Мгновения грёз

      Ем как не в себя. Со стороны, должно быть, похожу на уморенную голодом счастливицу, дорвавшуюся до вожделенной тарелки съестного, но на деле в этот раз всадник Апокалипсиса здесь не причастен. Как и отсутствующее сейчас урчание в желудке. Вряд ли я вообще смогу выползти из-за стола с настолько набитым животом.       — Парни, я в Раю! — бормочу, переводя дух и запивая лакомство двумя большими глотками пива. Это действительно рай земной. Или удачное стечение обстоятельств. Так или иначе, в данный конкретный момент времени в данной конкретной точке пространства я рада так, как не доводилось уже давно.       Точка пространства располагается в забегаловке близ Милуоки. У нас было дело в Мичигане, и теперь, преодолев озеро на пароме, мы возвращаемся в Лебанон через Висконсин. Я прознала, что в Милуоки есть русская диаспора и… буквально заставила Винчестеров сделать привал где-нибудь в городе. Всё равно Дину следует отдохнуть, прежде чем продолжать крутить баранку.       Естественно, первое же, что я сделала в придорожном ресторанчике с забавным русским названием — заказала раков. Громадную тарелку, чтобы хватило на всех троих.       — Эй, кто-то сейчас без своей порции останется, — замечаю я, снова нападая на блюдо.       Половина заказанного уже истреблена, а братья всё не решаются попробовать диковинку. Только с сомнением посматривают, как я один за другим расправляюсь с раками, и вяло ковыряются в «рашн» солянке. Которую тоже заказала — на русском языке, какое блаженство! — я, желая продемонстрировать колорит русской кухни. Каюсь, с солянкой, по-видимому, прогадала.       Чтобы подзадорить Дина, который «на слабо» вряд ли поведётся, сую одного из раков Сэму: мол, как самому храброму. Младший Винчестер берёт членистоногого за клешню двумя пальцами и с подозрением нюхает.       — Что-то запах не слишком аппетитный, — резюмирует он.       — Укропа, наверное, много в кастрюлю бросили, — пожимаю плечами — «ерунда» — и в очередной раз демонстрирую методику поедания: отрываю и очищаю от хитина хвостик, высасываю мясо из клешней и принимаюсь за голову. Должно быть, тот факт, что голова рака — равно как и сам рак, падальщик по природе — съедобная, смущает бравых охотников за нечистью больше всего.       Нахмурившись, Сэм старательно потрошит своего рака. Голову не ест — отдаёт мне, — а вот хвостик и клешни пробует, причём начинает жевать с таким видом, точно его вешать собрались. Потом входит во вкус, и сосредоточенная моська расплывается в мягкой улыбке:       — Забавно. Почти как креветки, только больше и вкус… чуть-чуть другой.       — А я что говорила? — хихикаю я, снова отпиваю пива, в запале давлюсь и кашляю. Приходится применить методику Кузьмича из «Особенностей национальной рыбалки», на что Винчестеры взирают соответственно — будто я совсем с катушек съехала. — Вообще раков больше к лобстерам можно отнести… наверное. Скажу точно, как только попробую хотя бы одного лобстера.       Дин только хмыкает, глядя на наш клуб гурманов.       — Может тебе голубцов заказать? — предлагаю я, нарочито демонстративно двигая блюдо с раками ближе к нам с Сэмом и дальше от Дина. — Или шашлыка? Да, знаю, корни у шашлыка с Кавказа растут, но если бы ты в России на майские оказался…       — Ладно-ладно, твоя взяла, — наконец-то сдаётся старший Винчестер и жадным движением хватает с тарелки одного из немногих оставшихся варёных членистоногих. — И хватит тут уже заговор строить! — возмущается охотник, заметив, как я довольно подмигиваю Сэму.       В ответ мы с Сэмом только хохочем и заказываем у Паши — шестнадцатилетней официантки, дочки хозяев ресторанчика — ещё одну порцию.