаграждение. Я действительно была очень рада встрече. Последний раз мы виделись перед его отъездом на учебу в родные пенаты — солнечную Италию. Естественно, мы переписывались, но не очень-то часто. Несмотря, а может и из-за того, что в школе мы были BFF(best friends 4ever), в последние годы нам практически не о чем было рассказать друг другу. Из отношений ушла интимность, и наши письма превратились скорее в отчет о прожитом триместре, причем далеко не самый честный. Я писала, как меня вдохновляет новая работа, ни словом не упоминая, как я устаю после дежурства, как постепенно скатываюсь в депрессию, как боюсь пить зелья от этой болезни, как... да много чего. Думаю и он не до конца откровенен со мной. Это происходит не столько от недоверия к Другу, сколько от того, что не все свои мысли можно доверить бумаге, да и к тому же не хорошо вешать свои проблемы на человека почти постороннего, особенно если когда-то он был лучшим другом. - На счет бесконечно я бы конечно поспорила, но в виде исключения не стану. А вот насчет сюрприза не возражаю, - мне пришлось подняться, что бы обнять его. А ведь внешне он почти не изменился, загорел разве что. - И давно ты вернулся? - Да буквально в том месяце — капитан помог устроиться. А так я бы, наверное, остался в mia bella Italia. Погода там уж точно лучше. - Попросила бы без инсинуаций, у нас прекрасное теплое лето. - То, что у вас зовется теплым летом, в Риме дождливая зима. Впрочем, отложим наш спор до более подходящего времени. Лучше расскажи, что нового произошло у зеленых человечков. - Да, по-прежнему живем на своей тарелке, на большую землю все так же вход закрыт. Правда, через пару месяцев ожидается пополнение — пять лет прошло. Пьюси, Мальсибер, Монтегю присоединятся к нам уже в конце этого месяца. Если повезет, то в сентябре отпустят Морана и Лестафьера. А старую гвардию мы, скорее всего, встретим уже в Валгалле. Вот с Забини обсуждать эту тему было легко. Да с ним вообще всегда было легко, может мы просто привыкли друг к другу за семь лет учебы, или в силу происхождения он действительно по-другому смотрел на многие вещи. - Вот по поводу пополнения я и хотел с тобой поговорить. - И почему в твоем исполнении эта фраза звучит так зловеще? - я внутренне напряглась, такой разговор не предвещал ничего хорошего ни мне, ни, тем более, недавно вернувшемуся другу. Тем временем тренировка закончилась, и к нашей трибуне подлетел Капитан. «Как тебе сюрприз?» - было первое, что он спросил. Под влиянием эмоций я попыталась обнять его, но эта зараза отлетела от трибуны, едва я перегнулась через неё. В результате я буквально повисла в воздухе обнимая Капитана. Одной рукой он усадил меня на метлу перед собой, а другой обнял за талию. Не успела я прийти в себя, как Маркус нагло спросил: «Полетаем»? Я чуть было не задохнулась от возмущения, а потом решительно кивнула. Летала я последний раз на первом курсе в рамках обязательного курса, да и полетом это назвать было сложно — так взмыли на пару метров над землей, сделали кружок и приземлились. Впечатления от полета незабываемы — ветер в волосах, ощущение полнейшей свободы и сильная рука, обнимающая тебя. Это ли не счастье! Заложив пару крутых виражей, Флинт приземлился у раздевалки. Блейз уже ждал нас. Пока Капитан переодевался, мы не спеша направились к выходу. - И давно вы с Флинтом встречаетесь? А мне он ничего не сказал, а еще друг называется. - Так, давай по порядку. Во-первых, дружба и слизеринцы — две грани одной медали, нам никогда не существовать в одной реальности. Во-вторых, с чего ты взял, что мы встречаемся? - Паркинсон, не впадай в маразм. Ты еще молода, что бы умирать. Между вами однозначно что-то есть, еще в школе было. Так что настоятельно рекомендую рассмотреть тебе его кандидатуру, тем более, что он один из самых востребованных игроков в нашем чемпионате, говорят, в этом сезоне его пригласят в сборную страны. - Рада за него, - что за бред, хотелось мне кричать вместо этих сухих слов. Хотя уже тогда на уровне подсознания мелькнула мысль, что друг-то может быть прав. Вообще Забини редко ошибался в таких вещах, скажу лишь, что он первым предсказал свадьбу Уизла и Грейнджер курсе еще на четвертом, когда все были уверены, что бобриха выберет Поттера. - Зря ты так. Очень советую подумать мозгами, а не тем, чем ты думаешь последнее время. Это вообще полезно, в профилактических целях, - вот как он может в одном предложении сказать все, чем я занималась последние полгода? Иногда я думаю, что мы с ним половинки целого, потому, что чувствуем друг друга лучше, чем самих себя. Нет, речь идет не о любви, а именно о дружбе, ведь, как известно, возможна любовь без дружбы, а дружба без любви нет. Тем временем нас догнал чему-то улыбающийся Флинт. Я наивно полагала, что мы пойдем в кафе, что бы отметить встречу, но Блейз видно был настроен серьезно, так как пригласил нас к себе домой. Я много раз была у него в той, допобедной жизни. Дом огромный, не такой конечно как у отца или Малфоя, красивый, даже изящный я бы сказала. Больше всего мне нравилась обстановка: у меня все комнаты были заставлены роскошной мебелью, гобеленами, напольными вазами, коврами и другими предметами, призванными продемонстрировать семейное состояние. В доме мадам Забини все, напротив, было устроено очень просто, но со вкусом, создавалось ощущение, что пространства тут куда больше, чем у меня. Странно, я уже лет пять как не живу в замке, а все равно считаю его домом. Мы прошли в малую гостиную. Гостеприимный хозяин предложил нам итальянского вина, от которого даже ограниченный по профессиональным причинам Флинт не смог отказаться. По прошествии получаса разговор все еще не возвращался к главному, так, что я решила взять инициативу в свои руки и спросила, о чем таком секретном хотел поговорить Блейз. - Я хочу открыть паб. Думаю где-нибудь в Ливерпуле. Но денег на открытие у меня нет, так что надо бы взять кредит...- многозначительно добавил Блейз. - Аврорская проверка благонадежности? - Капитан сообразил быстрее меня. - Сроки какие? - не люблю переливать из пустого в порожнее - Две недели осталось, а продвижения по делу нет. Вы только подумайте, это же идеальный бизнес, да к тому же можно будет туда всех наших, вернувшихся с курорта, устроить. У меня даже бизнес-план готовый есть, а эти суки гриффиндорские запороть все хотят. - Кто из авроров отвечает за твое дело? - я была знакома исключительно с боевой группой, но и это могло пригодиться. После серьезных ранений их, в качестве реабилитации иногда переводили на бумажную работу. - Донобедиан, но это не суть, ты же можешь пойти напрямую к Поттеру, а он уж со своими договориться, - ответил Забини. Нет, на такое Поттер точно не пойдет, не такой он человек. Хотя, если намекнуть, что санкции совершенно несправедливы, только надо как-то так с ним поговорить, что бы он понял, что я не сдам его ни прессе, ни Уизлетте. Я даже не стала выяснять, откуда он, приехавший в страну совсем недавно, знает, что мы с Гарри из категории враги-по-факультету докатились до приятелей-по-работе. Надеюсь, что о большем он не догадывается. Хотя, зная Блейза, он постарается не догадаться. Специфика Слизеринской дружбы такова, что мы выкарабкиваемся поодиночке. Что греха таить, если выхода нет, спихиваем кого-то в яму вместо себя, такова жизнь. Никому из нас даже в голову не пришло бы просить у друга невозможного. А вот если просят, отказывать не принято. Каждый слизеринец десять раз подумает, прежде, чем оказаться в долгу у себе подобного, потому что долги рано или поздно придется отдавать, это дело чести. Честь — одно из тех понятий, которые очень трудно определить словами, но при этом их смысл ясен где-то на уровне подсознания. На некоторые правила этой самой чести мне уже давно плевать с астрономической башни, а вот преступить другие я не смогу. Неожиданно, когда я уже обдумывала, как бы лучше подойти к этой проблеме, в разговор вмешался Флинт: «Не надо ничего делать, если тебе откажут, возьмем кредит на мое имя. Я же теперь звезда», - ухмыльнувшись, пояснил капитан. - В такой случае, у меня готов очередной тост. За звезду!- мы синхронно улыбнулись и сделали по глотку. Не думаю, что Забини в восторге от этой идеи, ведь тогда и бар придется оформлять на Капитана. Он многозначительно посмотрел в мою сторону, и я поняла, что вечером мне придет письмо с просьбой таки наведаться в аврорат. Как ни крути, собственническое чувство часто мешает жить — ему проще быть должным мне, чем знать, что бар, пусть и фиктивно, принадлежит Флинту. Вскоре после этого разговора, мы с Капитаном распрощались с гостеприимным хозяином дома и, по случаю замечательной погоды и столь редкого яркого на секунду вышедшего солнца, решили прогуляться до ближайшего аппарационного пункта пешком. Мы шли по дороге, взявшись за руки. Не смотря на то, что мысли мои были по большей части заняты разговором с лучшим другом, в голове все же нашлось место для небольшого наблюдения — Капитан пялился на меня, хотя и пытался это скрыть, отводя взгляд. Не знаю, что на меня нашло, может тому причина разговор с Забини, может слишком жаркое по английским меркам лето, может просто пришло время, но я совершила самый отчаянный поступок в своей жизни. Я поцеловала Капитана. Да, прямо посреди улицы, кишащей магглами. Да, остановилась, встала на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала. Я, Персефона Паркинсон, аристократка в (n+1) поколении, которую всю жизнь учили лишь благородно краснеть и принимать ухаживания. И тут как говорится в плохом романе почва ушла из-под ног, земля перестала вертеться, время остановилось, бабочки заплясали внизу живота, нужное подчеркнуть. ОН ОТВЕТИЛ МНЕ. После поцелуя я стояла и улыбалась как идиотка. - Давай жить вместе, - видно вино у Блейза было с секретом. И хотя я могу назвать более десятка причин, побудивших меня сделать такое предложение, в тот момент я находилась в очень не характерном для меня состоянии недумания. А Флинт согласился. Даже не спрашивал ничего. Видно, ему тоже не хватало кого-то рядом. Уже тогда я понимала, что любви между нами нет, просто дикая жажда выбраться наконец-то из бесконечного замкнутого круга самобичевания, саморефлексии, запретных тем, одиночества и истерик после заката. Ах да, и секс был незабываемым.